Прекрасное воскресенье для пикника

Теннесси Уильямс

Действие первое

Время действия пьесы - середина или конец 30-х годов.

США, Сент-Льюис. Начало июня. Позднее воскресное утро. Интерьер представляет собой квартиру в доходном доме, расположенном в Вест-Энде Сент-Льюиса. Не следует пытаться предста­вить квартиру уютной и хорошо обставленной. Противоположное ощу­щение усиливают резкие желтые блики отраженного от стен соседних домов света, падающего сквозь огромные окна. Этот урбанистический пейзаж напоминает картины Бена Шана (художник-экспрессионист), передающие холодящий душу ужас американских городских застроек средней руки.

Внимание приковывают звуки в спальне налево, где не очень молодая, но привлекательная женщина ДОРОТЕЯ с большим старанием занимается гимнастикой для сохранения фигуры.

ГОЛОС. Девяносто один, уф! - девяносто два, уф! - девяносто три, уф! - девяносто четыре, уф!

Запыхавшись, она продолжает счет до тех пор, пока со вздохом огромного облегчения не произносит «сто». В какой-то момент из про­тивоположной двери входит держа в руках воскресный выпуск большого формата "Сент-Льюис Пост-Диспэтч" ее соседка по квартире БОДИ.

В тот момент, когда БОДИ, которая плохо слышит, опускается на диван в центре гостиной, звонит телефон. БОДИ, погруженная в чте­ние газеты, не обращает на него внимания, но ДОРОТЕЮ звонок застав­ляет сделать столь резкий вдох, что она на мгновенье вся застывает. Однако ее голос продолжает звучать. Затем, хватаясь за предметы как во время качки, она бросается в двери спальни и вбегает в гостиную.

ДОРОТЕЯ. Ты почему не подходишь к телефону?

БОДИ. (Встает, направляясь в кухоньку направо) – Где-где, какой- какой телефон?

ДОРОТЕЯ. Здесь у нас несколько телефонов?

БОДИ. Дотти, мне кажется, эти упражнения для талии слишком возбуждают тебя. Эмоционально, я хотела сказать.

ДОРОТЕЯ. Боди, только что звонил телефон, а я ведь предупредила, что жду звонка от Ральфа Эллиса. Он хотел сказать мне что-то очень важное и обещал позвонить сегод­ня утром до 12.

БОДИ. Понятно, что хотел, но ведь не сказал.

ДОРОТЕЯ. Боди, ты или не слышишь, или притворяешься. Я сказала: должен позвонить Ральф Эллис - ты слышишь, я говорю о Ральфе.

БОДИ. Ну конечно - Ральф! Ты только о нем и говоришь. Дотти, когда две девушки снимают одну небольшую квартирку, они вправе говорить все, что им вздумается. Но будь я твоей старшей сестрой, у меня конечно бы возникло подозрение, что ты потеряла голову из-за этого Ральфа, и я чувствовала бы себя обязанной посоветовать тебе… ну что ли осмотреться, прежде чем ты что-нибудь решишь. Вот и все, что мне кажется... Да, веселенькое воскре­сенье для пикника... И кто только придумал наз­вать озеро «Разбитым сердцем»... Ты не заметила в то воскре­сенье на Крэв Кер, как Бадди похудел в талии?

ДОРОТЕЯ. Нет, не заметила.

БОДИ. Ты хочешь сказать, что тебе все равно?

ДОРОТЕЯ. Почему я должна интересоваться изменени­ями в талии твоего брата?

БОДИ. Он в отличной форме.

ДОРОТЕЯ. Да, настоящий близнец.

БОДИ. Знаешь, Бадди никогда не говорит со мной о работе, а тут вдруг сказал, что босс его отметил.

ДОРОТЕЯ. Боди, ты чем там занимаешься в нашей прелестной, маленькой кухоньке?

БОДИ. Вчера сойдя с трамвая, когда шла с работы, я зашла в «Пигли-Уигли» и купила трех чудесных цыплят для жар­ки! Таких хорошеньких жирненьких цыплят! Это они так шипят!

ДОРОТЕЯ. О, Боди!... Я лучше все-таки побуду здесь, Ральф должен перезвонить.

Она ложится на ковер и начинает делать новую серию гимнастических упражнений.

БОДИ. Цыплята так громко шипят, что я не расслышала! Зна­ешь, когда в субботу работаешь только полдня, легче все за­купить на воскресенье. С моей точки зрения Рузвельт все-та­ки кое-что сделал для нации, когда вдвое укоротил рабочий день по субботам. Раньше, бывало, сходишь у нас на углу с трамвая, а Пигли-Уигли уже закрыт - сейчас, когда приезжаешь, он еще во всю работает. Мистер Батс всегда разре­шает мне пощупать мясо. Определить, какое мясо, можно толь­ко, когда его пощупаешь. Это во мне немецкое. Мне просто не­обходимо пощупать мясо, чтобы убедиться, что оно хорошее. Но мясники вообще редко разрешают такое. На прилавке кусок мя­са может выглядеть очень привлекательно, но чтобы знать на­верняка, я все-таки должна его пощупать. Ты почему смеешься, Дотти?

Она оглядывается, чтобы увидеть ДОРОТЕЮ, которая прикрывает рот, чтобы скрыть беззвучный смех.

ДОРОТЕЯ. По правде говоря, мне кажется, что ты еще не нашла своего призвания в жизни. Тебе бы отвечать за организацию обструкций в Конгрессе - столько времени говорить о каком-то цыпленке.

БОДИ. О-у!

ДОРОТЕЯ. Что там у тебя?

БОДИ. Да сковорода — горячий жир попал прямо в лицо. Сей­час содой присыплю.

ДОРОТЕЯ. Тебе нужно умерить свой кулинарный пыл.

БОДИ. Я и яйца варю. Хочу еще приготовить фаршированные яйца. Дотти, я все время была на месте, но телефон не звонил. Кля­нусь, он не издал ни звука. Был тих как мышь.

ДОРОТЕЯ. Ничего себе, он трезвонил как сумасшедший.

БОДИ. Дотти, есть вещи, в которых ошибаются все, но в этом заблуждаешься только ты одна. Мне, кажутся эти упражнения излишними, особенно по воскресеньям, когда все вокруг от­дыхают и развлекаются...

ДОРОТЕЯ. Мы просто по-разному смотрим на вещи, Боди, но уверяю тебя, что звоном в голове я не страдаю. Телефон ЗВОНИЛ. А не слы­шала ты потому, что не вставила слуховой аппарат.

