Ревность. Я проснулась лежа на животе, голой и закутанной в простынях Трэвиса Мэддокса

Я проснулась лежа на животе, голой и закутанной в простынях Трэвиса Мэддокса. Я держала глаза закрытыми, чувствуя, как его пальцы ласкали мою руку и спину.

Он сделал довольно глубокий вдох и заговорил тихим голосом:

— Я люблю тебя, Эбби. Клянусь, я сделаю тебя счастливой.

Кровать прогнулась из-за того, что он перевернулся, а затем его губы покрыли мою спину медленными, небольшими поцелуями. Я не шевелилась, и он перешел к коже чуть ниже моего уха. Затем, он оставил меня и вышел из комнаты. Я прислушивалась к звуку его неторопливых шагов по коридору, а после к гудению труб от водного напора в душе.

Я открыла глаза и села, потягиваясь. Каждый мускул моего тела ныл, даже те мышцы, которые я и не догадывалась, что имела. Я прижала простыню к груди, смотря в окно, наблюдая, как желтые и красные листья спиралью падали на землю.

Его мобильник вибрировал где-то на полу, и после неуклюжего поиска среди мятой одежды на полу, я нашла его в кармане джинсов. На дисплее высветился только номер, без имени.

— Алло?

— Э.. можно Трэвиса? — спросил женский голос.

— Он в душе, могу я передать ему сообщение?

— Ну, конечно же. Скажи ему, что звонила Меган, лады?

Вошел Трэвис, окутанный в полотенце у талии и, улыбаясь, когда я протянула ему телефон.

— Это тебя, — сказала я.

Он поцеловал меня до того, как посмотрел на дисплей, а затем покачал головой.

— Да? Это моя девушка. Что тебе нужно, Меган? — Секунду он слушал, а затем улыбнулся. — Голубка особенная, что я могу сказать? — После долгой паузы, он закатил глаза. Я только могла представить, что она ему наговорила. — Не будь сукой, Меган. Послушай, ты не можешь больше сюда звонить… Ну, я влюбился, — сказал он, мягко посмотрев на меня. — Да, в Эбби. Я же сказал, Мег, не звони больше... Пока.

Он бросил телефон на кровать, а затем сел рядом со мной.

— Она немного разозлилась. Она тебе что-нибудь сказала?

— Нет, она попросила тебя.

— Я стер некоторые имена из телефона, но думаю, это не остановит звонки от них. Если они не прекратят звонить, я поговорю с ними.

Он выжидающе посмотрел на меня, но я не смогла сдержать улыбки. Я никогда не видела эту его сторону.

— Я доверю тебе, ты же знаешь.

Он прижался своими губами к моим.

— Я не осужу тебя, если ты захочешь наказать меня.

— Мне нужно в душ. Я уже пропустила одну пару.

— Видишь? Я уже положительно влияю.

Я встала, и он растянулся на простыне.

— Меган сказала, что в эти выходные будет вечеринка в честь Хэллоуина в Красной двери. В том году я был там с ней, было довольно весело.

— Уверена, что так оно и было, — сказала я, поднимая бровь.

— Я про то, что много кто туда идет. Там будет турнир у бассейна и бесплатное бухло… хочешь пойти?

— Правда, я не... Я не умею одеваться по таким случаям. Никогда не умела.

— Как и я. Я просто приходил, в чем был, — он пожал плечами.

— Мы все еще идем в боулинг сегодня? — спросила я, интересуясь, было ли приглашение просто поводом лишний раз меня увидеть, что теперь не проблема.

— Ну, черт возьми, да! Я все еще собираюсь надрать твою задницу.

Я сощурилась.

— Не в этот раз. У меня есть суперсила.

Он засмеялся.

— И какая же? Острый язычок?

Я наклонилась, чтобы поцеловать его в шею, а затем мой язык пробежался по его уху, целуя мочку. Он замер на месте.

— Отвлекающий маневр, — прошептала я в ухо.

Он схватил меня за руки и перевернул на спину.

— Похоже, ты пропустишь еще одну пару.

После долгих уговоров отпустить меня, я вышла из квартиры достаточно поздно, чтобы успеть на урок истории. Мы помчались к университетскому городку, и скользнули за парты до того, как профессор Чейни начал занятие. Трэвис повернул красную бейсболку задом наперед, чтобы оставить поцелуй на моих губах, на виду у всего класса.

По пути в столовую, он взял мою руку в свою, переплетая наши пальцы. Он, казалось, так гордился тем, что держит меня, объявив всему миру, что мы, наконец, вместе. Финч заметил, глядя на наши руки, а потом улыбнулся мне. Он был не единственным, наши простые проявления любви вызвали недоверчивые взгляды и ропот у всех, мимо кого мы проходили.

