2015-05-12
380
Один из моих критиков как-то заметил, что в понятии «государственный социализм» заложено такое мощное противоречие, что оно разрушает самое себя. Он утверждал, что «государственный» - это значит автократичный (от ГО-сударь, большой сударь, чисто русское изобретение, везде королевства, княжества, империи, джамахирии и пр.) Тем более, - продолжал он развивать свою мысль, - такому смыслу хорошо соответствовало и государство СССР. Государство как инструмент насилия, инструмент не охраны своего народа, а самозащиты от собственного народа. И вот рядом с таким жестоким смысловым понятием ставится «социализм». Государство подавляет общество, уничтожает его, захватывая все новые и новые функции управления. Так де было в СССР.
Действительно, государство в СССР вобрало в себя все возможные функции (кроме, пожалуй, функции религиозного одурманивания народа, хотя соответствующий государственный аппарат, отслеживающий деятельность церквей самых различных конфессий, в стране существовал). Аналога этому явлению в истории не было. Сосредоточение буквально всех функций управления в руках государственного аппарата стало неизбежным явлением не по чьей-то воле и злонамеренной прихоти, а в силу господства в обществе общенародной собственности. В условиях же ликвидации начиная с конца 1920-х годов народовластия такая концентрация власти позволила создать небывалую по мощности и глубине проникновения во все поры общества диктатуру партийно-государственного аппарата. Однако, как я уже выше отмечал, эта диктатура могла существовать только при одном условии, что она обслуживала основные потребности общества, на котором она паразитировала. Что касается утверждения оппонента о том, что государство подавляло общество, то оно верно лишь частично. Все-таки, если подходить объективно к оценке исторических фактов, то следует признать, что обязанностью любого современного государства, в том числе и существовавшего в СССР, является обслуживание своего народа, а не только подавление классового противника, т.е. трудящихся масс, хотя в последнее время роль этой функции возросла. Позитивная роль государства проявляется во многих функциях, начиная от организации в обществе образования, здравоохранения, социального обеспечения, кончая защитой общества от внешних врагов. Даже карательные органы в СССР занимались главным образом борьбой с криминалитетом, который с ликвидацией советского государства стал буквально терроризировать жизнедеятельность граждан и юридических лиц, разрастаясь как раковая опухоль (продажа наркотиков, проституция, игорный бизнес и т.п. «деяния»).
Что же касается сочетания социализма и государства, то эти понятия в СССР были неразделимы. Государство обеспечивало управление единым народнохозяйственным комплексом, содействуя его развитию, организовывало распределение и перераспределение национального дохода, отвечало за соблюдение законодательства по оплате труда, осуществляло выплаты и предоставление услуг за счет общественных фондов потребления и т.д. Короче говоря, государство несло ответственность за функционирование системы экономических отношений в обществе. И ничего противоестественного нет в том, что я назвал социализм, существовавший в СССР, государственным, имея при этом в виду, что общенародная собственность имела государственную форму.
Довольно часто по неведению сравнивают государства, существовавшие в СССР и Древнем Египте, отождествляя их функции. Конечно же, у фараона после объединения Северного и Южного Египта и у номархов был развитый аппарат управления, так же, как и армия. Но в отличие от СССР огромную роль в Египте играли жрецы. И еще трудно сказать, у кого в Древнем Египте было больше власти – у фараона или у жрецов. Государство в Египте отвечало при активном участии крестьянских общин в строительстве и поддержании в порядке ирригационных систем. Важнейшей задачей государственного аппарата было удерживать в повиновении огромное число рабов, а также обеспечивать их «добычу» в ходе завоевательных походов. Вот, собственно, и все, чем занималось государство в те давние времена. Разве эти функции идут в какое-либо сравнение с теми, которыми приходилось заниматься государству в СССР, не говоря уже о том, что сравниваемые государства действовали в различных общественных формациях? Достаточно заметить, что при рабовладельческом способе производства господствующую роль играла частная собственность, как в сфере производства, так и в торговле. Набирал силу ростовщический капитал. В СССР же преобладала обратная тенденция – всемерное и систематическое подавление частного и кооперативного предпринимательства, доходившее до крайностей (особенно при Н.Хрущеве, который даже ввел ограничения на ведение личного подсобного хозяйства).
