Три разорения – три моих университета

Я выжил, потому что умирал. В восточных единоборствах понятие победы напрямую связано с готовностью умереть. Побеждают именно те, кто готов пойти до конца, кто готов умереть. Трусы же, которые боятся смерти, которые боятся, что их покалечат в бою, всегда проигрывают. Трус всегда думает о поражении, трус всегда думает о сдаче, идя в бой, трус всегда думает о белом флаге, поэтому никогда не выигрывает. Победитель же перед боем всегда сжигает белый флаг, у него просто нет этого символа поражения.

Что такое бизнес? Бизнес – это сражение, но более жестокое сражение, чем обычный бой. В бою вас могут убить, но вы умрете свободным. В бизнесе, если вы проигрываете, вы становитесь рабом. Вы попадаете в финансовое рабство. В рабство попадают ваши дети.

Я стал богатым, потому что не боялся разориться. Я стал сильным духом, потому что деньги не смогли взять надо мной власть.

Большинство людей на земле страдают от бедности, от нереализованности, от серости своей жизни только потому, что у них крайне неправильное отношение к разорению, к неприятностям, к неудачам.

Чтобы побеждать в бизнесе, создать свой независимый бизнес, свою лучшую команду в мире, вам просто необходимо выработать в себе правильное отношение к поражению, правильное отношение к стрессу.

Я в своей жизни разорялся три раза. Разорялся не по мелочи, мелких неудач просто не счесть, а по‑крупному, то есть абсолютно. Почему же меня не сломили эти удары судьбы? Все очень просто! Секрет моей стойкости, секрет моего успеха в отношении к деньгам и к бизнесу. Изначально, еще в молодости, я нашел свой смысл жизни.

Прежде чем делать бизнес, прежде чем стать руководителем, я ответил сам себе на очень важный вопрос: «Зачем я живу? Для чего я живу на этой земле?» Понятно, что для удовольствия. «Но что для меня является удовольствием? Алкоголь? Наркотики? Лень? Безделье?» К счастью, для меня и для моих близких, я с самого раннего детства определился: для меня удовольствие – это саморазвитие, самосовершенствование. Для меня это главный смысл жизни. Проследите все миллионы лет эволюции: каков самый главный закон развития? Борьба, изменение, совершенствование – это единственный способ природы улучшить нас с вами.

К бизнесу я отношусь точно так же, как к физическим упражнениям на тренировке. Бизнес для меня – это инструмент для внутреннего развития и внутреннего совершенствования. Заметьте, моя цель – развитие, а не деньги. Горе тем предпринимателям и бизнесменам, которые считают, что главная цель для них в жизни – деньги. Во‑первых, они становятся рабами этих бумажек, цифр, кредитных карточек. Деньги управляют ими, а не наоборот, деньги говорят им, с кем дружить, к кому ходить на день рождения, за кого выходить замуж или на ком жениться. Стоит только один раз попасть в зависимость от денег – и вы лишаете себя большого счастья на всю жизнь. Вот почему я так легко переносил разорения. Ведь разорение – это точно такая же тренировка, единственно эффективная тренировка в бизнесе для того, чтобы стать сильней.

Представьте себе спортивный боксерский клуб, где спортсмены друг друга не бьют, а просто вместе пьют чай, смотрят телевизор, делают массаж и всякие восстановительные процедуры. Разве могут такие спортсмены стать чемпионами по боксу? Конечно, нет. Это просто будут какие‑то амебы, размазни, но никак не чемпионы. Для того чтобы в боксе стать чемпионом, нужны удары: нужно уметь держать удар, нужно уметь наносить удар.

Разорение и неприятности – это те же удары, та же тренировка, тот же самый путь на бизнес‑олимп.

А как можно стать сильным, если не истязать себя физически, как можно стать духовно сильным, если не преодолевать испытания? Для меня бизнес изначально был связан с внутренним развитием. Я всегда воспринимал его как инструмент для внутреннего совершенствования, внутреннего роста. И когда я падал, пусть даже на самое дно, у меня к этому было спокойное отношение. Значит, я взял более серьезный груз, чем могу поднять, нужно еще больше тренироваться, и в конце концов я смогу преодолеть и эту преграду.

Я знаю, дорогой читатель, что вам катастрофически не хватает денег, во всяком случае, большинству читателей этой книги.

Я знаю, что ваш разум, скорее всего, будет отрицать эту идеологию, этот подход к жизни. Вам дома нечего есть, вам негде жить, ваши дети в очень трудном положении, а здесь богатый, счастливый умник пытается объяснить вам, что это хорошо. Ошибочно ваш разум может сказать, что это все чушь, прихоть успешного, богатого человека, которому нечего делать, и он совершенствует свою душу и рассказывает мне сказки. Где взять кусок хлеба – вот самый главный вопрос. Как выжить – вот самый главный вопрос. Как заработать бешеные деньги на квартиру при нищенской зарплате, при нищенской профессии, а мне здесь рассказывают, что бедность – это хорошо.

Стоп, дорогой читатель! Не бедность хорошо, а правильное отношение к разорению, к критической ситуации, к стрессовой ситуации – и это действительно единственный путь развития. Согласитесь, дорогой мой друг, судьба все равно будет посылать вам испытания, все равно будет бить вас то в живот, то по голове, то по заднице. Никто не сможет вас защитить: ни охрана, ни капиталы, которые лежат в швейцарском банке. Все равно мир устроен так, что мы должны держать удар. Главное – как относиться к этому удару. Большинство бедных людей потому и бедные, что им внушили: любой удар судьбы, любое физическое упражнение – это наказание Божье, это невезуха, это проклятье, это какой‑то рок.

Представьте, вас ударили по голове, а вы еще сами себя истязаете тем, что вам не повезло, что это судьба, что это было предопределено. Согласитесь, становится еще больней, и вместо того чтобы быстрей оправиться от удара и думать, искать выход, как быстрее изменить свою жизнь, большинство людей сидят и жалуются друг другу при каждой встрече: «Ой, как мне плохо, какая невезуха, какая ужасная страна, какое ужасное время, в котором я живу».

Другой же человек, который правильно относится к удару, который правильно относится к падениям, разорениям, поражениям, наоборот, поднимается и говорит: «Что же, больно, жалко потерь, жалко времени, жизнь опять отбросила меня на несколько лет назад. Но у меня есть опыт, я знаю, как не нужно делать, я извлек из этого позитивные уроки, я жив, мои руки‑ноги целы, надо срочно двигаться дальше, а не сидеть и не наматывать свои сопли на кулак».

Какой подход будет более эффективен, кто из них добьется большего в жизни – тот, который плачет, или тот, который, получив точно такой же удар, встает, старается как можно быстрей оправиться и идти вперед, понимая прекрасно, что это единственный способ природы сделать его сильней? Само отношение к бизнесу, само отношение к неудачам – вот что определяет вашу эффективность, вот что определяет вашу конкурентоспособность.

Может быть, вы читаете первую книгу, где успешный человек вам говорит о том, что удары судьбы – хорошо, неприятности – хорошо. И вас это по‑человечески смущает, ваш мозг отказывается это принять, потому что в последнее время в вашей жизни была сплошная черная полоса.

В этой книге много революционных мыслей. В этой книге много прогрессивных методик и техник – и это хорошо! Потому что, если вы будете делать то же самое, что делали два, три года назад, в вашей жизни, поверьте, ничего не изменится. Если вы будете делать и думать, как думает бедное серое большинство, в вашей жизни абсолютно ничего не изменится. Значит, нужно думать по‑другому, и те рецепты успеха, которые я вам даю в готовом виде, реально мгновенно изменят вашу жизнь.

Вы можете не получить денег мгновенно, вы можете не получить мгновенного успеха и славы, но как только вы возьмете на вооружение все важнейшие техники мастерства, то считайте, что вы уже действительно богаты и успешны, просто банковский перевод задержался на почте.

Так устроена жизнь. Сначала ты меняешься внутренне, меняешь свое отношение к людям, к самому себе, к своей осанке, распрямляешь плечи, улыбаешься, говоришь правильные слова, а потом ты получаешь деньги.

