Стенограмма

Мы предлагаем вам следующую стенограмму с тем, чтобы вы могли получить ощущение того, как шаг за шагом мы приводим в действие идеи, которые мы изложили в этой главе.

Я (Дж. К) разговариваю с Эммой, которая впервые пришла ко мне, когда она была почти скована депрессией. Она потеряла свою работу менеджера по производству на большом заводе, когда в компании прошло сокращение. Когда ей не удалось найти работу, соответствующую ее старой, она пошла работать на своего младшего брата, который был записным дельцом. Он вскоре устроил ее на две работы: управлять вагоном-рестораном, который он выиграл в покер, и вести документацию для его компании недвижимости. За все это он платил ей жалование, которое составляло половину того, что она получала как менеджер по производству.

Как вы прочитаете, Эмма выросла со множеством обязанностей и минимумом поддержки. В тот момент, когда я встретил ее, страх того, что ее противостояние брату оттолкнет от нее других родственников, и вызовет скандал в семье, практически лишил ее сил. Это привело к тому, что она стала характеризовать себя как бесхребетное существо, не обладающее правом голоса.

Как раз перед встречей, предшествующей этой, Эмма “отделала своего братца”. Днем в пятницу он дал ей на выполнение “тонну бумажной работы”, ожидая, что она выполнит ее к концу дня. Она воспротивилась этому, вышла из себя и накричала на него. Мы провели большую часть предыдущей встречи, развивая историю этого происшествия.

В начале встречи, из которого была взята эта стенограмма, Эмма рассказала мне, что она впервые за последнее время действительно охотилась за работой, и что она наконец нашла ее! Она думала, что великолепно справилась с интервью для поступления на работу. Мы развили историю этого интервью. Затем я узнал, что у нее была еще одна стычка с ее братом, Рэем. На этот раз она держала себя в руках и вела себя с достоинством. Она сказала, что скоро она увольняется и ожидает, что он выплатит ей двухнедельное пособие, когда она уйдет!

ДЖИН Итак, вы сказали, что с Рэем разговаривал ваш большой страх.

ЭММА У-гу.

ДЖИН И, если я вас правильно понял, это отнюдь не отвратило вас от разговора с ним. Вы шли напролом и разговаривали с ним. А потом вы сделали некую вещь, которую вы... вы вроде бы надеялись, что вам не придется говорить эту вещь, но вы чувствовали, что придется это сделать.

ЭММА У-гу.

ДЖИН И вы сказали, что эту вещь вы должны были сказать спокойно и с силой...

ЭММА У-гу.

(В этих нескольких вопросах я определил уникальный эпизод, который вполне явно был предпочтительным для Эммы, и напомнил о некоторых событиях, которые были уже описаны на ландшафте действия.)

ДЖИН Хорошо, как это характеризует вас? Что за личность говорит вам, что вы есть на самом деле, что вы были способны совершить это сейчас?

(Теперь я осведомляюсь о ландшафте сознания, и Эмма вовлекается в весьма существенный ответ.)

ЭММА Г-м... хорошо... (шепотом, обращаясь к себе) что я за человек? (снова обращаясь к Джину) Хорошо, это заставило меня понять, что я получила преимущество, и это разозлило меня. Но я не знаю. Я полагаю, все возвращается к тому, что я сказала раньше, что я гораздо сильнее, чем думала.

Моя самоценность гораздо выше, чем я думала. Гораздо выше. Я нахожу, что я вполне хороший человек. Я начинаю терять эту неуверенность и это само... само... я не знаю. Здесь годится слово “унижение”?

Я не столько унижала себя вербально — я никогда не думала про себя вслух: “Ты глупая! Ты плохая!” — у меня просто было это чувство. Я была “адекватной” и не такой уж хорошей. За последний год Рэй укрепил во мне это чувство, я начала понимать, что я соответствую, или что меня можно использовать, или что через меня можно перешагнуть, и он отшвырнул меня. И вот одна вещь, которую я сказала ему в пятницу, когда мы вели эту горячую дискуссию.

Я сказала ему: “Рэй, я всегда была для тебя пристяжным ремнем. Я всегда была в твоем распоряжении. Ты мог обращаться со мной, как тебе заблагорассудится”. И я сказала: “Ты больше не будешь делать так”. И “Отвратительно, что ты поступаешь так”. И “Не знаю, понимал ли ты когда-нибудь, что ты делаешь со мной, но ты делаешь это со мной, и я этого больше не потерплю”.

Я имею в виду, я чувствую к нему отвращение, он так зажат внутри. Он сказал мне: “Мы сидели в офисе Джека (это его партнер) и никогда не обсуждали это жалование за первый месяц”.

Я сказала: “Нет, мы сидели у тебя в гостиной и обсуждали это. Ты, я и твоя жена”.

А он сказал: “Хорошо, это совсем другое дело. Реба тоже не помнит этой беседы”.

А я сказала: “Вот как? Если я позвоню и спрошу ее, может, она вспомнит? Она даже не знает, что ты должен мне эти деньги, не так ли? Она даже об этом не знает”.

И он бросает: “Нет, не знает”. Он даже с ней не был правдив.

ДЖИН Если вы подумаете о людях, которые знали вас ребенком...

ЭММА У-гу.

ДЖИН... друзьях, семье, учителях — кто из них еще в те времена были бы менее всего удивлены, увидев, что вы заняли позицию по отношению к Рэю, или увидели, как вы вели себя на этом интервью при принятии на работу?

(Здесь я прошу Эмму задуматься над прошлыми событиями, которые имеют что-то общее с настоящим уникальным эпизодом.)

ЭММА Кто бы меньше всего удивился?

ДЖИН Да. Кто бы сказал: “Я знал, что в ней это было”.

ЭММА Ну, мой дядя Патрик. Г-м...

ДЖИН Вот как?

ЭММА Да. У меня есть дядя... Теперь он оценил бы это — он единственный человек в моей жизни, который расценил бы это так: “Я знал, что в ней это было. Слава Богу”. Другие в моей жизни не удивились бы тому, что я сделала, но они бы расценили это как: “Да она просто пробивная стерва! Такой была, такой и останется”.

ДЖИН Что дядя Патрик видел в вас такого особенного?

(Эмма идентифицировала человека из прошлого, который оценил бы яркое событие в ее настоящей жизни. Я предлагаю ей исследовать смысл ее жизни с точки зрения дяди Патрика. Когда она принимает мое предложение, на нее накатываются воспоминания. Она рассказывает несколько историй о своем опыте. Эти истории богаты деталями, и она спонтанно развивает их как на ландшафте сознания, так и на ландшафте действия. Она сама вводит еще один ключевой персонаж, тетю Джоан.)

ЭММА Он — что-то вроде родственной мне души. Он, по какой-то причине, всегда был способен понять мой внутренний мир. Я не знаю, может быть, это из-за того, что он — добрый и нежный человек, у которого всегда было время выслушать меня или поговорить...

Он всего лишь на 13 лет старше меня, и я по сей день потешаюсь над ним из-за этого... Он был в семинарии. Он девять лет учился на иезуита, пока не бросил все, ушел из семинарии, женился и завел детей... Но я помню, как он приезжал домой на выходные, и мы шли в местный магазин сладостей. Ему было 20, а мне семь лет. И я как будто шла на свидание со своим дядей, которого я абсолютно боготворила. А вокруг — все эти тинейджеры. Прямо как в “Счастливых днях”, помните?

И он говорит: “Садись, кроха. Расслабь свой жирок”. А я не была толстым ребенком.

И я думала: “Он думает, что я толстая”. И до сих пор, до сих пор каждый раз, когда я вижу его, я говорю ему. Я говорю: “Помнишь те времена?”

Он говорит: “Ты когда-нибудь забудешь о них?”

И я говорю: “Нет. Я никогда, никогда не забуду”. (Эмма смеется) “И тебе я не позволю об этом забыть!”

Г-м... но он всегда разговаривал со мной. Не снисходил до меня. Он всегда говорил со мной. В нем всегда было что-то особенное, к чему я привязалась.

Кроме того, у меня была тетя Джоан, тоже такого рода, что действительно странно. Эта женщина — самая младшая сестра моего папы... Так, мой дядя Патрик — младший брат моей мамы, а моя тетя Джоан — младшая сестра моего отца. С тех пор, как я снова встретила ее 15 лет назад, она олицетворяла силу в моей жизни. Когда я говорю “снова встретила”, я имею в виду, что она и ее семья жили неподалеку от нас, на Саут-сайд, а потом мой дядя был призван — он был военным — на пару лет в Лондон, а когда они вернулись, они прожили в Чикаго примерно с месяц, с год или около того. А потом они перебрались на Западное побережье. А потом мы не виделись с ними 10 лет, 15 лет.

А потом в нашей семье произошла трагедия. Один из моих кузенов был застрелен насмерть, и она приехала на похороны. И случилось так, что она остановилась в моем доме, а не в доме у мамы или папы. В те времена у меня там была квартира с двумя спальнями. Мы вместе с ней сидели — буквально сидели всю ночь напролет — и разговаривали.

И где-то перед рассветом я взглянула на нее и сказала: “Я только что разговаривала со своим отцом в юбке. Если бы не трезвость — вылитый отец”. Потому что он был алкоголиком.

И она просто начала смеяться. А ведь мои родители только что потеряли свой дом, не сумев выкупить его по задолженности. И вся ответственность за ее смех лежала на мне.

Она всегда звонила мне раз в неделю. Просто чтобы знать, как у меня дела. У меня больше никого не было. И по сей день мы разговариваем с ней по крайней мере раз в месяц. И когда они приезжают в город, они останавливаются у меня. Это просто подарок.

Я разговаривала с ней пару недель назад и рассказала о той мерзкой стычке с Рэем, и насколько омерзительно она проходила.

А она говорила: “Уходи оттуда. Немедленно уходи оттуда. Найди другую работу”.

Итак, в воскресенье я вернулась из церкви. Воскресным утром я, как правило, читаю газету. Я включаю стерео. Знаете, я просто немного отдыхаю. Я подумала про себя: “Знаешь, тебе хоть раз следует позвонить тете Джоан и сообщить ей хорошие новости. Я не намерена ждать, пока она мне позвонит сама. Я собираюсь ей позвонить”. Я буквально лишь успела подняться с кресла и пошла за телефонной книгой. Мой телефон зазвонил. Это была она. И я вскрикнула.

Я сказала: “Не могу в это поверить”.

А она говорила: ”Что? Я тебя оторвала от чего-то? Что? Что?”

А я сказала: “Тетя Джоан, я только что подходила к телефону, чтобы позвонить тебе. Буквально только что подходила к телефону”.

И она начинает хихикать. Она говорит: “Я думала о тебе все утро”.

Я сказала: “Все утро? Если здесь 9 часов, то у вас может быть только 7”. (Знаете, потому что они живут в Вегасе.)

А она сказала: “Я проснулась действительно рано,” и добавила: “Что-то хорошее?”

И я сказала: “Ну, может быть”.

Она говорит: “У тебя на лице улыбка?”

Я сказала: “О, да. Она примерно так же широка, как Миссисипи. Я думаю, я получила работу!”

Она говорит: “Здорово”.

Понимаете? Но это было так странно. Это было так странно... да.

У нас было много времени... Они приехали и оставались со мной сразу после того, как ушла из жизни моя мать. Мой дядя был в другой комнате. Он — алкоголик, и он просто выпивал. А я рассказывала ей о том, что моя мама и мой папа всегда заставляли меня думать или прямо говорили, что я адекватная. “Но это было замечательно, потому что на большее ты не была способна. Но ты хороша не в том смысле, что “так себе”.

И я помню, что в ее глазах я видела огонь. Она была в такой ярости. И это было впервые...

ДЖИН Кстати, когда это было?

ЭММА Это было четыре года назад.

ДЖИН У-гу.

ЭММА В этом мае исполнится четыре года со дня смерти моей матери. И это было впервые, когда я живо помню, как думала про себя: “Ба, может, это не так. Может, эти чувства неискренни. Может быть, я достаточно хороша в том, что я делаю”.

ДЖИН А теперь, что это было за взаимодействие, которое позволило вам думать так?

ЭММА Это объяснялось ее мгновенной реакцией на заявление, которое я сделала. Знаете, они заставляли меня чувствовать, как будто... они говорили мне, что я не более чем адекватна. Вам известно, как по выражению лиц людей можно догадаться, что они шокированы? Это была последняя вещь, которую они ожидали услышать?

ДЖИН О, да.

ЭММА Когда я увидела ее первоначальную реакцию... Конечно, за ее первой реакцией последовали ее типичные рулады и “Нет. Нет. Ты замечательная. Ты много сделала для своей семьи”. И...

ДЖИН Но это была более реакция, нежели слова?

ЭММА Реакция больше проняла меня

ДЖИН Да.

ЭММА Реакции людей доходят до меня быстрее, чем слова... Это так, потому что слова ничто не значат. По большей части.

ДЖИН А теперь... итак, она знала нечто о вас в течение долгого, долгого времени...

ЭММА У-гу.

ДЖИН... что адекватность это совсем не то. Это просто заставляло вскипать ее кровь.

ЭММА Да. Действительно! Мгновенно.

ДЖИН Итак, как вы думаете, что бы вы увидели, если бы могли взглянуть на себя в детском возрасте глазами тети Джоан, и увидеть этого ребенка, как его видела тетя Джоан? Что по-вашему она увидела тогда, давно? Как вам кажется, что бы вы увидели?

ЭММА Знаете, в мои отроческие годы ее не было рядом со мной. Она жила на Западном побережье.

ДЖИН Но если мы вернемся к временам, когда она...

ЭММА До этого?

ДЖИН Да... как вы думаете, что она увидела такого, что никто, кроме, может быть дяди Патрика, увидеть не смог?

ЭММА Я не знаю. Я думаю, что...

ДЖИН Итак, какова же будет ваша догадка? Используйте свое воображение наилучшим образом, как бы вползая в ее тело...

ЭММА Вот ребенок, который преодолел то, что для некоторых людей стали бы непреодолимыми разногласиями. Я так думаю.

ДЖИН Итак, если бы я смогла вернуться прошлое и провести с ней интервью, тогда в прошлом, я бы сказала: “Какие непреодолимые разногласия? О чем вы говорите? Что это такое, что она преодолевает?” Как вы думаете, чтобы она сказала?

ЭММА “Забота о семье в действительно суровые времена. Сплочение их вместе”. Потому что именно это я делала. Я действительно делала это. В очень юном возрасте. Я действительно это делала. Она бы увидела девочку, у которой огромный потенциал, но которая не способна развиваться, потому что ей не дают такой возможности.

ДЖИН А если бы я сказала ей, тогда в прошлом, если бы мне это как-то удалось: “Вы говорите, потенциал. Потенциал для чего? Потенциал какого рода вы видите в этой девочке?”

ЭММА Г-м... Ответ тети Джоан был бы таким: “Ей следует получить лучшее образование, чтобы она могла стать тем, кем хочет. Пусть это будет доктор или адвокат или художник, что угодно”.

ДЖИН Итак, она видела кого-то, кто наделен множеством...

ЭММА Да... да.

ДЖИН множеством достоинств.

ЭММА Да. Все дети тети Джоан действительно образованные люди, кроме ее старшего сына. Они все пошли... знаете, у ее старшей дочери степень доктора физики. У нее есть другая дочь, которая танцовщица. И еще у нее есть сын, который... У нее есть дочь, социальный работник, и сын, который очень удачливый бизнесмен. Потом у нее есть еще двое, которые немного бестолковые, но знаете, из семи детей у нее получилось достаточно много замечательных личностей.

Позже она мне всегда говорила... В ту неделю, когда они остались со мной после смерти матери, мы с ней очень много говорили. И она сказала: “Во мне всегда вызывало гнев, что вам, детям, не были даны те возможности, которые надлежало вам дать”.

ДЖИН Что изменилось для вас, когда вы услышали это от нее?

ЭММА Тогда это вызвало во мне чувства печали и настоящей заброшенности, вроде “Черт, меня надули. меня надули”.

Сейчас я чувствую, что пора перестать обвинять других людей и просто двигаться дальше, что пора перестать задерживаться на прошлом. Что, как я думаю, я делала не столь сознательно, сколь бессознательно. Мне нужно выбросить из себя кучу лет мусора. Понимаете?

ДЖИН Да.

ЭММА После того, как моя мама скончалась, когда пришел день рождения папы, я не могла сдержать рыдания. Тогда это заставило меня пойти к терапевту. Он очень любезно сказал мне: “О, вы скучаете по своей маме и своем папе, не так ли?”

А я огляделась и сказала: “Нет. Извините, но это не так. Для меня они не были приятными людьми”.

Они не были приятными людьми. Я имею в виду, если бы вы встретились и присели с ними, вы получили бы удовольствие от их компании. Он не были приятными людьми для меня. Я не думаю. Итак, нет.

Я была в трауре. Я не знаю, что я оплакивала, но это не был их уход. Это, возможно, было оплакивание их жизни, но не их ухода. Я думаю, это то, что я оплакивала все эти годы. Все эти прошедшие четыре года.

А теперь это примерно так: “О’кей, ты сделала лучшее из того, что могла сделать”. Знаете, они танцевали так быстро, как только могли, и благослови их Бог. И поэтому вы просто...

ДЖИН И теперь вы находитесь в таком положении, где вы можете осмыслить часть того потенциала, который увидела в вас тетя Джоан?

ЭММА Да. Это то, как я вижу эту работу...

ДЖИН Да. Итак, если вы присядете здесь на мгновение и обдумаете все, что вы сказали здесь сегодня...

ЭММА У-гу?

ДЖИН Что выделяется в вас? Какие фрагменты этого... Если вы попытаетесь увидеть себя как кого-то, кто сидит здесь, в стороне (указывая на участок в углу комнаты) слушая Эмму, которая находится где-то там, (указывает в сторону Эммы), что выделяется, выступает на первый план?

ЭММА Что выделяется... ну, я думаю, что я была гораздо лучшим человеком. Гораздо лучшим, чем я осознавала. В более юном возрасте... Но я ведь просто начинаю осознавать это сейчас, так я думаю.

ДЖИН В чем состоит разница между... не просто осознавать, что сейчас вы хороший человек, но осознавать, что вы всегда были хорошим человеком? Что вы были гораздо более лучшим человеком, чем вы понимали это в более юные годы? В чем состоит отличие, когда вы приходите к этому пониманию сейчас?

(Здесь я предлагаю Эмме соединить смысл прошлых переживаний, которые она описывала с контекстом настоящей жизни. Она делает больше, чем я предлагаю, распространяя прошлый и настоящий смысл на будущее.)

ЭММА Мои чувства уже не могут быть оскорблены с такой же легкостью, как раньше. Поэтому я буду намного сильнее. Я буду чувствовать себя гораздо сильнее внутренне, так что люди уже не будут перешагивать через меня. Это было почти как порочный круг. Понимаете? Мои чувства оскорблены, потому что кто-то перешагивает через меня, потому что я позволяю ему оскорблять свои чувства. И похоже, я внезапно ощущаю, что этот круг как бы размыкается. Понимаете?

ДЖИН Да. Потому что возможность для...

ЭММА Расширения.

ДЖИН Да, кто знает, что...

ЭММА Да, я знаю. Я знаю. Я помню, на прошлой недели мы сказали что-то о... я сказала: “Господи, знаете, если бы только все это не случилось со мной в детстве, кем бы я могла стать?”

И я помню, вы сказали: “Что? Теперь уже слишком поздно?”

И тогда я подумала: “Увы, да”. Но теперь я думаю: “Нет. Это не так. Кто знает, кем я стану?” Я имею в виду, кто знает? Кто знает?