Основы православно-христианской аскетики

Аскетизм — это подвижничество. Аскетика есть высшая духовная богословская наука о подвижничестве, т.е. о пути достижения высшего (совершенного) нравственного блаженного состояния.

Христианин, обладающий всей полнотой благодатной божественной помощи, в случае свободного активного желания ею пользоваться, должен непрестанно хранить и питать в себе дух ревности о жизни в Боге, постоянно упражнять все свои силы в религиозно-нравственной деятельности и неустанно вести борьбу с искушениями ко злу, так как в этих подвигах совершается преуспеяние в истинно-христианской жизни. Аскетика указывает путь (метод) для осуществления этих высших задач нравственного совершенствования. Если нравственное Богословие учит началам нравственной жизни и общеобязательным принципам нравственного поведения христианина, то аскетика учит об идеалах христианской нравственности и о методах осуществления неуклонного стремления к нему. Хранение и питание духа, ревность о жизни по воле Божией — есть великая спасительная сила. Об этом духе ревности так говорит еп. Феофан Затворник: ("Путь ко спасению"): "где он, там заботы, усердие, готовность на дела угодные Богу. Где его нет, там все прекращается и падает: нет жизни духа, он холодеет и замирает...".

Огонь этой ревности возбуждается благодатью Божией, но поддерживается человеческими усилиями, выражающимися духовной собранностью, памятованием Истин Откровения и постоянной склонностью к покаянию.

Духовная собранность, или, как ее называют некоторые богословы — "самособранность" — есть заключение сознания в сердце. Таким образом, самособранность не есть самоуглубление при размышлении, когда все сосредоточивается в уме человека, а, наоборот, — есть самоуглубление в свое собственное сердце, куда заключается и ум. Иными словами, самособранность есть пребывание в глубине глубин своей души, почему в аскетике такой человек называется внутренним ("Царствие Божие внутри вас есть").

По определению еп. Никанора — "совершенство самособранности заключается в чистоте ума от помыслов, свободе воли от пожеланий и независимости сердца от всех страстей". Находящемуся внутри себя становятся особенно очевидными и понятными Истины Откровения, которые аскетика рекомендует усиленно и непрестанно памятовать. Св. Тихон Задонский заповедует особенно ясно и упорно держать в памяти мысли о Вседержительстве Божием, о Домостроительстве нашего спасения, о смерти, о суде, о рае, об аде. Отсюда развивается, так называемое духовное зрение, когда человек как бы предстоит пред миром духовным: перед Богом, Церковью, смертным часом, Страшным Судом и картинами рая и ада. Духовное зрение сохраняет стремление к полной нравственной чистоте и к постоянной благочестивой настроенности. Вспомним, что премудрый Сирах учил: "помни последняя твоя, и во веки не согрешишь". Св. Макарий Великий, по его собственными словам, был "изсушен памятью огня геенского".

Зрение духовного мира вызывает покаянное настроение и приводит к сокрушению сердечному со взыванием к Богу: "Господи, имиже веси судьбами — спаси мя". Чтобы еще более усилить дух ревности о жизни по воле Божией следует упражнять все свои душевные и телесные силы в этом направлении. Метод этого упражнения и составляет главнейшее содержание науки аскетики.

Рост духовной нравственной личности христианина — резко отличается от естественного роста растения, животного, и от телесного роста человека, Духовный рост сопряжен с многотрудной борьбой внутренней, борьбой с самим собой. Для этой борьбы, для этой духовной брани — необходимо знать определенные аскетические правила и иметь определенные аскетические понятия. Одним из лучших руководств к этому является замечательный труд еп. Феофана Затворника (составленный по старцу Никодиму Святогорцу) — "Невидимая брань".

Некоторые основные мысли еп. Феофана, высказанные в этом и других его трудах (напр. в "Письмах о христианской жизни"), а также некоторые мысли других аскетических писателей (напр. еп. Игнатия Брянчанинова "Аскетические опыты", 5 томов; "Моя жизнь во Христе" св. прав. Иоанна Кронштадтского Чудотворца; "Поучения оптинских старцев" и друг.) — помогут нам дать краткое изложение основ православной аскетики.