Вы можете спросить меня: «А бывает ли наоборот? Человек не меняется, ходит хмурый, говорит пакостные, дерьмовые слова, думает плохо о других, и, главное, делает другим зло, – может ли он заработать деньги?» Конечно, может! Особенно в нашей стране, где большая часть бизнеса делается на приватизации, на государственных активах, на государственных заказах, на управлении финансовыми потоками. Но поверьте, мой дорогой друг, люди, которые, не приложив своего труда, не давая обществу ничего взамен, берут эти халявные деньги, платят за это очень большую цену – своим здоровьем, своими детьми, своей жизнью. Да и людьми‑то сложно назвать эту массу богатеев, которые ничего не сделали для своей страны, для мира, в котором они живут. Разве может какой‑нибудь российский богатей честно написать в книге, как он заработал свои миллиарды долларов? Конечно, нет! Писать просто не о чем. Выпивал с большими руководителями, дружил с большими руководителями, отрезали кусок от пирога, теперь я богат и веду совершенно бессмысленный образ жизни.

Когда я говорю слова «бизнес» и «богатство», я не обращаю никакого внимания на огромное количество людей, которые разбогатели, не дав обществу ничего.

Не обращаю внимания по двум причинам.

Первая причина: такой путь – это однозначная смерть для вашей души, смерть для вашего здоровья.

Вторая причина: этот путь очень скользкий. Ваш какой‑нибудь друг может стать высокопоставленным чиновником, и чего‑то там урвать, чего‑то отпилить от государственного пирога, и отдать вам крошки от своего стола. Но вы всегда будете под дамокловым мечом: вам придется ублажать своего благодетеля, льстить ему, подхалимничать, чтобы он не послал вас куда подальше, не обиделся на вас или вас не оклеветали – иначе конец всему, конец богатству, конец вашему бизнесу. В этом вся непредсказуемость и унизительность ситуации, когда ты делаешь ставку на государственный пирог – вернее, крошки с этого пирога.

Третья причина, по которой такой путь для меня неприемлем, – это аморальность. Согласитесь, звучит дико. В нашей стране, где постоянно идут заказные убийства, где люди, обворовавшие огромное количество несчастных пенсионеров, детей, становятся телевизионными героями; где иногда в общем‑то кажется, что другого способа разбогатеть и нет, кроме как урвать свой кусок общего пирога. Но давайте рассмотрим, как создавался и создается этот государственный пирог.

Кто построил железные дороги, аэропорты? Кто построил электростанции, атомные станции? Кто разведал природные ресурсы, богатства, недра? Наши родители, отцы и деды! Сегодня они пенсионеры. Целых три поколения создавали Советский Союз. Это их пирог. Это их заслуга. Но потом пришла горстка шустрых ребят, быстро все поделила и продолжает делить. Заметьте, в нашем лексиконе слово «передел» имеет определенное значение и периодически возникает на том или другом предприятии, по отношению к тем или другим отраслям или природным ресурсам нашей матушки‑России.

Давайте посмотрим правде в глаза. Как живут пенсионеры? Как живут те люди, которые создавали эти ценности? Они живут хуже нищих! Моя бабушка в месяц получает пенсию 1200 рублей. Это человек, который всю жизнь отдал нашей стране, человек, который копал окопы, противотанковые рвы, стоял за станком на военном заводе. В войну она потеряла свое здоровье. Мой дедушка пришел с фронта израненным, но, тем не менее, всю свою жизнь он работал, работал честно, не украв ни копейки. Пусть его сегодня нет, но миллионы пенсионеров и ветеранов живы. Они отдали нашей стране свои жизни, свое здоровье, пот и кровь, и сегодня небольшая горстка людей подхватила эти богатства – пьют дорогое шампанское, ездят в дорогих лимузинах, живут во дворцах и считают себя хозяевами жизни.

Я считаю, что это высшая несправедливость, я считаю, что за все надо платить.

Миллионы людей стонут от боли, миллионы людей проклинают этих богатеев, проклинают их детей и просто их ненавидят. Эти богатеи, «хозяева жизни», ездят на лимузинах с мигалками, их сопровождают еще пять машин охраны, но это не спасет их от расплаты. За все в жизни надо платить.

Если для простого человека расплата может быть только в виде тюрьмы или расстрела, то за незаслуженное богатство это расплата своими душами. А это самая страшная мука, поверьте мне.

И четвертая причина, почему я не выбрал самый распространенный путь обогащения в России, – это желание оставить после себя реальные дела.

Мне безумно нравится что‑то создавать. Я с гордостью могу сказать, что я делаю это с самого первого дня пребывания в бизнесе.

Будь это тренировки в карате – я создавал сильных и здоровых людей, помогал им стать героями. Будь это первое оборудование для производства чипсов – я создавал рабочие места и как руководитель, и как инженер, и очень этим горжусь. Я запустил первую в России программу по малому хлебопечению. Я со своей командой произвел более двух с половиной тысяч хлебопекарен и с нуля создал концепцию производства этих хлебопекарен, которые подхватили потом сотни других предприятий и частных компаний, и горжусь этим. Я искренне горжусь тем, что я первым создал отечественную франчайзинговую систему и первым написал книгу по франчайзингу «Франчайзинг – путь расширения бизнеса». Я горжусь тем, что первая пиццерия, открытая на территории бывшего Советского Союза, создана моей командой. Мы запустили тысячи пиццерий, которые работают по сей день. Я горжусь тем, что мы учили людей малому бизнесу. Я горжусь тем, что мы первыми издали потрясающий учебник по рекламе и много еще других очень важных книг, которые помогли людям стать богаче, стать счастливей. Я горжусь тем, что мне удалось создать качественную водку и спасти от отравления тысячи людей. Я горжусь тем, что первым назвал продукт своим именем и возродил старую, добрую русскую традицию отвечать за качество лично. Я горжусь тем, что мы первыми в России создали разрыхлители для черного хлеба и первыми наладили производство этого нужного продукта. Я горжусь тем, что мы первыми подняли лозунг «Покупайте российское!», первыми выполнили концепцию защиты продукции голограммой от подделок в таком широком, масштабном виде. А это тоже сохраненное здоровье – здоровье детей, взрослых и стариков. Я горжусь тем, что, несмотря на все трудности, я всегда ставил и выполнял свою цель – создавать людей.

И сегодня я не перестаю повторять своей команде, что главное в бизнесе – вы, главное в бизнесе – ваше здоровье, ваш дух, мы собрались для того, чтобы вы изменили себя, стали сильней. Да, как цель создания великой компании, как внешняя цель – это миллиарды долларов. Но главная цель – это внутреннее развитие.

На каждом собрании трудового коллектива, на каждом совещании руководителей я всегда провожу эту главную мысль. Вот почему ребята, с которыми мы по какой‑либо причине расстались, всегда пользуются большим спросом на рынке, за ними охотятся, им дают самые большие посты в других компаниях. И совершенно справедливо, потому что наша компания создает людей. Главный продукт всех компаний, которые я когда‑либо создал, это создание человека, его здоровья, его души.

На протяжении многих лет я искал дело своей жизни. У меня всегда был вопрос: «Почему бизнес, карьера, работа убивают душу человека? Неужели для того чтобы моя душа росла, развивалась, становилась сильней, мне нужно уходить в монастырь и становиться монахом? А как же дети? Как же родители? Неужели душа и бизнес несовместимы? Неужели совесть и бизнес несовместимы?»

Я потратил на поиск ответа много лет. И я нашел дело своей жизни – это великая компания «Эдельстар». Почему она великая? Да потому, что это единственно правильный подход в современном мире, при котором бизнес не разрушает душу человека, а, наоборот, ее создает. Я нашел ответ. Не надо уходить в монастырь, не надо быть затворником, я живу прекрасной жизнью, я самый счастливый человек на свете, потому что я и сотни тысяч других людей идем к богатству, к великому богатству и создаем свой дух, свое здоровье, а не разрушаем.

