Глава 9

Витька теперь всюду ходил с Марьяшей. Раньше они встречались только у кого-нибудь в гостях, на разных вече-ринках, теперь же постоянно были вместе. Таким образом нас стало трое. Марьяша хоть ни на каком инструменте и не играла, но Витька сказал, что она третий полноценный член нашей группы - гример, костюмер и художник. Я не протестовал против такого расклада - Витьке она явно нра-вилась, общий имидж не портила, а наоборот, помогала его поддерживать и не командовала, что вообще-то свойственно слабому полу. К этому времени мы четко распределили обя-занности и права внутри группы: Витька стал директором в области творческих вопросов, я - директором, администра-тором и завхозом в одном лице. Ну и гитаристом, конечно. С началом лета группа "Кино" переживала очередной творческий подъем - после записи альбома у нас были вынужденные три недели "отпуска" в связи с моей московской командировкой, теперь мы снова встретились у меня на проспекте Космонавтов, соскучившиеся друг по другу, по нашей музыке, и чувствовали, что идет, идет дело, что все отлично, -это был, пожалуй, самый чудесный период нашей рабо-ты. Приезжал Вишня и без конца нас фотографировал, потом мы ехали к нему через весь город, и целыми ночами Вишня печатал фотографии, а мы играли ему нашу музыку, чтобы, не дай Бог, Алексей не свалился на стол с ванночка-ми проявителя и фиксажа, уснув от сухого вина и позднего часа. У меня уже, что называется, "были заделаны" несколь-ко концертов в Москве, но все планировалось начать с при-ходом осени: шоу-бизнесмены сказали, что лето - не сезон. И в городе мало народу. В Ленинграде летом тоже стало попросторнее - железнодорожные и авиабилеты стоили еще достаточно дешево,и горожане использовали "солнечные дни" дома, стремились проводить их подальше от города. Витька тоже собирался на юг вместе с Марьяшей, но ближе к августу, я же планировал в августе съездить еще раз в Москву и отдохнуть, сменив обстановку, и конкретно дого-вориться о предстоящих наших наездах в столицу.

А пока мы отдыхали - попивали, поигрывали, гуляли, ездили к Вишне и уже строили планы на запись второго альбома - дома у Алексея. Домашняя студия Яншивы Шелы, это псевдоним Алексея, росла не по дням, а по часам. Марьяша написала и нарисовала обложку для первой записи -"45". Сорок пять минут играла наша музыка на пленке, и Марьяша поэтому так и написала: "45". Борис сообщил нам, что планируется большущий концерт - десятилетие "Аква- риума", где могут выступить все, кто любит "Аквариум" и кто придет на юбилей. Ну и сам юбиляр, разумеется, тоже выступит.

Концерт планировался в общежитии Кораблестроитель-ного института - где-то в Автово. Марьяша жила неподалеку, и мы с утра собрались у нее для примерки и окончатель-ной подгонки костюмов, которыми собирались потрясти зрителей и порадовать "Аквариум". Дома у Марьяши жила маленькая черненькая, но жутко злая собачка, которая все время всех кусала - и Марьяшу, и ее маму, и Витьку, который бывал здесь довольно часто, ну и меня все норовила цапнуть. Собачку привязали наконец-то к какому-то шкафу, и мы занялись нашим туалетом: Витька крутился перед зеркалом в белых кружевах и свер-кал стеклянными "драгоценными" камнями, я натягивал на себя совсем уже нечеловеческий наряд - костюм ПТИЦЫ из ТЮЗа, переделанный Марьяшей и мной в костюм РЫБЫ... Из динамиков Марьяшиного проигрывателя неслись квака-ющие, заунывные звуки древней, не то китайской, не то японской музыки - Марьяша почему-то считала, что Витьке должно нравиться все, что так или иначе связано с Восто-ком, вероятно, из-за его корейской крови. Но наши вкусы все-таки больше были ориентированы на Запад, и глубоко-мысленное чмоканье, приправленное злобным рычанием при-вязанного пса, царапающего в бессильной животной ярости шкаф, паркет и все остальное, до чего он мог дотянуться своими короткими лапами, не очень-то веселило, хотя и успокаивало.

