Рискнуть 9 страница

– Слушаю, – сказал я. У неё должна была быть какая-то причина, чтобы позвонить мне, поэтому я позволил ей говорить первой.

– Ты где? – требовательно спросила Нан.

– Тебе это зачем?

– Потому что Харлоу нет, тебя нет и Мейса нет. Где ты, черт возьми?

– Тебе нужно научиться ладить со своими соседями по дому, – протянул я, уже чувствуя раздражение от этого разговора.

Когда бы я ни разговаривал с Нан, мне всегда требовалась сигарета. Я успешно боролся с этой привычкой и не курил уже два месяца. Я не собирался позволять ей стать причиной моего срыва.

– Мне насрать, где эти двое, но я хочу знать, ты с ними? Я не позволю этому случиться. Ты меня понял?

Я понимал только то, что она несла какой-то бред, впрочем как и всегда.

– Неннет, если я начну спать в постели Харлоу, то ты ничего, черт побери, не сможешь поделать с этим. Так что засунь свою злость куда подальше. Все кончено. Я устал быть у тебя запасным вариантом.

Кипящая ярость в её молчании была настолько очевидной, что я улыбнулся. Мне нравилось её злить.

Долгое время я хотел заставить Нан улыбаться. Я хотел спасти её от самой себя. Но она сделала все, чтобы разрушить эти чувства во мне. Она меняла партнеров как перчатки, а потом рассказывала мне о них по телефону, когда в очередной раз звонила, нуждаясь в чьей-либо поддержке. Я позволил ей использовать меня, и это медленно разъедало меня изнутри. Я думал, что хотел быть нужным. Я думал, что это позволит мне почувствовать свою значимость в этом мире. Только я не понимал, что стал подкаблучником у Нан. Это оказалась слишком горькая пилюля, чтобы ей проглотить. Вырвать Нан из своей жизни было нелегко, но когда я сумел убить чувства к ней, то понял, что она была жестокой и злой, я смог изменить свою жизнь и стал намного счастливее. Спать с ней по пьяни было легко, так как я знал, что следовало ожидать утром. Я больше не опасался, что влюблюсь в неё.

– Это все потому, что я замутила с Августом? Ты ведешь себя как ребёнок. Я же говорила тебе, что хочу завести друзей, от которых могу извлечь выгоду. Мне не нужны серьезные отношения, а ты хочешь именно этого.

Должно быть, раньше я был лишен здравого смысла. Нан спасла нас обоих от ада… я должен был поблагодарить её за это.

– Я устал, Наннет. Мои услуги закончились. Все в прошлом. Я больше не хочу быть с тобой. Ты можешь трахаться с кем только захочешь, и мне на это плевать. Черт возьми, если твоему очередному партнеру понадобится презерватив, я даже скажу, где оставил свою заначку.

Нан пискнула, не веря моим словам.

– Ты думаешь, что она вся такая миленькая и хорошенькая, но тебе это надоест. Она пугливая и скучная. Когда ты перестанешь пытаться трахнуть Харлоу и поймешь, что она не стоит твоих усилий, не смей прибегать ко мне.

Я на проглотил её наживку. Она опять закинула крючок. Я не был идиотом, и не собирался выкладывать ей то, что потом она могла использовать против Харлоу. Нан играла. В злые и жестокие игры.

– С кем я решил проводить свое время, это мое дело. Я не твой, Нан. И никогда не был твоим. А сейчас, если ты закончила, то у меня есть более важные дела.

– Где ты?! – закричала Нан в телефоне.

– Не в Розмари, – ответил я, когда сбросил вызов и откинул телефон в сторону. Нан преподала мне хороший урок. Она относилась к такой категории девушек, о которых предупреждал меня её отец. Любовь к Нан может привести только к катастрофе. Хорошо, что я так и не влюбился в неё по-настоящему…

Мой телефон снова зазвонил, прежде чем я успел углубиться в мысли о Нан.

На этот раз звонил Раш.

– Привет, – сказал я, радуясь про себя, что звонил тот, с кем я мог нормально поговорить.

