double arrow

РЕВОЛЮЦИИ

1

Гончаров Е. А.

О ЦИВИЛИЗА-ЦИОННОМ

ХАРАКТЕРЕ

ВЕЛИКОЙ

ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИ-ЧЕСКОЙ

РЕВОЛЮЦИИ

В последнее время в ряде публикаций научного и научно-популярного (а по­рой и откровенно пропаган­дистского) характера вновь выдвигается старый, давно известный тезис о «государ­ственно-капиталистической природе» советского обще­ства, об «эксплуататорском характере советского госу­дарства», отражавшего, якобы, отнюдь не интересы новой исторической общно­сти – советского народа, но «нового господствующего класса» – партийно-государ­ственной номенклатуры (при этом утверждается, что именно верхушка советского чиновничества – т.н. «парт­хозактив» - являлась «кол­лективным собственником» средств производства в СССР). В качестве примера можно привести ряд статей А. И. Колганова и А. В. Буз­галина, как и некоторых дру­гих теоретиков неотроцкист­ского направления, не спо­собных выйти за пределы формационной схемы разви­тия человечества, представ­ленной некогда К. Марксом в «Капитале» и составляю­щей, в самом примитивном ее варианте, «основу мар­ксистского обществоведе­ния» в толковании идеологов хрущевско-брежневской эпохи.

Напомню ее основные по­ложения:

1. Основное содержание истории – развитие произво­дительных сил общества.

2. В процессе производ­ства люди вступают друг с другом в отношения, име­нуемые производственными.

3. Отношения господ­ства и подчинения в обще­стве – классовые отношения - определяются формой соб­ственности на средства про­изводства. Общество без ча­стной собственности – ком­мунистическое общество – является бесклассовым. Об­щество с частной собствен­ностью на средства произ­водства является классовым; класс-собственник стано­вится эксплуататором, тогда как класс, лишенный средств производства – объектом эксплуатации.

4. По мере развития про­изводительных сил все чело­вечество проходит следую­щие стадии развития – об­щественно-экономические формации, для каждой из ко­торых характерен свой, спе­цифически ей присущий способ производства и соот­ветствующая классовая структура: первобытный коммунизм, рабовладение, феодализм, капитализм и вновь коммунизм – уже на более высоком уровне разви­тия производительных сил.

5. Производительные силы общества раз­виваются постоянно, тогда как произ­водст­венные отношения в рамках данной форма­ции ос­таются постоян­ными. По­этому рано или поздно про­изводи­тельный силы «пере­растают» данный спо­соб производства (про­изводст­венные отно­шения начинают тор­мозить дальнейшее раз­витие производи­тельных сил). Этот конфликт разре­шается в ходе социальной ре­волюции - качествен­ной смены формации на более прогрессив­ную, т.е. обеспе­чи­вающую дальнейший рост производительных сил об­щества и, в ко­нечном итоге, более высокий уровень их развития в сравнении с пре­дыдущей.

6. Социальная ре­волю­ция происходит тогда и только тогда, когда данный способ производства полно­стью исчерпывает по­тенциал развития про­изводительных сил, т.е. при условии, что про­изводительные силы в рамках этого способа произ­водства разви­лись до воз­можного предела и далее расти – без смены типа про­из­водственных отноше­ний и, следовательно, клас­совой структуры общества – не мо­гут. И совершается эта рево­люция силами эксплуати­руемого класса.

В соответствии с данной формационной схемой пере­ход к коммунизму должен был произойти в общемиро­вых масштабах («мировая революция»), начавшись в тех странах, где капитали­стическое производство раз­вилось до своего естествен­ного предела – а именно в Западной Европе и США, а революционным классом, классом, которому пред­стоит осуществить социали­стиче­скую революцию, яв­ляется пролетариат (прежде всего, промышленный про­лета­риат) этих стран.

