Сократ жил в Афинах во второй половине V в. до Р.Х., однако его влияние, как верно писал Ницше, «простёрлось вплоть до нашего времени, да и на всё далёкое будущее»[19]. Последующая история науки и культуры принуждает «увидеть в Сократе одну из поворотных точек и осей так называемой всемирной истории»[20]. «Всемирно-исторической личностью» называет Сократа Гегель. Именно Сократ был для Ницше первым воплощением «неслыханной до него формы человеческого бытия» – теоретического человека. Он был первым, кто сумел не только жить, но и – что гораздо больше - умереть, руководствуясь «инстинктом науки», такой верой в силу разума, мышления и логики, которая обращает в бегство самого могущественного бога язычников – Диониса.
Сократ подверг софистическое отрицание реальности общего, моральный релятивизм и субъективизм софистов разнообразной критике и нашел новый метод для достижения объективного и общезначимого знания об истинном, едином для всех благе. Он первым попытался найти общие определения нравственных понятий. Он полагал также, что найти эти определения можно лишь общими усилиями, в беседе, целью которой является отыскание истины. Поэтому Сократ – настоящий основоположник этики, т.е. философской теории морали, а также диалектики как метода, как такого искусства ведения беседы, диалога, благодаря которому через столкновение противоположных мнений и противоречия достигается общее понимание сути вещей, истина. Сократ был непоколебимо уверен, что нравственные понятия имеют силу для всех людей как разумных существ.
|
|
Сократ не написал ни одного философского сочинения. Он сам был воплощением и олицетворением философии, предпочитая «философствование вслух», общение, сам «живой» процесс размышления и совместного обсуждения, сам поиск истины, и не останавливался ни на каком достигнутом результате. Это был непревзойдённый гений общения и ведения дискуссии. Важнейший источник наших знаний о нем - диалоги Платона и воспоминания Ксенофонта («Сократические сочинения»). В них живо описаны неутомимые беседы, которые Сократ вел со своими согражданами с целью испытать их взгляды на жизнь, их понятия о «благе», «справедливости» и т.д. и найти правильный образ жизни. Его враги привлекли его к суду за то, что он не признавал богов, которых чтит государство, и развращал юношество, подрывая авторитет традиционных общественных устоев. Он был приговорен к смертной казни и выпил яд. Описание суда над Сократом, его последних бесед и казни можно найти в диалогах Платона «Апология Сократа» и «Федон».
Сократа многие его сограждане считал обыкновенным софистом. Действительно, Сократ был самым сильным софистом Греции, возможно - величайшим софистом в истории, и в то же время он был самым сильным противником софистов. Критика Сократа, заложившая основу платонизма, и сегодня сохраняет своё значение – моральное и научное. Он был софистом потому, что не признавал никакого внешнего авторитета и мог запутать и сбить с толку любого, показывая людям, что по существу они ничего не знают. Единственный авторитет и источник истины – разум, а разум находится во мне самом. Поэтому я не должен признавать истинным ничего, кроме того, что признает таковым мой разум, моё мышление, ничего, кроме того, что я приму сознательно и свободно, самостоятельно и основательно поразмыслив. Я сам – высший и главный «авторитет», единственный критерий истины. Не вне меня истина, а во мне: хочешь узнать истину – углубись в размышления, сосредоточься в себе, познай самого себя. В этом Сократ софист: мой ум – мера всех вещей. Вместе с софистами он осуществил «антропологический поворот»: его интересовали лишь практические вопросы достижения блага, этика и политика. Вместе с софистами он начал исследовать «логос», обратил внимание на сами понятия мышления.
|
|
Но Сократ – и антипод софистов, их сильнейший критик. Дело не в том, что в отличие от софистов, он не брал денег за свои беседы. И даже не в том, что софисты выступали как учители, люди сведущие, превосходящие в этом отношении других, а Сократ неизменно утверждал, что он сам ничего не знает, потому никого научить не может. Суть в другом. Сократ, в отличие от Протагора, думал, что человек как мыслящий есть мера всех вещей, а разум – один во всех, нечто всеобщее, в отличие от чувств, ибо именно разум и есть то, что делает человека – личностью, что связывает людей друг с другом и объединяет их в общество. Разум – это общее в людях, их общая сущность. Их общая сущность, наличная каким-то образом в каждом отдельном и особенном индивиде. Свобода мыслится у софистов как свойство индивида, как единичное, отличающее данного индивида от других, а потому – как совершенно пустой и бессодержательный произвол. Сократ же связывает свободу – с разумом, способностью мыслить, а эта способность изначально общественна, что видно уже из того, что слово (логос), орудие и выражение мысли, возникло и существует как средство общения. Поэтому поиск истины, мышление изначально – общее дело. Разум существует лишь «между» людьми, лишь в акте и процессе их общения, как их общее достояние, как их совместное владение. Ни один человек не может быть разумен «сам по себе». Разумен, конечно, именно отдельный человек, но разум формируется в нём исключительно в процессе общения и совместной жизни с другими людьми. В человеке, изъятом из этой общности, разум не возникает или неизбежно угасает.
