Созревшие мысли: чем больше, тем здоровей

Джон. Мы немного говорили о команде: о том, как отдавать и достигнуть согласованности с другими. Но имели в виду одного ребенка. Легко ли достается семье второй ребенок?

Робин. Совсем другое дело - по мнению родителей. Ведь уже одолели прыжком пропасть между тесной "связкой» молодой пары, все свое внимание посвящающей друг другу, и семьей. где оба должны в согласии смотреть за третьим. Теперь они просто шагнули от малой - к большой семье.

Джон. Основные правила — те же? Навыки, которые обрели, "играя в тройке", можно применить и в пополнившейся команде?

Робин. Да. При прочих равных условиях родителям даже легче: уже известно, что потребуется, как дать ребенку нужное. Первый ребенок это для родителей заново открытая от неведения Америка понятная тревога, что идут неверным путем. Но со вторым — глаз наметан, рука набита. Они уже знают, что их страхи в основном беспочвенны, они уверенно справятся с несложной пролемой, не заглядывая в книги, не обращаясь к специалистам. Мой совет — рожать сначала второго!

Джон. Да. но все же за двумя смотреть, не легче, чем за одним.

Робин. Вы правы, но я говорю о том, что если «смотреть» отдельно, то за вторым- легче, чем за первым. Хотя, конечно, хлопот при-бавляется. Не только потому, что теперь два рта накормить, две попки отшлепать. Надо освоиться с новыми отношениями увеличив-шейся семьи.

Джон. Вы хотите сказать, что ко времени появления второго первый ребенок уже одолел пару ступенек, оба требуют заботы, но – разной.

Робин. Родители теперь делят свое внимание между детьми сообраз-но потребностям каждого. Отец - если родители способны

взаимодействовать—в основном берет на себя старшего ребенка, оставляя матери заботу о младенце. В наше время супруги, конечно, могут подменять друг друга, но я уже объяснял, почему такое распределение ролей имеет смысл, когда дети малы.

Джон. А если родители плохо взаимодействуют?

Робин. Тогда вариантов несколько. В семье «аутсайдеров» борьба за власть может стать изощреннее, когда дети подрастут, - вырастет число возможных «военных» союзов. В семье, «повязанной» депрессией, мать объединяется с одним ребенком, отец—с другим, но это не здоровое распределение ролей, а разрушение супружеской свя-зи. Вместо супружеской пары образуются две парочки: в одной ребе-нок при мамочке, в другой – при папочке. В семье неустоявшимися «границами» где без проекции и шагу не ступят, есть «хороший» ребенок, идеализированный, и "плохой", козел отпущения. Дети будут вести себя соответствующим образом – как «предписано».

Джон. Хорошо, теперь давайте посмотрим на болъшую семью глазами детей. Каково это — быть старшим, младшим или средним?

Робин. Ситуаций множество: для ребенка — старшего, младшего –имеет значение даже пол прочих детей в семье, и конечно, место родителей в семейном «строю». Впрочем, есть несколько общих и очевидных моментов, обусловливающих различное положение детей в семье. Старший, например, неизбежно получает с избытком родительского внимания. С одной стороны, это замечательно: больше стартовый "капитал" ему достается больше поддержки, больше помощи. Но негативная сторона его положения в том, что от старшего и больше ждут, на него больше давят, хотя тут залог достижений, успехов; старший, однако, перегружен родительскими амбициями и может в результате потратить свою жизнь на реализацию родительских устремлений. Кроме того, конечно, для первого настоящая катастрофа – появление в семье второго ребенка.

Джон. Вы были старшим ребенком в семье – да? Помните, как это – «в старших»?

Робин. Я был старшим из пяти сыновей. Еще бы не помнить! Первые четыре года жизни был переполнен безоблачным счастьем - пока не родился брат, а тогда будто бомба взорвалась, и надолго все во мне посерело, затянулось сеющей пепел тучей. Как многие первенцы – убежден – я был изначально "испорчен", и поэтому еще сильнее негодовал на "новость", отчего у всех близких, попал в «черные списки». К тому же в моей семье водилась "фамильная" боязнь зависти, мои родители держали ее за "ширмой". И они отвращали меня от зависти страхом вместо того, чтобы «указать границы», что помогло бы мне постепенно одолеть ее.

Джон. Значит, Вас и Ваших братьев изводила ревность?

Робин. Чудовищно! Мы без устали ссорились из ревности, а родители не знали, как с нами справиться. «Откуда такие ревнивые, - обычно сокрушались родители, - мы же стараемся ко всем относиться одинаково». И действительно, старались. Но поскольку зависть, ревность ужасно пугали и тревожили их, нам не дали возможности "наревноватъся" — "переревновать" и усвоить ревность как нормаль- ное, естественное среди прочих, положенное человеку чувство. Но я- таки теперь ученый, и когда ко мне за консультацией обращаются семьи, жалуясь на ревность среди детей — хотя каждому кусок пирога режут по линейке и никого не обделяют пенициллином, если простыл один,- я знаю, что делать. Я говорю им, что у них во многих отношениях замечательная семья, но они явно не преуспели в зависти, им нужно поупражнятъся, а потом придти ко мне еще раз.

Джон. То есть очень доброжелательно Вы подталкиваете их "сознаться" в зависти — осознав, вытащить зависть из-за "ширмы".