Крикливая перебранка согласуется с неистово яркими красками интерьера.

БОДИ. Я не такая уж глухая. Ушной врач говорит, что у меня кальций в бара­банных перепонках. Но резкие звуки вроде телефона - я слышу, я отчетливо слышу.

ДОРОТЕЯ. Ладно, будем надеяться, Ральф не подумал, что меня нет дома и перезвонит. Но ты все-таки вставь аппарат. Тебе нужно привыкать к нему. Когда привыкнешь, то без него уже не сможешь обходиться.

БОДИ. Хорошо. Все-таки такого воскресенья как сегод­ня для пикника на Крэв Кер еще не было... Погода удивительная.

ДОРОТЕЯ. О погоде как-нибудь попозже. А сейчас вставь аппарат, и я пойду спокойно делать гимнастику.

БОДИ. Ты еще не закончила гимнастику?

ДОРОТЕЯ. Я сделала сто наклонов и упражнения на полу. Остались упраж­нения для груди, вращения бедрами и - БОДИ! ТЫ ВСТАВИШЬ СВОЙ АППАРАТ?!

БОДИ. Сейчас вставлю. Прямо сейчас вставлю.

(Она идет в гостиную и со стола берет слуховой аппарат одновре­менно с несколькими крупными искусственными цветами. По­спешно переложив газету с дивана на стул позади себя, она со страдальческим видом вставляет в ухо устройство).

Я просто не привыкла. Если настроить на большую громкость он очень пищит. (прикрывает больное ухо искуственной хризантемой).Дотти?

ДОРОТЕЯ. Да?

БОДИ. Дотти, я собираюсь пригласить Бадди сегодня снова поехать с нами на Крэв Кер. Ты поедешь?

ДОРОТЕЯ (в дверях). Бадди твой брат, и я вполне понимаю твои чувства. У него много достоинств — твердый характер и все такое прочее. Но мне кажется, нечестно по отношению к Бадди продолжать сводить нас вместе, потому что - ведь каждой нравится свой тип мужчины - а в случае с Бадди, он просто не... (она уже в спальне и начинает делать вращательные движения бедрами). не тот тип мужчины, который мне нравится. Ты знаешь, что я имею в виду. В романтическом смысле. А для меня ро­мантика - это главное.

БОДИ. О-о, но - помимо романтики есть еще и другие вещи, которые необходимо учитывать...

ДОРОТЕЯ (Во время разговора продолжает делать вращательные движения бедрами). Мне кажется, Бадди было бы луч­ше подыскать себе крепкую девушку немецкого типа - чтобы вместе пить пиво, есть баварские сосиски с капустой и толстеть, а не девушку, - ну... романтически на­строенную. Не нальешь мне немного кофе? Спасибо.

Поче­му ты постоянно забываешь о взаимопонимании между мной и Ральфом? Разве это честно по отношению к Бадди? Подавать надежды, обреченные на неизбежное разочарование?

ДОРОТЕЯ прекращает вращения и выходит в гостиную, чтобы выпить кофе, который ей налила БОДИ.

БОДИ. Этот мистер Ральф Эллис он просто...

ДОРОТЕЯ. Что «просто»?

БОДИ. На длинной дистанции он может оказаться не таким надеж­ным как Бадди.

ДОРОТЕЯ. Что значит «длинная дистанция», дорогая?

БОДИ. Длинная дистанция - это жизнь!

ДОРОТЕЯ. Тогда я выберу короткую, уж из­вини, но я предпочту менее утомительную как днем, так и ночью.

БОДИ. Послушай, Дотти, длинная дистанция или короткая, я бы ста­вила на Бадди, а не на призрачные ночные мечтания вроде… вроде твоего романтического представления о человеке, о ко­тором ты и знаешь-то по заметкам светской хроники...

ДОРОТЕЯ. ТЫ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕШЬ! - Ты совершенно ничего не пони­маешь! Когда я выхожу из класса гражданского права в Блюэте, я каждый раз вижу Ральфа Эллиса в нескольких шагах от себя по коридору. Он притворяется, что пьет воду из авто­мата на моем этаже, хотя его кабинет на два этажа ниже.

БОДИ. Дотти, это не очень хорошо, когда притворяются...

ДОРОТЕЯ. Ты разве не понимаешь, что мы вынуждены встречаться тай­но, чтобы избежать сплетен в Блюэте?

БОДИ. Я никогда не верила тем, кто притворяется.

ДОРОТЕЯ. Тогда зачем эти бумажные цветы над ухом, дорогая?

БОДИ. Это – просто… некоторая стеснительность, и все.

ДОРОТЕЯ. Ради бога, разреши, я сама тебе его пристрою! (Она стреми­тельно подходит к БОДИ и возится с цветком и со слуховым аппаратом, выбрасывает цветок). Вот! Ты меня слышишь? Я спрашиваю, ты слышишь меня? Алло?

БОДИ. Слышу. Где мой цветок?

ДОРОТЕЯ. Валяется на ковре. Вот (поднимает и отдает цветок). Что с тобой?

БОДИ. Ничего, расстроена. К тому же доверие - которое ты питаешь к намерениям Ральфа Эллиса - оно может быть не оправдано...

ДОРОТЕЯ (мечтательно, глаза теплеют). Не люблю говорить об интим­ных вещах, но в последний раз, когда мы с Ральфом ехали на его новом седане "Летучее облако"...

БОДИ. Летучее облако?

ДОРОТЕЯ (Поднимая голос до крика). Это реклама машины - "Летучее облако".

БОДИ. Теперь понятно. Поэтому он ее и выбрал.

ДОРОТЕЯ. Шел дождь и на Арт-Хилл никого не было, ни одной машины… Только Ральф и я в его машине. Дождь так тихо струился по стеклам... капельки так волшебно поблескивали...

БОДИ. Дотти, надеюсь ты не собираешься рассказать мне что-то такое, что не должно было случиться в этом "Летучем облаке" на Арт-Хилл.

ДОРОТЕЯ. Мы никогда не говорили с тобой об этом..., но ты должна понять... до этого я никогда не переступала определенной черты в отно­шениях с мужчиной.

БОДИ. Значит..?

ДОРОТЕЯ. Все было так волшебно. Эти окна, затянутые дождем, его мяг­кий взгляд, теплое дыхание, всегда пахнущее гвоздикой, неж­ные пальцы, такие нежные, когда он...

БОДИ. Кажется, я не хочу слышать продолжение рассказа, потому что у меня возникло подозрение Дотти, что с ним ты не остановилась у той са­мой черты...