У двери в столовую, Трэвис вдохнул последний клуб дыма, глядя на меня, когда я замешкалась. Америка и Шепли уже были внутри, а Финч закурил еще одну сигарету, оставив меня с Трэвисом в одиночку. Я была уверена, что сплетни взлетели на новый уровень, так как Трэвис поцеловал меня на виду у всех в кабинете истории, и я боялась выходить на сцену столовой.

— Что, Голубка? — сказал он, дергая меня за руку.

— Все на нас пялятся.

Он приблизил мою руку к своим губам и поцеловал в пальцы.

— Они переживут это. Это просто шок. Помнишь, когда мы только начали тусоваться вместе? Их любопытство утихло после того, как они привыкли видеть нас вместе. Давай же, — сказал он, потянув меня за дверь.

Одной из причин, почему я выбрала Восточный Университет, является скромное население, но преувеличенный интерес к скандалу, который последовал за моим приездом, порой утомлял. Это была шутка года, все знали о том, как глупо сплетничать, и все же все они бесстыдно участвовали в этом.

Мы сели за наш обычный столик. Америка улыбнулась мне с понимающим выражением. Она болтала, словно все было нормально, но футболисты с другого конца стола уставились на меня, будто я горела.

Трэвис помахал мне яблоком со своей вилки.

— Ты будешь это, Голубка?

— Нет, можешь оставить себе, малыш.

Мои уши покраснели, когда Америка повернулась ко мне.

— Само вышло, — сказала я, качая головой. Я посмотрела на Трэвиса, выражение лица, которого отражало смесь из веселья и обожания. Мы уже обменялись утром теплыми словами несколько раз, но я не задумывалась, что это будет в новинку для других, пока слова не вылетели из моих уст.

— Вы двое уже достигни уровня раздражающе милых, — усмехнулась Америка.

Шепли похлопал меня по плечу.

— Ты остаешься сегодня? — спросил он, его слова искаженны из-за полного рта хлеба. — Обещаю, что не выйду из своей комнаты, чтобы поорать на вас.

— Ты защищал мою честь, Шеп. Ты прощен, — сказала я.

Трэвис откусил яблоко и стал жевать, выглядя очень счастливым. Спокойствие вновь появилось в его глазах, и даже, несмотря на то, что десятки людей наблюдали за нами, все казалось… правильным.

Я вспомнила все те разы, когда настаивала на том, что встречаться с Трэвисом — это неправильное решение, и как много времени я упустила, тратя его на борьбу с собственными чувствами к нему. Глядя через стол на его мягкие карие глаза и часто появляющуюся ямочку на щеке, когда он жевал, я никак не могла вспомнить, о чем я так волновалась.

— Он выглядит ужасно счастливым. Значит, ты, наконец, сдалась, Эбби? — спросил Крис, толкая в бок своего товарища по команде.

— А ты не очень-то умен, да, Дженкс? — нахмурившись, сказал Шепли.

Кровь прилила к щекам, и я посмотрела на Тревиса, в чьих глазах застыл убийственный взгляд. Мое замешательство отошло на задний план, и я пренебрежительно покачала головой.

— Просто игнорируй его.

После очередного напряженного момента, его плечи расслабились, он кивнул и сделал глубокий вдох. Через несколько секунд он мне подмигнул.

Я протянула руку через стол, хватая его за пальцы.

— Ты про это говорил вчера ночью, да?

Он начал было отвечать, но смех Криса заполнил столовую.

— Господи Боже! Трэвис Мэддокс подкаблучник?

— Ты точно уверена, что не хочешь, чтобы я менялся? — спросил он, сжимая мою руку.

Я посмотрела на Криса, который смеялся со своими товарищами по команде, а затем повернулась к Трэвису.

— Абсолютно. Научи этого мудака хорошим манерам.

Озорная улыбка озарила его лицо, и он прошел в конец стола, где сидел Крис. Тишина окутала комнату, и Крис перестал смеяться.

— Эй, я просто решил тебя упрекнуть, Трэвис — сказал он, глядя снизу вверх.

— Извинись перед Голубкой. — Трэв одарил его сердитым взглядом. Крис перевел свой взор на меня и нервно улыбнулся.

— Я... Я просто пошутил, Эбби. Прости. — Я так же сердито посмотрела на него, когда он повернулся к Трэвису за одобрением. Стоило ему отойти, как Крис ухмыльнулся и прошептал что-то на ухо Бразилу. Мое сердце быстро забилось, когда я увидела, что Трэвис остановился как вкопанный и сжал кулаки по обоим бокам.

Бразил покачал головой и раздраженно вздохнул.

— Когда очнешься, Крис, просто вспомни... что ты сам накликал на себя беду.

Трэвис поднял поднос Финча со стола и ударил им в лицо Криса, сбив того с кресла. Крис попытался залезть под стол, но Тревис вытащил его за ноги, а затем начал вопить на него.