Почему я, говоря о неудачах, поднял принципиальный вопрос смысла жизни? Все очень просто. Прежде чем что‑либо делать, нужно ответить на самый главный и фундаментальный вопрос: «Зачем я это делаю? Какой путь я выбрал, чтобы добиться того, что я наметил?» Ответив на эти вопросы, вы сразу же определяете, как вы будете относиться к поражениям, к разорениям, как вы будете относиться к ударам судьбы. Все определяется с ответа на эти вопросы: «Зачем я живу? Для чего я это делаю?»

Если вы в начале пути выбираете деньги любой ценой, деньги своими хозяевами и главной целью, то готовьтесь испытывать боль и страдания. Даже если вы добьетесь этих денег, ваша душа будет страдать и вам будет больно. Если вы выбираете правильный путь, единственно правильный путь, что путь к деньгам – это путь саморазвития, совершенствования личности, тогда вы сразу же определяете глобальный успех на всю жизнь. Вам не будет страшна ни одна неудача в мире. Просто она становится вашим союзником, вашим помощником на пути восхождения.

Давайте вместе посмотрим, как древние относились к поражениям, к неудачам. Удивительно, что в китайском и японском языках иероглифы, обозначающие поражение, имеют два равных значения. С одной стороны, это поражение, с другой стороны – новые возможности. Много тысяч лет назад в Китае уже изобрели бумагу, фарфор, порох, и явно, что этот иероглиф придуман не одно тысячелетие назад. Этими своими двумя значениями иероглиф нам показывает, как нужно относиться к неудаче, к поражению.

Это новая возможность.

Пишу эти строки и вспоминаю Владимира Яковлевича Ворошилова – гения телевидения, который придумал передачу «Что? Где? Когда?», великого мастера российского телевидения.

Когда‑то, еще в 1998 году я вместе с моим другом Игорем Львовичем Якименко снимал телепередачу «Формула успеха». Идея была проста. По утрам в течение нескольких минут известные люди должны были рассказывать всей стране, как они добились успеха. Специально для этой передачи была придумана потрясающая декорация – я беседовал с людьми в огромном красивом лифте, который бесконечно поднимается в небо, как воплощение подъема к вершине. В силу своей занятости нам удалось отснять только 64 передачи, но это был очень интересный опыт в моей жизни – у меня была возможность напрямую спросить у шестидесяти четырех известных людей России об их формуле успеха.

И вот на одну из передач пришел мой друг и учитель Владимир Яковлевич Ворошилов. Его ответ тогда меня удивил, потому что я был молод и совершенно не задумывался о многих вещах, которые я понимаю и знаю сегодня. Когда я спросил Владимира Яковлевича: «Что является вашей формулой успеха?», он ответил неожиданно: «Это катастрофа. Это поражение». Я опешил. Я даже на доли секунды потерял дар речи. Тогда я не понял глубокого смысла сказанного мастером. Вот почему я опасаюсь, дорогой мой друг, что, прочитав эту главу, вы не поймете самого главного. Не из‑за того, что вы глупы, и не из‑за того, что вы не способны это понять. Просто я знаю, какое воздействие бедность, нищета и неудачи оказывают на человека. Когда терпишь удар за ударом на протяжении, может быть, десятилетий, поверить в это практически невозможно. Но, во всяком случае, я попытаюсь сделать все для того, чтобы вы уловили в этой главе самое главное.

Поражение – это единственный путь начать свою жизнь заново.

Только через несколько лет я понял великий смысл слов Ворошилова. Когда я сам испытал катастрофу и сумел из нее выкарабкаться.

Кратко расскажу несколько эпизодов из его жизни.

Первое поражение, первый удар судьбы он получил еще тогда, когда только начинал работать на телевидении и был мелкой сошкой, по‑моему, звукорежиссером. Молодежи сегодня это сложно понять, но раньше в Советском Союзе людям запрещалось критиковать наш строй. И во время передачи о бардах в прямом эфире эта критика, конечно, эзоповым языком, но прозвучала. Секретарь Новосибирского обкома партии звонит в ЦК и говорит: «Вы что там, обалдели? Мы таких в тюрьму сажаем, а вы их на телевидение пускаете?» Разразился страшный скандал, кого‑то надо наказать. Наказывают Ворошилова. Объясняют просто: «Ты все равно беспартийный, все равно еврей, поэтому будешь стрелочником». Его выгоняют с телевидения. Обида, боль, разочарование, он лишен любимой работы.

Следующий удар судьбы. Он создает прекрасную передачу «А ну‑ка, парни!» Старшее поколение ее помнит, так же как и я. На съемках случайно, нелепо погибает парень. Опять закрывают передачу, опять выгоняют с телевидения. Наступают тяжелые времена, у Ворошилова нет денег даже на еду. Его подкармливают под разными предлогами его друзья.

Несправедливость, обида, боль. Он придумывает и ведет знаменитую передачу «Что? Где? Когда?». Большинство людей старшего поколения помнят, что лица таинственного ведущего никто не видел на протяжении долгих‑долгих лет. Почему? Это не было художественным замыслом передачи. Просто когда партийные начальники посмотрели сценарий передачи, они сказали: «Ну, ладно. Пусть эта передача выходит в эфир, но только при одном условии – чтобы этой еврейской рожи не было на экране». Опять унижение, опять боль.

Я рассказал только несколько эпизодов его трудного пути. И вот, пройдя этот путь, он действительно стал великим мастером, действительно сделал одну из интереснейших передач на нашем телевидении, которая живет уже третье десятилетие.

Теперь вы знаете, дорогой читатель, на что нужно обратить внимание. Как бы вам ни было тяжело сегодня, голодно, холодно, постарайтесь в моей истории увидеть самое главное – правильное отношение к неудаче.

Это сегодня я такой умный, сильный, красивый и здоровый, но поверьте, когда я переживал боль падения, разорения, мне было больно точно так же, как и вам. Я страдал, я плакал, я мучался, я падал без сил, работая круглосуточно, и порой месяцами не находил выхода из сложившейся критической ситуации. Моя жизнь изменилась бы в лучшую сторону намного быстрей, если бы у меня был учитель, если бы у меня была возможность прочитать такую книгу.

Я очень надеюсь и верю в то, что моя жизнь, мой опыт, который я собрал и искренне передаю сегодня именно вам, моя книга, которая написана специально для вас, моя дорогая звезда, поможет вам быстрей изменить свое отношение к неудаче.

Когда я разорился в первый раз в своей жизни по причине отсутствия денег, по причине нехватки оборотных средств, я тогда еще не знал, что это называется разорением, я не знал, что деньги имеют разные названия, такие, как «оборотные средства», «прибыль», «рентабельность». У меня не было ни бизнес‑плана, ни опыта. Тот период предпринимательства напоминает анекдот про Маугли.

В джунглях заблудилась прекрасная красавица. Она выбилась из сил, она потеряла надежду на спасение, страх и ужас были в ее глазах. И вдруг она повстречала Маугли – красивого, сильного парня. Она взмолилась, упала на колени перед Маугли и попросила его: «О, прекрасный юноша! Спаси меня, выведи меня из джунглей, я сделаю для тебя все что угодно. Я отдамся тебе, только спаси мою жизнь!» Маугли спокойно и легко вывел ее из джунглей, и, когда они прощались, девушка отдалась этому неотесанному силачу. Когда это произошло, Маугли произнес сокровенные слова: «Ах, вот, оказывается, зачем ты нужен! А я тобой всю жизнь орехи колол…»

Мы действительно были тогда, как Маугли. Мы не понимали, ни чем мы владеем, ни зачем это в принципе нужно. Мною просто двигало одно мощное желание – создать самую совершенную машину для производства чипсов в малых объемах для фермеров, у которых пропадает картофель, и дать им возможность зарабатывать деньги. В тот момент, я буду откровенным, мною больше двигало честолюбие инженера – смогу ли я создать работающий образец, смогу ли я найти оригинальную конструкцию и заявить о себе, как инженер‑конструктор. В меньшей степени я думал тогда о производстве и о массовом серийном выпуске этого оборудования. В своем инженерном вызове построить первую в мире компактную машину для производства чипсов я нашел выход своей энергии, своим амбициям. Я тогда еще не понимал, что рынок таких машин крайне ограничен, да и не знал, что такое рынок, просто было желание реализовать свою энергию, свои амбиции.