Предстоящий концерт должен был быть не обычным сэйшеном, планировался настоящий праздник. 10 лет - это не шутка, и поэтому принимались всяческие меры предос-торожности, чтобы мероприятие по какой-либо причине не сорвалось. В частности, все были предупреждены о том, чтобы не собираться перед концертом толпами на улице и не бродить вокруг общежития в привлекающем внимание блюстителей нравственности и порядка виде. Поэтому мы с Витькой замаскировались, как могли: он спрятал свои кру-жева под широким плащом, я надел на свой птицерыбный наряд клетчатый пиджак, Марьяша же выглядела совершен-но обычно, в маскировке не нуждалась, и мы отправились в гости к "Аквариуму".

Все было подготовлено идеально - конспирация высше-го класса! Десять лет подполья научили многому и "Аквари-ум", и публику. В небольшом зале стоял полный комплект аппаратуры, не очень мощной, но достаточной даже с из-бытком для такого помещения. Все собрались вовремя, сильно пьяных тоже не было. В первом отделении должны были играть гости, во втором - юбиляры. Среди гостей, кроме нас, были "Странные игры" - так стала называться груп-па Давыдова, "АУ" во главе со Свином, группа Дюши Михайлова ("Пилигрим", "Объект насмешек"), носящая скромное название "03" ("Ноль три"), и чдоИА еще три-четыре команды - все, как одна, моло-дые и прогрессивные.

Но десять лет конспирации научили "Аквариум" еще и отличной интуиции. Борис что-то вдруг занерв-ничал, хотя поводов для этого вроде бы и не было и, на правах хозяина вечера, переставил отделения местами. Те-перь первым номером играл "Аквариум", остальные сидели в зале, выпивали-закусывали, курили - все было разрешено на торжественном юбилее любимой группы - и слушали музыку, ожидая своей очереди. "Аквариум" же, что называ-ется, дал жару. Они играли электричество, Ляпин свиреп-ствовал на гитаре, но в этот раз на удивление в меру, а Борис метал в зал просто видимые глазом сгустки энергии, все было как надо. И они успели-таки отыграть свои сорок минут - последнюю концертную программу. На этом все и закончилось, интуиция не подвела. Такое идеально органи-зованное мероприятие не могло не сорваться: кто-то клас-сически "стукнул" в КГБ - ведь стучат именно на такие, по высшему классу и "для своих" сделанные концерты, осталь-ные "засвечиваются" сами - из- за пьянства, раздолбайства и неаккуратности менеджера и публики. Здесь же была клас-сика - никаких дружинников, никаких милиционеров, ниче-го лишнего - пара черных "Волг"; в отдалении- милицейс-кий газик, якобы случайно тормознувший в ста метрах от общежития, и вошедшие в зал высокие молодые люди в стро-гих черных костюмах. Чисто, тихо и скромно - ни мордоби-тий, как на "Блице" у Юбилейного, ни погонь, ни "хмелеу-борочных"...

Тихим строгим голосом было приказано покинуть зал всем, кроме "Аквариума". Как произошло все дальнейшее, никто сейчас точно рассказать не может, но рокеры отреа-гировали безошибочно - действовали все совершенно пра-вильно. Толпа окружила сцену и музыкантов, за один прием схватила неприхотливую аппаратуру и мягко вывалилась на-ружу - с "Аквариумом" и аппаратом в середине. На миг толпа расступилась, и из нее как торпеда вылетел Михаил Фанштейн-Васильев - Фан, самый деловой человек среди рокеров. Он метнулся на проезжую часть и через полминуты тормознул несущийся куда-то пустой экскурсионный "Икарус". Еще через полминуты Фан договорился обо всем с водителем, махнул рукой, и толпа вместе с аппаратом мгно-венно всосалась во вместительный комфортабельный автобус и была такова.

Люди в строгих костюмах бродили вокруг общежития и что-то еще придумывали, а мы уже ехали к Гене Зайцеву, который предложил продолжить юбилей в его двух комнатах на Социалистической улице. Мы с Витькой, Марьяша, Вишня, Гена, Свин, Вилли-фотограф, "Аквариум" и еще куча разного веселого народа летели в мягком "Икарусе" по мрач-ным улицам и от души веселились В какой-то момент пока-залось было, что праздник сорван, но сейчас становилось ясно, что он продолжается. И действительно, он продолжал-ся всю ночь у Гены, а потом еще весь день по всему городу - утром гости расползались от Гены как тараканы, нанюхав-шиеся карбофоса, - медлительные, неровными шагами шли они в разные стороны к разным рюмочным, шашлычным, пивным ларькам...

