Миф № 180. Вследствие господствовавших в его характере юдофобии и антисемитизма Сталин сфальсифицировал после войны «дело врачей-отравителей» (евреев)

Миф № 181. Как ярый юдофоб и антисемит, Сталин планировал выселить всех евреев из больших городов в специальные концлагеря в отдаленных районах страны.

Обо всем этом нагородили столько лжи, столько гнусностей, столько подлостей, что, пожалуй, упомянутые в названии мифы могут по праву претендовать на одно из мест в известной Книге рекордов Гиннеса. Для «демократически мыслящей интеллигенции» — это любимая жвачка антисталинизма. Но что было в действительности? Начнем с дела ЕАК.

Позвольте предложить вашему вниманию содержание небольшой главы «Дело Еврейского антифашистского комитета» из блестящей книги Сигизмун-да Миронина «Загадка 37 года. Сталинский порядок»

(М., 2007, стр. 143—158) в сопровождении кратких комментариев автора настоящей книги.

Еврейский антифашистский комитет (ЕАК. — А. М.) был создан в годы войны (февраль—март 1942 г.), как было провозглашено, для сплочения антифашистских сил в борьбе с фашистским геноцидом. Реальной прагматичной целью его функционирования было выбивание финансовых средств из американских магнатов-евреев на ведение войны против фашизма.

Небольшой комментарий. Хотелось бы чуточку подправить уважаемого коллегу. Не являясь ни антисемитом, ни тем более юдофобом, Сталин с самых первых месяцев войны включил в борьбу против Германии «еврейский фактор». Уже 24 августа 1941 г. в открытом эфире Московского радио состоялся первый радиомитинг представителей еврейского народа, который разоблачал зло-

деяния гитлеровцев на советской территории и призывал евреев к активной борьбе с врагом. Именно с этого начинается предыстория Еврейского антифашистского комитета, который стал организационно оформляться в дни нашего славного контрнаступления под Москвой. — 15 декабря 1941 г. на пост председателя ЕАК была предложена и утверждена кандидатура выдающегося советского деятеля искусств, актера СМ. Михоэлса (псевдоним, настоящая фамилия — Вовси), а ответственным секретарем стал Ш. Эпштейн. А 5 февраля 1942 г. уже были рассмотрены и утверждены предложения о функциях, структуре и задачах ЕАК, в числе которых числились следующие:

— «во-первых, средствами пропаганды просоветски настраивать мировую общественность, установив контакты с еврейскими международными организациями,

— и, во-вторых, привлечь в Россию широкий поток западной помощи».

Искусно, но очень уважительно по отношению к еврейской нации вовлеченный Сталиным в смертельную борьбу с нацизмом «еврейский фактор» сыграл исключительную роль, и современники обязаны знать это. Например, как свидетельствует история советской внешнеполитической разведки, острейшая во второй половине 1941 г. угроза открытия второго фронта агрессии против СССР с участием Японии была ликвидирована в том числе и в первую очередь при активнейшем использовании именно «еврейского фактора», о чем Сталин прекрасно знал. Практически вся агентура и доверительные связи советской разведки, участвовавшие в преследовав-

шей именно эту цель операции «Снег», были влиятельнейшими в окружении президента США Рузвельта евреями¹. Не должны мы забывать также и о том, что в немалой степени благодаря именно «еврейскому фактору» в 1941 году удалось не только всерьез затормозить, но и фактически застопорить наступление финской армии на Ленинград. Именно угрозы США в адрес Финляндии сыграли одну из решающе ключевых ролей в том, что Финляндия изрядно умерила свой боевой пыл. Но прежде чем это произошло, еврейское лобби в окружении Рузвельта великолепно поработало. Это, конечно, не значит, что-де Маннергейм протянул руку дружбы Москве, — со всеми этими сказками о том, что-де «фюрер» Финляндии по доброте душевной и из ностальгических побуждений (Маннергейм долгое время жил, служил и учился в Петербурге) прекратил наступление на Ленинград, пора кончать. Как и любой иной политик, Карл-Густав Маннергейм понимал только аргументы силы, что по просьбе Сталина ему и продемонстрировали Соединенные Штаты! Подчеркиваю, что немалую роль в этом сыграл очень умело и искусно включенный Сталиным в борьбу за державу «еврейский фактор»! С помощью все того же «еврейского фактора» в конце концов Финляндия была выведена из войны в 1944 г. — при содействии всемирно известного еврейского банкирского клана Валленбергов.