Что же произошло в дей­ствительности (напомним: согласно марксистской гно­сеологии, практика есть кри­терий истинности любой теории)? НИ В ОДНОЙ из развитых капиталистических стран социалистическая ре­волюция так и не произошла! Более того, ВСЕ СОЦИА­ЛИСТИЧЕСКИЕ РЕВОЛЮ­ЦИИ ХХ ВЕКА произошли в странах, где ка­питализм только начинал развиваться, а промышлен­ный пролета­риат составлял либо считан­ные проценты населения, либо отсутство­вал вообще!

«Ортодоксальные мар­ксисты» - меньшевики, затем – троцкисты, как и сего­дняшние ревнители «чис­тоты учения», объявили эти революции «революциями регресса», а то и «контрре­волюциями», приведшими к торжеству государственного капитализма. С другой сто­роны, большевики, взяв власть в стране, где 85% на­селения составляли кресть­яне, а пролетариат – 7%, вы­нуждены были как-то обос­новать это разительное несо­ответствие марксистской схемы и основанных на ней прогнозов реальности.

В этом контексте пред­ставляется очевидным, что предложенное обоснование - теория «слабого звена в цепи капиталистических держав» в сочетании с теорией по­строения социализма в од­ной, отдельно взятой стране (да еще в стране с преобла­да­нием докапитали­стических укладов!) – не мелочь, не «дальнейшее разви­тие» мар­ксизма – это коренной пере­ворот в революционной тео­рии, а то, что Ле­нин и Ста­лин осуще­ствили в России – революция в соци­альной практике. Утверждалось, что Россия не должна ждать со­циалистиче­ской революции в промышленно разви­тых странах Запада; она может совер­шить скачок из отста­лой, патриар­хальной, полу­фео­дальной страны в социа­лизм, минуя капитализм! А соци­ально-классовая ос­нова такого скачка – союз рабо­чего класса и крестьянства, того самого крестьянства, которое, по Марксу, пред­ставляло собой обреченный на ис­чезновение класс ухо­дящей эпохи феодализма, и чей социализм, согласно «Манифесту Комму­нистиче­ской пар­тии», имел РЕАК­ЦИОННЫЙ харак­тер!

Собственно, для того, чтобы отверг­нуть тезис о «мелкобуржуаз­ной сущно­сти» русского крестьянства, достаточно следовать логике самого Маркса. Английский фермер, французский «пей­занин» и германский «бауэр» явля­лись СОБСТВЕННИ-КАМИ основного средства произ­водства – земли, и по­тому никак не могли быть носите­лями коммунистиче­ского мироощущения. Но в России XIX века крестьян – собст­венников земли прак­тически не было: земля либо находи­лась в собственности ОБ­ЩИНЫ, либо арендова­лась той же общиной у соб­ствен­ника – как правило, поме­щика или кулака. Под­черкну – основное средство произ­водства русского кре­стья­нина – земля – находи­лась не в его ЧАСТНОЙ, но в КОЛ­ЛЕКТИВНОЙ СОБ-СТВЕННОСТИ (либо в рас­поряжении) крестьянской ОБЩИНЫ. Да, инвентарь – орудия, необходимые для обработки земли – нахо­дился в собственности кре­стья­нина. Но разве рабочий, идущий на завод со своим напильником, тем самым превращается в мелкого буржуа?

Единственное различие состояло в том, что крестья­нин жил со «своего хозяй­ства», тогда как рабочий – с заработной платы. Но при этом надо помнить, что в конце XIX – начале ХХ вв. средняя сумма платежей с крестьянского хозяйства в Европейской России (налоги, выкупные платежи, арендная плата, взносы в фонд об­щины и проч.) превышала его доходность! То, что у крестьянина оставалось (в т.ч. от разного рода прира­ботков), не покрывало даже стоимости его рабочей силы, не давало ему – как работ­нику – полноценно воспро­изводиться! Отсюда – то­тальная нищета русской де­ревни, постоянное недоеда­ние (хлеб с лебедой даже в середняцких хозяйствах) и регулярный катастрофиче­ский, уносящий жизни мил­лионов, голод. И, тем не ме­нее, лишь общинный строй и составляющее ее основу хо­зяйство семейного (а не ры­ночного) типа обеспечивали российскому крестьянству выживание в столь неблаго­приятных условиях.