– Только что разговаривал с папой, – было его ответом.

– Да уж. Это все отстойно. Я еду сейчас в клинику. Харлоу хотела поехать туда одна, но я решил, что буду там, когда она выйдет.

– Ты с ней поговорил, прежде чем выяснилось все это дерьмо?

Мы с ней очень хорошо поговорили. Так хорошо, как я и не ожидал.

– Да, мы поговорили. Но потом Дин вывалил на неё эту новость, и она уехала. Мне самому было трудно поверить в то, что он рассказал, хотя речь шла не о моей маме. Не могу представить, как Харлоу справляется с этим. Она выглядела такой подавленной.

Я запихал куда подальше чувство собственничества, что росло во мне. Мысль о том, что Харлоу была подавлена, расстраивала меня. Я не хотел думать об этом. Не в тот момент, когда пытался вновь её завоевать.

– Не буду врать, но я зол на твоего отца. Он просто выдал ей все… безо всякой подготовки или чего-то в этом роде. Выкладывать такое дерьмо надо было постепенно. Он же никак не облегчил ей восприятие этой новости.

Раш выдохнул.

– Да уж, он не слишком хорош в том, чтобы правильно подбирать слова. Он просто говорит то, о чем думает.

Такого оправдания для меня было недостаточно. В данный момент Дин был в списке тех, кого я ненавидел.

– Нан искала тебя, – сказал Раш.

– Она звонила мне, – ответил я. Это была не та тема, которую я хотел обсуждать с ним. Нан не относилась к числу моих любимиц, но она все же оставалась членом его семьи.

– Она съест Харлоу живьем. Будь осторожен.

Не этого я ожидал услышать от Раша, но согласился с его словами.

– Я знаю. Я не позволю, чтобы Харлоу кто-либо причинил боль.

– Киро должен признать Нан. Ей нужно, чтобы он её признал. Возможно, она не заслуживает этого, но ей это нужно.

Мне следовало помнить, что Раш в большей степени заботился о Нан, чем о Харлоу.

– Я не хочу, чтобы она была рядом с Харлоу, – все, что я сказал в ответ.

– Было бы здорово, если бы тебе захотелось залезть в трусики к кому-то, кто не является отпрыском Киро. Меньше проблем бы возникло.

Я только рассмеялся. Да, было бы легче, но Харлоу… есть Харлоу.

Харлоу

– Ты не можешь вернуться туда в таком виде, – сказал папа, входя в комнату. – Ты напугаешь её.

Я вытерла дорожки слез со своего лица, и посмотрела на своего отца. Я больше никогда не смогу смотреть на него так, как раньше. Не важно, как много девчонок он охмурил, и какие ужасные вещи сделал или сказал в прошлом. Все что я буду видеть, это мужчину, который держал за руку мою маму.

– Я приехала сюда, злясь на тебя, на бабушку. Но сейчас, я просто…– я пожала плечами. Я не могла сказать «раздавлена». Я не хотела, чтобы он знал, как его боль разрывала мне сердце.

– Я защищал её. Ты была ребёнком и не смогла бы понять меня правильно, и этим расстроила бы свою маму. Я не мог позволить этому произойти, Харлоу. Я люблю тебя, детка. Я всегда любил тебя. Ты единственная частичка той женщины, которую я встретил и без памяти влюбился. Но она все еще здесь, даже если её душа ушла. И я буду защищать её всю свою жизнь. Она всегда на первом месте. Даже впереди тебя.

Я только кивнула, потому что понимала это. Когда я ехала сюда, то думала, что папа не скажем мне ничего такого, что помешает мне его ненавидеть. Только я не ожидала, что от ненависти не останется ни следа, как только я увижу его с мамой. Ему даже не пришлось мне ничего говорить.

– Как часто ты навещаешь её? – спросила я.

Папа подошел к камину и облокотился на него.

– Три-четыре раза в неделю.

– И поэтому ты сбежал из Вегаса? Потому что вы собирались уехать из Штатов на гастроли?

Он нахмурился.