И вот я начал пахать круглосуточно в прямом смысле слова. Мы собирали нашу чудо‑машину из всего, что попадется под руку. Мотор от старой стиральной машины, выброшенный на свалку, металл из заводских отходов – все шло в дело. Мы работали на чистом энтузиазме. У меня не было денег платить людям, у меня не было возможности нанимать людей, но так произошло, что вокруг меня сплотился круг энтузиастов, которые верили, что, построив эту машину, мы станем богатыми. Вы знаете, прошло уже много лет, а вот рабочих с золотыми руками, с чистыми сердцами и с талантливыми мозгами я вспоминаю с самой большой благодарностью. Не руководителей, не каких‑то менеджеров, а именно рабочих. Это действительно соль земли нашей. Низкий вам поклон, дорогие друзья! Вы для меня на всю жизнь останетесь самыми почитаемыми и самыми близкими друзьями.

Это был первый мой опыт, первый мой бизнес, первый мой кооператив, который я назвал «Пландем». И вот полная остановка процесса – отсутствие нужных ценных материалов, агрегатов, которые нужно покупать. Мы готовы работать круглые сутки, но где взять оборудование, где взять электроприборы, где взять подшипники, где взять нержавейку, которая стоит очень дорого, где взять деньги, на которые все это можно приобрести. Так впервые кризис постучал в мои ворота.

То, на что мы потратили месяцы труда, превратилось просто в ненужное железо, которое никому нельзя продать, которое нельзя заложить в банке – это просто хлам. Мое предприятие осталось только на бумаге. Моя мечта так и осталась только мечтой. Мне пришлось распустить свою команду. Команда готова был работать круглосуточно, но рабочие не могли вложить какой‑то стартовый капитал в наш бизнес, потому что у них его не было, точно так же как и у меня. Тренерских денег не хватало, я влез в долги, и вся моя зарплата в спортивном клубе уходила на погашение долгов.

У нас не было не только материалов, но и подходящего помещения для сборки. Мне фатально не везло.

И вот однажды жизнь свела меня с одним человеком, руководителем какого‑то предприятия, который сжалился и отдал нам в аренду за небольшие деньги маленький темный и сырой подвал. Для меня это был свет в окошке. Для меня это была суперновость. У нас появилась возможность хоть где‑то хранить наши детали, в которые вложены все мои деньги. Да дело даже не в деньгах. Поверьте, главное для меня было реализовать свою мечту – построить эту машину и доказать самому себе и всему миру, что я на что‑то способен.

С этой новостью я прилетаю на завод, собираю свою команду «кулибиных» и говорю им: «Ребята, у нас есть помещение! Пусть у нас пока нет денег, но мы будем по возможности, с зарплаты доставать нужные детали. Мало‑помалу мы соберем нашу машину!» Радости не было предела.

Я нашел грузовик, в который мы погрузили наше бесценное сокровище. Пока что оно выглядело просто как набор тяжелых металлических деталей, которые хранились в старом заброшенном железнодорожном вагончике. Мы загружали их в грузовичок несколько часов. Выбиваемся из сил, работа подходит к концу. Я звоню этому начальнику, чтобы узнать, у кого взять ключи от этого сырого и заброшенного подвала. И вдруг я получаю ответ: «Вы знаете, я не могу вам ничем помочь. Обстоятельства изменились. Извините меня». На том конце телефонной трубки длинные гудки, у меня шок.

Я побледнел, мне стало плохо, потому что последняя надежда была убита. Я даже не знал, как сказать это своей команде, у которой появился хоть какой‑то лучик надежды, что у нас нет будущего, что я неспособный руководитель, который не может найти даже дерьмовый подвал, где мы могли хотя бы без света и вентиляции продолжать работу.

Я понял, что загрузку нужно останавливать. Я собрал мужиков и сказал: «Ребята, мы закрываем дело. У меня ничего не получается. У нас нет ни помещения, ни денег. Я не знаю, что делать». Я видел, как угасал энтузиазм моих сподвижников и соратников. Несколько месяцев работать бесплатно, после ночной смены ехать куда‑то и трудиться с самоотдачей могут немногие. Даже мои титаны, мои друзья постепенно перестали верить в нашу затею. Все последние месяцы они работали даже не из‑за того, что верили в великую мечту, что мы создадим эту машину и она изменит их жизнь. Просто им было неудобно мне отказать, поэтому они нехотя приезжали на наши ночные работы в этом сарае, в этом заброшенном вагончике, в котором только еле‑еле хватало света и тепла, чтобы руки не мерзли, и можно было подключить какие‑то электроприборы.

Катастрофа, удар, страшная боль. Не от ощущения материального разорения, потому что я практически не изменил свой материальный статус: как ездил на старенькой раздолбанной машине, так и продолжал ездить, как ходил в одной куртке, так и продолжал ходить. В этом плане мое первое разорение не было разорением, потому что все деньги, что я заработал тренерской работой, все, что оставалось у меня с моей нищенской зарплаты, каждую копейку я вкладывал в работу, в материалы – в создание своей мечты. Я не тратил на себя ни копейки.

Но, поверьте, потерять мечту, потерять будущее, потерять свою цель, потерять надежду – это еще больнее, еще страшнее. Я уволился с ВАЗа, сделал ставку на свой кооператив, на создание машины, и мне казалось, что осталось потерпеть еще немного, и машина заработает. Мы начнем производить чипсы и продавать их. Потом мы построим еще одну машину, начнем продавать машины. До успеха оставался всего лишь один шаг.

Но как выяснилось, от успеха меня отделяла целая пропасть. Осознание того, что я не могу найти даже помещение, было последним ударом, который полностью меня деморализовал, вышиб из седла. У меня нет ни связей, ни денег – ничего. Я приложил, поверьте, все усилия. А теперь я просто сидел и горько плакал – я был в тупике.

Я распустил людей, плюнул на все это железо, потому что оно теперь было ненужным. Мне совершенно не было жалко, что все деньги я вложил в эту рухлядь, а не купил себе автомобиль или квартиру – мне на это было наплевать. Я потерял свою мечту. Я разорился. Страдание и боль разъедали мое сердце. Мне стыдно было смотреть в глаза своим близким, потому что я мечтал о другой судьбе.

Я думал, что уйду с завода, запущу сейчас крутой бизнес, буду зарабатывать деньги, покупать дорогие подарки своим близким и родным, и они будут восхищаться мной и уважать меня. Скажут: «Да, мы были не правы, когда отговаривали тебя уйти с завода. Ты молодец. Стоящий, толковый парень, а не болтун, пустомеля. Мы тобой гордимся». Это были только мои мечты.

Получилось все по‑другому: я неудачник, я потратил кучу денег, которые зарабатывал, проводя занятия по карате, влез в долги, которые нужно сегодня отрабатывать, и мне было стыдно даже поднять глаза и посмотреть на своих близких. У меня было такое ощущение, будто я стал меньше ростом, я загнулся, я осунулся, я постарел. В мозгах у меня крутилась одна мысль: «Я неудачник. Я идиот. Я бездарь. Я опозорил себя. Я не добился успеха. Я потратил все свои деньги и даже своим близким не сделал никаких подарков».

Так я ходил несколько недель, подавленный и разбитый. Я старался не думать о своей машине, о своем кооперативе, я старался выложить все свои силы на занятиях по карате и нагнать вечерний институт, который я на несколько месяцев совсем было забросил. Зачем мне нужен был диплом, я не понимал. Но столько сил, труда отдать высшему образованию, и уж последние месяцы нужно было как‑то добить. Унижение, боль, ощущение нереализованности угнетало меня каждый час, каждую минуту приносило страдания и боль.

Моя машина была для меня тем же самым, что для матери родить ребенка. Это действительно так. Это духовный, это интеллектуальный ребенок, который значил для меня в тот момент больше, чем моя жизнь. И представьте, что при родах ваш ребенок погибает. Какое горе, какую боль будет испытывать мать! Мои ощущения были такими же. Я столько его рожал, я столько приложил сил, я засыпал с мыслью о своем ребенке, я просыпался, брал ночью карандаш и рисовал эскизы, я рассчитывал, я чертил, я консультировался, я собирал все по винтику, по проводочку для того, чтобы родить своего ребенка. И вот смерть. Вот коллапс.

