Нота Полномочного Представителя РСФСР в Латвии Министру Иностранных Дел Латвии Мееровицу

29 апреля 1921 г. № 1039

Милостивый государь,

До сего времени я ие получил ответа на мою ноту от 18 апреля за № 921. Я не мог не ожидать, что Латвийское Правительство ие замедлит с ответом на ноту, возбуждающую в высшей степени важные вопросы экономических взаимоотношений обоих народов и указывающую на политическую линию Латвийского Правительства по отношению к моему Правительству, линию, которая не может не вызвать с нашей стороны серьезных смущений и соответствующих выводов. Неполучение ответа в течение десяти дней на столь важные и срочные вопросы мы не могли не рассматривать как своего рода ответ, который отчасти уже нашел отражение в экономической области, весьма нежелательное для обоих народов. Ввиду столь неопределенного положения мы вынуждены были сильно сократить транзит из-за границы через Латвию и переадресовать целый ряд пароходов, направляемых в Ригу, на Ревель, где эстонское правительство, учитывая важность экономического сближения, всячески идет нам навстречу и оказывает необходимую помощь. Мы вынуждены были приостановить отправку из России в Ригу льна и пеньки, коих предполагалось еще отправить до 800 вагонов. Комиссия во главе с Заместителем Председателя Высшего Совета Народного Хозяйства г. Ломовым, приехавшая в Ригу с конкретным планом передачи крупных заказов латвийским заводам, вынуждена была уехать сегодня, не выполнив намеченных заданий.

В то время как Вы, господин Министр, оставляете без ответа мою ноту, широко применяются те репрессии, о которых я в ней упоминаю. Так, целый ряд наших контрагентов среди латвийских граждан выразил опасения продолжать де-

ловые с нами отношения ввиду арестов, постигших их, и возможности применения к ним административных репрессий. Среди этих арестов и преследований были настолько абсурдные, что даже некоторые гг. министры выражали свое смущение. Таким ответом иа мою ноту явились вышеуказанные преследования, которые и заставляют иас ликвидировать постепенно наши торговые дела во избежание дальнейших ущербов нашим интересам, вызываемых подобной дезорганизацией, преподносимой нам Латвийским Правительством вместо содействия и помощи.

Эти репрессии перенеслись уже и на сотрудников Представительства РСФСР в Латвии. Так, например, кассира Полномочного Представительства, вносившего в банк деньги для здешней фирмы за купленные в Риге товары, чины политической разведки задержали там же в банке, усиленно допрашивали за что и для кого вносятся деньги. Такому же допросу подверглись и присутствовавшие представители дайной фирмы.

Инцидент же, имевший место в нашем Консульстве в Ли-баве, далеко превосходит все происходившее до сих пор. Наш Консул в Либаве для укрепления своего штата пригласил в качестве сотрудников трех русских граждан из американских реэмигрантов, возвращающихся в Россию. Об этом были своевременно извещены местные власти, органы которых в продолжение нескольких недель находились в постоянных взаимоотношениях с ними, как с представителями нашего Консульства. Лицам этим были выданы соответствующие удостоверения нашим Консулом и были затребованы из Министерства Внутренних Дел ич документы. Несмотря на наши просьбы об ускорении выдачи этих документов, дабы мы в состоянии были выдать им новые паспорта, таковые до снх пор почему-то не возвращены.