Поэтому Сократ, исходя из свободы своего ума и своей воли, в самой этой внутренней свободе ищет всеобщее содержание, ищет нечто внутренне-обязательное, свободно-общезначимое. Но это свободно-обязательное и есть нравственное. К сфере собственно морали относится лишь такие общие для всех без исключения правила, которые люди соблюдают добровольно, свободно, без всякого принуждения. Если на основе принуждения, то мы имеем дело уже не с моралью, а с правом. Сократ впервые понял сущность морали, поэтому его по справедливости можно считать создателем этики как философской теории. Нравственный человек – именно тот, кто добровольно, без всякого принуждения, т.е. абсолютно свободно соблюдает такие правила поведения, которые он считает обязательными и желательными для всех, т.е. которые он хотел бы видеть общими правилами. В этой простой мысли – самая глубокая сущность морали. В ней и заключается сущность принципа нравственной автономии личности, то есть её «самозаконности»: я должен определять свои поступки общим и общезначимым для всех правилом или законом, но я имею право подчиняться только такому закону или правилу, на которое я сам даю согласие. Этот принцип этики был наиболее глубоко разработан и обоснован впоследствии Кантом, «кёнигсбергским Сократом».
|
|
Главным предметом бесед и рассуждений Сократа всегда были практические вопросы о благе и о добродетели. Согласно признанию самого Сократа, его побудили к этим поискам слова дельфийского оракула: «познай самого себя». Самый важный предмет для человека, его познания – сам человек. Его удивило также, что оракул признал именно его, Сократа, «мудрейшим из греков» - сам он отнюдь не считал себя знающим и мудрым человеком. Поэтому он решил проверить нравственные понятия людей и определить, знают ли они, в чем заключается их действительное, настоящее благо.
В греческом понимании «добродетель» (аретэ) означает пригодность вещи к тому делу, для которого она предназначена. «Добродетель» ножа – быть острым и хорошо резать. Добродетель – пригодность человека к осуществлению своего назначения. Но всей деятельностью человека управляет его душа – его лучшая, божественная и разумная часть. Поэтому «пригодность» человека к осуществлению своего назначения определяется пригодностью к своему делу его души. Стало быть, добродетель человека – это прежде всего специфическая «аретэ» (пригодность) души к тому делу, для которого она предназначена. Всякий же человек прежде всего стремится к благу, - к тому, что человек считает для себя «хорошим», «полезным», приятным и т.д. «Благо» – это общее название для всех целей человека, предметов его стремлений. И поскольку душа направляет тело, а лучшая и высшая способность души – мышление, то её пригодность определяется тем, насколько правильно, хорошо и ясно она понимает, что такое «благо» и как его достичь. Как разумное, мыслящее существо, человек стремится более всего именно к познанию. Поэтому и пригодность души, и пригодность человека в целом (добродетель) целиком определяется его способностью к познанию, тем знанием, которым располагает душа.
|
|
И вот, Сократ с удивлением обнаружил в своих беседах с людьми, в том числе с теми, которых считают наиболее знающими и авторитетными, что хотя сами они убеждены, что знают, в чём заключается их благо, в действительности они располагают лишь кажущимся знанием, которое не выдерживает испытания «логосом» (разумом) в свободном диалоге. Он придумал определенный метод для достижения истинного, надежного знания о благе человека - повивально-иронический диалог (майевтика). Сократ искренне утверждает, что он ничего не знает, а поскольку собеседнику кажется, что он-то знает, что такое, например, справедливость, то Сократ задаёт вопрос, получает ответ, основанный на кажущемся знании, затем задаёт дополнительные уточняющие вопросы, которые постепенно приводят собеседника к противоречию с самим собой и показывают ему его незнание, запутывают его и подрывают его прежнюю уверенность в своём знании. Эта часть сократовского метода и создаёт видимость его принадлежности к софистам. Но для Сократа это противоречие и сомнение – лишь начало поиска. В отличие от софистов, Сократ изначально и абсолютно убеждён, что истина существует и её можно найти. Возникшее смущение (а иногда и раздражение, и возмущение) и безвыходное положение, затруднение (апория) побуждают собеседников к дальнейшему диалогу и совместному поиску выхода, т.е. истинного, непротиворечивого и общего для всех (объективного) понимания. Этот метод – иронический, поскольку «незнающий» Сократ оказывается понимающим суть вопроса лучше всех, а мнимый «знающий» оказывается в действительности обладателем пустышки. Сократ, как выдающийся «софист», без труда разрушал обыденные представления собеседника. Но он всегда оставлял ему свободу. Метод Сократа – «повивальный», так как истинное знание, по убеждению Сократа, только то, которое человек находит самостоятельно. Истину нельзя «сообщить» или «передать», её можно найти лишь самому, приложив усилие и пройдя все муки духовных «родов». Поэтому он совершенно искренне полагал, что лишь помогает своим собеседникам «родить истину», которой он и сам не знает, и которой «беременна» душа каждого человека. Диалектика – необходимое вспоможение при родах мысли.