¹ На японском плацдарме та же самая идея реализовывалась легендарными Рихардом Зорге и Ходзуми Одзаки, до их ареста в середине октября 1941 г.

ЕАК был создан при Советском информационном бюро, а само Информбюро входило в систему Совнаркома (Совета Министров. — А. М.). Председателем Информбюро в 1947 году был член ЦК ВКП(б) С.А. Лозовский, который и входил в руководство ЕАК. С. Михоэлс был председателем ЕАК, так как именно он был наиболее широко известен и в СССР, и за границей как артист и общественный деятель. Ему как знаменитости позволяли свободу действий, но, конечно, в определенных пределах. Заместителем Михоэлса, сопровождавшим его и в зарубежных поездках, и, по существу, главным администратором этой организации был поэт И.С. Фефер... Фефер был крупным агентом НКВД (МГБ. — А. М.), которого «вел» комиссар госбезопасности Леонид Райх-ман.

Членами ЕАК стали поэты и писатели И.С. Фефер, Л.М. Квитко, П.Д. Маркиш, Д.Р. Берельсон, С.З. Галкин, художественный руководитель Московского государственного еврейского театра (ГОСЕТ) В.Л. Зускин, главный врач ЦКБ имени Боткина Б.А. Шимелиович, директор Института физиологии АМН СССР академик АН СССР и АМН СССР Л.С. Штерн и другие. Комитет имел свой печатный орган —газету «Эйникайт» («Единение»), которая распространялась в СССР и за рубежом. В ходе поездок в США, осуществлявшихся по заданию ЦК ВКП(б), С. Михоэлс и другие члены ЕАК общались с представителями еврейской культурной элиты США. В 1946 г. С. Михоэлс был удостоен Сталинской премии за создание по мотивам еврейского музыкального фольклора спектакля «Фрейлехс». Такое поведение Сталина в отношении еврейской культуры еще раз доказывает, что никаким антисемитизмом он не страдал.

Ближе к концу войны члены ЕАК, особенно Михо-элс, принимают участие в конкретных судьбах еврей-

ских беженцев, вырвавшихся из гетто или вернувшихся из эвакуации (получение вида на жительство и жилья, трудоустройство, материальная помощь), а также в судьбе тех, кто был несправедливо уволен, не принят в вуз на национальной почве. Эта работа не входила в задачи, стоящие перед комитетом, и фактически была нелегальной и антисоветской (в рамках действовавшего тогда законодательства. — A.M.). Среди инициатив, предпринятых Михоэлсом и Фефером после возвращения из США, было письмо на имя Молотова о создании Еврейской автономной области в Северном Крыму, где до войны было несколько еврейских колхозов. Представитель еврейской буржуазно-националистической организации «Джойнт» обещал им выделить крупные суммы для расселения евреев в Крыму. Письмо это имело лишь одно последствие: в деле ЕАК оно проходило как доказательство измены родине [(«Джойнт», по мнению МГБ, имел план превращения Крыма в американский плацдарм в этом регионе). К слову сказать, это не было какой-то выдумкой или плодом досужих вымыслов органов госбезопасности, а точным знанием, опиравшимся на разведывательную информацию. — А. М.], и подвело подсудимых под 58-ю расстрельную статью.