20 апреля за № 938 мы обратились с нотой в Министерство Иностранных Дел с просьбой ускорить эти формальности, нота эта, однако, никакого воздействия не имела. Зато начались преследования указанных сотрудников. 25 с. м. в Петроградской гостинице, в помещение, где проживают сотрудники Консульства, был введен усиленный наряд полиции во главе с начальником Политического управления г. Штранд-маном, заявившим, что по распоряжению Министерства он явился арестовать 6 сотрудников Консульства. Г-н Штранд-ман отказался предъявить ордер на арест, а также сообщить, кого он хочет арестовать. Впоследствии он заявил, что распоряжение касается лишь троих сотрудников. Сотрудница Кап при входе в свою комнату была арестована и оставлена там под домашним арестом под охраной двух городовых. Впоследствии было сообщено нашему Консулу, что, хотя нового распоряжения из Риги не последовало, арест снимается,

У1

благодаря чему другие сотрудники, Володин и Сенюк, избежали этой неприятной участи. Этот возмутительный инцидент, как и прежние конфликты с Префектурой и Политическим управлением в связи с приемом эмигрантов, вынудившие мое Правительство прекратить прием реэмигрантов через Латвию, явно доказывают, что либавская полиция сознательно вызывала конфликт. Весь инцидент с арестом был обставлен полицией с явным желанием создать вокруг него побольше шума: сильные отряды полиции во всей гостинице как при входе, так и в коридорах, посты около дверей комнат Сенюка и Володина, запрещение представителям Консульства переговорить с арестованной Кан и т. п. — служат достаточным этому доказательством. Не желая обострять и так уже тяжелые отношения, я избегал переписки по этому поводу, и Советник г. Александри ограничился личным разговором с г. Директором Шуманом, который заверил, что инцидент будет ликвидирован, а задержанные в Министерстве Иностранных Дел документы будут переданы нам. Эти обещания ие были исполнены. Зато вчера вышеназванных сотрудников арестовала либавская полиция и под конвоем они препровождаются в Ригу.

По поводу такого возмутительного издевательства над сотрудниками официального представительства России я от имени моего Правительства выражаю самый категорический протест и заявляю, что подобное поведение ии в коем случае не может быть терпимо. Мое Правительство требует незамедлительного уведомления о том, что Латвийское Правительство намерено предпринять по поводу глумления и издевательства иад нашими сотрудниками. Неполучение немедленного и полнейшего удовлетворения вынудит мое Правительство сегодня же ликвидировать наше Консульство в Ли-баве и принять соответствующие меры по отношению к Консульствам Латвии в России. Вся же ответственность за обострившееся в последнее время положение, вынуждающее мое Правительство отказаться от экономических взаимоотношений с Латвией, которые пустили уже глубокие корни и сулили в недалеком будущем расцвет Латвийской Республики на пользу обоим народам, падает иа Латвийское Правительство.

Примите, господин Министр, уверения в моем совершенном уважении.

[Ганецкий]

Печат. по арх.

В связи с этой нотой латвийское правительство опубликовало 30 апреля 1921 г. следующее официальное сообщение:

«На днях в Либаве произошел прискорбны!"] инцидент. Местные учреждения, не получив вовремя соответствующих указаний, арестовали трех

сотрудников Российского Консульства в Либаве, основываясь на запоздании в обмене документов на соответствующие разрешения на право жительства. Как только Правительству стало известно о случившемся, было дано телеграфное распоряжение об освобождении арестованных. Министр Иностранных Дел выразил Представителю России свое сожаление по поводу печального инцидента, и в связи с этим начальник Либавского района г. Штрандман был отстранен от должности.

Вместе с тем Правительство констатирует, что в последнее время распространяются разные злостные и темные слухи, будто Российское Представительство ведет в Латвии политическую агитацию, и против этого Латвийское Правительство принимает репрессивные меры. Осуждая подобную провокацию, которая может исходить только от врагов Латвии с целью обострить все более укрепляющиеся дружественные отношения между обоими государствами, Правительство объявляет, что оно определенно решило жить в дружбе и согласии с Россией и установить еще более тесные экономические отношения в глубокой уверенности, что Российское Правительство имеет такие же намерения. Призывая все правительственные учреждения, общественные организации, а также всех сознательных латвийских граждан способствовать укреплению дружественных отношений между обоими государствами, Правительство сим объявляет, что оно всеми средствами выступит против попыток обострять отношения между обоими государствами, откуда бы таковые попытки ни исходили».