Крис свернулся в клубок, и затем Трэвис ударил его ногой в спину. Крис выгнулся и повернулся, открывая лицо, позволяя Трэвису осадить несколько ударов на него. Кровь потекла, и Трэвис встал и отряхнулся.

— Если ты только посмотришь на нее, кусок дерьма, я выбью твою чертову челюсть! — крикнул Трэвис. Я вздрогнула, когда он в последний раз ударил Криса по ноге.

Женщина, работающая в столовой, убежала прочь, находясь в шоке от кровавого месива на полу.

— Извини,— сказал Трэвис, вытирая кровь Криса со своей щеки.

Некоторые студенты встали, чтобы лучше видеть, другие остались сидеть, наблюдая с легким любопытством. Футбольная команда просто смотрела на избитое тело Криса на полу, качая головами.

Трэвис повернулся, и Шепли встал, схватил руку Америки и мою и потянул нас за собой к двери, позади своего двоюродного брата. Мы немного прошли по Морган Холлу и сели с Америкой на лестницу, наблюдая, как Трэвис ходит взад-вперед.

— С тобой все в порядке, Трэв? — спросил Шепли.

— Просто... дай мне пару минут, — сказал он, упираясь руками в бока.

Шепли спрятал руки в карманы.

— Я удивлен, что ты остановился.

— Голубка сказала просто научить его хорошим манерам, а не убить, Шеп. Мне понадобились все мои силы, чтобы остановиться.

Америка подвинула свои крупные квадратные солнцезащитные очки, чтобы посмотреть вверх на Трэвиса.

— В любом случае, что такого сказал Крис, что ты так взбесился?

— Кое-что, чего он никогда не осмелиться произнести снова, — процедил Трэвис.

Америка перевела взгляд на Шепли, но тот лишь пожал плечами.

— Я не услышал.

Трэвис вновь сжал кулаки.

— Я иду обратно.

Шепли дотронулся до плеча Трэвиса.

— Наши девочки уже здесь. Нет никакой нужды возвращаться.

Трэвис посмотрел на меня, пытаясь успокоиться.

— Он сказал... все думают, что у Голубки... Господи, я даже не могу этого произнести.

— Да скажи ты уже, — пробормотала Америка, грызя свои ногти.

Сзади к Трэвису подошел Финч, будучи явно в восторге от всей этой суеты.

— Каждый нормальный парень Восточного Университета хочет пригласить ее на свидание, потому что она захомутала неукротимого Трэвиса Мэддокса, — пожал он плечами. — Вот что, по крайней мере, говорят сейчас.

Трэвис прошел мимо Финча, направляясь в кафетерий. Шепли быстро двинулся за ним и схватил его за руку. Я прижала ко рту ладонь, когда, Трэв замахнулся на брата, а тот быстро наклонился. Я бросила взгляд на Америку. Она привыкла к таким вещам, и ее это нисколько не задело.

Я могла думать только о том, что нужно сделать, чтобы остановить его. Я вскочила со ступенек и загородила ему дорогу. Я прыгнула на него, обхватив ногами за талию, и он схватил меня за бедра, в то время как я погладила его лицо и запечатлела длинный, глубокий поцелуй на его губах. Я чувствовала, как исчезает его гнев, пока он целовал меня, и когда я отстранилась — я знала, что выиграла.

— Помнишь, нас не волнует, о чем они думают? Ты не можешь сейчас начать волноваться,— сказала я, улыбаясь с уверенностью. У меня было больше влияния на него, чем я когда-либо считала возможным.

— Я не могу позволить им говорить так о тебе, Голубка, — сказал он, разочарованно нахмурившись, опуская меня на ноги.

Я протиснула свои руки под его, сцепив пальцы за его спиной.

— Как, так? Они думают, что во мне есть что-то особенное, потому что ты никогда еще не остепенялся. Согласен?

— Черт, нет, я не могу просто перестать думать о том, что каждый парень из универа желает завалить тебя из-за этого, — он прижался своим лбом к моему. — Это сводит меня с ума. Я уже говорил.

— Не позволяй им доставать тебя, Трэвис, — сказал Шепли. — Ты не можешь драться со всеми.

Трэвис вздохнул.

— Со всеми — еще как. Как бы ты чувствовал себя, если бы все думали об Америке так?

— Кто сказал, что они этого не делают? — сказала Америка, обижаясь. Мы все засмеялись, и Америка сгримасничала.

— Я не шучу.

Шепли поднял ее, потянув за руки, и поцеловал в щеку.

— Мы знаем, детка. Я давным-давно перестал ревновать. Иначе, я бы только этим и занимался.