ДОРОТЕЯ. Да ее просто не было! Он припарковал машину, повернулся и посмотрел на меня, а я посмотрела на него, и наши глаза, наши глаза…

БОДИ. Что ваши глаза, Дотти?

ДОРОТЕЯ. Они испепелили ее, будто её никогда и в помине не было.

БОДИ. Я не буду рассказывать об этом Бадди!

ДОРОТЕЯ. Знаешь, ведь я не знала, что эта машина оборудована откидывающи­мися сиденьями. Он нажал на рычаг, и спинка опустилась - она так легко откинулась подо мной...

БОДИ (отрываясь от телефонной книжки, которую начала листать). И на сколько же она откинулась под тобой, Дотти?

ДОРОТЕЯ. Почти горизонтально. И так плавно, что я не заметила это­го, пока... потом вдруг не ощутила вращения земли, а над головою медленно полетело небо.

БОДИ. Но мужчиной он оказал­ся из быстрых. Обольстил бутылкой ликера и этими сиденьями в машине.

ДОРОТЕЯ. Не бутылкой, а коктейлем, и не в машине, а частном клубе "Сникс". Он настолько элитарный, что ему при входе пришлось предъ­явить свою визитную карточку.

БОДИ. Знаю я эти заведения!

ДОРОТЕЯ. Ну откуда ты их знать можешь?

БОДИ. Я видела в кино, когда мы ходили на ВЕСТ ЭНД ЛИРИК. Ты тогда была не в себе, потому что этот самый Ральф Эллис обещал позвонить и не позвонил. Там показывали, как похожий тип, вел бедную Дженет Гейнор в один из этих частных клубов!

БОДИ не нашла телефон Блюэта в справочнике. Вы­зывает коммутатор.

Алло, Блюэт, Блюэт, соедините с колледжем!

ДОРОТЕЯ. Боди, я ведь просила не занимать телефон, пока не позвонит Ральф Эллис!

БОДИ. Я хочу доложить о нем в Блюэт!

ДОРОТЕЯ. Это выходит за рамки, докладывать в «Блюэт» о директоре Блюэта! Да еще в воскресенье, когда там никого нет. Ка­кая дикая мысль...

БОДИ. Дай мне ручку и бумагу!

ДОРОТЕЯ. Это еще зачем?

БОДИ. Я напишу заявление в городской Совет по образованию. Уве­рена, что там захотят узнать что проделал их директор с наивной учительницей, только что приехавшей иэ Мемфиса!

ДОРОТЕЯ. НЕ СМЕЙ…

(вслух произносит то, что пишет). Совет по образованию, Сент-Льюис, Миссури. Довожу до Вашего сведения, что ди­ректор колледжа «Блюэт» использовал свое служебное положе­ние для того, чтобы добиться омерзительного превосходст­ва над молодой учительницей, которую с этой целью принял на работу. Я точно знаю об этом, у меня есть факты, включая число и...

ДОРОТЕЯ выхватывает письмо и мнет его.

Письмо, зачем ты рвешь мое...

ДОРОТЕЯ. НЕ СМЕЙ ДИСКРЕДИТИРОВАТЬ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРОГО Я ЛЮБЛЮ, КОТОРОМУ Я ОТДАЛА СЕБЯ НЕ ТОЛЬКО ОХОТНО, НО СТРАСТНО И С РАДОСТЬЮ. Если ты не остановишься, я буду вынуждена пойти в Совет и рассказать, что я желала Ральфа Эллиса, возможно больше, чем он меня!

БОДИ пыхтит и сопит, пока вновь не обретает дар речи.

БОДИ. Да поможет тебе Бог, Дотти. Но я даю тебе честное слово, что не расскажу об этом Бадди.

ДОРОТЕЯ. Ну причем здесь Бадди?!!

БОДИ. Это касается и его, и меня, потому что Бадди испытывает к тебе глубокое чувство и уважение, Дотти. Он так уважает тебя, что никогда бы не переступил ту самую черту преж­де, чем вы бы встали рядом в Лютеранской церкви.

ДОРОТЕЯ. Так ты все-таки настаиваешь… Боди, ты, просто решила женить меня на своем брате-близнеце и превратить мою жизнь в один сплошной пикник на Крэв-Кер с кровяной колбасой, кислой капустой и салата­ми из горячей картошки на обед. Разве мне не придется все это готовить? Я знаю, вы - немцы счита­ете, что идеальная женщина только и должна мечтать, что о церкви, кухне и детях - да при этом вдыхать дым дешевых сигарет, ее мужа. Ты уж меня из­вини, но моя жизнь, как я себе ее представляю, не укладыва­ется в эти рамки. Моя жизнь должна нести в себе романтику. Без романтики я не могу жить, как без воздуха. Я должна найти настоящего партнера, понимаешь? Или моя жизнь будет лишена смысла. И что мне совершенно необходимо, так это то, что я сейчас обрела, - мне нужна полнота чувства, обоюдного и возвышенного - да, воз­вышенного, я не стыжусь этого слова!

Покачнувшись, она ловит ртом воздух.

БОДИ. Я говорила тебе, что Бадди уже внес деньги на бьюик?

ДОРОТЕЯ. Нет, не говорила, но это меня совершенно не касается! О боже!

БОДИ. Дотти, что с тобой, Дотти? Дать тебе твои... Как их там Мебарал?

ДОРОТЕЯ. Не знаю, почему я сегодня задыхаюсь.

БОДИ. Перестань делать упражнения. Ты выпила слишком много кофе и колы. Такую нежную девушку, как ты, все это возбуждает. А у тебя нервное сердечное расстройство.

ДОРОТЕЯ. Не нервное, а функциональное.

БОДИ. Приляг на минутку.

ДОРОТЕЯ. Да, я пожалуй передохну.

БОДИ. Я старше тебя и всем сердцем охраняю твои интересы. Представь, как будет приятно и прохладно в трамвае, когда мы поедем на Крэв-Кёр.

ДОРОТЕЯ. Мой Бог! Ты, наверное, вынула свой аппарат, когда я говорила, что у меня на сегодня другие планы!

БОДИ. Я все время говорю Бадди, чтобы он пил меньше пива. И, зна­ешь, он прислушивается. Он уже сократил дневную норму до 8 банок - это с дюжины! И еще сократит, вот увидишь!

ДОРОТЕЯ. Ты можешь помолчать о Бадди?! Я уже соединила жизнь с Ральфом Эллисом. Мне все-таки надо доделать эти вращения...