С. Кара-Мурза пишет: «Именно община с ее урав­нительным, укладом позво­лила «великорусскому па­харю» освоить огромную зону рискованного земледе­лия и обеспечить своим тру­дом и воинской повинностью создание великой державы со всеми необходимыми ин­ститутами. Общинный ук­лад позволил крестьянскому двору организовать хозяй­ство «ради жизни» (а не ради наживы) — по типу хо­зяйства семьи (а не рынка) Семейное хозяйство, осно­ванное на соединении ресур­сов, а не их купле-продаже, исключительно эффективно для определенного класса це­лей. Полная замена его ры­ночными отношениями не­возможна, так как оказыва­ется, что ни у одного члена семьи не хватило бы денег расплатиться по рыночным ценам с другими членами се­мьи за их вклад».

Потенциально крестьянин мог превратиться в эксплуа­татора – при излишке земли и возможности нанимать ра­бочую силу со стороны (соб­ственно, и пролетарий может «переродиться» в представи­теля «рабочей аристокра­тии»). Но ведь именно та­кого расслоения хотели из­бежать сами общинники, практикуя уравнительное землепользование и катего­рически протестуя против частной собственности на землю и наемного труда в деревне.

Здесь необходимо обра­титься к теоретическому на­следию М. А. Бакунина, ве­дущего теоретика русского революционного народниче­ства и народнического – не­марксистского! – комму­низма. Бакунин категориче­ски отвергает представления Маркса и Энгельса о кресть­янстве, об «идиотизме дере­венской жизни». Он преду­преждает рабочих, что этот социальный расизм в отно­шении крестьян не имеет под собой никаких разумных ос­нований. Более того, он вы­двигает пророческий тезис о том, что социалистическая революция может произойти только как действие брат­ского союза рабочего класса и крестьянства. Этот тезис Ленин развил в целостную политическую доктрину (ко­торая и стала основанием ле­нинизма), но надо признать, что он был уже вполне опре­деленно высказан Бакуни­ным и принят народниками.

М.А. Бакунин пишет: «В интересах революции, кото­рая их освободит, рабочие должны как можно скорее перестать выражать это презрение к крестьянам. Справедливость требует этого, потому что на самом деле у рабочих нет никакого основания презирать и нена­видеть крестьян. Крестьяне - не лежебоки, они такие же неутомимые труженики, как и рабочие; только ра­бота их ведется при иных условиях, вот и все. Перед лицом буржуа-эксплуата­тора рабочий должен чув­ствовать себя братом кре­стьянина».

Крестьянин-общинник – носитель КОММУНИСТИЧЕСКОГО мироощущения даже в большей степени, чем пролетарий. Для того, чтобы в полной мере осознать зна­чимость этого фактора, мы должны выйти за рамки формационного подхода и обратиться к подходу циви­лизационному, точнее, к той его версии, что основывается на достижениях современной социологии. В отличие от классической формационной схемы, типологизация об­ществ здесь осуществляется по признаку преобладания одного из двух социальных процессов – кооперации (со­трудничества) или конку­ренции (соперничества). Со­ответственно, выделяется два противостоящих друг другу типа социальности – коллективистский и индиви­дуалистичес-кий. Индивидуа­листическое общество имеет классовую структуру (классы различаются по от­ ношению к собственности на средства производства), то­гда как коллективистское общество – сословную (со­словия различаются по их социальной функции, пред­ставляя собой важнейшие для данного общества соци­альные институты).