– Эмми нехорошо себя чувствует, когда я уезжаю надолго в турне. Врачи вынуждены усыплять её на несколько дней, потому что она слишком сильно волнуется. Она нуждается во мне. Возможно, она не та женщина, в которую я когда-то влюбился, но её сердце знает, кто я такой. Она хочет, чтобы я был рядом. Поэтому я не могу снова уехать. Её улыбка, когда я вхожу в комнату, делает все остальное неважным для меня.

Мне не следовало снова плакать. Папа не хотел видеть моих слез. Я была уверена, что он достаточно наплакался за нас обоих в эти годы.

– Ты нужен группе. Может быть, ты сможешь прилетать сюда, чтобы облегчить её состояние.

Он кивнул.

– Я думал об этом. Я просто не знаю, будет ли этого достаточно.

Я не могла стоять здесь и убеждать папу пойти петь для миллионов незнакомцев, когда его сердце было в той комнате рядом с моей мамой. Я не была на его месте. Я не понимала его страданий. И никогда бы не поняла. Я не жила так, как он.

– Я знаю, что не могу подвести парней. Они нуждаются во мне. Но это будет мой последний тур. Я решил, что больше не могу делать это. Я хочу быть дома. Хочу быть рядом с ней.

– Мне жаль, пап, – всхлипнула я. Я не знала, что еще сказать.

Его глаза оторвались от созерцания невидимого объекта на полу, и он посмотрел на меня.

– За что тебе жаль?

Я прикусила губу, приглушая рыдания и молясь про себя, чтобы слезы вновь не хлынули из моих глаз.

– За то, что ты потерял её.

Печальная улыбка тронула его губы.

– Мне тоже жаль. Черт, я ненавидел весь мир. Я ненавидел жизнь. Но, когда я видел тебя, я знал, ради чего мне стоило жить. Ты не должна была выжить, но ты выжила. Эмми бы хотела, чтобы я жил ради тебя. Ради малышки, которую она любила и спасла. Я также знал, что она не захотела бы, чтобы я был рядом с тобой, оставаясь при этом прежним Киро. Она бы хотела, чтобы ты выросла в том доме, в каком выросла она сама, с её матерью, которую она обожала. Поэтому я сделал, так, как думал, захотела бы она. И ты выросла впитав её образ как снаружи так и изнутри. Меня обвиняют в том, что я люблю тебя больше, чем других своих детей, но оно так и есть, черт возьми. Ты моя и Эмми. Я не любил Джорджину… она была просто поклонницей. Я не любил Марианну… она была временным увлечением. Поэтому, я не люблю их детей так, как должен бы любить. У меня только одно сердце, и твоя мама завладела им целиком. Я не оставил в нем места для кого-то еще. Ты единственная, для кого я бы смог рассмотреть возможность освободить там местечко.

Я знала, папа любил Мейса. Он до сих пор был несправедлив по отношению к Нан. Но я также знала, что он пытался сказать мне о том, что моя мама есть и всегда будет в его сердце.

Я поднялась на ноги и подошла к нему. Потом обвилась руками вокруг его талии и опустила голову ему на грудь. Я ничего не говорила. У меня не было слов.

Его руки медленно обняли меня в ответ.

– Я никогда не хотел причинить тебе боль, скрывая её от тебя. Но это то, что я должен был сделать. Я знаю, что ты выросла, но когда я смотрю на тебя, я все еще вижу свою маленькую девочку с косичками. Каждый раз, когда я пытался тебе все рассказать, я останавливал себя. Мне не хватало храбрости, чтобы причинить тебе боль, рассказав правду. Надеюсь, ты простишь меня и свою бабушку. Она согласилась со мной в том, что тебе не надо ничего знать о своей маме, пока ты не вырастишь. Ты часто болела, детка, и я знал, что не могу потерять еще и тебя. Это уничтожило бы меня.

Я крепче обняла папу, уткнулась лицом ему в грудь и тихонько всхлипнула. Я не могла ненавидеть его за то, что он сделал. Да, это было несправедливо по отношению ко мне, но я понимала его мотивы.