Но больше всего меня добивали усмешки моих друзей и знакомых. Все посмеивались надо мной: «Ну что? Стал богатым? Заработал себе деньги? Говорили мы тебе, что ты занимаешься ерундой, говорили мы тебе, не делай этого, не уходи с завода». Естественно, родные и близкие не смеялись, они просто жалели меня, но эта жалость просто унижала меня и добивала еще больше, чем насмешки моих друзей.

Тогда мне казалось, что это самая страшная боль, которую я испытывал за свою жизнь. Тогда мне казалось, что для меня уже больше никогда в жизни не будет ни одного светлого дня. Тогда я был абсолютно уверен, что я на самом дне пропасти, из которой мне не выбраться. Тогда мне казалось, что у меня нет ни одной соломинки, за которую я мог бы выкарабкаться из этого страшного дна.

Я еще не знал, что впереди меня ждут еще более сильные, страшные испытания. Не знал, что боль бывает намного сильней, и разочарования бывают намного сильней. Если бы я знал, что придет день, когда я буду должен больше 20 миллионов долларов, я бы просто смеялся над своими тогдашними передрягами! Но будущее закрыто от нас туманом и беспроглядной тьмой.

Несмотря на боль, разочарование и полный тупик у меня в голове все крутилась сказка о бароне Мюнхаузене. Именно в этот момент этот удивительный, веселый мультяшный герой стал для меня примером для подражания. Безвыходных положений нет. Всегда можно вытащить себя за косичку из болота. Смешно, может быть. Наивно, безусловно. Но в тот момент меня это спасло – безвыходных положений нет. Хватит киснуть, хватит стонать, начинай думать, ты все равно найдешь выход.

Я постоянно себе повторял, как зомби, одну и ту же фразу: «безвыходных положений нет, безвыходных положений нет, я найду выход». Не верил, а повторял. И на уровне подсознания, на уровне интуиции я неожиданно нашел формулу выхода из кризиса.

Однажды в зимний, пасмурный день я сидел в своем стареньком «жигуленке» и размышлял. Я ждал своего друга, барабанил пальцами по рулю автомобиля, смотрел, как работают щетки, наслаждался теплом салона и в который уже раз перебирал в голове всевозможные способы добычи денег.

И вдруг меня словно осенило: я вдруг нашел выход. Меня как будто шарахнуло током. Эврика! Я знаю, где взять деньги, я знаю, как подняться в жизни, я знаю, как вырваться с этого проклятого дна.

Я издам книгу по карате. Я почему‑то был уверен, что это сработает. Я никогда не издавал ни одной книги, по русскому языку у меня всегда были одни колы и двойки. На одной странице я всегда делал не меньше двадцати ошибок, я считал себя абсолютно бездарным человеком. Но я знал, что такая книга будет пользоваться бешеным спросом.

В тот момент тяга людей к карате была просто огромна. Но не было сколько‑нибудь стоящей литературы, методики. Свои знания мы собирали по крупицам. Придешь или приедешь в какой‑нибудь город на тренировку, в каком‑нибудь полуголом подвале потренируешься с ребятами, и вдруг видишь какой‑то прием, вдруг ты ловишь обрывок фразы или кто‑то делится опытом, который он получил от человека, который знал человека, который дружил в свое время с каким‑то китайцем или японцем. Мы записывали все это в школьные тетрадочки, мы хранили этот опыт, как святая святых, песчинка к песчинке.

Я подумал, если это является действительно дефицитной информацией, если столько людей занимается карате, им же нужны такие знания, и они готовы будут заплатить за это деньги. Эврика!

Мы напишем книгу по карате.

Но сам я этого сделать, естественно, не мог. Я знал, что нужно написать, я знал, какие главы должны быть, какие приемы мы передадим в этой книге. Но я никогда не писал раньше книг. Поэтому я собрал команду своих преподавателей клуба «Будо» и каждому дал задание: «Ты разрабатывай эту главу, ты разрабатывай эту, а я буду разрабатывать эту». Встал вопрос об иллюстрациях – многие приемы и удары невозможно объяснить словами, их надо показывать. Здесь я поступил очень просто. Взял примитивный фотоаппарат, и Максим Сурнов – мой друг и ученик, продемонстрировал их перед объективом. Затем эти фотографии я отдал художнику, и он, ничего при этом не понимая в карате, нарисовал картинки, по которым можно было разобраться, как наносить удар, как защищаться, какие есть стойки, какие есть каты и кияны. В общем, дело пошло.

Но пошло оно слишком медленно, сроки срывались, переносились, каждый приводил в оправдание тысячу причин: семья, дети, жена, работа. К намеченному сроку книга все еще не была написана. Меня это разозлило. Я понял, что мы упускаем шанс, я понял, что моя мечта о возрождении ускользает буквально из моих рук. Нам помог случай. У Саши Булдынского мама уехала на неделю к своим родственникам, а у него была роскошная трехкомнатная квартира.

Я собираю свою команду и говорю: «Так, ребята, переходим на военное положение. В субботу и воскресенье мы все закрываемся в этой квартире, берем с собой еду, берем то, что нам необходимо для работы, и никто не выйдет из этой квартиры, пока мы не закончим эту важнейшую для нас книжку. Всем понятно?» Понятно было всем.

Мы собрались на этой квартире и принялись творить. Изредка кто‑то из нас выползал из своего угла и требовал немедленного общего обсуждения темы. Тогда мы собирались на мозговой штурм и, бывало, менялись главами. Я координировал работу каждого своего тренера. Саша Булдынский лихорадочно отстукивал одним пальцем на доисторической машинке готовые страницы. Все мы дружно отпахали два дня и две ночи. Когда наступило утро понедельника, книжка была готова.

Для меня тогда казалось, что в жизни наступил праздник. Мне казалось, что все, я поймал Бога за бороду. Вот она – удача, вот оно – богатство. По моим расчетам себестоимость книги составляла что‑то около рубля, а продавать мы ее планировали за 16 рублей. Согласитесь, хорошая наценка – в 16 раз! Такие тогда были цены на рынке, не мы их создавали, не мы их придумывали.

Взяв нашу рукопись в охапку, я стал методично обходить все типографии, но везде мощности оказались загружены. Нам же эта книга нужна была срочно. И вот последний мой шанс. При Волжском автомобильном заводе была своя маленькая типография, где печатались каталоги, инструкции и рекламные проспекты. Я подхожу к директору типографии, замечательному, пожилому, мудрому человеку – и мне удается договориться напечатать сорок тысяч экземпляров этой книги. Из этой типографии я вылетел как на крыльях!.. Я не шел, а парил над землей. Я решил первую задачу – создал книгу. И решил вторую задачу, не менее важную – договорился напечатать эту книгу, причем без копейки предоплаты.

В моем сердце в этот момент загорелась надежда. Надежда и вера, что я смогу вырваться из этого кризиса, из этого разорения, из этого дна. Я уже предвкушал, как я гордо смотрю на своих знакомых, как я вкладываю деньги в производство машин по производству чипсов. Я видел, как восхитятся мной мои родные и близкие.

Но я тогда еще не знал, что меня впереди опять ждет непреодолимое испытание и препятствие. Когда книга была напечатана и когда мне позвонили с типографии и сказали: «Забирайте», забрать мне ее было некуда. Я приехал к директору типографии, упал к нему в ножки и попросил, чтобы книга какое‑то время полежала у них на складе. К моему счастью, он согласился.