Российское общество конца XIX – начала ХХ века было в основном коллекти­вистским, сословным («тра­диционным»), на которое уже начала – под интенсив­ным влиянием буржуазного, индивидуалистического («современного») общества Запада – накладываться чу­ждая ему социальная струк­тура, формироваться ост­ровки классового общества, островки капитализма. Каза­лось бы, под его воздейст­вием традиционное, коллек­тивистское общество России и его основа – крестьянская община – должны были раз­рушаться. Но не тут-то было! И. Ионов пишет об этом: «Однако история Рос­сии знает и … своего рода реакцию на процесс вестер­низации и модернизации. Ее результатом стало разви­тие традиционалистских настроений и взглядов. Наи­более ярким фактом, демон­стрирующим этот процесс, был рост стремления к уравнительности у русского крестьянства центральных губерний в 1870–1900 гг. в ходе его втягивания в то­варно-денежные отношения и развития социального рас­слоения в деревне, зафикси­рованного статистикой. Вместо того чтобы стре­миться обогатиться за счет других крестьян, рас­ширить свой надел, выйти из общины, крестьяне именно тех губерний, где были сильно развиты отход­ничество и товарно-денеж­ные отношения, стремились к укреплению общины, к пе­реходу от менее уравни­тельных (по числу работни­ков) к более уравнительным (по едокам) переделам земли, предотвращавшим дальней­шее расслоение и ослабление общины. В Московской гу­бернии число таких общин за указанный период возросло в 3 раза (до 77 %), во Влади­мирской — в 5 раз (до 94 %), в Саратовской — в 41 раз (до 41 %)».

В целом после реформы 1861 г. на рынке земли стали господствовать трудовые крестьянские хозяйства, а не фермеры. Если принять площади, полученные част­ными землевладельцами в 1961 г. за 100%, то к 1877 г. у них осталось 87%, к 1887 г. 76%, к 1897 г. 65%, к 1905 г. 52% и к 1916 г. 41%, из ко­торых 2/3 использовалось крестьянами через аренду. То есть, за время “развития капитализма” к крестьянам перетекло 86% частных зе­мель. Почему? Аграрное пе­ренаселение в России позво­лило поднять арендную плату в 4–5 раз выше капи­талистической ренты. По­этому укреплялось не ка­питалистическое, а трудо­вое крестьянское хозяйство — процесс шел совершенно иначе, чем на Западе. A.B. Чаянов утверждает: «В Рос­сии в период, начиная с осво­бождения крестьян (1861 г.) и до революции 1917 г., в аг­рарном секторе существо­вало рядом с крупным капи­талистическим крестьян­ское семейное хозяйство, что и привело к разрушению первого, ибо малоземельные крестьяне платили за землю больше, чем давала рента капиталистического сель­ского хозяйства, что неиз­бежно вело к распродаже крупной земельной собст­венности крестьянам».

С. Кара-Мурза констати­рует: «В то же время госу­дарство с помощью налого­обложения стало разру­шать натуральное хозяй­ство крестьян, заставляя их выносить продукт на рынок, что обеспечивало валютные поступления от экспорта зерна. В середине 70-х годов XIX в. средний доход кре­стьян с десятины в европей­ской части России состав­лял 163 коп., а все платежи и налоги с этой десятины — 164,1 коп. Поэтому практи­чески все крестьяне занима­лись отхожим промыслом или сочетали земледелие с сезонной работой в про­мышленности. Резко повы­силась мобильность населе­ния. Сословное общество России, оставаясь в главных признаках обществом тра­диционным, быстро модер­низировалось».

Меньшевики упрекали Ленина в том, что он предал забвению выводы своего же собственного фундаменталь­ного труда «Развитие капи­тализма в России», в кото­ром, за семнадцать лет до Октября, доказывал, что об­щинное крестьянство в Рос­сии исчезает, что капитализм добивает его, превращая в пролетариат. Но ведь в том и гениальность Ленина, что он смог пересмотреть свои взгляды, исходя из практики – несмотря на тяжелейшие условия существования, об­щина в России не только не слабела, она крепла, выдер­живая конкуренцию с кулац­ким и помещичьим – капита­листическим – хозяйством!

