Исторический характер этики и биоэтики

До тех пор, пока прочие животные будут исключены из круга духовной жизни, в котором признаются общие правила и обязанности, люди не сделают ни шага вперед на пути к нравствен­ному совершенствованию.

Струве

Этические представления человечества постоянно менялись. Хотя в каждую данную эпоху нравственные принципы, кото­рых придерживался человек, казались ему чем-то незыблемым, в действительности человек пересматривал свое отношение к окружающему миру постоянно, по мере развития его духовных потенциалов.

О низком нравственном уровне человеческого общества на за­ре его возникновения можно судить по этическим представле­ниям отсталых племен, люди которых могут утверждать, что благо — это, "когда мне хорошо", и зло — "когда мне плохо". Очевидно, что примитивный человек занимал эгоцентрическую позицию. В обществе, находящемся на низком культурном и ду­ховном уровне развития, считалось допустимой жестокость лю­дей по отношению друг к другу, тем более жестокость по отно­шению к животным. Среди туземных племен Африки, Северной Америки были приняты пытки пленных; людоедство среди не­которых африканских народов сохранилось до XX века. Пытки в Западной Европе официально были запрещены сравнительно недавно.

История позволяет проследить динамику развития этических взглядов человечества. Тенденции ее развития были таковы, что круг лиц, перед которыми у человека предполагался моральный Долг, постоянно расширялся. Сначала человек защищал только свою семью, свое потомство; позднее у него появился долг перед обществом — племенем, государством. Но и внутри государства этические взаимоотношения были неоднородны. В отношении каких-то категорий людей нравственный долг был слабее или отсутствовал: проводилась дискриминация по половому признаку, по классовому, имущественному, национальному или расо­вому. Лишь в недавнее время человечество провозгласило всех людей равными и предписало этические нормы поведения обяза­тельными по отношению к любому человеку.

По мере развития у людей духовности, способности к состра­данию они стали задумываться над отношением человеческого общества к животным, над несправедливостью и жестокостью этих отношений; человек стал болезненно реагировать на же­стокое обращение с животными, их уничтожение. Огромный шаг в сторону этизации отношения к животным был сделан, когда возникли религии (индуизм, буддизм и др.), придавшие фор­му религиозных догм запретам убивать животных. В течение веков шла борьба двух типов мировоззрения: построенного на сострадании и отвергающего жестокое обращение с живыми су­ществами, и мировоззрения прагматического, потребительского типа, утверждающего права сильного.

Тенденции, утверждавшие милосердие и справедливость, медленно развивались, но постепенно побеждали.

Великий гуманист современности Альберт Швейцер так пи­сал об историческом характере этики отношения к живот­ным:

"Когда-то считалось глупостью думать, что цветные люди являются действительно людьми и что с ними следует обра­щаться как со всеми людьми. Теперь эта глупость стала ис­тиной. Сегодня кажется не совсем нормальным признавать в качестве требования разумной этики внимательное отношение ко всему живому вплоть до низших форм проявления жизни. Но когда-нибудь будут удивляться, что людям понадобилось так много времени, чтобы признать несовместимым с этикой бес­смысленное причинение вреда жизни".

Лишь по мере увеличения числа этично мыслящих людей, для которых стало доступным сострадание к животным, стало возможным признать, что сознание человека становится биоэ­тичным. Создание законодательства по защите животных под­твердило реальность этих перемен.

Представляет интерес рассмотреть, как развивалась биоэти­ческая мысль в разных странах мира и в различные эпохи. Ее развитие связано с появлением выдающихся личностей, дале­ко опережавших своих современников в интеллектуальном и ду­ховном плане. Людьми, обладавшими биоэтическим сознанием, были прославленные мыслители, философы, ученые, деятели ис­кусства, реформаторы и религиозные деятели, заслуги которых перед человечеством велики, иногда — неизмеримы.