Америка довольно улыбнулась и обняла его. Шепли обладал необъяснимой способностью, благодаря которой все вокруг чувствовали себя спокойно, без сомнения это результат взросления рядом с Трэвисом и братьями. Возможно, это больше был защитный механизм.

Трэвис ткнулся носом мне в ухо, и я захихикала, пока не увидела приближающегося Паркера. Я ощутила ту же потребность действовать немедленно, что и в тот момент, когда Трэвис хотел вернуться в кафетерий, и немедленно отпустила Трэвиса, чтобы пройти около десяти футов и перехватить Паркера.

—Мне нужно поговорить с тобой, — сказал он.

Я оглянулась, а затем предупреждающе покачала головой.

— Сейчас не удачное время, Паркер. На самом деле, это очень, очень неподходящий момент. Трэвис и Крис сцепились во время обеда, и он все еще немного на взводе. Тебе нужно уйти.

Паркер взглянул на Трэвиса, а затем его внимание вернулось ко мне, и он серьезно сказал:

— Я только что услышал, что произошло в столовой. Не думаю, что ты действительно понимаешь, что ты взяла на себя. Трэвис — неудачный выбор, Эбби. Все знают это так. Никто не сказал как здорово, что ты перевернула его мир... все только и ждут от него того, что он делает лучше всего. Не знаю, что он тебе наговорил, но ты и не представляешь какой он человек на самом деле.

Я почувствовала руки Трэвиса на своих плечах.

— Тогда, почему бы тебе ей не рассказать?

Паркер нервно переступил с ноги на ногу.

— Ты знаешь, сколько униженных девушек я отвозил домой с вечеринок после того, как они проводили несколько часов наедине с ним? Он сделает тебе больно.

В ответ пальцы Трэвиса напряглись, и я положила свою руку на его и держала ее там до тех пор, пока он не успокоился…

— Тебе лучшей уйти, Паркер.

— Тебе лучше послушать то, что я говорю, Эбс.

— Черт возьми, не зови ее так, — прорычал Трэвис.

Паркер не отрывал от меня взгляда.

— Я беспокоюсь о тебе.

— Я ценю, но это лишнее.

Паркер покачал головой.

— Он рассматривает тебя как долгосрочное испытание, Эбби. Он заставил тебя думать, что ты отличаешься от других девушек, чтобы таким образом заполучить. Он устанет от тебя. У него способность концентрировать внимание как у ребенка.

Трэвис обошел меня и встал так близко к Паркеру, что их носы почти соприкасались.

— Я дал тебе высказаться. А теперь мое терпение кончилось.

Паркер попытался было бросить на меня взгляд, но Трэвис наклонился к нему.

— Даже не думай смотреть на неё. Смотри на меня, ты, никчемный кусок дерьма.

Паркер сфокусировался на глазах Трэвиса и ждал.

— Если ты хоть дыхнешь в её направлении, будешь хромать всю оставшуюся жизнь.

Паркер сделал несколько шагов назад, пока я не оказалась в его поле зрения.

— Я думал ты умнее этого,— сказал он, качая головой, прежде, чем отвернуться.

Трэвис посмотрел ему вслед, а затем обернулся, ища своими глазами мои.

— Ты знаешь, что все это хрень собачья, ведь так? Это неправда.

— Я уверена, что об этом думает каждый, — проворчала я, замечая интерес проходящих мимо.

— Тогда я докажу, что они ошибаются.

К концу недели, Трэвис всерьез взялся за выполнение своего обещания. Он больше не потакал девушкам, которые останавливали его по пути в класс и обратно, иногда даже грубил им. К тому времени, как мы пришли в "Красную дверь" на вечеринку Хэллоуин, я немного волновалась о том, как он собирался держать подальше от себя пьяных однокурсниц.

Мы с Америкой и Финчем сидели за соседним столиком, наблюдая, как Шепли и Трэвис играли в пул против двух членов их братства Сиг Тау.

— Давай, Малыш! — кричала Америка, вставая на свой табурет. Шепли подмигнул ей и ударил по шару, запустив его в дальнюю правую лузу.

— Уууу! — завизжала она.

Три девушки, одетые как ангелы Чарли, подошли в Трэвису, когда тот ждал свой ход, и я улыбнулась тому, как он делал все возможное, чтобы игнорировать их. Когда одна из них провела по линии одной из его татуировок, Трэвис отдернул руку. Он отмахнулся от нее, чтобы сделать свой удар и она, надувшись, отвернулась к своим подругам.

— Невероятно, насколько они смешны, правда? Девицы здесь бесстыжие, — сказала Америка.

Финч в благоговении покачал головой.

— Это же Трэвис. Думаю, таков удел всех плохих мальчиков. Они или хотят оберегать его, или думают, что невосприимчивы к его дурным манерам. Не уверен, что из этого про них.