По данным Вольного эко­номического общества, за 1907-1915 гг. из общины вы­шли 2 млн. семей. По данным МВД Российской империи, 1,99 млн. Более половины из этого числа вышли за два года - 1908 и 1909, потом дело пошло на спад, вопреки сильному экономическому и административному давле­нию. То есть, всего из об­щины вышло около 10% крестьянcких семей России. Возникло около 1 млн. хуто­ров и отрубов. Немного. Причем 57% всех вышедших из общины пришлось на 14 губерний юга, юго-востока и северо-запада. Иными сло­вами на все губернии с рус­ским населением пришлось лишь 43% тех, кто покинул общину. Это данные из статьи 1916 г., в которой приведены итоги землеуст­ройства по всем районам России.

Таким образом, община пережила столыпинскую аг­рарную реформу, деклариро­вавшую ее уничтожение как основную цель, - пережила и усилилась. Кстати, после ли­квидации помещичьего зем­левладения и частной собст­венности на землю, в сере­дине 20-х годов уже 94% всех земель сельскохозяйст­венного назначения в СССР находилось в пользовании крестьянских общин! Если б это было не так – удалось бы в кратчайшие сроки и без сопротивления со стороны основной массы крестьян провести коллективизацию?

Как ни странно, но самым дальновидным из марксис­тов в отношении общины оказался сам Маркс, видев­ший именно в сельской об­щине зерно и двигатель со­циализма, возможность пе­рейти к крупному земледе­лию, избежав, в то же время, торжества капиталистиче­ских отношений. Он писал в 1881 г.:

“Россия - единственная европейская страна, в кото­рой “земледельческая об­щина” сохранилась в нацио­нальном масштабе до наших дней. Она не является, по­добно Ост-Индии, добычей чужеземного завоевателя. В то же время она не живет изолированно от современ­ного мира. С одной стороны, общая земельная собствен­ность дает ей возможность непосредственно и посте­пенно превращать парцел­лярное и индивидуалистиче­ское земледелие в земледелие коллективное, и русские кре­стьяне уже осуществляют его на лугах, не подвергшихся разделу. Физическая конфи­гурация русской почвы бла­гоприятствует применению машин в широком мас­штабе. Привычка крестья­нина к артельным отноше­ниям облегчает ему переход от парцеллярного хозяйства к хозяйству кооператив­ному... С другой стороны, одновременное существова­ние западного производства, господствующего на миро­вом рынке, позволяет России ввести в общину все поло­жительные достижения, добытые капиталистиче­ским строем, не проходя сквозь его кавдинские уще­лья”.

Впрочем, эти взгляды о русской крестьянской об­щине настолько противоре­чили «ортодоксальному мар­ксизму», что и сам Маркс не решился их обнародовать - они остались в трех (!) вари­антах его письма В.Засулич, и ни один из этих вариантов он так ей и не послал. Позже, в 1893 г., Энгельс в письме народнику Даниельсону (пе­реводчику первого тома “Капитала”) пошел на по­пятный, сделав оговорку, что “инициатива подобного пре­образования русской общины может исходить не от нее самой, а исключительно от промышленного пролета­риата Запада” [8]. Таким образом, после некоторых колебаний Маркс и Энгельс «уступили марксизму», вер­нувшись к тезису о том, что социалистическая револю­ция в слаборазвитых и зави­симых странах возможна лишь под влиянием социали­стической революции на За­паде. С другой стороны, М. Бакунин и русские народ­ники утверждали, что социа­листическая революция нач­нется и победит отнюдь не в развитых капиталистических странах – ибо в эпоху коло­ниализма все их население, включая рабочий класс, в большей или меньшей сте­пени становится эксплуата­тором народов колоний и за­висимых стран. Отсюда - ут­рата революционности про­летариатом Запада. Но ведь об этом же, о подкупе бур­жуазией империалистиче­ских держав своего пролета­риата – писал и Ленин!