Познакомились мы и с какой-то безумной компанией молодых нововолновщиков из Купчино - любителей "Диво", "Крафтверка" и разного рода кайфа. Я вышел на них через моего, по школьным еще ансамблям знакомого, барабанщи-ка Борю, узнав, что молодые люди готовы обменять имею-щуюся у них пластинку "Ти Реке" на любую "Новую Вол-ну". Мы с Витькой стали иногда захаживать к этим безумцам и познакомились поближе с одним из них - Густавом. Этот парень совершенно игнорировал нормы так называемого со-циалистического общежития, что нас очень веселило, - он очень любил играть на барабанах, и на расстоянии метров с восьмисот от его высокого блочного дома уже были слышны каждодневные упражнения Густава. Мы тогда как раз снова начали искать барабанщика и попробовали этого парня - играл он вроде бы и неплохо, но как-то не вписался тогда в "Кино", и мы договорились с Петькой Трощенковым - юным ударником "Аквариума", что он поможет нам на первых порах в предстоящей гастрольной деятельности.

Лето 82-го пролетело незаметно: я еще раза два съез-дил в Москву, Витька с Марьяшей на юг, мы славно отдохнули и в начале осени снова встретились у меня на Космонавтов. Я отчитался Витьке о проделанной работе в смысле договоров о концертах в Москве, а Вить- ка - о своей творческой деятельности, показал несколько новых песен, которые мы немедленно при-нялись обрабатывать. Марьяша ни в чем не отчитыва-лась, но взялась достать нам студенческие билеты, вернее, себе и мне - у Витьки таковой имелся. Студенческие биле- ты, как известно, дают возможность пользоваться железно-дорожным транспортом за полцены, и мы решили не пре-небрегать этим. Как я уже говорил, Марьяша была художницей, и для нее переклеить фотографии на билетах и пририсовать печати было плевым делом. Она раздобыла до-кументы, выправила их как полагается, и мы стали оконча-тельно готовы к гастролям. Я почти через день теперь созванивался с представителя-ми московского музыкального подполья, мы без конца уточня-ли суммы, которые "Кино" должно было получить за концер-ты, место и время выступления, и все остальное - я и не думал, что возникнет столько проблем. Говорить по телефону из со-ображений конспирации приходилось только иносказательно - не дай Бог назвать концерт концертом, а деньги - деньгами.

- Привет.

- Привет.

- Это я.

- Отлично.

- Ну, у меня все в порядке.

- У меня тоже. Я сейчас иду на день рождения, моему другу исполняется двадцать лет.

Это означало, что двадцатого мы должны быть в Москве. Все разговоры велись в таком роде и развили у меня бешеную способность читать между строк и слов и находить всюду, в любой беседе скрытый смысл. Способы передачи информации импровизировались на ходу - у нас не было точно установлен-ных кодов, и поэтому иной раз приходилось долго ломать го-лову, чтобы разобраться, что к чему.

- У тебя есть пластинка "Битлз" 1965 года? - спрашивали меня из Москвы.

"Что бы это значило? - думал я. - О пластинке речь -может быть, хотят мне ее подарить? Или здесь дело в цифрах?" - Тысяча девятьсот шестьдесят пятого? - переспрашивал я.

- Да, шестьдесят пятого, - отвечали подпольщики из столицы.

Ага, все ясно. Шестьдесят пять рублей обещали нам за концерт. Теперь нужно выяснить - каждому, или 65 на двоих.

- Да, - говорил я, - я ее очень люблю, но у меня, к сожалению, нет ее в коллекции. А у тебя их случайно не две?

- Две, - говорили мне.

Отлично! Значит - каждому.

- Вообще-то она мне, конечно, нравится, но сейчас я больше торчу от "ЭксТиСи" года так восьмидесятого, во-семьдесят первого... - начинал я сражаться за процветание нашего коллектива. - И у меня уже есть две штуки, и я хотел бы еще две. - Восемьдесят каждому! Вот чего я хотел!

- Я не люблю новую волну, - холодно говорил менеджер из Москвы. - Расцвет рока - это все- таки семьдесят пятый год.