Приведем некоторые цитаты, в которых высказываются глубокие православные мысли. "Самое совершенное и великое дело, которого только может желать и достигнуть человек — есть сближение с Богом и пребывание в единении с Ним" (еп. Феофан). "Цель христианской жизни есть стяжание Св. Духа" — говорил преп. Серафим. "Все эти добродетели: пощение, бдение, коленопреклонение, спанье на голой земле, многие молитвословия, долгие церковные службы, умная молитва, уединение, отшельничество, молчание и другие, — одни не составляют искомого христианского совершенства, но суть лишь средства и способы к достижению его" (еп. Феофан).

Об этом же писали и многие друтие аскеты-подвижники, особенно же преп. Макарий Великий, преп. Нил Сорский и преп. Серафим Саровский. "Три главных врага наших в деле христианского совершенствования суть: плоть, мир и дьявол" (Еп. Феофан). Вспомним слова ап. Павла о "законе плоти" противоборствующем "закону ума". Мир, полный соблазнов питает именно этот "закон плоти". Дьявол же приумножает соблазны плоти и мира и создает свои.

"Добродетели, лишь внешне совершаемые (когда сердце течет в собственных волениях или в волениях дьявола) — могут причинять большой вред, и дьявол не мешает не только с радостью подвизаться в них, но и умножает их по суетному их помыслу" (еп. Феофан). "Удобнее обратится на добро явный грешник, нежели скрытый, укрывающийся под покровом видимых добродетелей" (еп. Феофан). "Для христианского совершенства необходима брань с самим собой..." "Четыре расположения и духовных делания необходимо водружать в сердце своем для победы в этой невидимой брани: 1) никогда ни в чем не надеяться на себя; 2) носить в сердце всегда полное и вседерзновенное упование на Единого Бога; 3) непрестанно подвизаться; 4) всегда пребывать в молитве" (еп. Феофан). Особенно подчеркивает еп. Феофан "ненадеяние на себя", без чего невозможно устоять даже в самом незначительном столкновении с врагом. "Всякое в нас добро происходит от Бога, как источника всякого блага, а от нас самих не может произойти ничего истинно доброго, ни помысл добрый, ни доброе дело" (еп. Феофан).

"Основание всякой добродетели есть познание человеческой немощности" (св. Максим Исповедник). "Тот только и знает себя наилучшим образом, кто думает о себе, что он ничто" (Св. Иоанн Златоуст). Поэтому, при впадении в прегрешения, еп. Феофан Затворник рекомендует "как можно скорее и живее обращаться к узрению немощности своей и сознанию ее". "Конечно, ни в коем случае, не следует оправдывать своего прегрешения немощностью. Это было бы лукавством перед Богом. Не оправдываться, а в ужасе от сознания немощности своей в деле творения добра следует тотчас искренно и настойчиво молить Бога о помощи и хотеть этой помощи всей душой". "Бог попускает гордым и самонадеянным впадать в то самое прегрешение, от которого предохранить себя они сами считают довольно сильными, да познают немощь свою" (еп. Феофан). "Необходимо блюсти ум от неведения и от многоведения и любопытства, ибо множество ведения представлений и помыслов, не исключающих и суетных, непотребных и вредных — делают ум безсильным и он не возможет уже добре уразумевать, что пригодно к истинному самоисправлению нашему и совершенству" (еп. Феофан). Эта глубокая мысль о вреде слишком обширного по количеству знаний образования (в коем перемешано ценное с безценным) — может быть иллюстрирована сравнением с песком золотым, который перемешан с массой песка простого. "Ничего в мире не хоти знать, кроме Господа Иисуса Христа и притом распятого (по совету ап. Павла 1Кор.2:2), кроме Его жизни и смерти и кроме того, что Он требует от тебя" (еп. Феофан).

"Дьявол часто влагает в умы гордых и самолюбивых людей мысли высокие, тонкие и изумляющие... И тогда они, увлекаясь удовольствием иметь и рассматривать такие высокие помыслы, забывают блюсти чистоту своего сердца и внимать смиренному о себе мудрованию и истинному самоумерщвлению, и, таким образом, будучи опутываемы узами гордыни и самомнения, делают себе идола из своего ума... Это дело крайне опасное и трудно врачуемое; гордость ума гораздо бедственнее, чем гордость воли" (еп. Феофан). "Во всяком деле надо ничего не иметь ввиду, кроме единого угождения Богу" (его же). Какой это прекрасный принцип для всякой деятельности человека. Что бы ни начал или ни собирался делать, — я должен спросить себя: "А это будет угодно Богу?" Перед ответственным же делом, великие подвижники Варсонуфий и Иоанн рекомендуют поступать так: "трижды помолись, а потом, куда склонится сердце твое, то и делай". Это побуждение или цель — благоугождать непрестанно Богу — и познать никому невозможно вполне, какую имеет силу и мощь в духовной жизни нашей... Ибо пусть какое-либо дело будет по себе самое простое и последнее, но когда оно творится единственно для благоугождения Богу и во славу Его, тогда оно бывает несравненно ценнее в очах Божиих, нежели многие другие высокие, славные и величайшие дела, совершаемые не с этой целью... Поэтому лучше один динарий дать бедному с единственной целью благоугодить Богу, нежели раздача всего имущества с другой какой-либо целью. Даже для того, чтобы получить небесные блага, хотя и такая цель добра и желательна" (его же).