— Наверно, и то, и другое, — рассмеялась я, хихикая над девушками, ждущими, когда Трэвис обратит на них внимание. — Можешь себе представить, что ты надеешься, что он выберет именно тебя? Даже зная, что будешь использована для секса?

— Проблемы с родителями, — сказала Америка, отпивая из своего стакана.

Финч выкинул сигарету и потянул нас за платья.

— Давайте, девчонки. Финч хочет танцевать!

— Только, если ты пообещаешь не говорить о себе в третьем лице, — пригрозила Америка.

Финч надулся, а Америка улыбнулась.

— Давай, Эбби. Ты же не хочешь, чтобы Финч разрыдался, ведь так?

Мы присоединились на танцполе к полицейским и вампирам, и Финч стал выделывать различные па как Тимберлейк. Я оглянулась через плечо на Трэвиса и заметила, что тот наблюдает за мной уголком глаза, притворяясь, что смотрит, как Шепли загоняет восьмой шар за игру. Шепли забрал их выигрыш, и Трэвис подошел за выпивкой к длинному невысокому столу, тянувшемуся вдоль танцпола. Финч крутился на танцполе, в конце концов, протиснувшись между мной и Америкой. Трэвис посмеиваясь, закатил глаза и вернулся с Шепли к нашему столу.

— Я собираюсь за выпивкой, что-нибудь хотите? — Америка старалась перекричать музыку.

— Я пойду с тобой, — сказала я, глядя на Финча и указывая на бар.

Финч покачал головой и продолжил танцевать. Мы с Америкой направились к бару. Бармены были загружены, поэтому мы застряли там надолго.

— Ребята сегодня сорвали куш, — сказала Америка.

Я наклонилась к ее уху.

— Никогда не понимала, почему кто-то ставит против Шепа.

— По той же причине, почему ставят против Трэвиса. Идиоты, — улыбнулась она.

Мужчина в мантии прислонился к барной стойке рядом с Америкой.

— Что этим вечером пьют дамы?

— Мы сами себе покупаем напитки, спасибо, — сказала Америка, повернувшись к нему.

— Меня зовут Майк, — сказал он, а потом показал на своего друга. — Это Логан.

Я вежливо улыбнулась, глядя на Америку, у которой на лице читалось ее лучшее выражение — "отвали". Барменша приняла наш заказ, а потом кивнула парням позади нас и отвернулась, чтобы приготовить Америке напиток. Она поставила квадратный стакан, заполненные розовой пенной жидкостью и три бутылки пива. Майк протянул ей деньги, и она кивнула.

— Тут дело в другом, — сказал Майк, разглядывая толпу.

— Ага, — раздраженно ответила Америка.

— Я видел, как ты танцевала, — сказал мне Логан, кивая в сторону танцпола. — У тебя здорово получалось.

— Э—э... Спасибо, — сказала я, стараясь остаться вежливой, опасаясь, что Трэвис находится на расстоянии всего в несколько ярдов.

— Хочешь потанцевать? — спросил он.

Я покачала головой:

— Нет, спасибо. Я здесь со своим...

— Парнем, — сказал Трэвис, появляясь из ниоткуда. Он уставился на мужчин, стоящих перед нами, и они слегка отступили назад, очевидно, испугавшись.

Америка не смогла сдержать самодовольную улыбку, когда Шепли обнял ее. Трэвис кивнул в другую сторону помещения.

— А теперь валите.

Мужчины посмотрели на меня и Америку, а потом сделали несколько осторожных шагов назад прежде, чем скрыться в безопасности толпы. Шепли поцеловал Америку.

— Я никуда не могу тебя взять!

Она захихикала, а я улыбнулась Трэвису, который сердито смотрел на меня.

— Что?

— Почему ты позволила ему купить тебе выпивку?

Америка отошла от Шепли, замечая настроение Трэвиса.

— Мы не позволяли, Трэвис. Я им отказала.

Трэвис забрал бутылку из моей руки.

— Тогда что это?

— Ты серьезно? спросила я.

— Да, я чертовски серьезен, — сказал он, бросая бутылку в мусорный бак возле бара. — Я говорил тебе сотни раз... ты не должна брать выпивку у случайных парней. А если он что-то подсыпет туда?

Америка показала свой стакан.

— Выпивка все время была у нас перед глазами, Трэв. Ты слишком остро реагируешь.

— Я не с тобой разговариваю, — сказал Трэвис, его взгляд буравил меня.

— Эй! — мгновенно рассердившись, сказала я. — Не говори с ней так.

— Трэвис, — предупредил Шепли, — перестань.

— Мне не нравится, что ты позволяешь другим парням покупать тебе выпивку, — сказал Трэвис.

Я подняла брови.

— Ты хочешь поссориться?