Я подписал договор с «Союзпечатью», которая была тогда абсолютным монополистом и владельцем книжных и газетных киосков и ларьков, отвез им какое‑то количество экземпляров и, с нетерпением потирая руки, ждал золотого дождя, золотого потока. Я уже мечтал о том, куда их буду вкладывать, куда буду тратить. Но проходит неделя, и мои мечты испарились как снег в жаркий полдень. Я столкнулся с жестокой реальностью. Мощнейший удар в челюсть, мощнейший удар по голове, да еще мощнейший удар в живот. Первый удар – я не получил практически ни копейки, потому что продано было очень мало экземпляров. У меня 40 000, а за неделю продалось всего лишь 60 экземпляров. Второй удар – мне нужно отдавать деньги за напечатанные книги, и мне, по всей видимости, придется продать все, что у меня есть, включая квартиру. Но где я буду жить, где будет жить моя семья, на чем я буду ездить? И третий удар, который я получил, – часть магазинов вообще не отдали ни копейки. Придумали всякие причины и не вернули ни одной копейки. Проще говоря, кинули меня или хотели кинуть.

Да, в мечтах подниматься к звездам очень легко, но и падать очень больно. Мое состояние можно назвать было одним словом – «шок». Такой ход дела, такие обстоятельства на какое‑то время меня просто вырубили. Я действительно, как боксер‑тяжеловес, ушел в глубокий нокаут. Только в отличие от боксера на ринге ко мне никто не подбегал, не совал нашатырный спирт и не помогал мне подняться. Да, была хоть какая‑то машина, однокомнатная квартирка, была хоть какая‑то надежда, а после своего бездумного шага я вообще все потерял. Сколько же лет мне надо работать тренером, чтобы отдать все долги, которые свалились на мою голову, – тоскливо размышлял я ночами.

Но в этот раз я был умней и никому ничего не говорил. Мне хватило уже первого опыта тех едких насмешек, тех издевательств, которые я слышал от своих друзей и от своих знакомых. Но от этого, поверьте, мне легче не стало. Боксеру, который находится в бессознательном состоянии, абсолютно наплевать, смеются над ним или нет, радуется публика, грустит или скучает. Я просто был в шоке. В полном нокауте.

Через пару дней я оклемался и начал думать, что же делать. И опять мультяшный герой, и опять палочка‑выручалочка, мысль, которая спасла меня и в этот раз: «Безвыходных положений нет, безвыходных положений нет». Когда нужно найти выход из, казалось бы, безвыходной ситуации, когда ты решаешь задачу со многими неизвестными, и нет никаких подсказок, нет никаких аналогов и примеров, которые тебе помогут эту задачу решить, в такие моменты лучше всего надеяться на свое подсознание, надеяться на свою интуицию.

Меня это всегда выручало и всегда давало преимущество над всеми остальными. Никакой логики, только интуиция, только работа суперсознания. Но это сейчас я такой умный, а тогда я этого даже не понимал, просто надеялся на свою интуицию.

Рассматривая какую‑то газету, совершенно бесцельно перелистывая какие‑то листы, я обратил внимание на рекламу какой‑то ерунды. Я зацепился взглядом на рекламное объявление, прочитал его и начал размышлять. А что, если мне дать рекламное объявление, если попробовать продать свои книги почтой? Чем я рискую? Я и так нахожусь в полной заднице, в полном дерьме. Продать 40 000 экземпляров традиционным способом я не смогу, значит, надо попытаться биться до последнего, нужно рисковать, нужно искать выход. Размышляя на эту тему, я узнал расценки на рекламу. Сегодня они кажутся микроскопическими, смешными, но в то время для людей, и для меня особенно – для человека, который уже был обременен страшными долгами, это цифры казались неподъемными. Небольшое объявление в газете «Аргументы и факты» стоило двадцать тысяч рублей! Сумма неподъемная, сумма просто глобальная. Да, рисковать страшно. И я нахожу выход.

А что, если взять одну из среднестатистических областей, сделать там рекламную кампанию и посмотреть, сколько я получу заказов? Таким образом я мог бы получить данные для крупной рекламной кампании! Идея мне понравилась. Я выбрал Саратовскую область, послал своего помощника – тренера Александра Булдынского, и в Саратовской области он разместил это объявление всего лишь за триста рублей. Прошла неделя, полторы, и к нам пришли заявки на 543 книги. Победа была очевидна! Есть выход. Это может сработать, понял я. Мы вручную запаковали эти все книжки в посылки, бандероли, подписали их и отправили нашим заказчикам.

И тогда я решаюсь на отчаянный шаг – взять кредит в двадцать тысяч рублей и дать рекламу в недосягаемом «АиФ». Я не знал, как надо написать мое рекламное объявление, чтобы привлечь внимание читателей этой уважаемой и авторитетной газеты. Я просто взял ручку и написал несколько искренних слов, почему эта книга может быть полезна читателю. У меня не было даже машинки отпечатать его. Моя супруга тогда работала завкафедрой экономики в Тольяттинском технологическом институте, и у них на кафедре стояла печатная машинка. Когда она попросила одного аспиранта отпечатать ей это объявление и гарантийное письмо о том, что я оплачу его, этот парень просто катался от хохота. Он убеждал ее не делать таких глупостей и не платить такие сумасшедшие деньги за какое‑то глупое и бездарное объявление. Когда моя супруга принесла отпечатанное объявление и рассказала об этом случае, меня это не смутило, хотя, конечно, было неприятно ощущать себя человеком, который, по мнению окружающих, наивный глупец. Я поехал в Москву, пробился в редакцию «АиФ», познакомился с замечательным руководителем отдела рекламы этого издания Александром Аврухом и убедил его поставить мое объявление раньше всех, в следующий номер. Как мне это удалось? Я бился головой об стол, улыбался, снял с головы и подарил ему свою новую норковую шапку, объяснил ему, что, если мое объявление не выйдет срочно, то мне конец и перед смертью я напишу записку, что в моей смерти прошу винить одного из руководителей «АиФ» Александра Авруха. Посмеявшись, попив вместе чаю, а так получилось, что я просто влетел к нему в кабинет без всякой очереди, я получил от него добро. Он пообещал, что мое объявление выйдет ровно через неделю. Оно занимало на странице совсем немного места, но для меня оно было самым дорогим в мире, потому что все, что у меня было, и все, чего у меня не было, – все было заложено за это объявление.

Неделя прошла в томительном ожидании. Напряжение нарастало с каждым днем. Вроде бы я знал, что если в Саратове это сработало, то должно сработать везде. Но мы предполагаем, а Бог располагает. Прошла неделя – ни одного заказа, ни одного письма. С каждым днем страх и ужас за мое будущее возрастали в геометрической прогрессии, на мои плечи все больше давил груз ответственности. Я боялся даже представить, что со мной будет через пару недель, когда я не смогу отдать огромное количество долгов. Проходит самая тяжелая и страшная неделя в моей жизни. Я уже готовлюсь к смерти, к похоронам, уже хожу ни живой ни мертвый.

И вдруг раздается звонок. Меня разыскивают с Тольяттинской городской почты. Я с удивлением беру трубку и слышу с того конца голос: «Срочно приезжайте, вы заблокировали работу всей нашей почты». Я прыгаю в машину, приезжаю туда и вдруг узнаю, что каждый день я получаю более пяти тысяч заказов на книгу. Почта не справляется! Так как разница между рублем и шестнадцатью рублями была огромной, я договорился, что за каждое письмо, которое будут обрабатывать девчата на почте, я буду доплачивать им лично. Попросил бригадира составить ведомость, кому сколько выплачивать в конце недели, и подписал с ними простенький договор.

После этого раздается звонок с сортировочного участка, где разбирают почтовые денежные переводы. Там тоже коллапс. Выезжаю туда, мило улыбаюсь и по той же схеме договариваюсь с ними, что за каждый перевод, который они обрабатывают во внеурочное время, тоже получают по отдельной ведомости зарплату. Затем организовываю всех своих знакомых и плачу деньги каждому надомнику, кто будет упаковывать эти посылки, разбирать почту и подписывать адреса. Я приехал в типографию и сразу же, вернув деньги за весь тираж, заказал еще 100 тысяч экземпляров дополнительного тиража. Для начала.

Так закрутилось колесо бизнеса. Одни люди печатали книги, другие получали письма и обрабатывали их, третьи получали переводы, четвертые паковали бандероли, пятые подписывали эти бандероли и отправляли. Механизм закрутился мощный, деньги пошли потоком. Действительно, я дождался своего золотого дождя.

