2015-04-06
207
IS июля 1934 г.
Получив телеграмму т. Литвинова от 16 июля** поздно вечером 16-го, я на другое утро попросил срочного свидания с Ванситтартом. Последний, однако, 17-го был целый день занят, и я смог увидеть его только утром 18-го.
1. Я начал с того, что сообщил Ванситтарту о согласии Советского правительства на включение Германии в гарантийный франко-советский пакт. Ванситтарт был очень обрадован, сразу же заявил, что даст инструкции отделу печати форин офиса распубликовать данный факт возможно шире в английской печати, и затем добавил: «После вашего ответа для Германии тем труднее будет отклонить предложение о Восточном пакте», Далее Ванситтарт спросил, сообщен ли наш ответ уже германскому правительству. Я ответил, что, по всей вероятности, это сделано, но что точных данных на сей счет у меня нет. Ванситтарт опять очень оживленно сказал: «Я немедленно же протелеграфирую британскому послу в Берлин о Вашем сегодняшнем сообщении». Далее Ванситтарт спросил, опубликовали ли мы уже в печати о нашем согласии на включение Германии в фраико-советский гарантийный пакт***. Я ответил, что об этом мне пока ничего не известно. Ванситтарт тогда стал горячо доказывать, как важно было бы, чтобы Советское правительство публично заявило перед лицом всего
|
|
|
* См. док. Кг 178.
** См. док. № 250.
а** См. док. № 254.
мира о своей готовности поставить Германию в равные условия с собой и Францией. Продолжая, он заметил: «Когда очертания пакта обрисовались на горизонте, мы стали зондировать точку зрения Германии. Представители германского правительства отнеслись к идее подобного пакта отрицательно, но главным аргументом, который они выдвигали против пакта, являлось указание на то, что Восточный пакт плюс франко-советский гарантийный пакт объективно будут инструментом, направленным против Германии. Мы считали этот последний аргумент Германии весьма серьезным и потому в разговорах с Барту сделали ударение на данном обстоятельстве. Барту пошел навстречу и согласился включить Германию в франко-советский гарантийный пакт. Теперь вы сделали то же самое. Единственное германское возражение против пакта, которое может считаться серьезным, тем самым устранено. У Германии теперь нет никаких оснований уклониться от пакта. Если она это сделает, она разоблачит себя перед всем миром. Она повторит тем самым то, что она проделала с ответом на ваше предложение о Балтийском протоколе*, но только в гораздо более крупном масштабе. Это ее дело, но тогда Германия должна уже будет за последствия винить только самое себя». Я спросил Ванснттарта, имело ли британское правительство какие-либо официальные' отклики на свой демарш в Берлине и Варшаве 12 июля и на выступление Саймона в палате 13 июля**. Ванситтарт ответил отрицательно. Ни немцы, ни поляки официально пока никак не реагировали. Когда английские послы в Берлине и Варшаве 12 июля сделали дружеское представление о желательности участия Германии н Польши в Восточном пакте, то Нейрат сразу обнаружил холодно-враждебное отношение к идее пакта, однако обещал изучить создавшееся положение. Бек был менее враждебен, но никакого энтузиазма не выражал. Отношение его Ванситтарт охарактеризовал, как «tepid» (тепловатое). Бек также обещал «изучить» вопрос. С тех пор германское и польское правительства молчат, но немецкая печать, явно по указанию свыше. ведет резкую атаку против пакта, а польская печать занимает весьма двусмысленную позицию. Самое замечательное это то, что немецкая печать старается изобразить дело так, будто бы от Германии требуется принесение какой-то страшной «жертвы». О какой «жертве» тут может идти речь. Предлагаемая система пактов является настоящим благодеянием для Германии, ибо она дает ей дополнительные гарантии безопасности, что совсем небесполезно для Германий, сумевшей так обострить свои отношения со всеми соседями. По-видимому,
|
|
|
* См. док. Л'? 139.
** См. док. Л* 245, 246.
Германия и Польша будут тянуть с ответом и прятаться друг за друга. Все-таки ему, Ванситтарту, кажется, что в конечном счете Германия не решится отказаться от участия в пакте, ибо это было бы слишком опасно для нее, но Германия, вероятно, станет торговаться. То же будет делать, очевидно, и Польша. Германия, на взгляд Ванситтарта, будет требовать какой-то компенсации в области вооружении, а чего станет требовать Польша, ему еще неясно. В общем вся эта часть беседы произвела на меня впечатление, что Ванснттарт очень заинтересован в успехе Восточного пакта, что он тщательно взвешивает все шансы «за» и «против» и с жадностью ловит всякие благоприятные симптомы.
2. Я было уже собрался уходить, но Ванснттарт удержал меня и по собственной инициативе заговорил на другую тему. Он напомнил мне наш разговор 3 июля* и еще раз подтвердил, что британское правительство желало бы налаживания добрых отношений с СССР. «Я могу констатировать уже сейчас.— продолжал Ванснттарт,— известное улучшение в этих отношениях, но я не вижу оснований, почему бы данный процесс не мог бы пойти и значительно дальше». О том, что британское правительство действительно желает мира, действительно хочет добрых отношений с СССР ясно свидетельствуют парламентские дебаты. Он, Ванснттарт, хорошо помнит в результате нашего разговора (3 июля), что Советское правительство беспокоят две страны: Германия и Япония. 13 июля Саймон с достаточной полнотой вскрыл в парламенте общую позицию британского правительства в вопросе о Германии. Надо полагать, что мы удовлетворены сделанными заявлениями. Я ответил, что эти заявления произвели у нас хорошее впечатление и в известной степени способствовали очишению атмосферы в англо-советскнх отношениях, поскольку речь идет о Европе. Но вот насчет Дальнего Востока все пока еще остается по-старому. Ванснттарт тут оживленно перебнл меня и заявил: «Я говорил с Саймоном относительно Дальнего Востока после нашей беседы с Вами 12 июля**. Ои считал неудобным затрагивать специально данный вопрос в выступлении 13 июля, поскольку оно было посвящено европейским делам. Он нашел возможным лишь включить в данное выступление общую фразу о том, что британское правительство заинтересовано в сохранении мнра во всем мире (такая фраза в речи Саймона 13 июля действительно была). Но это не значит, что мы не хотнм определенно высказаться и по вопросу о Дальнем Востоке. Я надеюсь, что в ближайшем будущем кому-либо нз ответственных членов кабинета представится
|
|
|
* См. док. № 232. '* См. Док. № 245.
случай с полной ясностью подчеркнуть, что британское правительство заинтересовано в сохранении мнра на Тихом океане не меньше, чем оно заинтересовано в сохранении мира в Европе». II дальше Ванситтарт еще раз повторил те британские аргументы в пользу предотвращения войны на Дальнем Востоке, которые я уже слышал от него 3 июля, и затем сделал переход — к поведению нашей печати. Он стал жаловаться, что наша печать систематически ведет антибританскую кампанию, что она публикует речи и статьи, обвиняющие Англию в подготовке войны против СССР, в подталкивании Японии н Германии против Советского Союза н т. д. Помимо полной абсурдности таких обвинений, продолжал Ванситтарт, эти выступления советской печати крайне затрудняют для британского правительства тот поворот в сторону сближения с СССР, который оно искренне хочет продолжать. В Англии имеется достаточно газет и достаточно депутатов парламента, которые готовы подхватить всякого рода агрессивные выступления против Великобритании, напечатанные в советских газетах, и создать по этому поводу большой шум. Британское правительство, конечно, может в течение известного периода (но не бесконечно) игнорировать атаки собственной печати и продолжать ту линию в отношении СССР, которую оно считает необходимой, но зачем же нам искусственно затруднять работу по сближению между обеими странами. Он, Ванситтарт, понимает, конечно, что нельзя избежать известной критики Советского Союза в английской печати, равно как и известной критики Англии в советской печати, но его беспокоит не эта. т. е. «нормальная» критика, а те прямые обвинения британского правительства в подготовке войны против СССР, которые довольно часто фигурируют на страницах советской печати. Он просил меня рассматривать только что сделанные им замечания не как официальный протест, а как дружеское указание на то, что в интересах англо-советского сближения было бы чрезвычайно полезно, если бы советская пресса вела себя более осторожно. Я ответил Ванситтарту, что вполне понимаю его желание, но считаю необходимым отметить, что всего лишь две недели тому назад я имел случай в первый раз услышать нз уст ответственного представителя форин офиса изложение точки зрения британского правительства на важнейшие проблемы международной политики. До того мне приходилось питаться лишь газетными сообщениями и рассказами из третьих рук. В таком же положении находились и Советское правительство, и советская пресса, В разговоре 3 июля я изложил Ванситтарту довольно подробно, почему широкие круги нашего общественного мнения до сих пор относились с известными подозрениями к целям британской политики в Европе и на Дальнем Востоке. Повторяться я не хочу. Я хочу лишь
|
|
|
отметить, что если наши с ним разговоры плюс выступление Саймона в парламенте 13 июля знаменуют собой начало известного поворота в англо-советских отношениях, то ведь требуется некоторое время для того, чтобы этот поворот развился, оформился и укрепился, н еще больше времени требуется для того, чтобы такой поворот еошел в чувство и сознание широких кругов советских граждан. В головах этих граждан, я должен прямо сказать, имеется много недоверия к Англии, воспитанного историей англо-советских отношений за последние 10—15 лет. Недоверие не может исчезнуть сразу, в один день. Парламентские дебаты 13 июля, насколько мне известно, произвели сильное впечатление в СССР, но многие, наученные горьким опытом прошлого, невольно задают себе вопрос-. «А надолго ли это? А прочен ли наметившийся поворот? Не является ли он просто временным маневром?» Он, Вансит-тарт, должен понимать естественность подобной психологии у широких масс нашего населения после всего того, что они видели и наблюдали, начиная с 1917 г. Поэтому не следует ожидать чудес. Тон нашей прессы, отражающей настроение широких кругов общественного мнения, естественно, будет меняться в зависимости от укрепления и углубления того процесса англо-советского сближения, который нашел свое выражение в событиях последних 2—3 недель. Ванснттарт отвечал, что он со мной вполне согласен, но что сверх того он хотел бы обратиться лично ко мне с просьбой со своей стороны содействовать ускорению такого процесса. Почти два года моей работы в Англии (и притом временами в очень нелегких условиях) убедили его, а также ряд членов правительства в том, что я являюсь искренним сторонником англо-советского сближения. Именно поэтому, зная хорошо местные условия, я должен был бы принять особенно близко к сердцу вопрос о выработке более правильного отношения к Англии со стороны советской печати. Я усмехнулся и ответил, что я действительно являюсь искренним сторонником англо-советского сближения, потому что я стараюсь быть возможно более точным проводником мирной политики Советского правительства. Ему, Ваксит-тарту, должно быть совершенно ясно, какое огромное значение для обеих стран, а также в интересах сохранения мира всего мира имело бы дружеское сотрудничество между Англией и СССР.
Полномочный Представитель СССР в Великобритании
И. Майский
!7i'-i<2T. re арх.
258. Письмо Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Великобритании И. М, Майскому
19 июля 1934 г.
Должен Вас поздравить с успехом выступления в Бирмин-гаме£15. Мне Ваша речь очень понравилась, и она имела заслуженный успех.
Мы также немало рады успехам миссии Барту в Лондоне*. Признаться, я ожидал, что в лучшем случае Англия даст благословение региональному пакту, но что будет возражать против гарантийного франко-советского соглашения. Вместо этого английское правительство пошло на дальнейшее сближение западного и восточного локарнских пактов. По-видимому, на английское правительство произвела впечатление угроза заключения франко-советского союза, в случае провала регионального пакта, и Англия выбрала из двух зол меньшее. Возможно, что оно также спекулирует на окончательном отказе Германии и Польши. Как бы то ни было, самый факт публичного выступления Англии в пользу пакта имеет колоссальное значение. Хочу думать, что заявление Ванситтарта об улучшении отношений сделано искренне и без задней мысли и не только ради побуждения нас пойти на уступки «Лена-Голд-филдс».
Кстати о Маршале**. Он заявил Трифонову***, что готов снизить требование до 2 млн. фунтов, если ему частным образом будет обещано принятие этого предложения. Мы готовы были сделать ему контрпредложение, но он неожиданно заявил, что сделанное им нам предложение (речь шла также о рассрочке на 15 лет) его доверителями не одобрено, а раз так. то и мы не можем делать никаких предложений. Как видите, задержка сейчас за английской стороной.
Вы говорили Сесилю (Ваш Л? 307 12Б), что вопрос о нашем вступлении в Лигу рассматривается Советским правительством. Это, конечно, правильно, но следует в таких случаях добавлять, что вопрос о Лиге для нас встанет лишь в случае реализации пактов и что вне этих пактов пока вступления в Лигу даже не рассматриваем. Надо разъяснять, что, помимо всего прочего, нет уверенности в допущении нас в Лигу, т. е. в предоставлении нам постоянного места, без чего о вхождении в Лигу не может быть и речи. Известно, что Польша грозится помешать предоставлению нам места (а сделать она может это своим вотумом в Лиге, где требуется единогласное
* См. док. JSs 245, 246.
** Представитель компании «Лена-Голдфиддс» на переговорах с Глазконцесекомом в Москзе.
s** Председатель Главного концессионного комитета rpsï CHK СССР.
решение), если и ей не будет предоставлено постоянное место. Известно также, что против признания Польши великой державой возражает ряд средних и мелких стран. Я не знаю, пойдем ли мы и в случае реализации пактов на риск провала нашей кандидатуры, но, во всяком случае, не пойдем мы на это без пактов.
Я посылаю Вам при сем в открытом конверте письмо на имя лорда Астора. Прочитайте мое письмо, и Вы поймете, в чем дело. Само собой разумеется, что в транзитной визе с правом остановки в Москве и других крупных городах Флемингу * отказывать не следует. Я прошу Вас сделать соответствующее распоряжение консульству.
Литвинов
Пен-йт. по арх.