— Тебя бы задело, если бы ты подошла к бару и увидела, что я выпиваю с какой-то цыпочкой?

Я один раз кивнула.

— Хорошо. Ты сейчас не обращаешь внимания на женщин. Я поняла это. И я так же должна постараться.

— Было бы неплохо.

Он, видимо, пытался усмирить свой характер, и меня немного расстраивало, что я оказалась на пути его ярости. Его глаза все еще горели злостью, и всплывала врожденная черта продолжать наступление.

— Ты немного перебарщиваешь со своей ролью ревнивого парня, Трэвис. Я не сделала ничего плохого.

Трэвис посмотрел на меня недоверчивым взглядом.

— Я подошел сюда и увидел, как какой-то парень покупает тебе выпивку!

— Не кричи на нее! — вставила Америка. Шепли положил руку на плечо Трэвиса:

— Мы все слишком много выпили. Давайте просто свалим отсюда. — Обычно успокаивающий эффект Шепа не возымел никакого действия на Трэвиса, и я тут же разозлилась, что из-за его истерики наша ночь окончена.

— Я должна найти Финча и сказать, что мы уходим, — проворчала я, задев плечом Трэвиса, когда шла на танцпол.

Я почувствовала, как чья-то теплая рука схватила меня за запястье. Развернувшись, я увидела, как пальцы Трэвиса сомкнулись на мне, без всякого раскаяния.

— Я пойду с тобой.

Я освободила руку из его хватки.

— Я вполне в состоянии пройти пару метров самостоятельно, Трэвис. Да что с тобой такое?

Я заметила Финча в центре танцпола и начала пробивать себе путь к нему.

— Мы уходим!

— Что? — попытался перекричать музыку Финч.

— У Трэвиса фиговое настроение! Мы уходим! — Финч закатил глаза и покачал головой, помахав рукой на прощание мне вслед. Стоило мне заметить Америку и Шепли, как меня потянул назад мужчина в костюме пирата.

— Ну и куда это мы собрались? — улыбнулся он, врезаясь в меня.

Я рассмеялась и покачала головой, глядя на его дурацкие рожицы. Как только я развернулась, чтобы уйти, он схватил меня за руку. До меня довольно быстро дошло, что он не пытался меня облапать, он схватил, чтобы защититься.

— Что за...! — прокричал он, глядя на что-то позади меня широко раскрытыми глазами.

Трэвис влетел на танцпол и заехал кулаком прямо в лицо пирата, от такого сильного удара мы оба полетели на пол. Упершись ладонями в деревянный пол, я ошеломленно моргала глазами. Почувствовав что-то теплое и влажное на руке, я перевернула ее и подскочила. Она вся была в крови, льющейся из носа мужчины. Он закрывал рукой лицо, но ярко-красная жидкость стекала по его предплечью, когда он корчился на полу.

Находясь в таком же состоянии шока, что и я, он нагнулся, чтобы поднять меня.

— Вот дерьмо! Ты в порядке, Голубка?

Когда я поднялась на ноги, я выдернула свою руку из его захвата.

— Ты сошел с ума?

Америка схватила меня за запястье и потащила сквозь толпу к стоянке. Шепли отпер свою дверь и после того, как я села на сидение, Трэвис повернулся ко мне.

— Извини, Голубка. Я не знал, что он держал тебя.

— Твой кулак пролетел в двух дюймах от моего лица! — сказала я, поймав полотенце в пятнах масла, которое мне бросил Шепли. Я с отвращением вытерла кровь с руки.

Вся серьезность ситуации омрачила его лицо, и он вздрогнул.

— Я бы не замахнулся, если бы знал, что могу ударить тебя. Ты же ведь это знаешь, да?

— Заткнись, Трэвис. Просто заткнись, — сказала я, глядя на затылок Шепли.

— Голубка... — начал Трэвис.

Шепли стукнул ладонью по рулю.

— Заткнись, Трэвис! Ты уже извинился, а теперь заткнись к черту!

Поездка домой прошла в полной тишине. Шепли отодвинул свое сиденье вперед, выпуская меня из машины, и я посмотрела на Америку, которая с пониманием кивнула мне.

Она поцеловала своего бойфренда и пожелала ему спокойной ночи.

— Увидимся завтра, детка.

Шеп покорно кивнул и поцеловал ее.

— Люблю тебя.

Я прошла мимо Трэвиса к Хонде Америки, а он побежал за мной.

— Да ладно. Не уходи злой.

— О, я не ухожу злой. Я в ярости.

— Ей нужно время, чтобы остыть, Трэвис, — предупредила Америка, открывая дверцу. Когда замок с пассажирской стороны открылся, Трэвис протянул руку к дверце.

— Не уходи, Голубка. Я был вне себя. Мне очень жаль.

Я подняла руку, показывая ему остатки засохшей крови на ладони.