Но самое удивительное, что в моей компании в тот момент кроме меня было еще всего лишь два человека. На полставки бухгалтером работала замечательная девочка Олечка и мой в то время помощник – Александр Булдынский. Совещания нашей компании мы проводили у меня, на маленькой кухоньке нашей квартиры. В 11 часов, когда супруга уезжала работать на кафедру, я назначал ребятам совещание. Ольга, когда у нее не было занятий в институте, приезжала, а Александр, как штык, был всегда рядом со мной. Мы садились, планировали, обсуждали, Ольга подсчитывала наши супердоходы. В тот момент наша крошечная компания из трех человек обеспечивала работой по совместительству более трехсот человек! Затрат никаких: офиса нет, телефонных разговоров нет, работников нет, – это действительно был самый рентабельный бизнес в то время.

Эта победа меня настолько вдохновила, что я срочно издал вторую книгу по карате. Результат был таким же ошеломляющим. Естественно, мы задействовали не только «АиФ», но и всю прессу, которая выпускалась в то время в России, а тиражи у прессы были просто фантастические. «Аиф» выходил тиражом 41 миллион экземпляров, «Комсомольская правда» – 28 миллионов, тираж журнала «Огонек» был за 40 миллионов, газета «Труд» – 20 миллионов экземпляров. И конечно, тогда эта реклама была очень эффективна, потому что люди читали газеты.

Но и этой книгой все не закончилось. Я понял, что нужно написать книгу по атлетизму для тех людей, которые хотят накачать мышцы. И мы с чемпионом мира по культуризму Александром Иванюком создали потрясающую книгу по культуризму. Затем мы выпустили книгу по бизнесу – как открыть свой кооператив, какие должны быть документы, какие ты должен пройти стадии и ступеньки, чтобы твоя фирма заработала. И эта книга пользовалась успехом. Я получал сумасшедшие авторские гонорары, просто невероятные кучи денег. И когда я в очередной раз обналичил деньги, то принес домой реально два огромных мешка денег, еще новеньких, в банковской упаковке. Я положил эти мешки на пол, дома никого не было, и я стал размышлять.

Мальчишка, который выбился в люди, мальчишка, который десятилетиями страдал от отсутствия денег, от унижения, от невозможности купить нормальную одежду, от невозможности помочь своим родителям, своей дочери, своей жене, вдруг стал безумно богатым. Я сидел и курил сигареты одну за другой. Я смотрел на эти мешки и не мог понять: «Если я достиг этого, почему я не прыгаю от радости, почему я не улыбаюсь, а мне почему‑то очень грустно?» Мне действительно в этот момент стало очень грустно, потому что я добился мечты, но мечта не сделала меня счастливым. Я‑то думал, стану богатым, буду каждый день веселиться, путешествовать, куплю себе шикарную машину, куплю себе красивую одежду, о которой я мечтал, но в голове крутилась одна мысль: «Какая разница? Я же езжу на старенькой машине, что изменится от того, что я пересяду на новую, на более красивую, более дорогую?» Да в общем‑то ничего. Я точно так же буду добираться до той точки назначения, куда я доезжаю на своей развалюхе.

И вдруг я понял, что не в деньгах счастье. Конечно, сейчас читатель, у которого нет денег на кусок хлеба, читает эти строчки, злится и думает: «Вот, гад, разбогател и умничает. Сидит, рассуждает о том, что не в деньгах счастье. А в чем же оно, это счастье? За деньги можно купить одежду, еду, можно обеспечить своих детей. Нет проблем – уже счастье!». Конечно, ты прав, дорогой читатель. Но я ждал другой радости, другого счастья.

Дальше я себе представил тот момент, когда у меня денег будет в тысячу раз больше. Тогда у нас еще не было банковских счетов, кредитных карточек, не было чековых книжек – просто были наличные и непонятные денежные переводы. Инфляция была катастрофическая, кредиты были 230‑240% годовых. Представляете, деньги дешевели буквально на глазах! Психология и символ денег были совершенно другими, чем сейчас. Я почему‑то представил, глядя в окно, как двор нашего дома заполняют грузовики, полностью груженные деньгами. Вот они заполнили весь двор. Затем я посмотрел на два мешка огромных денег, которые я не могу просто потратить, их не на что тратить, мысленно представил, что у меня таких денег огромное количество, весь двор, сотни тонн этих наличных денег. Что изменится? Ничего! На ста машинах не поездишь, и сто костюмов не наденешь, сто жизней не проживешь.

По всей видимости, смысл жизни в другом, и я обязательно буду искать этот смысл жизни, и обязательно его найду. Я обязательно стану самым счастливым человеком в мире, ведь я уже проделал очень приличный путь и у меня уже есть опыт и знания, которых раньше просто не было.

После этого я все деньги направил на создание нашего первенца – установки по производству чипсов, запустил производство и добился колоссальных успехов в этом сложном виде деятельности – в машиностроении.

Но речь в этой главе пойдет о разорениях.

Второе разорение было для меня несоизмеримо больней и страшней, чем первое. Потому что к боли потерь, к боли разрушения прибавилась и боль клеветы и несправедливости.

Второй кризис в моей жизни, второе мое разорение было самым страшным, самым болезненным, но в то же время самым полезным.

Перед кризисом я чувствовал себя королем, я был на высоте! Мы уже стали промышленниками, выпускали и продавали огромное количество хлебопекарен, до 140 штук в месяц. Мы продавали сотни собственных установок для производства чипсов, начали разработку сыроварни и машины по производству пончиков. Мне казалось, что я самый счастливый человек на свете, настолько прочными были наши позиции, настолько непоколебимыми. Прошло всего несколько лет, но из той маленькой компании в полуподвальном помещении, в сарае, в котором мы начинали собирать наши первые машины, мы выросли в молодое динамичное предприятие, снабжавшее своими установками сотни тысяч потребителей.

Мы были известны во всей России и по всему СНГ, мы уже искали партнеров в Европе, в Германии, в Америке, мы уже вели переговоры для получения международных заказов. С нами сотрудничали десятки заводов, у нас работал свой завод в Тольятти, за короткое время нам удалось создать мощную команду – мы процветали.

Единственное, чего нам катастрофически не хватало, так это оборотных средств. Единственное, чего мы не могли выполнить, так это насытить заказами огромный, быстрорастущий рынок. Потребность в нашей продукции была колоссальна, но нам не хватало мощностей, у нас не хватало денег, чтобы купить больше металла, чтобы купить больше станков, и, конечно, мы от этого страдали.

Первый признак успеха в России – это когда люди не просто платят за твою продукцию, но еще и дают взятки, чтобы получить продукцию вне очереди. Первая «взятка», которую получили наши ребята из информационного отдела, была огромной банкой икры. Когда я зашел и они мне рассказали эту историю, мы вместе посмеялись, и я сказал: «Все, ребята! Мы вместе с вами добились успеха. Наша продукция дефицитна, наша продукция востребована, и когда дают в России взятки, ты попал уже в самую цель».

Конечно, выбиться из грязи в князи в машиностроении никому не удается просто так. За этот успех мы заплатили бессонными ночами, нечеловеческой работой, колоссальными усилиями. Мы не знали, что такое выходные, мы не знали, что такое субботы и воскресенья, мы не знали, что такое отпуск, мы пахали как проклятые, и мы победили.

Посчитав, сколько в бывшем Советском Союзе маленьких населенных пунктов, сколько больших городов и сколько в них кварталов, где целесообразней печь хлеб на месте, мы получили цифру – потребность рынка бывшего Советского Союза – сто тысяч хлебопекарен минимум. Эта цифра была написана на плакате и висела в моем кабинете: «Даешь сто тысяч хлебопекарен!» Но где взять деньги, чтобы удовлетворить спрос на рынке, где взять оборотные средства. Мы были известны, наша реклама не сходила с экранов телевизоров, мы рекламировали пиццерии, хлебопекарни, но, по сути, мы были нищими, потому что все деньги, всю заработанную прибыль мы вкладывали в развитие, в оборудование, в материалы и в новые проекты. Нас это нисколько не смущало. Это естественное состояние любого предпринимателя, который поднимается с нуля. Мы все делали на грани невозможного, потому что в то время в этом бурлящем котле перестройки, перемен заниматься машиностроением было безумием. Делая любые расчеты, я понимал, что по всем выкладкам мы не должны быть успешными, я понимал, что мы делаем что‑то невероятное. От этого интерес к работе только возрастал. Чем крупнее задача, чем больше трудностей, тем больше энергии, тем больше азарта.