– Я люблю тебя, – сказала я ему.

– Я тоже люблю тебя. И эта женщина в соседней комнате обожала тебя. Она не отходила от твоей постели, пока ты была в больнице. Она верила, что ты была особым даром для нас. Я помню взгляд на её лице, когда ты делала свой первый шаг. Ты была для неё ангелом с небес, и когда я потерял её, я знал, что теперь должен оберегать тебя.

Я зажмурила глаза, борясь со слезами. Я хотела контролировать свои эмоции, чтобы вернуться туда и снова посмотреть на маму. Когда мои всхлипы наконец-то стихли, и слезы перестали катиться из глаз, я посмотрела на папу.

– Могу я вернуться туда?

Он потянулся вперед и обхватил ладонями мое лицо, потом кивнул.

– Конечно.

Грант

Телефонный звонок от Дина раздался в тот момент, когда я проезжал через большие железные ворота на въезде в клинику «Усадьба на холмах». Я не собирался заходить внутрь здания. Я просто хотел припарковаться и подождать Харлоу снаружи. Она была здесь уже более двух часов. Я вышел из машины, закрыл дверцу и пошел туда, откуда я мог видеть входную дверь. Когда Харлоу выйдет, я замечу её.

Если она не захочет меня видеть, что ж, ничего страшного. Я просто поеду вслед за лимузином обратно в Вегас. Но если она будет нуждаться во мне, я окажусь рядом. Я был бы полным идиотом, если бы считал, что Харлоу простила меня за всё только потому, что мы трахались в ванной. Мне следовало многое доказать ей. И каждый раз, когда она будет давать мне шанс сделать это, я воспользуюсь им.

Я прождал около десяти минут, когда дверь клиники открылась и вышла Харлоу. С того места, где я стоял, я мог заметить, что она плакала. Я пошел к ней навстречу. Сначала Харлоу не заметила меня. Она вытирала глаза, спускаясь по ступеням, когда я подошел к лестнице. Она подняла голову, и её глаза расширились от удивления, когда она увидела меня. Ну вот, она собиралась либо закричать на меня и потребовать, чтобы я убирался либо…

Харлоу быстро сбежала по ступеням, бросилась в мои объятия и начала всхлипывать. Я крепко прижал её к своей груди и закрыл глаза. Я обрадовался тому, что приехал. Я был прав, она нуждалась во мне.

Я ни о чем не спрашивал, а просто обнимал Харлоу и позволял ей выплакаться. Она сжимала в кулаках мою футболку, пока её тело сотрясалось от слез. Каждый всхлип, что вырывался из неё, отдавался болью в моей груди. Я хотел зайти в эту клинику и исправить все, что так расстроило Харлоу, но как, черт возьми, я мог сделать это? Я не мог ничего изменить.

– Он… он расчесывает ей волосы, – сказала Харлоу, когда её тело содрогнулось от очередного всхлипа.

Он расчесывает ей волосы? Что? Она говорила о своем отце? Я не стал спрашивать. Я просто позволил ей говорить дальше.

– Она улыбается ему, – выдохнула Харлоу.

Да, она говорила о своем отце. Я попытался представить, как Киро расчесывает волосы женщине, которая не может ни говорить, ни двигаться. Эти две вещи никак не складывались в единую картинку. Я не мог представить себе, как Киро расчесывает чьи-либо волосы, если только свои, и то это бывало редко.

– О Боже, Грант, мое сердце разрывается от боли. Он очень нежный с ней. Такое ощущение, что там мужчина, о существовании которого я не знала. Она ничего не может делать. Ничего. Я даже не знаю, понимает ли она, что он говорит, но он разговаривает с ней так, будто она все понимает. Он все еще любит её. Всецело. И ничего не получает взамен.

Я посмотрел вверх на здание, возвышающееся передо мной, и попытался представить то, о чем Харлоу мне сказала, но так и не смог это сделать. Я видел, как Киро трахал девушек на своем бильярдном столе, которым, я был более чем уверен, едва исполнилось девятнадцать. Он пил водку прямо из горла бутылки и в то же самое время затягивался косяком. Это навсегда запечатлелось в моем мозгу еще в то время, когда мне было тринадцать.

Я обнял Харлоу и провел рукой по её волосам, стараясь утешить, если это было вообще возможно. Она больше ничего не сказала. Наконец, её всхлипы стихли, она отпустила мою футболку и разгладила её в том месте, где сжимала. Меня это нисколько не волновало. Она могла забрать эту футболку себе, если бы только захотела.

– Ты здесь, – наконец сказала она, и подняла на меня влажное от слез лицо, которое было все равно до умопомрачения красивым. Как она делала это? Всегда выглядела так чертовски идеально. Она могла возбудить любого мужчину.

– Я подумал, что ты, возможно, будешь нуждаться в ком-то.

Харлоу застенчиво улыбнулась.

– Ты был прав.

Я потянулся вперед и большими пальцами вытер слезы, которые все еще катились по её щекам.

– Когда бы ты не нуждалась во мне, я буду рядом, – сказал я ей.

Она вздохнула и на краткий миг закрыла глаза.

– Это не поможет, – сказала Харлоу.

– Почему? – я думал, что иметь меня на побегушках было полезно.

– Я стараюсь держать тебя на расстоянии вытянутой руки. Если ты будешь таким милым, то это все затруднит.

Так вот о чем шла речь. Она еще многое не понимала. Я собирался намного сильнее осложнить её жизнь, прежде чем между нами всё будет кончено.

– Я думал, что мы разобрались с вопросом по поводу держать-на-расстоянии– вытянутой-руки еще в ванной комнате на борту самолета, – ответил я, стараясь вызвать у неё искреннюю улыбку.

Харлоу вскинула брови.

– Нет. Тогда все случилось только потому, что ты чертовки сексуальный и умеешь дарить мне действительно потрясающие оргазмы.

Я мог принять это.

– В любое время, когда ты захочешь это повторить, только помани своим маленьким прекрасным пальчиком, – ответил я, и на этот раз она улыбнулась. По-настоящему улыбнулась. Отчего свет прорезал темноту в её глазах.

Я опустил руку вниз и переплел свои пальцы с её. Харлоу не сопротивлялась.

– Я приехал на арендованной машине. Хочешь поехать со мной?

Она посмотрела на лимузин.

– Да, хочу. Папа решил остаться до вечера и мне нужно оставить лимузин ему.

Хорошо. Я хотел, чтобы она была рядом.

– Готова сейчас ехать? – спросил я.

Харлоу оглянулась на здание клиники.

– Да, готова. Не могу больше находиться здесь сегодня. И папе нужно время, чтобы побыть с ней наедине. Думаю, она тоже нуждается в нем.

Я не знал, что произошло в клинике, но я точно знал, что это изменило многое для Харлоу. Её жизнь теперь станет другой. Слез будет много. У меня было ощущение, что ей еще придется страдать. И я намеревался быть рядом. Ей не следовало проходить через это в одиночку.

***

Мы выехали на пустынную местность, и я позволил Харлоу выбрать музыку. Я также решил оставить её наедине со своими мыслями. Ей нужно было обдумать и принять все, что она сегодня увидела. Я понимал это. Раз за разом я бросал на неё взгляд для того, чтобы убедиться, что она не плачет.

– Я не собираюсь снова раскисать, – наконец сказала она.

– Хочешь поговорить об этом? – спросил я. Харлоу не была хорошей рассказчицей, когда дело касалось её чувств, но после сегодняшнего дня я понимал, что ей нужно было выговориться. Если она будет держать все в себе, от этого может стать только хуже.

– Я так злилась на него. На всех, кто лгал мне. Но потом… я увидела его с ней. Никто не смог бы подготовить меня к такому, – Харлоу покачала головой и посмотрела на свои сцепленные в замок руки. – Безусловно, сегодня многое изменилось между нами. Я всегда знала, что папа любил меня больше остальных своих детей. Мне не нравилось произносить это вслух, но так оно и было, и я испытывала чувство вины за это. Но сейчас я всё поняла, и не думаю, что именно меня папа любил больше других. Я просто была ребенком, которого она подарила ему. Я его связь с ней.