Она возвращается в спальню, по пути прихлебы­вая кофе, и возобновляет упражнения.

БОДИ (Бросаясь к телефону). Олив 26 97! Олив 26 97! Бадди? Это я, Бадди! Гроссер гот! Я не могу долго говорить, но ты се­годня должен поехать с нами на Крэв-Кер! Оденься поприличнее и не кури свои сигары! И смейся, когда она будет ост­рить. Нет, она очень остроумная, а я говорю тебе - остроум­ная! Она же преподает гражданское право.

Звонок в дверь.

Жди нас на конечной остановке в час тридцать, понял? Пожалуйста, входите! - (Не повесив на рычаг трубку, БОДИ бросается к двери и открывает ее). О-о, здравствуйте!

Появляется модно одетая женщина с глазами хищной птицы

ЭЛИНА. Доброе утро.

БОДИ. Вы - приятельница Дотти?.

ЭЛИНА. Доротеи? - Да.

БОДИ. Проходите, пожалуйста. Друзья Дотти - и мои друзья. Только у меня руки в жире. Я жарю цыплят для пикника.

ЭЛИНА. Как интересно! (Она несколько раз механически поворачивается, внимательно осматриваясь). Вы - мисс Боденхейфер.

БОДИ. Не хейфрер, а хафер. (нервно смеется). Хейфер по-не­мецки - корова.

ЭЛИНА. У меня не было никаких сознательных ассоциаций. Так и есть – это приют Шлегера.

БОДИ. О-о, приют Шлегера - всего лишь шутка Дотти. Шлегер - имя нашего домовладельца.

ЭЛИНА. Никогда раньше не отваживалась бывать в этой части города.

Боюсь, у меня возникла клаустрофобические свето- и фотобоязнь.

БОДИ (Непроизвольно отступая на шаг, будто боясь заразиться). Никог­да не слышала ни об одной из этих болезней - а у вас обе сразу!

ЭЛИНА. Представляете как я несчастна?...

БОДИ. А-а...

ЭЛИНА. Да. Но может быть вы все-таки скажете Доротее, что я хотела бы ее видеть?

БОДИ. Она ждет вас, мисс э-э..?

ЭЛИНА. Элина Брукмайер. У меня появилось одно неотложное дело.

Она продолжает оглядываться, моргая птичьими глазками, будто ослепленная светом.

БОДИ. Вы, наверное, преподаете вместе с Дотти в колледже?

ЭЛИНА. Нет, отдельно.

БОДИ пытается засмеяться, ЭЛИНА удачно имитирует ее смех. Пауза.

Да-а, все похоже на правду.

БОДИ. Похоже?

ЭИИНА. Никогда не видела ничего похожего на вашу комнату. Особен­но - сочетание красок! Какой броский контраст! Я могу при­сесть?

БОДИ. Да-да, конечно, я сегодня тоже сама не своя. Это от жары - и во­обще...

ЭЛИНА. Значит это вы в ответе за столь вдохновенный выбор красок?

Из кухоньки раздается громкое шипение кипящего жира.

БОДИ. Простите, я переверну цыплят. Видите ли, у меня кальций в ушах... мне советовали сделать операцию, но это дорого и не всегда помогает.

ГОЛОС ИЗ ТЕЛЕФОННОЙ ТРУБКИ. Аллооо! Бо-о-о-у-ди-и-и!

ЭЛИНА обращает на трубку внимание, но не говорит БОДИ, что трубка не повешена на рычаг.

ЭЛИНА. Я бы вам тоже не советовала. Одной моей знакомой, старше меня, у нее тоже было затвердение, просверлили в голове дырку, чтобы все исправить. Эту операцию называют трепа­нация - она достаточно опасна. К тому же в ее случае не­возможно было определить, успешно прошла операция или нет, так как моя приятельница так и не пришла в сознание.

БОДИ. Не пришла куда?

ЭЛИНА. В сознание.

БОДИ. Понятно. Я думаю, мне лучше с этим подождать.

ГОЛОС ИЗ ТЕЛЕФОННОЙ ТРУБКИ (снова кричит). Бо-о-ди-и-у-и.. Бо-о-ди-и-у-у...

БОДИ (смеясь). О боже, я забыла ее повесить. (Она берет трубку). Бадди, извини, тут пришли, и я забыла, что ты - на теле­фоне. Бадди, перезвони мне через несколько минут, это очень важно. (Она вешает трубку). Это - мой брат, Бадди. Пока висела трубка, он успел выпить две банки пива и съесть сэндвич с ливерной колбасой. Слава богу, что он такой покладистый... Мы сегодня все вместе едем на Крэв-Кер, он, я и Дотти. Мой брат очень интересу­ется Дотти.

ЭЛИНА. Интересуется? Романтически?

БОДИ. О да, он очень серьезный человек. Простите, я отлучусь. (Бросается к плите в нише). Ой, ну вот, опять обожглась.

ЭЛИНА (отзывается с любопытством). А вы что, уже обжигались?

БОДИ обильно посыпает руки содой, ЭЛИНА пятится.

Мисс Боденхейфер, поосторожнее! Вы всю меня обсыпали! Боже, мои волосы!

БОДИ. Простите, я не нарочно.

ЭЛИНА. Нарочно или не нарочно, а обсыпали. Дайте мне хотя бы одежную щетку.

БОДИ. Ой, я и на ковер насыпала! (Бросается за веником).

ЭЛИНА. Мисс Боденхейфер, я просила одежную щетку, а вовсе не веник!

БОДИ. Ах, ну конечно. У Дотти где-то была. Да. А вы пока налей­те себе кофе.

БОДИ бросает веник и идет в спальню. Через открытую дверь слышно, как Доротея считает вращения.

ГОЛОС ДОРОТЕИ. Шестьдесят! - Уф! Шестьдесят один! - Уф!

Она продолжает считать, пока не замечает БОДИ.

ДОРОТЕЯ. Что - телефон? ЗВОНИТ ТЕЛЕФОН?

БОДИ. Нет, нужна щетка для одежды.

ЭЛИНА открывает кладовку на кухне. Оттуда вываливается коробка.

ЭЛИНА. Ну и квартира — здесь не то что страшно, просто опасно на­ходиться.

ДОРОТЕЯ (в спальне). Я тебя спросила насчет телефона.

БОДИ. Нет, нет, звонили в дверь.

ДОРОТЕЯ. Это, наверное, опять твоя мисс Глюк в спальном чепчике и халате. Один вид этой женщины выбивает меня из колеи на целый день.

Слышен стук в дверь.