Не могу также пройти мимо абурдной идеи, содержащейся в книге И.Шафаревича «Социализм как явление мировой истории», в которой он умудрился назвать общественный строй в государствах инков, иезуитов в Парагвае и т.д. «государственным социализмом». В этих государствах господствовало рабство в сочетании с крепостничеством, а власть имущих покоилась на безжалостном насилии. Неужели именно эти свойства древних общественных систем правомерно отождествлять с социализмом в современном понимании этого слова и вообще утверждать, что социализм является «общеисторическим понятием»? Это - не наука, а карикатура не нее. И даже сам И.Шафаревич вынужден был, в конце концов, придти к следующему выводу относительно порядков, существовавших в парагвайском государстве иезуитов: «…попытка низведения сотен тысяч людей до муравьиного существования представляется гораздо более страшной картиной, чем любая каторга». Утверждать же, что социализм существовал во все эпохи человеческой истории – это означает ничто иное, как полное пренебрежение идеей развития человечества, смены одной общественной формации другой.
И еще одно методологическое замечание следует сделать. При анализе общественного строя в СССР неправильно абсолютизировать характерные черты того или иного этапа (военного коммунизма, периода нэпа, сталинщины, хрущевской противоречивой и сумбурной «оттепели», брежневского «застоя», горбачевской перестройки), распространяя их на весь период существования советской страны. Многие социологи за эталон советского строя берут годы сталинской диктатуры с ее массовыми репрессиями и на этой основе делают фундаментальные выводы о политико-экономической сущности общественного устройства в СССР. А почему, собственно, сталинщина была наиболее характерным этапом существования социализма в СССР? С таким же успехом можно распространить на весь период существования СССР отличительные черты горбачевской перестройки. Этот метод я не могу не назвать иначе, как примитивным упрощенчеством. Даже в жизни отдельного человека существуют качественно различные этапы, отделяемые друг от друга переломными точками. Что же говорить тогда о такой сложнейшей системе, как общество?
Иной раз в дискуссии встречались и такие перлы логики, как нижеприводимый пассаж: «Определяющий фактор при анализе классовой природы общества заключается не в том, являются ли средства производства частной собственностью класса капиталистов или принадлежат государству, а в том, будут ли средства производства капиталом, будут ли они монополизированными и отчужденными от непосредственных производителей. Советское руководство придерживалось той же позиции по отношению ко всей экономической системе, которую занимает капиталист по отношению к отдельному предприятию. Определение классового характера Советского Союза как «бюрократического государственного социализма» - иррациональное выражение, за которым кроются реальные экономические отношения государственно-капиталистического эксплуататора и лишенных собственности эксплуатируемых». Уже первое же предложение абсурдно по своему существу. Совершенно очевидно, что если средства производства являются частной собственностью класса капиталистов, то, следовательно, они являются и капиталом. Ведь капитал есть отношение капиталистов и наемных работников, ибо именно в этом состоит суть капиталистической частной собственности. Если существует капитал, то имеет место и отчуждение наемных работников от средств производства. Что же касается монополизации, то она есть лишь одна из форм бытия капитала. И отчуждение работников от средств производства не является следствием монополизации. Утверждение о том, что советское руководство придерживалось той же позиции по отношению ко всей экономической системе, которую занимает капиталист по отношению к отдельному предприятию, не только не соответствовало действительности, но и бессмысленно по существу, ибо не понятно, что написавший эту чушь имел в виду под отношением советского руководства к «экономической системе». Еще ни один человек не догадался писать об отчуждении «экономической системы» от объекта собственности и эксплуатации ее руководством той или иной страны. Ну, а последнее предложение является следствием двух предыдущих предложений, и в нем особенно примечательна мысль о том, что за иррациональностью скрываются реальные отношения.