Я подумал о Мейсе, и о том, каким он казался отстраненным, когда говорил о Киро. Как будто Киро вовсе не был его отцом. А еще была Нан. Я знал, что Киро не был её поклонником. Однако Харлоу нуждалась в Киро, она любила его. Я не стал спорить с ней, но помимо её матери было кое-что еще, почему она была его любимым ребёнком.

– Это его последний тур. Ему не нравится оставлять маму. Я не могу спорить с ним по этому поводу. Возможно, весь остальной мир и хочет Киро, но сам Киро хочет быть с ней. Даже если она… он просто хочет быть рядом с ней. – Харлоу мягко улыбнулась. – Подумать только, я считала, что мой отец похоронил свое сердце вместе с моей мамой.

Я посмотрел на неё.

– Ты планируешь возвращаться туда, чтобы проведать её, – спросил я.

Харлоу кивнула.

– Да. Мама не может разговаривать со мной, и я не уверена, понимает ли она, кто я такая. Но сейчас я знаю о ней, и этого достаточно. Я хочу… я хочу быть единственной, кто расскажет маме о моей жизни. И, может быть, она на самом деле улыбается, когда с ней разговаривают. Если я буду проводить с ней больше времени, то возможно найду способ наладить отношения.

Я смог расслышать надежду в голосе Харлоу. Она хотела узнать свою маму. Это имело смысл. Только я не знал, смогу ли я сам справиться с тем, что она будет каждый раз выходить из клиники такой подавленной. Я потянулся, расцепил её руки и переплел свои пальцы с её.

– Я всегда рядом, если ты захочешь, чтобы я поехал с тобой. Не думаю, что ты должна быть там одна.

Нежная улыбка тронула губы Харлоу, потом она откинула голову на спинку сиденья, повернулась и посмотрела на меня.

– Спасибо, – просто сказала она.

– Проси все, что хочешь, Харлоу. Все, что хочешь, – сказал я ей.

Она пожала мне руку.

– Не могу выкинуть из головы образ, как мой отец разговаривает с ней. Он был нежным и ласковым. Киро никогда не бывает нежным. Только мысли об этом, вызывают новую волну боли в моем сердце.

– Скажи, что я могу сделать, чтобы отвлечь тебя от этих мыслей, и я сделаю это. Я могу очень хорошо спеть что-нибудь, но я отстойно рассказываю анекдоты, сейчас я могу предложить тебе только это.

Харлоу улыбнулась, но ничего не сказала. Она просто продолжала смотреть на меня, и от этого мне было трудно сконцентрироваться на дороге.

Когда мы выехали на длинный прямой участок трассы, я обрадовался, так как теперь мог оборачиваться на неё чаще. Смотреть на Харлоу было слишком заманчиво, чтобы отказываться от этого. Прежде чем я успел обернуться в очередной раз, она наклонилась и скользнула рукой у меня между ног.

Мое тело замерло, а внимание рассеялось. Я двумя руками ухватился за руль и выдохнул, успокаиваясь. Её рот оказался около моего уха раньше, чем я успел что-либо сказать, а её рука стала гладить мой твердеющий член через ткань джинс.

– Съезжай с дороги, – сказала Харлоу, прежде чем прижалась поцелуем к моей шее, и стала ласкать её. Твою же мать. Что она делала?

– Харлоу, детка, что ты делаешь? – спросила я. Я знал, что она пыталась таким образом очистить свой мозг от тягостных событий сегодняшнего дня, но я не был уверен, что это было правильно. Даже если мой член не соглашался со мной.

– Мне нужно, чтобы ты помог мне забыть сегодняшний день, – сказала она хриплым шепотом.

Ох, черт. Это была плохая идея, но её рука ощущалась так чертовски хорошо. Я решил, что съехать с дороги было не такой уж плохой идеей. Наконец, когда я смог сконцентрироваться, и взять себя в руки, я съехал на обочину и остановил машину.