Робин. Да. Полезно "вести дело" шутя. И пусть папа проявит ини- циативу - за обедом в воскресенье пусть попросит маму положить ему на тарелку на одну картофелину меньше, чем всем остальным, предполагая, что каждый позлорадствует всласть. Он с удовольстви-ем сделает этот почин, чтобы подать всем хороший пример—какова и цель. А, кроме того, ему решать, кто будет следующей жертвой поу-чительной шутки.

Джон. Родителей не заденет, что Вы посчитаете их тоже «больными» завистью? Робин. Нет – если посчитают так в рассчете на то, что они помогут детям переболеть чужим "здоровьем" "перезавидовать"—и научиться справляться с завистью. Разумеется, вы подаете такой же совет самим родителям — не прямо, эзоповской речью. Даете также и им возможность вытащить зависть из-за их "ширмы", вздохнуть лег- че,.. духом соперничества, которое нормально для их отношений. Ведь дети обычно открыто выражают естественное соперничество, которое присуще и родителям,... старающимся не смотреть в глаза правде.

Джон. Родителям присуще естественное соперничество?

Робин. Они соперничают, будучи разными, обладая разными пре- имуществами,- как мужчина и женщина, отец и мать. Тут также от- голоски ревности к братьям и сестрам, с которыми они росли в своих семьях. Если родители научатся легче принимать естественное "напряжение", существующее между ними, ссоры детей утихнут сами собой.

Джон. Я был единственным ребенком в семье и думаю, что не усвоил многих уроков, которые Вы затвердили, "погрузившись" в естественное соперничество братьев, сестер. Поэтому в какой-то степени я прятал за "ширму" свой дух соперничества и чувство зависти, я стал осваивать их лишь в Вашей группе.

Робин. А еще, как думаете, где промахнулись "в единственных»?

Джон. Ой, удар не по правилам! Я был слабее сверстников – родители "единственного" носятся с ним, потому что больше не на кого излить нежность, не о ком тревожиться.

Робин. И единственный ребенок в семье уже принимает себя за единственного в своем роде"!

Джон. Да, раз вы единственный, значит, начинаете считать себя особенным. Поэтому, наверное, во мне есть что-то от "аутсайдера". И раз вы один у родителей, вам труднее "вырваться" от них, стать независимым. После Кэмбриджа я полтора года прожил в Штатах и, признаюсь, как ни стыдно, что домой почти не писал. Но таким неуклюжим способом - даже не осознавая - думаю, я перерезал, наконец, пуповину.

Робин. Единственным детям освободиться от родительского вмешательства даже труднее, чем старшим.

Джон. А в других отношениях как сопоставимы "единственные" и «старршие"?

Робин. У "единственных" обычно больше напора и меньше сомнений, чем у "старших". Возможно, потому, что им не пришлось пережить травму: их, "одних-единственных", не свергали с престола.

Джон. Ну, а младшие?..

Робин. Невыгодность их положения в том, что они могут так и остаться "младенцами", ведь родителям больше некого носить на

руках. Как и старший или единственный, младший ребенок обеспечен и особым родительским вниманием, но в отличие от старшею или единственного, он получает поддержку всех братьев, сестер. Средние дети "заброшены" им—донашивать одежду старших, натягивать носки, севшие после многих стирок, но как раз эти-то прекрасно «сыграются» с чужими детьми, натянут нос и старшим, и младшим. Впрочем, запомните, все от мала до велика в семье умеют прекрасно объединяться в команду, если хотят перехитрить родителей или вырвать из пут. Умеют разделять и властвовать. Способны выйти из-под контроля и уйти из-под наблюдения, запутав родителей, заготовив алиби друг для друга, оставив следы в разных направлениях, - как выбравшиеся на волю заключенные, которые разбегаются кто куда, зная, что шериф с отрядом не пустится за всеми сразу.

я «»

Джон. А раз сумели дружно вложить в «игру» подхваченное за тюремными… простите, родными стенами, то такой команде проще избежать родительских проблем.

Робин. Да. Одно из условий недурного «роста» в проблемной семье – расти в куче сестер и братьев. И родители могут исправиться с подачи детей. В моей практике был замечательнейший случай: у меня появилась пара, самая вспыльчивая, необузданная и буйная, какую мне когда-либо приходилось встречать. Я не мог справиться сам, подключил жену, но они просто затыкали нам рот. Тогда мы позвали их вместе с детьми. В следующий раз в нашей приемной сели в круг одиннадцать человек: мы с женой, буйная пара и их семеро детей – подростков, молодых мужчин и женщин. Мы поразились, какие же нормальные и приятные «дети» по сравнению со своими родителями! Благодаря «детям» мы смогли, впервые с начала знакомства, конструктивно побеседовать с родителями об их сексуальных отношениях.

Джон. Дети помогли?… Как?

Робин. Главным образом то была заслуга старших дочерей. Одна в особенности прекрасно себя показала. «я не хочу, чтобы ты расстраивался, папочка, - начала она, - но думаю, ты не станешь возражать против того, что я скажу…» Он велел ей продолжать и затих, внимательно слушая. И она продолжала: «Беда в том, папочка, что ты не очень хорошо понимаешь женщин. Крик, брань… этим путем ничего не достичь. С ними надо лаской …» Ну и так далее. Он проглотил все это, согласно кивая головой – мы смогли вступить. Конечно же другие «дети» поддерживали ее, в малочисленной семье этот «номер» вряд ли прошел бы.