Не могу не привести еще один типичный образчик игры словами, который именуется «диалектическим методом». Вот этот шедевр: «Природа нам дает свой ответ разрешения противоречий. Взаимодействие двух противоположных полов людей рождает новое качество – нового человека (Какая глубина мысли! Правда не очень понятно, в чем же проявляется новое качество новорожденного – мое). Взаимодействие двух химических элементов создает новый элемент с новым качеством (откровенно говоря, я не понимаю, как, например, взаимодействие водорода с кислородом порождает, кроме воды, новый элемент с новым качеством– мое). Так и в обществе. Противоречия отношений труда – капитала путем слияния своих свойств под воздействием катализаторов, самоуничтожаются, рождая новое общество с новыми качествами. Точнее сказать, рождают новое явление, где свойства и капитализма, и социализма, самоуничтожаясь, возвращаются объединенными в новое качество. Капитал и труд объединяются в одном носителе. Упразднение наемного рабства» (Маркс), освобождение труда сопровождают рождение нового человека, экономически независимого и потому творческого и деятельного. Ну, а отсюда мы уже можем говорить и о СУЩНОСТИ социалистических отношений собственности». Теперь постараемся оценить рассуждения нашего «диалектика» об обществе. Что за отношения труда и капитала? Ведь капитал взаимодействует с рабочей силой – потенциальным носителем труда, а не с самим трудом. Труд связан с процессом производства, а рабочая сила, представленная на рынке личностью наемного работника, проявляет себя в системе экономических отношений с капиталистом – персонифицированным капиталом. Что за таинственные катализаторы, которые обеспечивают слияние труда и капитала и уничтожение противоречий между наемными работниками и капиталистами? Что это за процесс самоуничтожения труда, который в принципе неуничтожим до тех пор, пока существует общество. Так же не понятно, каким образом происходит самоуничтожение капитала? Где этот процесс можно наблюдать? И вот в итоге этих двух таинственных процессов происходит рождение нового общества, которое в реальной действительности всегда имеет форму социальной революции. Далее. Что это за носитель, в котором объединяются капитал и труд после их самоуничтожения? Оказывается, им является новый человек, причем экономически независимый. Что это за чудо – «экономически независимый человек»? Даже святые отшельники, добровольно уходящие от общества и живущие в пещере, нуждаются в подаяниях в форме хлеба и воды, которые им приносят сердобольные люди. Даже Робинзон Крузо был связан с тем обществом, которое его породило. А далее совершается настоящее чудо (так же, как и рождение нового химического элемента) – «экономически независимый человек», ставший отшельником в обществе, становится творцом нового и проявляет себя в бурной деятельности. Спрашивается, что это за деятельность индивида, оторванного от общества? И каков характер его творчества? И вот этот мистический процесс рождения нового качества приносит свои плоды – на свет появляется ничто иное, как СУЩНОСТЬ социалистических отношений собственности! Вот с такого рода «доказательствами» приходится нередко иметь дело в ходе дискуссий.
Бытует и такое мнение, что термин «социализм» является нелепостью и тавтологией. Оно высказано Г.Исаевым (isaev43@mail.ru), который при этом опирается на высказывания классиков марксизма. Он, в частности, цитирует В.Ленина, который в работе «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата» писал следующее: «Теоретически не подлежит сомнению, что между капитализмом и коммунизмом лежит известный переходный период. Он не может не соединять в себе черты или свойства обоих этих укладов общественного хозяйства<...>Социализм есть уничтожение классов<...>Но сразу классы уничтожить нельзя. Классы остались, но каждый из них видоизменился, видоизменились и их взаимоотношения<...>Классовая борьба не исчезает<...>а лишь принимает иные формы» (В.Ленин. ПСС, т.39.с.271). Далее он цитирует К.Маркса, который в работе «Критика Готской программы» писал: «Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме революционной диктатуры пролетариата» (К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч. т.19 с.27). И на основании вышеприведенных цитат из произведений К.Маркса и В.Ленина Г.Исаев делает вывод о том, что социализм есть вопрос прежде всего политический, вопрос власти. Вывод этот верный, правда, с той лишь оговоркой, что переход от капитализма к социализму подготовлен формированием совокупности экономических предпосылок в недрах капиталистического способа производства, а вот сам переход из одной формации в другую невозможен без политической борьбы двух враждующих между собой классов, а после победы социалистической революции власть, как показала история, может иметь такую форму диктатуры пролетариата, как Советы. Но власть может со временем трансформироваться и в диктатуру партийно-государственного аппарата.