Вскоре после войны МГБ обнаружил нездоровый интерес к личной жизни Сталина со стороны сионистских кругов за границей. Этот интерес был связан прежде всего с тем, что главной международной проблемой в 1947 г. был план создания государства Израиль. Успех этого плана, осуществлявшегося через ООН, в значительной степени зависел от позиции СССР и его друзей. Опубликованные на Западе сведения о личной жизни Сталина указывали на наличие и «внутреннего» источника, близкого Сталину, или даже не-

скольких источников. Разглашение подробностей о личной жизни Сталина в СССР трактовалось как разглашение государственных тайн (к слову сказать, в те времена, да и сейчас тоже, подобное по-прежнему трактуется именно так, в чем, конечно же, нет ничего сверхъестественного. — А. М.). Министр государственной безопасности Абакумов получил новое задание — проследить за каналами утечки информации.

Первые подозрения пали на родственников второй жены Сталина, Анну Сергеевну и Евгению Аллилуевых. А.С. Аллилуева в 1946 году опубликовала книгу «Воспоминания», в которой неизбежно появлялась и тема о Сталине. Эта книга как бы продолжала книгу ее отца С.Я. Аллилуева, который был другом не только Сталина, но и Ленина. Сталин знал его с 1903 года. Незадолго перед смертью в 1945 г. С.Я. Аллилуев, тесть Сталина, начал писать книгу воспоминаний, события в которой доходили только до 1905 года. Она была опубликована в 1946 г. с предисловием М.И. Калинина. С.Я. Аллилуев умер в возрасте 79 лет. А.С. Аллилуева, опубликовав книгу воспоминаний, начала также выступать с лекциями по истории революции. В этом случае ей приходилось отвечать на разные вопросы. В мае 1947 г. книга воспоминаний Аллилуевой была раскритикована в «Правде» и затем изъята из обращения. Ей предложили также прекратить лекционные турне. Критические разговоры о Сталина были зарегистрированы оперативной техникой и в доме Е.А. Аллилуевой.

Первой, в начале декабря 1947 года, арестовали Е.А. Аллилуеву, которую обвинили в антисоветской деятельности и в распространении клеветы в отношении главы советского правительства. Через несколько дней арестовали и ее мужа Молочникова. В январе

1948 г. арестовали и А.С. Аллилуеву, предъявив ей такие же обвинения. В круг друзей Аллилуевых и Мо-лочникова попали И.И. Гольдштейн и З.Г. Гринберг. Гольдштейн, экономист, работал вместе с Молочни-ковым и Павлом Аллилуевым в торговом представительстве СССР в Берлине в 1929—1933 годы. Гринберг, литератор и сотрудник СМ. Михоэлса по работе в ЕАК, также посещавший квартиру Аллилуевой, познакомил артиста с родственниками Сталина.

Уже на первых допросах в декабре 1947 г. Е.А. Аллилуева сообщила, что Гольдштейн интересовался семьей Сталина и особенно семьей Светланы и Григория Морозова. На допросах в тюрьме МГБ, проводившихся под личным контролем Абакумова, Гольдштейн сообщил о том, что информацию о Сталине он собирал по просьбе Михоэлса, председателя ЕАК. Арестованный З.Г. Гринберг тоже дал показания, что Михоэлс проявлял интерес к личной жизни вождя и сообщает эти сведения на Запад. И эта деятельность явно была антисоветской...

Небольшой комментарий. Конечно, со времен «оттепели» троцкиста Хрущева принято считать, что все эти показания были выбиты из них силой. По сию пору это убеждение культивируется особо рьяно. Но кто бы хоть раз призадумался над следующим: а стоила ли эта информация того, чтобы применять к подследственным насильственные методы?! Ведь МГБ-то располагало беспристрастными данными технического контроля, сиречь «прослушки», и чекистам не было никакой нужды прибегать к силовым методам, чтобы заполучить такие данные. Если кто-то из подследственных по этому делу что-то утаивал, то, опи-

раясь на эти и иные данные, ему прямо говорили, что такого-то числа в такое-то время он вел такие-то беседы на такие-то темы. А далее следователи требовали, чтобы он рассказал всю правду о том, кто инициатор этих бесед, каково их содержание (это делалось для сравнения с данными технического контроля и выявления степени искренности и правдивости показаний) и кому передавалось их содержание. Это обычный прием следственной работы, к тому же совершенно не требующий применения даже тени намека на силовые приемы ведения следствия. Здесь все построено на психологическом шоке. Кстати говоря, эта следственная практика — общемировая, а не только советская. Это во-первых.

