Гл. 7 отражение терапевтического процесса

Могущество идеи отражения состоит не в переключении пространств, но в переключении точек зрения.

— Джудит Дэвис и Уильям Лэкс, 1991, стр. 1

Использование позиции отражения мнений... лежит в основе политического акта, чья функция состоит в том, чтобы распределять власть среди всех разнообразных голосов в дискурсе, доминирующих и недоминирующих.

— Джеймс Гриффит и Мелисса Эллиот Гриффит, 1994, стр. 166

Представление о том, что существуют многочисленные способы описания конкретного события или взаимоотношения осуществляется в практике взгляда с различных точек зрения. Включая пространство и время, размышлению в терапии способствует опыт опыта, и именно посредством опыта отклика на наш опыт мы наделяем его смыслом. Тогда как практика отражения может иметь место, даже если мы формально не побуждаем к ней, такое “естественное” отражение мнений не обязательно фокусируется на предпочтительных аспектах опыта или новых нарративах, которые развиваются в ходе терапевтических бесед.

Начиная с 1950-х годов, когда терапевтические команды начали вести наблюдение, находясь позади зеркала Гезелла (полупрозрачного), в позиции наблюдения — под которой мы понимаем позицию выслушивания (относительную позицию “вне схватки”), находясь в которой, можно обсуждать события и осмысливать их по мере того, как они разворачиваются — стала доступна терапевтам. Когда Линн Хоффман (1981, стр. 4) пишет о зеркале Гезелла, она отмечает:

Покойный антрополог Грегори Бэйтсон говорит в Разуме и Природе (Mind and Nature) о преимуществе двухкамерного формата — о броске к новым перспективам или возникновении новых возможностей, которые следуют за размещением вместе двух глаз, двух рук, двух полушарий мозга. Этот формат относится также и к полупрозрачному экрану. Такой экран превратил терапию в двухкамерное взаимодействие, которое дает подобный шанс для исследования нового измерения. Есть два места, на которых можно сидеть. Можно занять какую-то позицию, а другой может занять позицию, комментирующую или освещающую эту позицию.

Когда мы впервые начали работать с командами за зеркалом, мы использовали позицию наблюдения по крайней мере двумя способами — как наблюдательный пункт, с которого поступают директивы и предложения для терапевтов, и как место, из которого собирается информация. Иногда мы обсуждали собранную информацию с терапевтами, находящимися перед зеркалом, после интервью. В другие времена мы устраивали перерыв во время терапевтического интервью с тем, чтобы сформулировать стратегии, сообщения или вмешательства, которые затем “назначенный терапевт” доставлял в область перед зеркалом, тогда как остальная часть команды оставалась вне видимости.

Многие из команд все еще используют эту практику, и, в зависимости от философии команды, может происходить дискуссия в свободной форме, приводящая к гипотезе, на основе которой формируется вмешательство, либо может применяться достаточно стандартная процедура, состоящая, к примеру, из начального предложения пожеланий, последующего составления списка исключений из проблемы и, наконец, представления предписания, которое связано с обращением внимания на эти исключения, их культивирование и выполнение. При процедуре такого рода к концу сеанса терапевт уходит за зеркало, оставляя семью перед ним. Затем команда устраивает скрытое от семьи обсуждение, формулируя единое послание — вне зависимости от того, существует ли изначальное соглашение между членами команды по поводу того, что должно собой представлять это сообщение *[Это положение представляет собой крайнюю степень упрощения. Сообщения команды могут отражать более чем одну возможность. Например, сообщение может содержать такие фразы, как “Женщины в команде думают, что... а мужчины думают, что...”, или “Некоторые члены команды предсказывают, что... тогда как другие не выражают такой уверенности”. Часто ответвления такого рода используются по стратегическим причинам. Они обычно описывают две возможности, как правило, геометрически противоположные, а не разнообразие возможностей.] — и доводя это сообщение через терапевта, который снова присоединяется к семье перед зеркалом после того, как заканчивается командное собрание.

Режим работы команды наблюдателей, впервые разработанный Томом Андерсеном (1987, 1991а) во взаимодействии членов группы с севера Норвегии, радикально отличается от вышеизложенного. Андерсен в течение нескольких лет обучался с миланской группой, и впервые мы услышали об этой инновации от Луиджи Босколо и Джанфранко Сеччина.