"Знай, что в невидимой брани две воли сущие в нас воюют между собой: одна принадлежит разумной части души и потому называется волею разумною, высшею, а другая принадлежит чувственной нашей части и потому называется волею чувственной, низшей, обще же она называется волею безсловесною, плотской, страстной. Высшая воля желает всегда одного добра, а низшая — лишь зла. То и другое совершается само собою, почему ни доброе желание само по себе не вменяется нам в добро, ни злое во зло. Вменение зависит от склонения нашего свободного произволения; почему когда склоняемся мы произволением своим на доброе желание, оно вменяется нам в добро, а когда склоняемся на злое желание, оно вменяется нам во зло..." "Желания сии одно другому сопутствуют: когда приходит доброе желание, тотчас выступает против него желание злое; и когда приходит желание злое, тотчас выступает против него желание доброе. Произволение же наше свободно следовать тому и другому, и к какому желанию склоняется оно, то и бывает на этот раз победительным. В этом и состоит вся невидимая наша духовная брань" (его же). Тонкое наблюдение над собою показывает, что, действительно, при всяком желании сделать доброе, всегда говорит в нас и противоположное, часто называющее себя "благоразумием"; а при всяком желании совершить злое, — всегда где-то в глубине ясно или слабо говорит другой голос, осуждающий нас (голос совести). "Все истинно духовное производится благодатью Св. Духа" (еп. Феофан). "Бог даровал нашему свободному произволению такую силу, что, хотя бы все свойственные человеку чувства, весь мир и все демоны вооружились против него и вступили с ним в схватку, они насиловать его не могут; на его стороне всегда останется свобода возжелать предлагаемого и требуемого, если захочет, и не возжелать, если не захочет. За то оно и отвечает за все и подлежит Суду. Запомним же это добре, что как бы ни казался ты себе расслабевшим, ты отнюдь не можешь извинить себя, если склонишься на страстное влечение. Это и совесть твоя скажет тебе" (его же).

"Где совершилось нравственное падение, там прежде водворилась гордость" (его же). "Наказание гордому есть падение" (св. Иоанн Лествичник). "Почитай потерянным тот день, в который, хотя и делал добрые дела, но не преодолевал своих худых склонностей и пожеланий..." "Ибо нередко бывало, что один час ревностного труда стяжевал рай, как и напротив, один час нерадения — лишал его" (еп. Феофан).

"Помни: всякая наша печаль, скорбь и страдание ничто в сравнении с болезненными мучениями и ранами, коими поражены были душа и тело Господа во время спасительных страстей Его, нашего ради спасения" (его же). "Добрые чувства молчаливы..." "Вообще многословие отворяет двери души, через кои тотчас выходит сердечная теплота благоговеинства, тем паче это делает пустословие" (его же). "Аще кто и в слове не согрешает, сей совершен муж, силен обуздать и все тело" (Иак.3:2). Св. Исаак Сирин называл молчание таинством будущего века: "Слова же суть оружие мира сего". (Св. Варсонуфий, пред. Тихон Калужский и преп. Павел Обнорский — считали молчание выше всех добродетелей).