— Позвони, когда повзрослеешь.

Он прислонился бедром к дверце.

— Ты не можешь уйти.

Я подняла бровь, и Шепли оббежал автомобиль.

— Трэвис, ты пьян. Ты можешь сделать огромную ошибку. Просто отпусти ее домой, остынь… вы оба сможете поговорить завтра, когда ты протрезвеешь.

На лице у Трэвиса появилось отчаяние.

— Она не может уйти, — сказал он, глядя мне в глаза.

— Это не сработает, Трэвис, — сказала я, дергая дверцу. — Отойди!

— Что ты имеешь ввиду под "не сработает"? — он схватил меня за руку.

— Я имею ввиду твое печальное лицо. Я не куплюсь на него, — сказала я, вырываясь.

Шепли какое-то время смотрел на Трэвиса, а потом повернулся ко мне.

— Эбби... Я об этом говорил тебе. Может, тебе нужно...

— Не вмешивайся, Шеп, — рявкнула Америка, заводя машину.

— Я все испорчу. Я испорчу много чего, Голубка, но ты должна простить меня.

— Утром у меня будет огромный синяк на заднице! Ты ударил этого парня, потому что был зол на меня! О чем это должно мне говорить? Потому что прямо сейчас я очень раздражена из-за этого!

— Я никогда в своей жизни не бил девушку, — сказал он, удивленный моими словами.

— А я не собираюсь быть первой!— я дернула дверцу. — Отойди, черт побери!

Трэвис кивнул, а затем сделал шаг назад. Я села рядом с Америкой, хлопнув дверью. Она начала сдавать назад, и Трэвис наклонился, чтобы посмотреть на меня через окно.

— Ты ведь позвонишь мне завтра, да? — сказал он, прикасаясь к лобовому стеклу.

— Просто поехали, Мер, — сказала я, отказываясь встречаться с ним глазами.

Ночь была долгой. Я продолжала смотреть на часы и почувствовала досаду, когда прошел еще один час. Я не могла перестать думать о Трэвисе и о том, нужно ли мне позвонить ему, задаваясь вопросом, так же ли он не спит. Наконец, я решила вставить в уши наушники от Айпода и слушала всевозможные громкие и надоедливые песни из своего плей-листа.

Последний раз я взглянула на часы после четырех. За окном уже щебетали птицы, и я улыбнулась, когда почувствовала, что мои веки тяжелеют. Кажется, прошло две минуты, когда я услышала стук в дверь, и ворвалась Америка. Она вытащила у меня из ушей наушники и затем плюхнулась в мое рабочее кресло.

— Доброе утро, дорогуша. Ты выглядишь отвратительно, — сказала она, надувая розовый пузырь и громко причмокивая, когда тот лопнул.

— ЗАТКНИСЬ, Америка! — сказала Кара из-под одеяла.

— Ты же понимаешь, что такие люди как ты и Трэв будут все время ссориться, ведь так? — сказала Америка, подпиливая ногти и жуя при этом огромный кусок жвачки.

Я перевернулась в кровати.

— Ты официально уволена. Ты — ужасная совесть.

Она засмеялась.

— Я просто знаю тебя. Если я прямо сейчас дам тебе свои ключи, ты поедешь прямо туда.

— Нет!

— И все же, — пропела она.

— Восемь утра, Мер. Они, наверно, все еще спят как убитые.

И в этот самый момент я услышала слабый стук в дверь. Кара высунула руку из-под стеганого ватного одеяла и повернула ручку. Дверь медленно открылась, на пороге стоял Трэвис.

— Можно войти? — спросил он низким, хриплым голосом. Фиолетовые круги под его глазами говорили о недосыпе, если он вообще спал.

Я села на кровати, пораженная его истощенным видом.

— Ты в порядке?

Он вошел и упал на колени передо мной.

— Извини, Эбби. Извини,— сказал он, обняв меня за талию и уткнувшись головой в мои колени.

Я прижала его голову руками и взглянула на Америку.

—Я э-э… пойду, — сказала она, неловко хватаясь за дверную ручку.

Кара протерла глаза и вздохнула, а затем схватила свою душевую сумку.

— Я всегда очень чистая, когда ты рядом, Эбби, — проворчала она, хлопнув дверью.

Трэвис посмотрел на меня.

— Я знаю, что схожу с ума, когда дело касается тебя, но видит Бог, что я стараюсь, Голубка. Я не хочу все испортить.

— Тогда не делай этого.

— Ты знаешь, что это трудно для меня. Я чувствую, как будто ты в любую секунду выяснишь, какой я кусок дерьма и бросишь меня. Когда ты танцевала прошлой ночью, я увидел, что десяток разных парней наблюдают за тобой. Ты идешь к бару, и я вижу, как ты благодаришь того парня за выпивку. Затем, тот козел на танцполе хватает тебя.