Харлоу откинулась на свое сиденье. Я уж решил, что она передумала, пока не увидел, как она расстегивает свои джинсы, стаскивает их с себя вместе с трусиками, которые я уже видел сегодня.

Я застыл в шоке, когда она перелезла со своего сиденья и оседлала меня. Потом она задрала свою рубашку, чтобы освободить свои груди.

– Хочешь заставить меня умолять? – спросила Харлоу, пока сидела у меня на коленях и смотрела мне в глаза.

Умолять? Что же я ей хотел сказать раньше? Я не мог вспомнить.

– Харлоу, я не думаю, что ты на самом деле хочешь этого, – кое-как удалось произнести мне.

– Ради Бога, только не надо говорить, что я хочу или в чем я нуждаюсь. Я устала, что все вокруг решают, что мне нужно. Я взрослая женщина, и прямо сейчас мне нужно, чтобы ты помог мне забыться. Дал мне возможность подумать о чем-то другом.

Я посмотрел в её глаза, и боль в них меня сломала. Как я мог сказать ей «нет»? Харлоу нуждалась во мне. Разве не за этим я приехал? Чтобы быть рядом, когда она нуждается во мне? Несмотря на то, что мой мозг кричал, что это была ужасная идея, я потянулся вперед, обхватил ладонями её лицо и провел большими пальцами по её заплаканным щекам. Ведь Харлоу была особенной.

– Я сделаю все, что ты хочешь, – сказал я, прежде чем прижался своими губами к её губам.

Она была невероятно вкусной, и мне захотелось прогнать прочь всю печаль, что терзала её. Поцеловав каждый уголок её рта, я провел языком по её нижней губе и вздрогнул, когда она выдохнула. Её язык нашел путь в мой рот, и она попробовала свой собственный вкус.

Я мог заниматься этим часами. Даже если мы собирались делать только это, я буду наслаждаться каждой минутой. Крепко прижимать Харлоу к себе и быть в таком тесном контакте с ней, значило для меня много больше, чем весь мой предыдущий опыт. За исключением того, когда я был внутри неё.

Харлоу приподняла бедра с моих колен, я опустил руку и скользнул между её ног. Влажность, которую я почувствовал, удивила меня. Я боялся, что она принуждала себя к близости, чтобы забыться. Но Харлоу была готова, и довольный стон около моего рта, сказал мне, что она хотела большего.

– Да, так хорошо. Мне нужно больше, – сказала она, когда начала двигаться на моей руке. Черт возьми, откуда все это взялось? Такими темпами, я кончу прямо в свои джинсы.

Я убрал от неё руку, и она, протестуя, застонала, пока не увидела, как я быстро расстегнул свои джинсы и опустил их вниз, чтобы высвободить свой член.

– Ох, – сказала Харлоу с восторгом, и схватила член двумя руками, а потом провела большим пальцем по его головке. Я наклонился и ухватил её за руки.

– Малышка, ты голая и умоляешь меня дотронуться до тебя. Я сейчас взорвусь. Тебе не следует трогать меня. Как бы хорошо это не ощущалось, я слишком близко...

Хмурое выражение на её лице сменилось пониманием, когда смысл моих слов дошел до неё, и её глаза расширились от удивления.

– Ты имеешь в виду близко к тому, чтобы кончить?

Черт. Харлоу в самом деле произнесла это слово? Если её ротик будет произносить подобные слова, это станет моей погибелью.

– Да. Очень близко.

– Я хочу увидеть это, – ответила она.

– Харлоу, милая, это неприлично, мы же в машине. Клянусь, я позволю тебе посмотреть на это с близкого расстояния, если ты захочешь, но не в машине, где я не могу привести себя в порядок.

Харлоу посмотрела на свою сумку.

– У меня в сумке есть салфетки.

Неужели она говорила это серьезно? Или я просто умер и попал на небеса, где милый ангел рассказывал мне о своем грязном желании увидеть, как я кончаю.