"Воображение — сила неразумная, действующая, большей частью, механически, по законам сочетания образов; духовная же жизнь — есть образ чистой свободы. И они (воображение и духовная жизнь) — несовместимы..." "Бог вне всяких чувств и всего чувственного... без-образен и безвиден... Он вне всякого воображения..." (еп. Феофан). "Никакое воображение не имеет места в отношении к Богу, ибо Он есть выше всякого помышления и пребывает превыше всего" (Св. Игнатий и св. Каллист. Добротолюбие). "Отсюда само собой следует, что воображение есть такая сила души, которая по природе своей не имеет способности пребывать в области единения с Богом..." "Многовидная фантазия есть изобретение и порождение диавола" (еп. Феофан). (Православное учение о значении воображения в духовной жизни человека — резко отличается от католического. Ср. Фому Кемпийского). "Прежде св. Крещения Божественная Благодать подвигает человека на добро со вне, а сатана кроется в глубинах души и сердца; после же крещения демон витает вне сердца, а благодать вселяется внутрь" (св. Диадох, см. Добротолюбие). "Легче борьба с ощущениями и восприятиями, чем с представлениями и воображением" (еп. Феофан). "И на мгновение одно не оставляй в сердце греха неисповеданным..." "Ныне, сейчас — в моих руках, а завтра, после — в руках Божиих..." Ведай, что кто пропускает случай сделать добро, тот не только лишается плода от добра, которое сделал бы, но и Бога оскорбляет. Бог посылает к нему нуждающегося, а человек говорит: отойди, после" (еп. Феофан). "Бесы выкапывают три ямы: 1) препятствуют доброму делу; 2) если это не удается, то стараются, чтобы сделано было не по Богу; 3) если и это не удается, то ублажают нас, как живущих во всем благоугодно" (св. Иоанн Лествичник). "Бог вложил в душу ведение о Себе в уме, и о воле Своей — в совести, осенив то и другое чаянием вечно-блаженной жизни; это семя духовной жизни..." "В деле духовной жизни и стяжания добродетели, как только остановимся хоть на короткое время — тотчас подадимся назад" (его же). "И совершенных несовершенно совершенство" (св. Иоанн Лествичник). "Когда брат твой впадает в грех, то думай о нем: так как он имеет много сокровенных добродетелей, то Бог, для сохранения их от повреждения тщеславием, попустил ему впасть в теперешний грех" (еп. Феофан). "Значение молитвы в невидимой брани: ты влагаешь ею бранный меч свой в десницу Божию". "Порядок молитвы: сначала возславь Бога, потом возблагодари, далее исповедуй грехи и, наконец, — проси потребного" (его же). Если мы выполним это правило, то часто оказывается, что и просить то не о чем, ибо после славословия, покаяния и благодарности становится ясно, что Господь пошлет нам все нужное и без нашей просьбы. А потому — самая действенная молитва особенно любимая православным русским народом: "Да будет Воля Твоя, Господи!".

"Молитва никогда не бывает неуслышанною и бывает только то, что посылаемое вследствие ее есть не то, о чем просят, не зная, что то неполезно для них, и что невидимым оставляется потому, что увидеть то не безвредно для получающих..." "Молитва никогда не остается безплодной. Если не получаешь просимого, верь, что получаешь иное вместо него благо" (его же). "Не получить неполезное — есть сподобиться полезного... веруй, что если б почасту не было для нас благотворнее не получить того, чего просим, то Бог всегда подавал бы нам просимое" (св. Иоанн Лествичник). "Не на Фавор только идти в след Господа, но и на Голгофу" (еп. Феофан). "Четыре главных искушения бывают перед смертью: 1) колебание веры; 2) отчаяние; 3) тщеславие; 4) страхи" (его же). "Отрицание даже истинных видений от Бога, по смирению, дозволительно, потому что Богу никогда не бывают неприятны наши смиренные чувства. Главное основание сердечного мира есть смирение..." "Если любишь мир сердца — потщись войти в него дверью смирения; другого входа в него кроме смирения нет" (еп. Феофан). "Любовь к Богу не имеет предела, как любимый Бог — предела и ограничения. Но любовь к ближним — должна иметь свой предел и ограничение. Если ты не будешь держать ее в подобающих ограничениях, то она может удалить тебя от любви к Богу, причинить тебе большой вред, вторгнуть тебя в пагубу... Воистину должен ты любить ближнего, но так, чтобы через то не причинять вреда душе твоей. Делай все дела твои просто и свято, не имея в виду ничего другого, кроме одного благоугождения Богу; и это охранит тебя в делах любви к ближним от всяких неверных шагов. В делах сих самое важное есть способствование спасению ближних". "Когда душа мирна — врагу к ней нет доступа" (его же).

"Оставленность — особая милость Божия; со смирением и терпением переносимая — приносит много плода: из этого состояния душа выходит с чувством обученным к вернейшему различению добра и зла..." "Если искушения происходят от диавола и от людей, то они попускаются Богом и Им посылаются во благо нам и для отвращения какого-либо большего искушения" (еп. Феофан).