Где Туся ночь провела?

Я была вынуждена выработать у себя привычку, возвращаясь домой и открывая входную дверь, подставлять под нее ногу – Туся норовила стрелой вылететь на лестницу. В нашем подъезде тогда с освещением было плохо (да и сейчас не намного лучше), так что вечерами приходилось ловить кисицу в полной темноте. Набегавшись по всему подъезду, Туся все же приходила под дверь и начинала орать, чтобы ее пустили. Проблема заключалась в том, что это бывала не наша дверь. Животное выбирало квартиру побогаче и устраивала под ее дверью кошачьи концерты. Однажды я таким образом Тусю чуть не потеряла насовсем.

Как она выскочила, я не видела; возможно, это произошло в тот момент, когда я выносила мусор. Через какое-то время мне послышалось, что кошка мяукает где-то за пределами квартиры, но я не придала этому значению, полагая, что она, вероятно, заползла куда-то глубоко в шкаф. Когда же я наконец ее хватилась, пришлось безуспешно полночи бегать с фонариком по всему Зюзину. Это было ужасно. Туся киса домашняя, на улице непременно должна погибнуть. Вот сейчас, думала я, она, вероятно, еще жива, но участь ее предрешена.

А утром я услышала, как у подъезда беседуют две женщины. «Сидит, - говорила одна, - и красивая такая!» Я как-то сразу поняла, что речь идет о Тусе, и выглянула на улицу. «Вы кошку не потеряли? – спросили меня. – Она наверху, у лестницы на чердак».

Действительно, Туся сидела там, вжавшись в пол. Накануне я осматривала вход на чердак по крайней мере раза три. У меня есть предположение, что Тусю поймал какой-нибудь котовладелец для услаждения своего питомца, которого она всю ночь услаждала когтями по морде, а потом удобрила все углы и мягкую мебель в своем новом пристанище, за что и была выставлена обратно.

Тем не менее всю оставшуюся Тусину жизнь, открывая дверь, мне по-прежнему приходилось подставлять ногу.