Во-вторых, по сию пору считается, что обвинения подследственных по делу ЕАК в шпионаже и измене родине являются надуманными. Но это далеко не так. Точнее, вовсе не так. Для начала примите во внимание то обстоятельство, о котором говорилось выше, когда речь шла об использовании «еврейского фактора» советской разведкой во время Великой Отечественной войны. Советские органы госбезопасности в данном случае не являлись первооткрывателями. Этот фактор используют все, кто имеет возможность его использовать. Но, и обратите на это особое внимание, если советская разведка использовала этот фактор для достижения советских внешнеполитических целей, то с какой стати следует думать, что американские спецслужбы и та же Всемирная сионистская организация, которая располагает уникальнейшей разведывательной службой, не использовали (и не используют) этот

же фактор?! Тем более по состоянию на то время, когда создавалось государство Израиль. Потребность в любой информации, которая могла способствовать решению этого важнейшего тогда для евреев всего мира вопроса, была беспрецедентно огромна. Особенно для лидеров сионизма.

А чтобы было легче понять, о чем идет речь, и чтобы окончательно расставить точки над «i», позвольте процитировать уникальнейшее признание личного секретаря основоположника структурированного политического сионизма Теодора Герцля — Якова де Хааса. В феврале 1928 года на страницах американского еврейского журнала «Menorah Journal» он писал: «Настоящая организация не бравирует по поводу и без повода своими действительными возможностями. При нужде, однако, нельзя упускать из виду и эту форму демонстрации. Великая сила американской сионистской организации заключалась (и заключается. — А. М.) в неисчислимости ее контактов и связей, в доскональной осведомленности о тех, кто распоряжался людскими ресурсами, являвшимися базой этих контактов. Разве у англичан не возникала необходимость заполучить надежного информатора в Одессе, разве им не был нужен в Харбине (Китай. — A.M.) довереннейший агент? А когда президент Вильсон потребовал в кратчайший срок представить ему обобщенную информацию в тысячу слов, детально излагающую, какие силы стоят за Керенским, поднявшимся к власти в России... все эти услуги обеспечил нью-йоркский (сионистский) центр, не претендуя ни на что,

Но получая многое — уважение и расположение деятелей, чьи подписи скрепляли великие дела. Тысячи сионистов работали повсюду и служили верно на своих глубоко эшелонированных позициях...»

Надеюсь, теперь понятно, что обвинения в шпионаже не были пустопорожними. Вместе с тем хотелось бы сразу же предупредить тех, кто решит усмотреть в этом основание для тезиса о «зловредности евреев». Использование в разведывательных целях этнических диаспор в других странах чрезвычайно характерно практически для всех разведок мира, тем более крупнейших. Это один из важнейших методов работы практически всех разведок мира, это их важнейшая вербовочная база. Так что евреи в этом отношении отнюдь не одиноки. Потому и не следует усматривать в этом какую-либо особую зловредность евреев. Это в корне будет неверно. Напротив, необходимо с должным уважением изучать их богатейший опыт, дабы эффективно применять аналогичные приемы и методы в интересах своей Родины, а, при возникновении необходимости, и противостоять попыткам что-либо выведать у нас.

Ну и, в-третьих. Ни в коей мере и ни при каких обстоятельствах нельзя расценивать исследуемые факты как проявление антисемитизма, тем более на государственном уровне. Еще раз напоминаю, что, по мнению прекрасного знатока еврейского вопроса в сталинское время —