И вот я получаю очередной страшнейший удар судьбы. Первый кризис по сравнению с ним – это просто легкий массаж, а не удар. Помните, как в том анекдоте, когда встречаются два друга, и один другого спрашивает: «Как дела?», и тот отвечает: «Ты знаешь, ушла жена, выгнали с работы, заболел страшной болезнью, от меня отвернулись близкие и родные, в моей жизни наступила настоящая черная полоса». Проходит пять месяцев. Друг решил поинтересоваться, как у его товарища идут дела, преодолел ли он все свои проблемы. Набирает телефон и задает тот же самый вопрос: «Как у тебя дела, друг?» «Помнишь, я тебе говорил, что у меня черная полоса? Так это была не черная, а белая полоса».

Точно так же я ощущал себя и во время моего второго кризиса, моего второго разорения в жизни. Та боль, те страдания, которые я испытывал в первый раз, мне показались просто белой полосой.

Это удар был настоящим.

Причин второго разорения было несколько.

Первая причина. Бешеный рост цены металла. Нержавеющая сталь подорожала в цене в 15 раз за один год. А это был основной материал, из которого мы строили пищевое оборудование.

Вторая причина. Совершенно сумасшедшие проценты за кредит – 230‑240 процентов годовых. Для спекулянтов, которые покупали вагон сахара утром, а вечером его уже продавали, это были приемлемые ставки. Для производства это было просто губительно. Для примера, чтобы построить только одну печь в хлебопекарне, а хлебопекарня еще состоит и из мукопросеивателя, тестомесильной машины, расстоечного шкафа, кучи всякого вспомогательного оборудования, нужно купить 165 разных материалов и комплектующих. Это и провода, это и нагревательные тэны, это и электрооборудование, и лампочки, и металлы разной толщины, и шурупы, и болты, и трубы, и уголки – огромное количество материалов. Но это только на одну печь. А хлебопекарня – это несколько взаимосвязанных агрегатов, для каждого из которых нужно столько же материала и комплектующих. По комплектующим для производства пиццерий, по комплектующим для установок для производства чипсов – своя отдельная история. Чтобы произвести хотя бы одну машину, нужно организовать и купить несколько тысяч комплектующих.

И вот, представьте, дорогой читатель, вначале ты вкладываешь деньги в оборудование, в ремонт здания под производство или в его покупку. Затем ты к этому оборудованию делаешь оснастку: это пресс‑формы, это кондукторы, это всевозможные приспособления. Потом ты закупаешь сотни составляющих своего будущего оборудования, потом ты создаешь это оборудование. Обучаешь людей, платишь им зарплату в течение года, потому что цикл оборота капитала как раз происходит в течение года, и в конце года ты должен приложить колоссальные усилия, дать рекламу и продать это оборудование. При этом ты должен обучить людей еще и работать на этом оборудовании, потому что до нас никто не делал маленьких хлебопекарен, их выпускали только военные, но это были совершенно примитивные машины, и, естественно, технологически они не были приспособлены для того, чтобы вести бизнес и выпекать большой ассортимент. Мы не только создавали хлебопекарни, но и создавали заново науку выпекать разный хлеб, разную сдобу на наших замечательных хлебопекарнях.

Представляете, какой объем работы! Теперь представьте, что вы каждый месяц должны выпускать огромное количество этих важных машин. И значит, каждый месяц вы должны докупать комплектующие, каждый месяц вы должны вкладывать деньги в зарплату, в налоги, в новое оборудование и в новые станки.

Я объясню на простом примере. Представьте, что вы сегодня продаете сто хлебопекарен в месяц. Через полгода вам необходимо продавать триста. Но чтобы изготовить триста хлебопекарен, вы должны закупить материалов ровно в три раза больше, ровно в три раза больше вложить денег, а прибыль вы получили только со ста хлебопекарен. И, естественно, вы еще должны вложить деньги в рекламу и в продвижение. Эти хлебопекарни занимают огромное место, это десятки тысяч квадратных метров складских помещений, это перевозки целыми составами готового оборудования по всем городам. Представляете, какая затратная махина, какой затратный бизнес.

На самом деле все было бы хорошо, если бы были нормальные кредиты, хотя бы такие, как сейчас. Но те кредиты просто подрубали нас под корень! Представляете, какие деньги ты должен отдать банку через год, а ведь ты еще ничего не продал, ты еще не получил прибыль, потому что все деньги у тебя крутятся в обороте, да еще и металл дорожает в 15 раз.

Конечно же, мы столкнулись с жесточайшим кризисом. И когда начал развиваться первый, хрупкий фондовый рынок, умные головы посоветовали нам выпустить акции. Я безгранично благодарен своему другу Сергею Алдюхову, что в тот момент он оказался рядом и своим опытом, своими знаниями буквально спас нашу компанию. Спас ненадолго, потому что разгорелся еще больший кризис – кризис на самом фондовом рынке. Когда я встретился с Сергеем Алдюховым, он, как специалист высочайшего уровня, объяснил мне, что единственный выход получить дополнительные прибыли – это продать часть компании.

Я сразу же поставил категорическое условие, что больше 49 процентов продавать я не буду, потому что мне нужен полный контроль над предприятием. Я не представлял, что придут какие‑то новые акционеры, чужие люди и выгонят моих людей, которые потом и кровью создавали это оборудование. Для нас эта компания значила больше, чем бизнес. «Хорошо, продайте 49 процентов, и контроль останется за вами», – убедил меня Сергей.

Мы сделали эмиссию акций. Мы посчитали, сколько нам необходимо денег для оборотных средств, для возврата кредитов, и выпустили акции. Люди не побежали, не выстроились в очередь за акциями «Дока‑хлеб». Естественно, нужна была новая рекламная кампания. И тогда я сообразил и принял, на мой взгляд, очень правильное решение: «А что, если в одной рекламе параллельно продвигать и акции и хлебопекарни?» Одним выстрелом мы убьем двух зайцев!

Продаем еще больше оборудования и привлекаем еще больше капитала. Мой близкий друг, теперь уже покойный Николай Русанов создал совершенно гениальный ролик. Я просто восхищался его талантом, его умением донести до зрителей самую суть идеи. Он пригласил на главную роль замечательного актера Юрия Чернова. И вот, представьте, этот сильный человек с добрым, умным лицом берет бутерброд, на котором целая гора красной икры. Откусывает его, рекламируя наше изделие, икра падает, и толстый жирный кот лениво отворачивается от этой упавшей икры. Образ потрясающий! Он сработал как бомба. За нашими акциями выстроилась очередь, и они улетали буквально как горячие пирожки в мороз. Мы продавали акции за доллар, спекулянты продавали их за пятнадцать. Естественно, те бабушки и старушки, обычные акционеры, которые покупали акции, даже не могли представить, что с этих денег, которые они заплатили, на производство, на оборотные средства нашей компании попадали только маленькие крохи. Но и это было здорово. Это была спасительная и живительная энергия в виде новых финансов, которые вливались в наш уже огромный национальный проект.

Но наше счастье длилось недолго. Буквально через два месяца лопнули мыльные пузыри, громадные пирамиды, такие, как «Хопер‑инвест», «МММ» и прочая другая нечисть. Вместе с этими негодяями рухнули и наши акции, акции «Росалко» и других нормальных компаний, за которыми стояли нормальные дела и нормальная финансовая отчетность.

Россия действительно страна крайностей. Или разрешают всем делать все что угодно или сразу же всем отрубают головы. Среднего, разумного не дано. Естественно, в этой борьбе с финансовыми пирамидами сразу же появились политические деятели, которые на этом решили нажить свой капитал. Они стали бороться с негодяями. Но такому политическому деятелю абсолютно все равно, что это «МММ», что это «Дока‑хлеб», что это «Росалко» или другие компании. Всех нужно молотить, всех нужно мочить, всех нужно