Hoc scripserunt 290

ЧЕРНОМАЗА, АКАДЕМИКА АРГАМАСИЛЬСКОГО, НА ГРОБНИЦУ ДОН КИХОТА

Эпитафия

Скиталец, словно Грецию – Язон 291,

Прославивший ламанчские пределы;

Чудак, чей ум, как флюгер заржавелый,

И ветрен был, и столь же изощрен;

Певец, меж виршеплетов всех времен,

Быть может, самый тонкий и умелый;

Боец, настолько яростный и смелый,

Что до границ Катая 292 славен он;

Тот, кто, затмив собою Амадисов,

Гигантов, словно карликов, сражал;

Тот, кто был даме предан всей душою;

Тот, кто, вселяя зависть в Бельянисов,

Верхом на Росинанте разъезжал,

Почиет под холодной сей плитою.

КРОХОБОРА, АКАДЕМИКА АРГАМАСИЛЬСКОГО,

IN LAUDEM DULCINEAE DE TOBOSO 293

Сонет

Ты, кто узрел сей толстогубый рот,

Внушительную стать и лик курносый,

Знай: это Дульсинея из Тобосо,

Которою пленился Дон Кихот.

О ней мечтал он ночи напролет,

Монтьеля травянистые откосы

И Сьерры Негры 294 голые утесы

Исхаживая, пеший, взад‑вперед,

В чем Росинант повинен… О светила!

Зачем судили вы, чтоб в цвете лет

С обоими произошло несчастье?

Ее красу от нас могила скрыла,

А он, хотя узнал о нем весь свет,

Погублен ложью, завистью и страстью.

СУМАСБРОДА, ОСТРОУМНЕЙШЕГО

АКАДЕМИКА АРГАМАСИЛЬСКОГО,

В ПОХВАЛУ РОСИНАНТУ,

КОНЮ ДОН КИХОТА ЛАМАНЧСКОГО

Сонет

На тот алмазный трон, где столько лет

Марс восседал, от крови весь багровый,

Взошел Ламанчец и рукой суровой

Над миром поднял стяг своих побед.

В столь грозные доспехи он одет,

Столь остр его клинок, разить готовый,

Что новый сей герой в манере новой

Быть должен новой музою воспет.

Британию до звезд во время оно

Отвага Амадиса вознесла,

Его сынами греки знамениты;

Но днесь Кихот введен во храм Беллоны 295,

И гордая Ламанча превзошла

Владенья грека и отчизну бритта.

Его дела не могут быть забыты:

Ведь Росинант – и тот таких коней,

Как Брильядор 296 с Баярдом 297, стал славней.

ЗУБОСКАЛА, АКАДЕМИКА АРГАМАСИЛЬСКОГО,

САНЧО ПАНСЕ

Сонет

Вот Санчо Панса. Хоть он ростом мал,

Но доблестью велик, и мир покуда,

В чем, если нужно, я порукой буду, –

Верней оруженосца не видал.

Он возведенья в графы ожидал,

Но не дождался, что отнюдь не чудо:

С ним во вражде был свет, а свет – Иуда.

Его осла – и то б живым сглодал.

И на скотине этой безответной

За незлобивым Росинантом вновь

Потрюхал сей воитель незлобивый.

О сладкие надежды, как вы тщетны!

Вы нам на миг разгорячите кровь –

И стали тенью, сном, химерой лживой.

ЧЕРТОЛОМА, АКАДЕМИКА АРГАМАСИЛЬСКОГО

НА ГРОБНИЦУ ДОН КИХОТА