Высота принятия решения

Высота, на которой скайдайвер тренируется начинать выполнять аварийные процедуры

0 0 0

На утро после поездки на Риалто Бич...

Тусклый синий свет лился в пещероподобную темноту цокольного этажа дома моих родителей, соревнуясь со свечением настольной лампы, которую я включил несколько часов назад. Это не разбудит Беллу. Раз уж она вырубилась, она будет неактивна какое-то время. И это утро не исключение. Уголки моих губ изогнулись в улыбке из-за того, как просто переместить ее теплое тело и конечности с софы, куда она упала спать на ночь и обильно посыпать сухим молоком под ней.

План и исполнение девочек были идеальными. Но хвосты замели... не очень. Кто оставляет сухое молоко и несмывающиеся маркеры за дверями спальни после того, как безжалостно подшутили над кем-то? И более того, кто падает спать на диван на цокольном этаже, вместо того, чтобы бежать в форт и поднять подъемный мост?

Белла Свон — вот кто. Если бы торнадо ворвалось на ее улицу, она бы стояла на переднем дворе и смотрела.

Я посмотрел на часы над каминной полкой — шесть сорок две. Более чем достаточно, чтобы ее кожа впитала молоко, если зловоние моих собственных пор служило каким-то симптомом. Она должна скоро проснуться, если планирует идти на работу сегодня. Я откинулся в кресле, наблюдая, как задрожали ее ресницы на розовых щеках. Она видела сон.

Может мне разбудить ее. Мысль о том, чтобы увидеть ее полные жизни карие глаза, когда она моргает от солнечного света, была привлекательной. Но видеть ее спящую, было еще привлекательней. Последний раз, когда я видел ее спящую, был семь лет назад, когда делил с ней постель каждую ночь. Я всегда любил это — легкий изгиб ее губ, гладкий лоб. Иногда она бормотала бессвязные вещи, но я всегда слышал где-то там свое имя.

Мне интересно... она до сих пор видит сны обо мне?

Тихий вздох, слабый выдох потока воздуха, я замер, готовый рвануть вверх по лестнице, прежде чем она поймает меня за подглядыванием. Но опять же, а меня волнует, если она застукает меня? Я расслабился в кресле, решив, что мне все равно. Эгоистичная часть меня хотела, чтобы она знала, что я смотрел на нее, когда она спала, горящие глаза скользили по холмам и долинам ее тела под старым одеялом. Но она не проснулась. Вместо этого она снова вздохнула и перевернулась, ее лицо теперь скрывала спинка дивана. Черт.

В тысячный раз мои мысли вернулись к прошлому вечеру и вещам, которые я узнал. Излишне говорить, что обратный путь из Риалто Бич проходил в гробовом молчании...

0 0 0

Она была несчастна...

Эмоции били из нее потоком и наполнили Кэмперван. Я посмотрел на нее на пассажирском сидении, всю ссутулившуюся и руки подтянуты к себе,она как бы держала меня на расстоянии. Холодный лунный свет подчеркивал печальные морщинки вокруг глаз и рта. И она изо всех сил старалась изобразить непроницаемое выражение на лице. Если бы она только знала как легко ее поймать, когда она не знает об этом, и видеть ее недоумение, ясно, как день.

С тех пор как она вломилась в магазин на раздачу автографов и вновь вошла в мою жизнь драматической вспышкой, я тупо полагал, что ее злые взгляды, ее раздражение, ее несчастья вызваны моим присутствием. Но теперь я так не думаю. Все что я знаю, что ее жалобное молчание и грустные вздохи несут вес тяжести лет, а не недель.

Спустя семь лет девические черты почти исчезли. Ее лицо стало более угловатым, глаза мудрее, а тело приобрело изгибы. И все равно это была Белла, мое горло внезапно пересохло, тело болело от отчаянной потребности просто прикоснуться к ней. Появилась знакомая дрожь в руках, и я вцепился в руль прежде чем выдал себя перед ней. Я снова начал чувствовать, как застарелые, жалкие мучения вползают в душу. Я отринул их. Этого не будет, только не снова, не после того злополучного эпизода на День Благодарения и последующих месяцев бессонницы и черного отчаяния. Это замечательно, что я вообще что-то мог писать; Шарлотта безжалостно требовала скорейшей доработки моей закрученной, бессмысленной прозы, которая стала Гранью Вайолет.

Приглушенная мелодия южного рока не могла заполнить тишину Кэмпервана Джаспера. Где-то за темным поворотом, знакомые сосны по обе стороны дороги, как часовые, охраняли участок между Форксом и Порт-Анджелесом. Они были старыми друзьями, но сегодня вечером я чувствовал, что они подкрадываются ближе, выкорчевывая свои цепляющиеся, скрученные стволы, пока не опутают меня и навсегда не оставят на Олимпийском Полуострове. Если они поймают меня, мои ноги, как корни, могут врасти в землю... и я бы не возражал.

Она вздрогнула.

- Ты согрелась? - спросил я. Она пожала плечами, но я все равно покрутил регулятор температуры.

Я был готов ответить на ее вопросы о том, что случилось в НЙ. Кто была та женщина? Незнакомка была удобной подстилкой для изголодавшегося по сексу наркомана. Почему я не связался с ней (с Беллой — пп) после того, как она покинула НЙ? Я был в полном беспорядке в реабилитационной клинике. Почему я начал употреблять наркотики.Потому что это единственное, что прогоняло печаль. Я должен быть осторожен с таким ответом, потому что это откроет целую банку с червями. У нас с Беллой много боли, которую надо преодолеть, и я был не готов отвечать на вопросы о моей болезни. Но как объяснить ей, что произошло в НЙ, не рассказав ей об этом? Я вздохнул. Пусть пока будут наркотики.

Я ждал, что она бросит мне в лицо свои отношения с Джейкобом. Я приготовился к яркой улыбке, сиянию любви, когда она расскажет мне, как она счастлива, и что развод был к лучшему. Я приготовился изображать хладнокровного бывшего. Я не ожидал увидеть душевную боль в ее карих глазах. Или как она заламывая руки, умоляющим голосом просила меня сказать ей, что она сделала не так, чтобы сделать меня настолько несчастным, что я бросил ее.