Открывая входную дверь, СОФИ ГЛЮК просовывает голову. Увидев ЭЛИНУ, сна в смятении исчезает.

ЭЛИНА. Да, это похоже на сумасшедший дом.

Опять появляется голова Софи, Элина топает ногой, Софи вскрикнув исчезает.

Звонит телефон. Трубку берет ЭЛИНА. Из спальни появляется БОДИ с метелочкой для пыли. Она плотно прик­рывает за собой дверь. ЭЛИНА у телефона.

ЭЛИНА. Кажется, она сейчас занята...

БОДИ. А, телефон! Это что директор Эллис?

ЭЛИНА (в сторону от трубки). Боюсь, что нет. Это похоже другой пок­лонник Доротеи. Сколько трудностей из-за большого выбора.

БОДИ (бросаясь к трубке). Значит, Бадди. Бадди? Ну? Так, мо­лодец. А костюм какой? Нет, сними его. Он плохо сидит на тебе. Надень в полоску и галстук в горошек. И еще, если надумаешь курить на Крэв-Кер, то извинись и выкури сигару в кустах.

ЭЛИНА. Это...

БОДИ. Ладно, пока.

ЭЛИНА. Просто уму непостижимо! Вы что, не можете найти одежную щетку? Ведь это же метелка для пыли! Да к тому же еще и грязная! На кого я теперь похожа?!

БОДИ. Что-то я сегодня не в себе.

ЭЛИНА Мне кажется это ваша природа.

БОДИ. Ну конечно, это не зависит от погоды.

ЭЛИНА.Что?

БОДИ. Вы тоже плохо слышите?

ЭЛИНА. Гм… Сумасшедший дом. Бедняжка, как она здесь живет… Доротея всегда казалась мне эмоциональным и хрупким чело­веком, который не вынесет столкновения с неблагоприятными обстоятельствами. С ней легко может случиться удар, просто шок... Особенно если речь идет о необоснованных романти­ческих иллюзиях, которые она позволяла себе строить. Конечно, мы все видели, что она переоценивает...

БОДИ. Кто это - «мы все»?

ЭЛИНА. Я могу отдать метелочку для пыли Доротее?

БОДИ. Нет, лучше мне. Так что вы мне хотели сказать?

ЭЛИНА. Я должна с ней, поговорить, а для этого мне надо пройти в ту комнату. Так что вы уж простите, но я...

Она направляется к спальне. БОДИ в борьбе вырывает у нее мете­лочку с такой силой, что ЭЛИНА задыхается от изумления.

БОДИ. Мисс Брукша, вас здесь не ждали. И уж извиняйте меня или не извиняйте, но я вижу, вы что-то замышляете.

ЭЛИНА. Какая странная мысль! Я лишь хотела сказать, что я...

БОДИ. Держите это при себе. Договорились?

ЭЛИНА Мисс Боденхейфер, Ваши слова для меня полнейшая загадка!

БОДИ. Какая ж тут загадка! Вы знаете, что я подразумеваю, и я знаю, что я подразумеваю,- где же здесь загадка?!

ДОРОТЕЯ (кричит из спальни). Боди, кто пришел?

БОДИ. Софи Глюк.

ДОРОТЕЯ. Боже!

ЭЛИНА. Как вы меня назвали??

БОДИ. Я сказала Дотти, что вы - мисс Глюк. Мисс Глюк - сумасшедшая соседка. Она живет над нами и часто спускается в гости. После смерти ма­тери у нее сильная депрессия. Она не может при­готовить себе даже кофе. По воскресеньям она обычно опускается к десяти на чашечку кофе с хворостом.

ЭЛИНА. С хворостом?

БОДИ. У вас это называется витым печеньем, но «я - немка и с детства называть его хворост!!!».

ЭЛИНА. О-о, хворост - это печенье, но вы называете его хворостом. Позвольте, я все-таки пройду к Доротее.

ЭЛИНА, отбиваясь от БОДИ,вваливается в спальню.

ДОРОТЕЯ. Элина! Какая неожиданность. Я выгляжу - ужасно! Боди?!

ЭЛИНА. Простите, мисс Боденхейфер, но я должна переговорить с Доротеей с глазу на глаз .(ЭЛИНА высвобождается из цепких объятий БОДИ и вытолкав ее, закрывает дверь в спальню. Боди уходит).

ДОРОТЕЯ. Я не ждала гостей, по крайней мере так рано. Я - я никогда не принимаю здесь гостей... Элина, что-то видимо случилось, если вы не могли подождать до понедельника?

ЭЛИНА. Вы не забыли о переговорах с «Ортвейн и Мюллер»? По продаже недвижимости? Ваша легкомысленная головка явно занята чем-то другим!

ДОРОТЕЯ. Ах, по продаже недвижимости, но все-таки сегодня воскресенье...

ЭЛИНА. Дело в том, что мистер Ортвейн, вчера вечером позвонил кузине Ди-ди, а она сегодня утром позвонила мне и сказала, что но­вость о квартире просочилась и уже поступила конкурирующая заявка. Поэтому сумму надо вносить це­ликом,

ДОРОТЕЯ. Как, всю сразу?..

ЭЛИНА. Да, нам нужно срочно закрепить свое право.

ДОРОТЕЯ. Прямо сейчас? В воскресенье?

ЭЛИНА. Святость воскресенья бывает полезно нарушать деловыми опе­рациями.

Входит БОДИ.

ДОРОТЕЯ. Элина, вы бы не отказались выпить чашечку кофе и подождать меня в гостиной - я только при­му душ и оденусь.

БОДИ. Да-да, будьте так любезны. Вы здесь мешаете Дотти, поэтому выйдите отсюда...

БОДИ выталкивает ЭЛИНУ из спальни.

ЭЛИНА. Мило!

БОДИ. Да, мило! Садитесь, я принесу кофе.

ЭЛИНА (с резкой усмешкой). Она сказала: "Я выгляжу ужасно", и на это нечего было возразить.

БОДИ. Вот вам кофе! А вот вам хворост!

ЭЛИНА (высокомерно). Я не ем это. Кондитерские изделия не входят в мою диету. Однако - я хо­тела бы чистую салфетку. Эту вы всю залили кофе.

БОДИ. Да заберите их все. Вы сами испачкали свою салфетку. (Она бросает рассыпая пачку бумажных салфеток Элине).

ЭЛИНА. Здесь много сумасшедших?

Она изящно вытирает стол. Раздается легкий стук в дверь.

БОДИ. Ага, вот и Софи Глюк.