Кроме того, метод Сократа Аристотель называет индуктивным, поскольку он ведёт от единичного, частного и конкретного - к общему, к существенному в исследуемом понятии. Собеседники Сократа могли лишь приводить примеры и терялись в частностях, говоря о добродетелях, но не могли увидеть общей сущности мужества, например, и дать общее определение этого понятия. Аристотель и видел главную заслугу Сократа в образовании общих нравственных понятий путем выведения их из опыта жизни, из отдельных случаев. Сократ, перечисляя отдельные предметы, случаи, поступки, постепенно, шаг за шагом поднимался от очевидного множества – к невидимому единству, от тезиса – к антитезису, от антитезиса – к синтезу, выявляя противоречия, постоянно детализируя и уточняя вопросы и ответы, анализируя понятия, разделяя их на роды и виды, создавая их своеобразные классификации, восходя постепенно, шаг за шагом, к высшему единству, объемлющему кажущееся случайным, разрозненным множество поступков. Это и была «диалектика» в понимании Платона и Аристотеля.
Метод Сократа вытекает из полного доверия к «логосу», разуму, который раскрывает истину в диалоге. Он был убеждён в том, что человек, как существо разумное, не должен подчиняться ничему, кроме разума, который при исследовании оказывается наилучшим, божественным во мне. Неосмысленная, неразумная жизнь не имеет никакой ценности. Всё достоинство человека в том, что он может жить разумно, «божественно». Стремление к истинному постижению блага и к добродетели Сократ называет «заботой» о душе, «уходом» за ней. Этот уход необходим, чтобы сделать душу пригодной для своего дела. Эта забота о душе, надлежащий уход за ней и есть «философия». Поэтому философия – важнейшее из человеческих занятий, имеет важнейшее общественное значение. Ложные понятия – источник всех зол. Душа «пригодна» для своего дела только тогда, когда в ней господствуют разум, правильное, ясное понимание, если же понятия смутны и неопределённы и перевешивает незнание, тогда душа становится «непригодной», или порочной, сбивается с пути и ведет к дурному. Исходя из этого и следует понимать удивительное положение Сократа: никто не поступает дурно сознательно, никто не стремится ко злу. Люди стремятся исключительно к благу, к добру. Поэтому всякий дурной поступок и всякое зло в мире являются результатом одного лишь незнания добра и зла, неспособности их различить, иначе говоря, следствием ошибки – человек принимает зло за добро, не имея правильного понятия. Знающий человек поступает хорошо. Однако большинство людей находятся в заблуждении относительно того, что же действительно важно в жизни, поскольку они заботятся об удовольствиях, богатстве, власти, славе, но не о собственной душе, не о том, чтобы она была так хороша и пригодна для своего назначения, как только можно, чтобы её понятия были истинны и ясны.
Сократовское отождествление добродетели и знания можно назвать этическим рационализмом. Разум – и только он один – есть источник и мерило нравственности. Жизнь согласно разуму – и есть нравственная жизнь. Разум может и должен подчинить себе жизнь. В этом и заключается назначение человека и высшее благо для него. Аналогичным образом можно определить и сущность эстетического рационализма: прекрасно то, что разумно, пронизано идеей, смыслом. Красота – свечение ума, духа, мысли сквозь телесную оболочку, или – материя, подчинённая законам духа.