В режиме команды наблюдателей терапевт и люди, встречающиеся с терапевтом (кого в этом описании мы называем семьей), разговаривают вместе перед зеркалом, тогда как команда наблюдает из-за зеркала. В некоторый момент встречи терапевт и семья меняются местами с командой так, что команда оказывается перед зеркалом, а за ней наблюдают семья и терапевт, ушедшие за зеркало. Затем члены команды обсуждают свои идеи, вопросы и мысли, вызванные беседой между членами семьи и терапевтом, которую они только что прослушали. При командном обсуждении не предпринимаются попытки прийти к единому заключению. Когда члены команды заканчивают свои “рефлексии”, семья и терапевт снова меняются местами с командой, занимая свою изначальную позицию. Как только они устраиваются перед зеркалом, члены семьи имеют возможность комментировать то, что они услышали от команды.

Занимая позицию перед зеркалом и позволяя своим голосам быть услышанными, члены команды запускают в действие постмодернистские понятия о многообразии точек зрения, горизонтальных, сотруднических взаимоотношениях и о прозрачности. Буквально меняться местами с клиентами и открыто говорить о многообразии идей — это, возможно, самый драматический пример того, что изменяется при привнесении постмодернистского мировоззрения в помещение для терапии.

Вот комментарии Тома Андерсена и других людей, которые начали использовать свои собственные варианты этой идеи:

Процессы отражения... характеризуются попыткой сказать все в открытую. Все, что профессионал говорит о ситуации клиента, говорится так, что клиент может это слышать. (Andersen, 1993, стр. 306)

Беседы членов нашей наблюдательной группы пытаются смоделировать открытое исследование и честное обсуждение жизненных дилемм для семей, но никак не пытаются навязать специфический выбор того, как надлежит разрешать дилеммы (Griffith & Griffith, 1992b, стр. 50).

Команде наблюдателей следует держать в уме, что ее задача состоит в том, чтобы созидать идеи, хотя некоторые из этих идей могут не вызвать интереса у семьи, или даже могут быть отвергнуты. Важно понять, что семья выберет те идеи, которые ей подходят. (Andersen, 1987, стр. 421)

Членам размышляющей команды можно посоветовать не увлекаться освященными временем дискурсами структуралистской и функционалистской истины, применяемые в некоторых видах психотерапии. Их можно побудить к тому, чтобы реагировать на те аспекты развития, которые определяются членами семьи как предпочтительные и размышлять о тех направлениях развития, которые могли бы стать предпочтительными. (White, 1991, стр. 38)

Эти высказывания подчеркивают то, что привело нас к огромным переменам — от невидимых групп обучения семейной терапии к группам наблюдателей-участников, модель которых мы приняли как более подходящую практику для нарративных идей.

Первый раз, когда нам представилась возможность участвовать в группе наблюдателей, мы понятия не имели, что нам высказывать. Мы были частью группы начинающих. В пределах видимости и слышимости семьи все мы чувствовали недостаточно удобно для того, чтобы воспроизвести тот род живых бесед, в которых мы участвовали, находясь перед зеркалом. Кроме того, те беседы, в которых мы предлагали вещи из стратегических соображений или спорили о том, что, как мы думали, происходило “на самом деле”, казались неуместными, когда мы знали, что нас слушает семья. Мы начали испытывать неудобства в позиции команды за зеркалом, но мы не знали, что нам еще следует предложить. Над всем правила неловкая тишина, пока кто-нибудь, запинаясь, не начинал описывать свои наблюдения. Затем каждый из нас начинал говорить, но мы делали это в состоянии дискомфорта, подвергая себя критике по зрелом размышлении и неистово исправляя свои мысли по мере продвижения дальше. Мы чувствовали облегчение, когда наконец мы могли отступить за зеркало.

Позже, когда Майкл Уайт проводил консультации в нашем центре, он разработал структуру для таких команд и обсудил типы реакций участников, которые он находил полезными в своей работе. Как всегда мы находили эти идеи вполне полезными. Они сориентировали нас в том, как наблюдать за интервью в качестве членов команды и как реагировать вслух таким образом, чтобы это соответствовало другой части нашей работы.

Теперь, когда мы используем команды наблюдателей уже в течение нескольких лет, нам хотелось, чтобы мы могли использовать их в каждом терапевтическом интервью. Позже в этой главе мы обсудим то, как мы используем практики и позицию наблюдения, даже когда мы не в восторге от работы с командой. Но сначала давайте взглянем на текущие практики размышляющих команд. *[В истинно постмодернистском духе различные люди и различные команды развили различные методы отражения. См, напр., Penn and Sheinberg (1991), Madigan (1991), и Furman and Ahola (1992), где приведены идеи о различных методах структурирования интервью с использованием процессов отражения.]