Предисловие

К заданию 1.1. Понятие этики. Краткая история основных этических учений.

Текст 1. Аристотель. Никомахова этика

Перевод: (C) Нина Брагинская

Философы Греции

ЗАО "Издательство "ЭКСМО-Пресс", Москва, 1997

OCR Сергей Васильченко, книги восьмая и девятая - OCR: Сергей Коваленко

Аристотель, явившийся основоположником этики, как отдельной науки, считал, что цель этики «не познание, а поступки», что этика учит тому, как стать добродетельным. Если, к примеру, «астрономия и математика не имеют иной цели, чем познание и истолкование вещей, которые составляют предмет этих наук, - хотя это и не исключает, что в иных случаях они могут принести конкретную пользу, то этика не ставит своей целью только созерцание и истолкование. Этика существует «не затем, чтобы знать, что такое добродетель, а чтобы стать добродетельными, иначе от этой науки не было бы никакого проку». Это подчеркивает также и практический характер этики, которая определялась Аристотелем как практическая философия в отличие от метафизики (теоретической философии).

Предисловие.

Это - трактат о счастье, о том, как достичь счастливой жизни, или

блаженства. Написан Аристотелем зрелого возраста и посвящен то ли отцу, то ли сыну, рано умершему, оба носили имя Никомах. Философские направления, как известно, именуются путем прибавления частицы "изм" к категории, которая для мыслителей этого направления считается базисной. Трудно придумать в данном случае термин на русском языке, древнегреческий это позволяет. И придумано название эвдемонизм для направления, в котором счастье признается высшей целью жизни. От эв - благо, и даймоний - дух, получается что-то вроде благодушия, душевного покоя. Так что "Никомахова этика" считается выдающимся памятником античного эвдемонизма. Тут читатель может спросить: а как же иначе, что еще, кроме счастья, может быть высшей целью жизни? Ну, хотя бы свобода, так говорят современные философы. И разъясняют, что в жизни вполне возможны ситуации, когда человек стоит перед выбором: счастье или свобода.

Греки перед таким выбором не стояли.

"Никомахова этика" состоит из десяти книг. Структура сочинения довольно четкая. Она задана ясным принципом: подробно рассмотреть добродетели, чтобыпонять все, связанное со счастьем. Ибо счастье - это деятельность души вполноте добродетели. Вот они и рассматриваются, добродетели, на протяжениимногих страниц, весьма подробно.

Книга вторая разъясняет природу добродетелей того и другого вида.

Мыслительные добродетели формируются обучением, а нравственные - привычкой.

И то, и другое предполагает многократное повторение. Пожалуй, подходящее здесь слово - упражнение, т.е. работа, смысл которой не столько в единичном результате, сколько в обретении навыков. Аристотель ясно высказывается о цели этики - не просто знать, что такое добродетель, а стать добродетельным.

В сфере нравственной нечего рассуждать, надо совершать нравственные поступки.

Хотя вся "Никомахова этика" посвящена исследованию добродетели, время от времени Аристотель дает этому главному понятию краткие определения. Вот и здесь мы находим определение добродетели "по родовому понятию". Оказывается, что это - нравственные устои или склад души. Это то, в силу чего мы хорошо или дурно владеем своими страстями.

В этой книге Аристотель приступает к изложению своего, ставшего знаменитым, учения о середине, можно сказать, золотой середине. Это то, что не избыточно и не недостаточно: избыток и недостаток губительны для добродетели. Излюбленное занятие Аристотеля - давать определения разным обродетелям как серединным состояниям. Например, мужество - это обладание серединой между страхом и отвагой. Или щедрость - это середина между мотовством и скупостью.

Книга четвертая. По порядку исследования в этой книге присутствуют следующие добродетели: щедрость, великолепие, величавость, ровность, любезность. Человеку нашего времени слова величавость и великолепие мало о чем говорят. О других добродетелях из этого списка мы знаем или догадываемся. Чтение Аристотеля позволяет нам и узнать, и уточнить. Любопытно, что учение о середине формально предполагает существование для каждой добродетели крайних состояний - того, во что превращается добродетель при избытке или недостатке. Но в языке не всегда находятся слова, выражающие эти состояния. Есть такие слова для мужества и щедрости, а для ровности нет.

Точнее, само слово ровность не обозначает точно ту золотую середину, которой надо обладать, чтобы быть добродетельным. И для соответствующих крайностей нет слов. "Мы относим к середине ровность, которая отклоняется в сторону недостатка", - пишет Аристотель. А страсть, вокруг которой обсуждается темаровности, есть гнев. Не обладающие этой добродетелью гневливы, горячи, желчны, злобны. Смысл великолепия можно понять, зная соответствующие крайности. Недостаток в великолепии есть мелочность, а избыток - безвкусная пышность. Эта добродетель имеет отношение к имуществу. Траты великолепного велики и подобающи. А величавость - добродетель особенная. Это, можно сказать, украшение добродетелей. Истинно величавым быть трудно, это требует нравственного совершенства. Величавых часто считают гордецами. Ониравнодушны к ценностям толпы, не суетливы, даже праздны. Однако же они деятельны в великих и славных делах, каковые, естественно, не каждый день случаются. Великое - большая редкость, поэтому величавому мало что важно.