– Пожалуйста, Грант, дай мне поиграть с ним, пока ты не кончишь. Я все вытру потом, – сказала Харлоу.

Я стиснул зубы, когда мой член дернулся в её руках. Ему сильно нравилась эта идея. Слишком сильно. Ей не придется долго с ним играть.

– Но я думал, что ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, – сумел выдавить из себя я.

– Я хочу. Мы сможем это сделать, после того, как я посмотрю. Мы же сможем сделать это жестко, разве не так?

Я посмотрел на её гладкую киску и решил, что мы легко это сделаем.

– Да, я уверен, что сможем. Я чертовски уверен в этом.

Харлоу просияла мне и потянулась к своей сумке, от чего её круглая обнаженная попка уткнулась мне в лицо. Я протянул руку и сжал её, Харлоу взвизгнула и опустилась обратно на мои колени, держа в руках целую упаковку салфеток.

– Видишь, – сказала она, улыбаясь. Затем бросила их в подстаканник и снова потянулась к моей эрекции. Я откинул голову на спинку сиденья и закрыл глаза. Если я буду смотреть, как она делает это, то опозорюсь, так как разрядка наступит слишком быстро. А моя девочка хотела поиграть.

– Такая нежная кожа. Я думала, что она будет на ощупь грубой или что-то в этом роде, но кожа очень нежная, несмотря на то, что он твердый и выглядит распухшим. Тебе не больно?

Неужели Харлоу спросила у меня это. Твою мать.

– Немного болит, но это приятная боль, и ты заставляешь его чувствовать себя очень хорошо. Слишком хорошо.

– Правда? – невинно спросила она, я открыл глаза и посмотрел на неё.

Харлоу смотрела на мой член и нежно поигрывала с ним. Я чуть не лишился рассудка от этого зрелища. Я потянулся, взял её руку и обхватил вместе с ней свой член.

– Сожми его, – проинструктировал я.

Она сделала, но недостаточно сильно.

– Сильнее, детка, – сказал я ей.

Харлоу сделала. Да, именно так, как я хотел.

– Хорошо, а сейчас двигай рукой вверх-вниз, вот так, – Я обхватил её руку своей, сжал её сильнее и стал двигать вверх и вниз.

– Будешь делать это и увидишь, как кто-то кончит очень быстро.

Харлоу прикусила нижнюю губу, и сконцентрировалась на том, чтобы делать в точности то, что я ей сказал. Я не мог не смотреть на неё. Она была такой сексапильной. Я потянулся вперед и прикоснулся к влажности у неё между ног, вынуждая её остановиться на мгновенье и застонать от удовольствия.

– Если ты решила поиграть, то я тоже хочу, – сказал я ей.

– Хорошо, – сказала Харлоу, выдохнула и крепче обхватила меня, пока я ласкал пальцем её клитор, чувствуя, как он набухал от моих прикосновений.

– Ох, это… это так хорошо, – простонала она, и прижалась ко мне еще сильнее.

Мне нужно было попробовать её на вкус. Я засунул свои пальцы в рот и стал слизывать с них влагу, пока Харлоу смотрела на меня. Она высунула язык и облизнула свои губы. Мой яйца дернулись, и я знал, что взрываюсь. Я хотел прикрыть себя, чтобы не испачкать Харлоу, но она хотела видеть это, поэтому я откинул голову назад, выкрикнул её имя и кончил ей в руку.

Харлоу издала удивленный звук, но продолжала удерживать мой член, пока я кончал. Мои бедра дернулись в наслаждении, чтобы она смогла увидеть это. Когда её рука потянулась к головке моего члена, чтобы прикоснуться к сперме, которая все еще вытекала из меня, я схватил её за талию и выругался.

– Черт, детка, не надо. Слишком чувствительно.

Дыхание Харлоу было быстрым и глубоким, как и моё. Это тоже её завело. Я посмотрел на мою девочку, и увидел следа моего освобождения на ней. Она не стала вытирать это с себя, а тоже внимательно изучала. Её грудь вздымалась с каждым вдохом. Черт. Я уже снова был твердым.