ЭЛИНА. Я бы не хотела встречаться с мисс Глюк. Но раз вы все-таки настроены ее принять, мне придется укры­ться в спальне у Доротеи... К тому же, сегодня, я к ней еще по од­ному вопросу...

БОДИ (ловя ЭЛИНУ за руку, когда та направляется к спальне). Битте, Софи! Вы думаете, я не знаю, по какому еще одному вопросу вам неймется поговорить с Дотти? Но вам придется держать язык за зубами. (Яростно) А НУ, СЯДЬТЕ НА МЕСТО!

Во время перебранки, парализованная смущением и страхом, ДОРОТЕЯ стоит в спальне. Затем она вкрадчиво зовет, приоткрыв дверь.

ДОРОТЕЯ. Боди, Боди, что у вас происходит? Разве можно услышать зво­нок, когда так кричат? О боже, я как родилась в воскресенье, так, наверное, и умру. Что там у вас за перебранка?

ЭЛИНА. Мисс Боденфейфер собирается принимать мисс Глюк.

ДОРОТЕЯ. О нет, нет, Боди! Поднимись к ней наверх! Я сегодня совер­шенно не в форме, чтобы выдержать еще один визит, Боди!

БОДИ. (в кулисах) Софи, а Софи, ты почему заставляешь волноваться? Ты почему так поздно сегодня?

ЭЛИНА. Доротея, боюсь, что ваша просьба попала на затвердевшую перепонку.

Входят Боди и Глюк.

МИСС ГЛЮК. Sie hat die Tur in mein Kopf zugeschlagen! (Вы прихлопнули мою голову дверью (нем.)

БОДИ (Элине) Как вы посмели так обойтись с Софи?!

ЭЛИНА. Но я же не знала, что это сама Софи!

БОДИ. Вы прихлопнули ее голову дверью??

ЭЛИНА Я лишь помешала полоумной проникнуть в вашу квартиру!

БОДИ. Это моя лучшая во всем доме приятельница!

ЭЛИНА. Да, у вас много общего. Поздравляю.

МИСС ГЛЮК. Diese Frau ist ein Spien...(Эта женщина - шпионка (нем.)

Verstehen Sie? Шпионка. Vem Irrenhaus...(Вы понимаете... В Вашем доме?)

БОДИ. Мисс Глюк констатирует что вы шпионка. Вы шпионите в нашем доме.

Я склонна верить ей, а не вам. Она очень тонко чувствует людей.

ЭЛИНА. И слава богу! Vive la difference!

ДОРОТЕЯ (входя в гостиную). Элина, Боди.

МИСС ГЛЮК. Zwei Jahre. Два года.

ДОРОТЕЯ. Почему она так смотрит на меня?

МИСС ГЛЮК. Государственная психиатрическая больница.

БОДИ. А как ей смотреть на женщину пришедшую выкачать из тебя деньги, которых у тебя нет?

МИСС ГЛЮК.(Элине) Отвезти обратно в больницу. Ты сбежала. Отвезти.

ЭЛИНА. Оставим в стороне глупость ваших предположений вместе с оскорбительной манерой, в которой вы их изложили. Как вы прекрасно знаете, мы с Доротеей работаем в Блюэте. (патетично, уходя вверх) И я пришла сюда отнюдь не затем, чтобы войти в ваше общество, но, чтобы спасти свою коллегу!

БОДИ. Понятно. У Дотти нет денег, которые вы хотите от нее получить. Дотти растратилась в пух и прах. Мало того, вчера она вернулась вконец измочаленная. И я тоже устала после Интернешнл Шу и хождения по ма­газинам, но слетала к Лиггету и раскошелилась на целые се­рок девять центов, чтобы купить для нее небольшую бутылочку шампуня на деньги, которые откладываю на всякий случай для пикников на Крэв Кер.

ЭЛИНА (перебивая). Мисс Боденхейфер, у вас прямо литературный талант. Простите, но когда вы говорите о себе "слетала к Лиггету", то возникает очень яркий образ.

БОДИ. Да, «слетала»! Хоть вы все время и называете меня "коровой" - вместо "хафер"вы постоянно говорите "хейфер". Но ваши оскорбления отскакивают от меня. Я только хочу заметить, что не под ту дверь вы пришли трясти своей медной кружкой – мы не подаем таким людям.

Тихим, но повторяющимся контрапунктом, всхлипывая и по-монашески закатывая глаза как в состоянии скорб­ного видения, СОФИ повторяет по немецки оскорбление, брошенное ей ЭЛИНОЙ- «…полоумная, полоумная…». При этом она медленно приближа­ется к ДОРОТЕЕ.

ДОРОТЕЯ (затаив дыхание). Боди, переведи ей, что я не понимаю по-немецки.

ЭЛИНА. (к Дотти) Это лепет сумасшедшей; просто сумасшедший лепет!

Позвольте я позвоню по телефону.

ДОРОТЕЯ. Нет, нет!

БОДИ. Дотти ждет звонка.

ЭЛИНА. Но я хочу вызвать такси для нас с Доротеей. Она - в ловуш­ке, и ее надо срочно спасать. Вы ведь, наверное, не знаете, что через две недели после поступления в Блюэт она упала прямо на лестнице, и наш доктор, приведя ее в чувство, поставил диагноз - неврастению.

ДОРОТЕЯ опускается в изнеможении за диван. МИСС ГЛЮК провожает ее взглядом, продолжая причитать: «полоумная, полоумная…».

МИСС ГЛЮК. БОДИ!

БОДИ. Подожди, Софи!

МИСС ГЛЮК. Дотти, Дотти...

ЭЛИНА. Что она бормочет? А где Доротея?

БОДИ. Дотти?

МИСС ГЛЮК. Дотти? Hier auf dem Fussbden. Ist fallen.(Здесь на полу.Упала).

ЭЛИНА. Это существо по имени Глюк свалило Доротею на пол.

БОДИ. Gott im! Wo ist... где Дотти?

ЭЛИНА. Эта Глюк так толкнула ее, что Доротея упала за диван!

БОДИ. Дотти!

ЭЛИНА. Доротея, я вызываю такси. Она в сознании?

ДОРОТЕЯ. Таблетку мебарала!

БОДИ. Мебарал, а где он?

СОФИ громко стонет.

ДОРОТЕЯ. В моей сумочке...

БОДИ. Дай-ка я подниму тебя.

ДОРОТЕЯ. О-о, о-о, не-е-ет, я - не могу, я - я парализована, Боди!

БОДИ. Эй Брукша, возьмите Дотти под другую руку и помогите донести ее до кровати. Не развалитесь?