- Пожалуй, - соглашался я. - Пусть будет семьдесят пять мне и семьдесят пять Витьке, по тем временам этот было очень много.

Но такое случалось не часто. Обычно нам платили от 30 до 60 рублей каждому и иногда покупали обратные билеты, а иногда - нет. Кое-какие деньги приносила также торговля лентами с записями нашего первого альбома, которую я наладил в Москве довольно лихо - мы привозили лент по десять и продавали что-то такое рублей на пять дороже стоимости ленты. Но и это было от случая к случаю, - иногда в ленинградских магазинах пропадала пленка, и это подрывало наше благо-состояние. После нескольких удачных экспериментов нам очень понравилось ездить в Москву, и мы уже были всегда готовы сорваться туда по первому требованию.

Останавливались мы в основном у Липницкого - это был наилучший вариант. С Александром мы быстро подру-жились, с ним было интересно, и он был крайне ответстве-нен и пунктуален и не позволял себе сильно расслабляться, как многие наши общие знакомые. Например, однажды мы поехали в одно место, где нас звали на ночлег, но хозяин так готовился к приему гостей, что когда мы позвонили в дверь, то долго слушали приближающееся шарканье - хозя- ин, видимо, с трудом передвигался, хотя был молод и хорош собой. Когда шарканье приблизилось вплотную, мы услы-шали громкий удар в дверь где-то на уровне лба, потом кто- то, мыча и стеная, медленно сполз вниз, царапая дверь ног-тями и тем самым пытаясь предотвратить падение. Все было ясно, и мы пошли прочь, но выйдя из парадного на улицу, услышали из "гостеприимной" квартиры грохот рояля - по клавишам, вероятно, лупили кулаками или головой и хрип-лые сдавленные крики: "Восьмиклассница!.. Восьмикласс- ница...". Судя по всему, хозяин очнулся и все еще ждал нас в гости, но мы не стали второй раз искушать судьбу и отпра-вились к Липницкому.

У Александра дома стоял видеомагнитофон, и мы за сезон 82 - 83 года просмотрели у него огромное количество самой разной музыки - ночевали в гостиной, где находилось это чудо техники, засыпали и просыпались под концерты "Токинг Хэдс", "Роллинг Стоунз" или, в крайнем случае, под Вудсток. Все это продолжалось до тех пор, пока Витька не увидел впервые фильмы Брюса Ли - в восемьдесят вто-ром году это была довольно редкая штука. Видеоиндустрии в Союзе еще не было, и такой экзотики никто, за неболь-шим исключением владельцев - пионеров видеотехники, прак-тически, не видел.

Увидев же это чудо кино-каратэ, Витька перестал смот-реть музыку и просто заболел - стал повсюду махать руками и ногами, изображая из себя "Виктора Ли", наделал себе нунчаков и развесил дома по стенам. Теперь он регулярно стал травмировать себя, обучаясь тонкому искусству восточного единоборства.

Марьяша ездила с нами и помогала кое-чем, кроме гри-ма и костюмов, - стояла, например, на стреме во время кон-цертов - как-то раз нам пришлось просто бегом бежать из подвала, где мы успели, правда, отыграть всю программу, и я успел даже вырвать деньги на бегу из рук мчавшегося бок о бок с нами менеджера. Бежали мы не от разгневанных зрителей - те-то были в восторге и сначала вовсе не хотели нас отпускать, а теперь вот сами бежали в другую сторону, как им было приказано, отвлекая на себя следопытов КГБ, приехавших познакомиться поближе с группой "Кино".

Случались и спокойные, солидные концерты в МИФИ, с "Центром" в первом отделении, например. Вообще в МИФИ мы играли несколько раз, и это было, пожалуй, любимым нашим местом. Артем Троицкий раздухарился и устроил нам выступление в пресс-центре ТАСС, где мы опять-таки всем понравились... Мы очень полюбили московскую публику -она была прямо полярна ленинградской. Если в Ленинграде все всё подряд критикуют (как вы могли заметить по мне и по моей повести), то в Москве почему-то все всем восторга-лись. И это было нам очень приятно - стоило нам оказаться в столице, как из начинающей малоизвестной рок- клубовской команды мы превращались в рок-звезд, известных всей андеграундной московской рок-аудитории. Мы продолжали работать вдвоем, Петр Трощенков выбрался с нами только раз или два - работа в "Аквариуме" отнимала у него много времени, и мы оставались дуэтом. В Ленинграде тем временем не дремал и наш первый официальный фан - Владик Шебашов. Однажды он несколько дней не брал в рот ничего спиртного, отключил телефон, сидел дома и о чем-то думал. Результатом этой беспример-ной в истории ленинградского рок-движения акции явился грандиозный домашний концерт "Кино" в Шувалово-Озерках.