Самому Сократу удалось подчинить свою жизнь «логосу». Он жил и умер как мыслитель, философ. Сократ был казнён, и его казнь не была случайностью. Гегель даёт наиболее философичное толкование смерти Сократа как трагедии. Если гибнет невиновный, это – не трагедия. Настоящая трагедия всегда – столкновение сил, каждая из которых права, но одна несовместима с другой, и потому одна из них должна погибнуть. На место авторитета рода, государства, религии и традиции Сократ поставил новый принцип - свободное самоопределение личности, её нравственную автономию. Его недоброжелатели верно поняли опасность, которую заключала в себе деятельность Сократа для традиционных устоев греческого общества. В лице Сократа выступил принцип, время которого придёт лишь в эпоху Возрождения и Просвещения: поэтому старый и ещё господствующий принцип уничтожил в лице Сократа первый росток того принципа, который неизбежно должен был победить его в будущем. Можно сказать, что на место нравственности как простого соблюдения принятых в обществе или заповеданных норм Сократ поставил моральность как сознательное и свободное самоопределение индивида «по совести», по внутреннему убеждению, т.е. нравственную автономию личности.
Именно в этом усматривал всемирно-историческое значение Сократа Гегель. «Мировой дух» в лице Сократа поднимается на новую ступень своего развития: нравственность достигает ступени моральности, т.е. рефлектированной, осознанной, свободной нравственности. Иначе оценивал Сократа Ницше, которого всегда охватывали «огромные сомнения» при созерцании «образа Сократа». Эти сомнения вызывала в нём «чудовищная гипертрофия» логического начала и столь же «чудовищный дефект» «всякого мистического предрасположения». Сократ, по Ницше, был образцом «теоретического оптимиста», которым целиком владела «глубокомысленная мечта и иллюзия, которая впервые появилась на свет в лице Сократа, - та несокрушимая вера, что мышление, руководимое законом причинности, может проникнуть в глубочайшие бездны бытия и что это мышление не только может познать бытие, но даже исправить его»[21]. Сократ, согласно Ницше, не понимал, что этот «инстинкт науки» – всего лишь «метафизическая мечта», которая неизбежно приводит науку к её границам, у которых она превращается в миф и искусство, в «трагическое познание» – ту область человеческой мудрости, из которой «изгнан логик», и которая составляет необходимый коррелят и дополнение науки.
Несмотря на то, что Сократ, на первый взгляд, интересовался исключительно проблемами практической философии, его деятельность имела решающее значение для дальнейшего углубления проблем бытия и знания, для начала новой эпохи во всём философском мышлении. Этические и эстетические размышления Сократа позволяют и заставляют поставить проблемы бытия и знания по-новому. Простую вещь понял Сократ, но она стала основополагающей для всей последующей истории философии, в том числе и для философии науки: красота, как таковая, есть нечто отличное от красивых вещей, и нечто даже более реальное, чем каждая из них в отдельности или вся их совокупность. Красота не есть просто некое «свойство» красивой вещи, так что если есть вещи, обладающие этим свойством, то есть и красота. Наоборот: отдельная вещь может стать или перестать быть красивой лишь потому, что в мире есть красота вообще, как таковая. Сократ отличает смысл вещи, или её идею, от самой вещи, и видит, что этот смысл есть нечто объективное и более устойчивое, чем его отдельные проявления или воплощения. Он открывает царство идеально-реального, строго отличая его от мира телесно-реального. Когда нам кажется, что мы что-то «знаем» о телесных вещах, на самом деле наше знание относится к другому предмету, к другой реальности, каким-то образом скрытой за всем очевидно явленным чувствам. Более того, любая отдельная телесная изменчивая вещь самим фактом своего бытия уже предполагает существование чего-то иного, бытия другого рода, более глубокого, более устойчивого. «Здесь перед нами ни больше, ни меньше, как первое рождение того, что обычно называли раньше трансцендентальным методом в европейской философии… Если раньше говорили просто о вещах и стихиях, то теперь оказалось, что каждая вещь… есть только осуществление и воплощение некоторого общего принципа, что для её фактического существования, когда она становится то одной, то другой и бесконечно меняется, необходимо, чтобы она была вообще, была чем-то, была чем-то одним и тем же во все моменты своего фактического существования, что иначе прервётся и рассыплется в неисчислимую пыль и само это фактическое существование вещи. В первичной форме эта великая мысль, просуществовавшая два тысячелетия, содержится именно у Сократа»[22]. У всех видимых вещей есть невидимое и неявное основание, условие самой их возможности. За всем сказанным – неявно подразумеваемое. Философия и есть осознание и выявление, выведение на свет этого всеобщего невидимого «фона» всего явно существующего и происходящего в душе (явно сознаваемого). В этом пункте Сократ – не только создатель основы философских учений Платона и Аристотеля. Его идея получила развитие у Августина, Декарта, Канта, Гуссерля и других выдающихся мыслителей.