Как уже отмечалось, все успешные социалистические (точнее, коммунистические) революции ХХ века про­изошли в странах, где абсо­лютное большинство насе­ления составляло общинное крестьянство. Китай, Индо­незия, Корея, страны Индо­китая, Куба, последние деся­тилетия – другие страны Ла­тинской Америки – Венесу­эла, Боливия, Эквадор, Ни­карагуа… Да, это были рево­люции социалистические, антикапиталистические - но социалистические (антика­питалистические) они не по­тому, что в этих странах ка­питализм исчерпал свои производительные возмож­ности и возникли экономи­ческие предпосылки для пе­рехода к социализму (этого явно не было), а потому, что народы этих стран – кресть­янских стран, отвергли «путь на Запад», путь интеграции в «глобальный рынок» миро­вого империализма (в каче­стве сырьевого придатка), попытавшись отстоять свой путь – путь коллективист­ской цивилизации, цивили­зации-семьи, основанной на общинных ценностях.

Борьба между буржуазией и пролетариатом Запада идет всего лишь за более выгод­ные условия купли-продажи рабочей силы. Наемный ра­ботник стран «золотого мил­лиарда» прекрасно ужива­ется с капитализмом: отно­сительно высокий уровень его жизни поддерживается за счет эксплуатации стран «третьего мира» («неэквива­лентного обмена» и прочих механизмов грабежа бывших колоний).

Для крестьян-общинников развитие капитализма – смерть. Причем для значи­тельной их части – смерть в прямом смысле слова, для остальных – пауперизация, тотальное обнищание; именно поэтому во всех кре­стьянских наказах 1917 года (на основании которых был составлен «Декрет о Земле») имеет место требование ЗАПРЕТА ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ НА ЗЕМЛЮ, а в 67% - ЗАПРЕТА НА ИСПОЛЬЗОВАНИЕ НАЕМНОГО ТРУДА В ДЕРЕВНЕ. Разве эти требования – не самое яркое проявление КОММУНИСТИЧЕСКОГО миро­ощущения основной массы российского крестьянства?

Таким образом, мы мо­жем, вопреки традиционной марксистской схеме, утвер­ждать, что коммуни-стическая революция есть явление не столько формацион-ное, сколько цивили-зационное – и побеждает она в странах, коллективист­ских по типу цивилизации, в странах, основой социаль­ного организма которых яв­ляется ОБЩИНА. Ударная сила такой революции – об­щинное крестьянство и ра­бочий класс, непосредст­венно из этого крестьянства вышедший, а потому и ос­тавшийся носителем общин­ных – т.е. коммунистических ценностей (рабочему классу в масштабах всей страны проще самоорганизоваться). Коммунистическая револю­ция в странах, где капитали­стические отношения только начинают развиваться – про­явление «реванша куль­туры», выражающегося в массовом сопротивлении по­пыткам наиболее прозапад­ной части общества (т.е. представителей инородной для данного общества клас­совой структуры) повернуть страну на иной цивилизаци­онный путь, путь индиви­дуалистической цивилиза­ции, притом – в варианте от­нюдь не полноценного (раз­витого), но периферийного (зависимого) капитализма. Социализм советского или близкого ему типа является естествен-ной фазой развития коллективистского общества, тогда как ка­питализм неизбежно ведет к его регрессу (что мы и на­блюдаем на примере постпе­рестроечной России) и, в итоге, к социальной деграда­ции и распаду.

В свою очередь, в тех странах, где сложился инди­видуалистический тип соци­альности, успешная социа­листическая (коммунистиче­ская) революция представля­ется невозможной, опять-таки в связи с характерными особенностями индивидуа­листической цивилизации. Капитализм представляет собой закономерную фазу его развития индивидуали­стического общества, а по­пытки его преодолеть, сле­пив из людей-атомов, конку­рирующих на рынке рабочей силы индивидов некое подо­бие «общества-семьи», при­водят лишь к национал-со­циализму – фашизму в раз­личных его вариациях.

Соответственно, социалистическая революция в ОБЩЕСТВЕ индивидуалистического типа невоз-можна – по крайней мере, в обозримой исторической перспективе.

------------------------------------

= актуальное =


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  


1

Сейчас читают про: