Глава 37

Шутер не позвонил. Минуты тянулись как конфеты-липучки, а Шутер не звонил. Морт неустанно ходил по дому, дергая и закручивая волосы на голове. Теперь он понимал, что испытывает наркоман, дожидаясь торговца наркотиками.

Дважды он собирался прекратить ожидание и направлялся к телефону, чтобы позвонить властям – не старому Дейву Ньюсаму и даже не местному шерифу, а в полицию штата. Ему вспомнилась старая вьетнамская поговорка: «Убей их всех, и пусть их сортирует сам Бог». Почему бы и нет?

В конце концов, у него была хорошая репутация: он был уважаемым членом двух обществ Мэна, а Джо Шутер был…

Кем же был Шутер?

На ум приходило слово «фантом».

Еще на ум приходило выражение «тень на плетень».

Но не эго остановило Морта. Остановила жуткая уверенность в том, что Шутер позвонит как раз в ту минуту, когда он займет линию.., что Шутер услышит в трубке сигнал «занято», повесит трубку и Морт никогда больше не услышит его.

В четверть пятого начался дождь, крупный отвесный дождь, холодный и мягкий. Он неожиданно упал с белого неба, начал стучать по крыше, листья вокруг дома набухли от влаги.

В десять часов телефон зазвонил. Морт прыгнул к нему. Это была Эми.

Эми хотела поговорить о пожаре. Эми хотела поговорить о том, какой она была несчастной, о том, как она переживала, не только за себя, но за них обоих. Эми хотела сказать ему, что Фред Эванс, следователь из страховой компании, по-прежнему находится в Дерри, по-прежнему роется на месте происшествия, по-прежнему расспрашивает обо всем на свете, начиная с результатов последней ревизии и кончая тем, у кого были ключи от шкафа с вином. И Тед заподозрил в его поведении нечто неладное. Эми хотела спросить у Морта, изменило бы что-нибудь в их жизни, если бы у них были дети.

Морт постарался как можно спокойнее ответить на все ее вопросы и в течение всего разговора физически ощущал, как проходит назначенное Шутером время. Он сходил с ума, думая о том, что сейчас Шутер позвонит ему, услышит, что линия занята, и совершит какое-то новое зверство. Наконец он сказал единственное, что сумел придумать, чтобы закончить разговор и освободить линию: мол, ему нужно в туалет, и если он немедленно не доберется до него, то случится беда.

– Это из-за спиртного? – озабоченно спросила она. – Ты пил?

– По-моему, съел что-то за завтраком, – сказал он. – Послушай, Эми, я…

– У Боуи?

– Да. – И он попытался изобразить, что задыхается от напряжения и боли.

Правда заключалась в том, что он действительно чувствовал, как задыхается. Он и в самом деле захотел в туалет, и это было уже совсем комично.

– Эми, действительно, я…

– Боже, Морт, ведь у нее самый грязный гриль в городе! Иди. Я позвоню позже.

В трубке раздались гудки. Он опустил ее на аппарат, постоял несколько секунд, удивленный и испуганный тем, что его ложные жалобы неожиданно оказались правдой; кишки стянуло в болезненный, пульсирующий узел.

Он побежал в туалет, расстегивая на ходу ремень.

Туалет был близко, и он успел: присел на унитаз, ощущая запах собственных испражнений, со штанами, спущенными до щиколоток, попытался восстановить дыхание и… В это время снова зазвонил телефон.

Морт вскочил, как клоун из коробочки, зацепился коленом за край унитаза и побежал к телефону, придерживая одной рукой штаны и семеня, как девушка в узкой юбке. У него появилось жалкое, стыдливое чувство человека, не успевшего подтереться, и, хотя понимал, что такое может случиться с каждым, Морт неожиданно подумал, что он никогда не читал об этом в книгах – никогда, ни в одной книге.

Ох, жизнь была так похожа на комедию! На сей раз это был Шутер.

– Я видел вас там, – сказал Шутер; голос у него был спокойным и безмятежным, как всегда. – Там, где я их оставил. Со стороны можно было решить, что вас хватил солнечный удар, только ведь сейчас не лето.

– Что вы хотите? – Морт переложил трубку к другому уху Брюки снова соскользнули к щиколоткам. Он плюнул на них. Резинка хоккейных трусов повисла между коленями и бедрами. «Какой прекрасный снимок можно было бы сейчас сделать!» – подумал Морт.

– Я хотел было приколоть на вас записку, но решил не делать этого. – Шутер помолчал, затем презрительно добавил:

– Вас очень легко напугать.

– Что вы хотите?

– Я ведь вам уже сказал, мистер Рейни. Я хочу, чтобы вы написали рассказ вместо того, который вы украли. Разве вы еще не готовы это признать?

Да! Скажи ему «да»! Скажи ему все, что он хочет: что земля плоская, что Джон Кеннеди и Элвис Пресли живы, прекрасно себя чувствуют и дуэтом играют на банджо в кубинском ресторане, что Мерил Стрип – трансвеститка. Скажи ему все, что он ХОЧЕТ.

Но Морт не стал этого делать.

Все неистовство, и крушение, и ужас, и смущение внезапно с воем вырвались из его горла:

– ЯНЕ ДЕЛАЛ ЭТОГО! НЕ ДЕЛАЛ ЭТОГО! Ты СУМАСШЕДШИЙ. И Я МОГУ ЭТО ДОКАЗАТЬ! У МЕНЯ ЕСТЬ ЖУРНАЛ! ПОНЯЛ, ПСИХ? Ты СЛЫШИШЬ МЕНЯ? У МЕНЯ ЕСТЬ ЭТОТ ЧЕРТОВ ЖУРНАЛ!

Ответом на это было отсутствие ответа. Линия стала тихой и мертвой, не слышно даже смутного бормотания фантомных голосов, которые обычно разрывают эту гладкую темноту, похожую на ту, что ползла по стеклянной стене каждую ночь, которую Морт проводил здесь один.

– Шутер? Тишина.

– Шутер, ты меня слышишь?

Снова тишина. Он ушел.

Морт уже медленно опускал трубку, когда голос Шутера, слабый, отдаленный, почти неразличимый, спросил:

–..сейчас?

Морт снова прижал трубку к уху. Кажется, она весила фунтов восемьсот.

– Что? Я думал, ты повесил трубку.

– У тебя есть журнал? У тебя есть этот мифический журнал? Сейчас? – Кажется, в первый раз Шутер казался расстроенным. Расстроенным и неуверенным.

–Нет. – ответил Морт.

– Ну что же! – с облегчением сказал Шутер. – Думаю, что нам пришло время поговорить…

– Он придет по федеральной почте, – перебил его Морт. – Он будет на почте завтра в десять часов.

– Что будет? – спросил Шутер. – Какая-то мутная бумажка, которую ты сунешь мне в качестве копии?

– Нет, – сказал Морт.

Ощущение, что он все-таки поколебал этого человека, что он прорвался сквозь защитную броню и нанес ему точный и сокрушительный удар, было сильным и убедительным. На какую-то секунду или на две голос Шутера зазвучал почти испуганно, и Морт был несказанно этому рад и подтвердил:

– Журнал. Настоящий журнал.

Наступила еще одна долгая пауза, но на этот раз Морт держал трубку крепко прижатой к уху. Шутер был там. Неожиданно рассказ снова стал центром событий, рассказ и обвинение в плагиате. Шутер пытался помыкать им как мальчишкой из колледжа. Но похоже, что теперь этот человек оставит его в покое.

Когда-то – в той же церковной школе, в которой Морт научился сдерживать смех, – он видел, как мальчик воткнул булавку в жука, ползущего по его парте. Жук был обречен, он извивался под булавкой и медленно умирал. Тоща это зрелище очень опечалило Морта. Теперь он хотел сделать то же самое с этим человеком. С этим сумасшедшим человеком.

– Никакого журнала быть не может, – наконец сказал Шутер. – И рассказа в нем быть не может. Этот рассказ мой!

Морт слышал в его голосе муку. Настоящую муку. Булавка насквозь пронзила Шутера. Теперь он извивался под ней и медленно умирал.

– Завтра в десять он будет здесь, – сказал Морт, – или позже, как только в Тэшмор доставят утреннюю почту. Я буду счастлив встретиться с тобой прямо там. Ты сможешь посмотреть на него. Ты сможешь смотреть на него сколько пожелаешь, ты, чертов маньяк!

– Не там, – сказал Шутер после еще одной паузы. – У тебя дома.

– Забудь об этом. Когда я покажу тебе этот номер «Эллери Квина», я хочу быть в таком месте, где смогу позвать на помощь, если ты кинешься на меня.

– Ты сделаешь по-моему. – Шутер уже вполне контролировал себя.., но еще не так уверенно, как прежде. – А если нет, я увижу тебя в тюрьме штата Мэн по обвинению в убийстве.

– Не смеши меня. – Но Морт почувствовал, как его кишки снова начинают сворачиваться в узел.

– Ты гораздо больше увяз в этих убийствах, чем думаешь, – продолжал Шутер. – И теперь, чтобы выкарабкаться, тебе придется проявить массу сообразительности. Если я просто исчезну, мистер Рейни, то вы обнаружите, что на вашу шею накинута петля, а ноги ласкает костер.

– Ты не испугаешь меня.

– Испугаю. – Шутер говорил почти вежливо. – Хотя и ты тоже начал меня немного пугать. Я никак не могу с тобой разобраться.

Морт молчал.

– Это было бы просто смешно, – сказал Шутер странным, задумчивым голосом, – если бы мы сочинили один и тот же рассказ в разных местах и в разное время.