СОФИ стонет, прижав кулаки к лицу.

ЭЛИНА. Я могу помочь, но при условии, что потом позвоню отсюда своему врачу.

ДОРОТЕЮ относят в спальню и кладут на кровать.

СОФИ подкладывает ей под голову подушки.

БОДИ вынимает таблетки из сумочки и высыпает Доротее на ладонь.

Дотти, подожди, их тут целых три!

ДОРОТЕЯ. Дай херес запить...

БОДИ. Дотти, ты взяла две лишних таблетки, выплюни их, Дотти!

ЭЛИНА. Херес? Она попросила херес? Где он стоит?

ДОРОТЕЯ. Там, там.

БОДИ. Дотти, открой рот, я их вытащу.

ЭЛИНА. Вам придется запить из бутылки - нет ни одного стакана.

БОДИ. НЕТ; НЕ-Е-Е-ЕТ!

ЭЛИНА. ДА ОТЦЕПИТЕСЬ ВЫ ОТ МЕНЯ!

МИСС ГЛЮК завывает полным ужаса голосом. ДОРОТЕЯ прихлебывает из бутылки и откидывается на подушки, хватая ртом воздух.

БОДИ (рассержена, говорит Элине и Доротее наполовину по-немецки). Swaine! Свинья! Ты дрянь! Хитрая, злая кошка. Дотти, ты зачем выпила три таблетки сразу!

БОДИ крепким движением хватает Элину за запястье.

ЭЛИНА. Отпустите мою руку. О боже, там что-то хрустнуло... Это, на­верное, кость, они у меня такие тонкие!

БОДИ. А НУ, ВЫМЕТАЙТЕСЬ ОТСЮДА! И ПОЖИВЕЕ!

ЭЛИНА (поворачиваясь и отступая за диван). Мисс Боденхейфер, вы идеально иллюстрируете то, за что немцев, называют вандалами... Оказывается, вы сломали мне не руку, а наручные часы от Картье. Это подарок моей кузины Ди-ди ко Дню рождения — разбили кристалл, сломали минутную стрелку и погнули еще две. Боюсь, что счет из мастерской будет значительно превышать ваш недельный заработок.

БОДИ Чего вы смеетесь? Вы не знаете, что такое горести, а небось тоже считаете себя человеком.

ЭЛИНА. Да-а, здесь все одинаково нелепо - и ситуация, и - цвет стен и - вид из окна...

В спальне ДОРОТЕЯ поднимается с кровати и опускает ноги на пол.

ДОРОТЕЯ. Боди! (из спальни). Не забудь... про телефон.

БОДИ. Не забуду.

ДОРОТЕЯ (слабым голосом, хватаясь за что-то). Скажи мисс Брукмайер, что сегодня я больше не выйду.

ЭЛИНА. Как?

БОДИ. Она больше не выйдет. Пока вы отсюда не уйдете, она сюда не войдет.

БОДИ запирает дверь в спальню.

ЭЛИНА. Я позволю себе не согласиться. Она обязательно выйдет. И я не уйду пока не поговорю с ней!

МИСС ГЛЮК откусила кусочек печенья, предварительно окунув его в кофе. Начинает громко плакать. Смоченное в кофе пе­ченье размазывает по подбородку.

МИСС ГЛЮК. Eine... Woch vor... Sonntag... meine Mutter... Одну... Неделю тому назад... в воскресенье... моя мать...

БОДИ (успокаивающе). Ich weiss, Софи, ich weiss.

МИСС ГЛЮК. Gestorben... Умерла...

БОДИ. Но она ведь сразу умерла, сразу, Софи?

БОДИ подсаживается к мисс Глюк и вытирает с подбородка размазанное печенье.

ЭЛИНА. Хотя я не понимаю немецкого, эта сцена мне представляется глубоко интимной.

БОДИ. Да, вам лучше не вмешиваться. Софи, ведь мама совсем не сопротивлялась болезни, хотя док­тор возлагай на это большие надежды. Ты ведь понимаешь, что так лучше, без огромного счета из больницы, просто умерла и теперь ждет тебя на небесах.

ЭЛИНА. С кофе и хворостом.

БОДИ. Поэтому будь ей благодарна, Софи, что она ушла так быстро и безболезненно.

МИСС ГЛЮК Найн, она вскрикнула. И проснулась и подбежала.

БОДИ. Когда ты подбежала, она уже была мертва. Она только успела вскрикнуть, и все. Разве это не легкий конец?

ЭЛИНА смеется.

Софи, милая, к сожалению у нас здесь сидит очень мало сим­патичная женщина, - которая радуется чужому горю. Поэтому ты может быть поднимешься к себе наверх и заберешь с собой кофе с печеньем - вот тебе еще одно. А когда мы вернемся с пикника, я привезу тебе много цветов schune Blume. Потом мы пойдем к тебе, и я спою на немецком - спою колыбельную, чтобы ты уснула.

МИСС ГЛЮК медленно поднимается из-за стопа, держа в руках чашечку кофе с печеньем. БОДИ мягко ведет ее к двери.

МИСС ГЛЮК (кричит). Ich bin allein, allein! In der Welt, freundl! (опадая на пол) Я одна, одна! На всем белом свете — без друзей!

БОДИ. Нет, нет, Софи, ты не должна так думать.

МИСС ГЛЮК. Ich habe niemand in der Welt… У меня никого нет в целом мире...

БОДИ. Софи, с тобою Господь бог, с тобою я. А твоя мама, и все ва­ши родные ждут тебя на небесах.

Провожая мисс Глюк на лестничную площадку, БОДИ повторяет эту фразу.

ЭЛЙНА. Есть люди, которые умеют только отчаиваться. (Она теперь говорит серьезно, рассуждая сама с собой). Потери. Отчаяние. Меня это только закалило, а не сломало... Слабые и сильные - вот, пожалуй, единственное различие, по которому делятся люди.

Она по-птичьи кивает головой в подтверждение своей мысли.

МИСС ГЛЮК видна на площадке. Она боится возвра­щаться наверх.

МИСС ГЛЮК. Аllein, аllein.

Меняется освещение. ЭЛИНА выдвигает небольшой стул на авансцену и продолжает, обращаясь к себе самой.