Входная плата на концерт "Кино" у Оли была для квартирника непомерно высокой - пять рублей с человека. Так решил Владик. Но он ничего не брал себе, он был настоящим фаном нашей группы и всю сумму пустил в различные кайфы - по два пятьдесят с каждои пятерки отдавал нам, а на остальные два пятьдесят покупались две бутылки сухого и два плавленых сырка - для нас и для гостей, чтобы все чувствовали себя уютно и спокойно. Деньги были со-браны заранее, и поэтому, когда мы с Витькой вошли в комнату, которая должна была стать нашим залом и сценой одновременно, то искренне порадовались - вдоль одной сте-ны сидело на полу человек тридцать слушателей, вдоль дру-гой стояло бутылок шестьдесят сухого и высились сверкаю-щие алюминием небоскребы из плавленых сырков. Владик сделал все, что мог, и, по-моему, всем угодил.

Витька продолжал писать, и материала для второго аль-бома у нас было уже более чем достаточно. Теперь, когда мы разделили обязанности и всеми административными воп-росами стал заниматься я один, мой товарищ начал наседать на меня и все чаще и чаще требовать, чтобы я поскорее подыскал студию для новой записи. К Тропилло мы решили пока не обращаться - он очень много работал с "Аквариу-мом", и мы не хотели лишний раз его напрягать. Борис снаб-дил меня длинным списком телефонов знакомых звукоопе-раторов, сказав, что они, в принципе, могут записать любую группу, но уговорить их и заинтересовать именно в нашей записи - это уже мои проблемы. И я время от времени зво- нил, и с каждым звонком мои надежды на успешный поиск в этом направлении становились все призрачнее и призрачнее.

- В принципе, можно, - отвечали мне обычно на вопрос "Можете ли вы нас записать?".

- А когда?

- Ну, позвоните на следующей недельке... Знаю я эти следующие недельки. Сам иногда так гово-рю, когда хочу вежливо отделаться от кого-нибудь. Ничего нет безнадежней для меня, чем слышать про эти недельки...

Но я продолжал звонить, уже почти не рассчитывая на приглашение в студию и прокручивая в уме все иные воз-можные варианты.

- Группа "Кино"? - переспросили меня однажды по те-лефону на мой вопрос о записи.

- Да.

- Можете сейчас приехать. Часов до двенадцати ночи я могу вами заняться.

- Мы будем через полтора часа. Спасибо большое, -сказал я, повесил трубку и в ужасе стал думать, как реализовать мое обещание. С Андреем - звукорежиссером из Мало-го драматического театра - я до этого уже несколько раз созванивался, знал его условия и возможности. Его студия нас устраивала, там можно было писать все, включая живые барабаны. Но сейчас было семь часов вечера, и я не знал, во-первых, дома ли Витька, во- вторых, захочет ли и сможет ли он сейчас поехать на запись, в-третьих, ни барабанов, ни барабанщика у нас до сих пор не было. Я позвонил Витьке, который, на счастье, оказался дома.

- Витька, привет. Есть возможность сейчас поехать в студию.

- Сейчас? Я чай пью. Я сейчас не могу. Что за гонка? Я чай пью. Я сейчас не могу...

О, благодарная легкая и приятная работа администрато-ра!

- Так что? Решай - отменять мне все, или поедем все-таки?

- Ну, я не знаю... А барабаны что?

- Я постараюсь сейчас найти.

- Ну, если найдешь, то поедем. Перезвони мне, когда все выяснишь. - Хорошо.

Барабаны, барабаны... Я листал свою записную книжку и звонил всем подряд, спрашивая, нет ли случайно сегодня на вечерок барабанов или барабанщика? Многие удивлялись та-кому необычному вопросу, но легче мне от этого не делалось. Когда я дошел до буквы "И" и позвонил Жене Иванову - лиде-ру группы "Пепел", какая-то надежда появилась.