– Я тоже об этом думал.

– Вот как?

– Но выбросил это из головы, – сказал Морт. – Слишком много совпадений. Если бы речь шла хотя бы об одном и том же сюжете, это было бы еще понятно. Но тот же язык. Тот же чертов стиль!

– Ага. Я думал о том же самом, бродяга. Это уже слишком. Совпадение отпадает. Хорошо, допустим, ты украл его у меня, но будь я проклят, если могу понять, как и когда.

– Перестань! – не выдержал Морт. – У меня есть журнал! У меня есть доказательство! Разве ты не понимаешь? Все кончено! Была ли это какая-то дурацкая игра или просто заблуждение, все кончено! У меня есть журнал!

После долгого молчания Шутер сказал:

– Ну, пока еще его у тебя нет.

– Согласен, – сказал Морт. Неожиданно он почувствовал свою власть над этим человеком. – Так что мы будем делать сегодня?

– Что? Ничего, – сказал Шутер. – Те двое подождут. У одного жена и дети уехали к родственникам. Другой жил один. Завтра утром ты пойдешь и получишь свой журнал. Я приду к тебе где-то в полдень.

– Ты убьешь меня, – сказал Морт и обнаружил, что эта мысль не вызывает у него ужаса – во всяком случае, сейчас. – Если я покажу тебе журнал, твое заблуждение рассеется, и ты убьешь меня.

– Нет! – ответил Шутер, и казалось, что на этот раз он был откровенно удивлен. – Тебя? Нет, сэр! Те двое могли сунуть свой нос в наши дела. Я не мог этого допустить.., и потом, я понял, что могу использовать их, чтобы заставить тебя иметь дело со мной. Увеличить твою ответственность.

– А ты хитрец. Я признаю это. Ты, конечно, псих, но признаю, что ты самый ловкий сукин сын, которого я видел в жизни.

– Что ж, возможно, ты прав, – согласился Шутер. – Если я приду завтра и обнаружу, что ты ушел, мистер Рейни, я посвящу свою жизнь тому, чтобы уничтожить каждого человека в мире, которого ты любишь и ценишь. Я буду жечь твою жизнь, как ветер выжигает тростниковое поле. Ты пойдешь в тюрьму за убийство тех двоих, но тюрьма не будет твоим последним горем. Ты понял?

– Да. Я понял. Бродяга.

– Значит, ты будешь на месте, Морт Рейни.

– А предположи – просто предположи, – что я покажу тебе журнал и там в оглавлении будет мое имя, а в середине – рассказ. Что тогда?

Воцарилась короткая пауза. Затем Шутер сказал:

– Я пойду к властям и признаюсь во всем, что совершил. Но я позабочусь о себе задолго до суда, мистер Рейни. Потому что если все окажется так, как ты говоришь, значит, я действительно сумасшедший. А такой сумасшедший человек… – Он вздохнул. – Такой сумасшедший человек не имеет ни права, ни смысла жить дольше.

Эти слова подействовали на Морта со странной силой. Он не уверен, подумал он. A первый раз он действительно не уверен… Даже я сам никогда не был так не уверен.

Но Морт выкинул эти мысли из головы. У него никогда не было причин быть неуверенным. Это вина Шутера. Шутер сам во всем виноват.

– Откуда мне знать, что ты не заявишь, будто мой журнал – подделка?

Морт ожидал, что ответа не будет или Шутер скажет, что придется поверить ему на слово, но Шутер удивил его.

– Если он настоящий, я пойму. А если он поддельный, мы оба будем знать это. Я не думаю, что ты смог бы за три дня соорудить поддельный журнал, пусть даже в Нью-Йорке на тебя работает целая толпа.

Наступила очередь Морта подумать, и он думал долго, очень долго. Шутер терпеливо ждал.

– Я собираюсь довериться тебе, – наконец произнес Морт. – Сам не знаю почему. Может быть, потому, что теперь у меня самого не так уж много осталось в жизни. Но я не собираюсь доверять тебе очертя голову. Ты придешь сюда. Встанешь на дороге, там, где я смогу тебя видеть и убедиться, что ты идешь без оружия. Я выйду. Это тебя устраивает?

– Вполне.

– Боже, храни нас обоих.

– Да, сэр. Будь я проклят, если до сих пор понимаю, во что я ввязался.., и это не очень приятное чувство.

– Шутер?

– Я здесь.

– Я хочу, чтобы ты ответил на один вопрос. Тишина… «Но приглашающая тишина», – подумал Морт.

– Это ты поджег мой дом в Дерри?

– Нет, – наконец ответил Шутер. – Я был здесь и присматривал за тобой.

– И за Бампом.

– Послушай, – сказал Шутер. – Моя шляпа у тебя?

– Да.

– Мне она понадобится в любом случае.