Отметив трагические последствия поражения социализма в СССР, Г.Исаев с возмущением пишет о том, что термин «социализм» используется самыми различными политическими силами. «Как, например, объяснить, - пишет он, - что в течение всего XX века под красивой вывеской социализма спокойно могли существовать (и существуют теперь – Северная Корея) какие угодно реакционные режимы, вплоть до людоедских (были и такие в 70-х годах в Африке), только не сама рабочая власть? Есть что-то сатанинское в том, что даже у чудовищного выродка Гитлера была не какая-нибудь, а «Национал-социалистическая партия». Сегодняшние фашисты Швеции объединены в «Национал-социалистический фронт», в Сирии, Ираке и других странах Ближнего Востока существуют партии БААС – «Партии арабского социалистического возрождения». В Ливии у Муаммара Каддафи «Арабская социалистическая джамахирия»<...>Сколько на свете социализмов, где настоящий? Удивительная вещь социализм – он все стерпит, все прикроет! Почему? Не потому ли, что сам термин страдает неким скрытым дефектом, позволяющим использовать себя одновременно и коммунистам и фашистам и феодалам с людоедами?» Далее Г.Исаев подводит итог своим размышлениям по поводу этого удивительного феномена: «...теперь мы уже должны признать, что термин «социализм» оказался неточен, а неточен – значит, неверен. Отсюда и масса проблем с ним». И Б.Исаев предлагает вместо термина «социализм» применять другой термин – «пролетаризм». Ниже привожу его обоснование нововведения в революционный лексикон: «”Пролетаризм”<...>подчеркивает, что в классовом социалистическом (пролетарском) обществе властвовать должны не партии (пусть и трижды пролетарские), не вожди (даже беззаветно преданные) пролетариату), не государство – нет! Власть должна находиться в руках самих организованных рабочих, организованного в класс пролетариата: власть политическая и экономическая, власть в центре и на местах, власть абсолютная, ни с кем неделимая. Как пролетариат (как единое целое, единый социальный субъект) может осуществлять свою власть, свою диктатуру – разговор особый. Он впереди. Пролетариат – единственный класс, чьи интересы полностью совпадают с интересами всего общества. Даже завоевав власть, становясь хозяином, диктатором общества он при этом остается классом производящим, не могущим жить за чужой счет. Наоборот, без его труда не выжить обществу. Все необходимые материальные блага для существования общества пролетариат производит один, а потребляют все. То есть даже и при собственной власти он остается, в определенной мере, классом эксплуатируемым! Чтобы освободиться от такого полурабского положения, он, как никто другой, кровно заинтересован в неукоснительном исполнении Основного Закона социализма в «распределении труда и продуктов производства, в интересах общества в целом, стимулирующем рост общественного благосостояния и общественного сознания» (Второй Коммунистический Манифест, гл.II). Лишь эта дорога ведет человеческий род в коммунистическое будущее, где люди свои общие проблемы будут решать, исходя из коммунистического (чисто природного!) принципа «Каждый по способностям! И своими руками, и головой, как это было на заре человеческой истории. Не назад, а вперед к природе! Коммунизм – это цель, а социализм, точнее, пролетаризм, рабочая власть – дорога к цели. Но чего стоит цель, пусть даже и великая, без верной дороги к ней? Встанем на верную дорогу, дойдем до цели, нет – снова жестоко опрокинемся в прошлое. Вот почему необходимо вводить в работу, в действие термин, ясно говорящий о главном в социализме, без чего он вообще не мыслим как таковой. Фонетика, звучание нового слова не дадут никому забыть, что за власть, что за строй в Новом обществе, а главное – кто в нем Хозяин».
Видимо, Б.Исаев также принадлежит к клану философов, которые привыкли мыслить абстрактными категориями, не заботясь о том, насколько они адекватны действительности. Спрашивается, что из себя представляют «организованные рабочие, организованные в класс пролетариата»? Организованные в какой-то неизвестной до сих пор форме «единого социального субъекта»? И у этого субъекта не должно быть никаких там лидеров, руководителей и вождей. Просто сами по себе организованные пролетарии. Далее. Если есть пролетарии, не владеющие средствами производства, то, спрашивается, кто же является их собственником в «пролетаризме»? Из вышеприведенной выдержки мы узнаем, что пролетарии, организованные в единый класс и представляющие собой единый субъект, став полноправными хозяевами, а также диктаторами общества, все-таки не перестают быть классом эксплуатируемых. Кем эксплуатируемых? Известно только одно, что пролетариям в «пролетаризме» еще предстоит «освободиться от полурабского положения». Я не намерен комментировать коммунистический проект Б.Исаева, однако, что касается дороги, ведущей к его реализации, то мало верится в то, что только смена термина в силу нового его звучания позволит пролетариату вкупе со всем счастливым обществом без проблем слиться в экстазе с природой в коммунистическом обществе.