— Я ведь не бросаюсь с кулаками на девушек, с которыми ты разговариваешь. Я не могу оставаться взаперти все время. Ты должен умерить свой пыл.

— Я сделаю это. Никогда раньше мне не нужна была девушка, Голубушка. Я не привык чувствовать что-то подобное к кому-либо... к кому угодно. Если ты будешь терпелива со мной, то, клянусь, я все сделаю.

—Давай кое-что проясним, ты не кусок дерьма, ты замечательный. Не имеет значение, кто покупает мне напитки, или, кто приглашает меня танцевать, или, кто флиртует со мной. Домой я иду с тобой. Ты попросил доверять тебе, а сам, кажется, не доверяешь мне.

Он нахмурился.

— Это не правда.

— Если ты думаешь, что я брошу тебя ради первого встречного парня, тогда ты мне не сильно доверяешь.

Он усилил свою хватку.

— Я не достаточно хорош для тебя, Голубка. Это не значит, что я не доверяю тебе, я просто готовлюсь к неизбежному.

— Не говори так. Когда мы одни, ты — замечательный. У нас все замечательно. Но потом ты позволяешь всем остальным разрушить это. Я не ожидаю от тебя кардинальной перемены, но тебе придется выработать свою позицию. Ты не можешь размахивать кулаками каждый раз, когда кто-нибудь посмотрит на меня.

Он кивнул.

— Я сделаю все что ты хочешь. Просто... скажи, что любишь меня.

— Ты знаешь, что это так.

— Мне нужно услышать это, — сказал он, сдвигая брови.

— Я люблю тебя, — сказала я, касаясь своими губами его. — Теперь перестань вести себя, как ребенок.

Он засмеялся, залезая со мной в кровать. Мы провели следующий час на том же месте под одеялом, хихикали и целовались, едва заметив, когда Кара вернулась из душа.

— Ты не мог бы выйти? Мне нужно одеться, — попросила она Трэвиса, затягивая халат.

Он поцеловал меня в щеку, а потом вышел в коридор.

— Увидимся через минуту.

Я откинулась на подушку, наблюдая, как Кара роется в своем шкафу.

— Что такая счастливая? — проворчала она.

— Ничего, — вздохнула я.

— Ты знаешь, что такое созависимость, Эбби? Твой друг — главный пример, и это жутко, учитывая, что он перешел от полного отсутствия уважения к женщинам к осознанию, что ты нужна ему как воздух.

— Может, так и есть, — сказала я, не давая ей возможности испортить мне настроение.

— Тебе разве не интересно, почему так? Я хочу сказать... он переспал с половиной девушек нашего университета. Почему ты?

— Он говорит, что я другая.

— Само собой. Но почему?

— А почему тебя это волнует? — резко ответила я.

— Опасно так сильно нуждаться в ком-то. Ты пытаешься спасти его, а он надеется, что ты в состоянии это сделать. Вы двое — настоящая катастрофа.

Я улыбнулась, глядя в потолок.

— Не имеет значение, как и почему это случилось. Когда тебе хорошо, Кара... это прекрасно.

Она закатила глаза.

— Ты безнадежна.

Трэвис постучал в дверь, и Кара впустила его внутрь.

— Я собираюсь пойти в общую гостиную, позаниматься. Удачи вам, — сказала она самым неискренним голосом, на который только была способна.

— Что это было? — поинтересовался Трэвис.

— Она сказала, что мы с тобой — настоящая катастрофа.

— Расскажи мне что-то новое, — улыбнулся он.

Внезапно, его взгляд стал серьезным, и он нежно поцеловал мою кожу за ухом.

— Почему бы тебе не поехать домой со мной?

Я обвила рукой его шею и вздохнула, почувствовав, как мягкие губы Трэвиса касаются моей кожи.

— Думаю, я останусь здесь. Я и так постоянно живу в твоей квартире.

Он поднял голову.

— А что? Тебе там не нравится?

Я коснулась его щеки и вздохнула. Он так быстро начинал волноваться.

— Конечно, нравится, но я не живу там.

Он провел кончиком носа по моей шее.

— Я хочу, чтобы ты была там. Я хочу, чтобы ты была там каждую ночь.

— Я не перееду к тебе, — сказала я, качая головой.

— Я не просил тебя переезжать ко мне. Я сказал, что хочу, чтобы ты была там.

— Это тоже самое! — засмеялась я.

Трэвис нахмурился.

— Ты, правда, не останешься сегодня ночью у меня?

Я покачала головой, и он прошелся взглядом по стене к потолку. Я практически видела, как у него в голове вращаются шестеренки.

— Что ты замышляешь? — спросила я, сузив глаза.

— Я пытаюсь придумать новое пари