- Запиши телефон, - сказал Женя. - Зовут его Валера Кириллов. Это классный барабанщик, если он захочет, то по-может вам. Но я не знаю, захочет ли...

Я и сам не знаю, захочет ли Валера Кириллов тащиться на ночь глядя, неведомо с кем, неизвестно куда...

- Алло, Валера?

- Да.

- Привет. С тобой говорит Леша Рыбин из группы "Кино".

- "Кино"? Не знаю, не слышал.

- Ну, если хочешь, то у тебя есть возмож-ность услышать. Не мог бы ты сегодня вечером нам помочь?

- Поиграть, что ли? - Да, у нас запись в студии.

- Мог бы.

- Очень хорошо. Спасибо большое. Только знаешь, тут есть маленькая проблема...

- Барабанов что ли нет?

- Нет. А у тебя нет, случайно?

- Есть.

- А не мог бы ты привезти их в студию? Наглость - первое дело для администратора.

- Ну, в принципе, мог бы...

- Мы тебе поможем, заедем на тачке, погрузим-разгру-зим...

- Заезжайте, - Валерка сказал мне адрес и повесил труб-ку.

Я лихорадочно подсчитывал затраты времени на дорогу. На такси мы успевали к назначенному сроку - Валерка жил на Суворовском - полчаса туда, погрузить барабаны, до театра - еще пятнадцать минут. Но что за диковинный бара-банщик нам подвернулся? Какой-то альтруист... Я полетел к Витьке, который, слава Богу, уже допил свой чай и перестал играть в игру "директор - художествен-ный руководитель". Стоянка такси находилась прямо рядом с его домом, и мы помчались на Суворовский - тут, нако-нец, я услышал благодарность от "художественного руково-дителя" за свою оперативность. Репетировать нам ничего не требовалось: все давно было готово, инструменты в порядке, оставалось только объяснить барабанщику что к чему, но, по словам Жени Иванова, Валерка был профессиона-лом и объяснять особенно ему ничего было не нужно.

Валерка встретил нас на лестнице своего дома - он уже спускал барабаны вниз. Мы быстро поздоровались, еще раз поблагодарили его, подхватили кто что мог и в одно мгно-вение погрузили установку в такси, втиснулись сами и рва-нули к Малому драматическому.

- Что вы играете-то? - улыбаясь, спросил у Витьки Кириллов.

- Биг-бит.

- А-а, ясно. Нет проблем.

Да, биг-бит. Мы планировали для первого раза записать четыре-пять песен - "Весну", "Лето", "Я из тех...", "После-дний герой", а там видно будет, как дело пойдет. Последние Витькины песни были более жесткими и холодными, чем материал "Сорока пяти", но были и чисто биг-битовые вещи а-ля Нил Седака - "Весна", например:

Весна - постоянный насморк, Весна - солнце светит опять. Я промочил ноги, Весна - я опять иду гулять...

Мы прошли через вахту театра, сказав бабушке, сидев-шей в стеклянной будочке, что мы к Андрею. Звукооператор Андрей встретил нас приветливо, провел в студию, ска-зал, чтобы мы с Витькой настраивались, а сам пошел с Кирилловым устанавливать барабаны. Все происходило в этот день удивительно быстро и складно - часа за три мы записали болванки четырех песен, и получилось это очень неплохо. Кириллов действительно оказался классным бара- банщиком - он все схватывал на лету, и проблем с бараба-нами не было никаких. Время близилось уже к закрытию метро, когда мы закончили запись и договорились с Андре-ем о следующей сессии. Загрузив барабаны Кириллова в такси, мы еще раз поблагодарили его и расстались с этим удивительным бескорыстным музыкантом.

К сожалению, эту запись мы так и не довели до конца. Витьке вдруг разонравилась эта студия, звук записанных ба-рабанов, хотя, на мой взгляд, он был вполне достойным. Мы собрались в Малом драматическом еще раз, записали голос, и Витька, забрав ленту себе, сказал, что пока на этом остановимся. У него не было настроения писать дальше -это было заметно. Отношения наши продолжали оставаться превосходными, он сказал, что просто устал и ему нужно сосредоточиться, чтобы записать полноценный альбом. А пара песен из записи в Малом драматическом потом так никуда и не вошла...