И переводить не надо, понятно, что "одна". Да, одна. На прошлой не­деле я обедала одна три вечера подряд. Нет ничего более оди­нокого, чем одиноко обедающая женщина. И хотя ненавижу се­бе готовить, это все-таки лучше, чем унизительное одиночество за ресторанным столиком. Но я скорее буду голодать, чем поступлюсь своим положением и приму приглашение на обед от кучки пошлых куму­шек, которые так и жаждут втянуть меня в свое общество, не­смотря на то, что я полностью отвергаю их взгляды. Одиноче­ство в компании пяти скудоумных женщин – ЭТО ОДИНОЧЕСТВО, ПОМНОЖЕННОЕ НА ПЯТЬ…

Шум на лестничной площадке.

МИСС ГЛЮК (испуганно). В моей квартире — привидения! Gespukt! Gespukt!

ЭЛИНА. "Испугалась, испугалась"?

БОДИ. Софи, там нет никаких привидений.

ЭЛИНА. Я думаю, если Вы подниметесь наверх, они все в ужасе разбегутся.

БОДИ. Э нет, я не могу оставить вас здесь без присмотра.

ЭЛИНА. А вы не хотите вывести ее на солнышко и посадить во двор? Я думаю, легкий загар ей не повредит.

БОДИ. Может лучше вас вывести во двор? Вашей внешности естественные краски бы не помешали.

МИСС ГЛЮК неожиданно вскрикивает, хватаясь за живот.

БОДИ. Софи, что с тобой, Софи?

МИСС ГЛЮК. Горячий кофе всегда вызывает у меня боль в животе и расстройство!

Следующую сцену надо играть так, чтобы избежать растянутости и сохранить юмор.

БОДИ. У тебя расстройство? В ванную? Дотти, разреши Софи срочно пройти в ванную.

ДОРОТЕЯ. У нее что, своей нет наверху?

БОДИ. Дотти, у нее растройство после горячего кофе.

ДОРОТЕЯ. Она обязательно здесь должна?

МИСС ГЛЮК. Я не могу ждать! Кан нихт вортен! Ни одной минута!

ЭЛИНА Прочь! Прочь! Отойди от меня!

БОДИ. Дотти, она не может больше терпеть, Софи, ванная вон там! Badezimmer!

МИСС ГЛЮК бросается через спальню в ванную комнату.

ДОРОТЕЯ. Сцена специально для Элины, чтобы завтра о ней знал весь Блюэт. Мисс Глюк, включите оба крана на пол­ную мощность.

БОДИ. Софи, пусти в ванной воду.

ДОРОТЕЯ. Боди, прошу тебя, не давай ей горячий кофе, раз это кончается такими кризисами!

БОДИ. Дотти, ты же знаешь, как мне сложно ей отказать.

БОДИ возвращается в гостиную.

Грохот в ванной комнате.

ДОРОТЕЯ. О, Боди, неси скорее швабру!

БОДИ. Что принести, Дотти?

ЭЛИНА. Да швабру, швабру!

ЭЛИНА идет к двери спальни, но БОДИ отталкивает ее.

БОДИ. А ну стойте, слышите! Остановитесь, я вам говорю!

БОДИ находит в чулане швабру и бежит в спальню.

ДОРОТЕЯ. Видишь! Здесь наводнение! О, Боже!

БОДИ. Ты же сама ей сказала включить оба крана. Софи! Выключи воду, Софи! Нальт дас вассер аб!

БОДИ открывает дверь в ванную комнату и просовывает туда швабру.

На, возьми, Софи. Das Wust... Беспорядок... Беспорядок!

ДОРОТЕЯ (сама себе). Невероятно, нет, в это нельзя поверить! (Она обращается к БОДИ, которая возвращается в гостиную). Подожди, я, кажется, все поняла. Ты просто перехватываешь его звонки. Он мне все время звонит, а ты лжешь, что это не он.

БОДИ. ЛГУ? ТЕБЕ?

ДОРОТЕЯ. ДА, ЛЖЕШЬ!

ЭЛИНА. Я могу последить за телефоном!

ДОРОТЕЯ. О, Боже…

Из спальни появляется БОДИ. Доротея, опускается на постель.

ЭЛИНА.Ну и вид из этого окна - пустыня... Ах нет, вон есть одна живая душа - голубь! Сейчас улетит - случайно задержался...

Действие второе

Декорации те же. Слева луч света выхватывает часть спальни, где ДОРОТЕЯ, сидя перед туалетным столиком, размягченная " коктейлем " из мебарала и хереса, произносит монолог.

ДОРОТЕЯ (делая большой глоток хереса). Юность растратила… да что там - просто выбросила на беднягу Джеймса Хэтвея. (Она берет с туалетного столика его портрет и, закрыв глаза, отшвыривает его в сторону). Конечно, не то, чтобы выбросила, но провела как-то уж очень безрассудно. Теперь даже не знаю, была ли это любовь. Любовь без семьи - разве это любовь? Я, наверное, просто преклонялась перед его талантом... музыкальный вундеркинд... ранние успехи... учеба в Джулиарде, а в пятнадцать лет - первый сольный кон­церт в сопровождении симфонического оркестра Нэшвила (Она отхлебывает херес). А эти нескладные вечера на открытой веранде у тетушки Бэль в Мемфисе. Он говорил:" Выключи свет, а то мошкара налетит". И я выключала. Он прижимал меня к себе так крепко, что я теряла дыхание.. Потом сразу как-то отпускал и откидывался со стоном... На углу стоял газовый фонарь, свет падал сквозь кусты глицинии, и я замечала, что на его брюках... Мисс Глюк, ДА ВЫТИРАЙТЕ ЖЕ ВЫ!!!

МИСС ГЛЮК, только что робко приоткрывшая дверь в спальню и показавшаяся со шваброй, поспешно исчезает.

Наконец как-то решилась - и поговорила о беде Хэтвея с на­шим домашним врачом. Так ненавязчиво, но достаточно решитель­но. "Милая,- сказал он мне,- оставьте ему его музыку. Отпус­тите его".

Швабра мисс Глюк снова высовывается из ванной.

МИСС ГЛЮК, Я ЖЕ ВАМ СКАЗАЛА - ВЫТИРАЙТЕ! И НЕ ПОЯВЛЯЙТЕСЬ ИЗ ВАННОЙ, ПОКА НЕ ВЫТРИТЕ ВСЕ ДОСУХА. БОЖЕ МИЛОСТИВЫЙ!

В гостиной видны ЭЛИНА и БОДИ.

ЭЛИНА. Кажется, Доротея пытается наладить контакт с мисс Глюк?

БОДИ. С самой собой, а не с Глюк - вы же дали ей запить мебарал хересом.

ЭЛИНА. Я бы не стала поощрять такие странные разговоры.

БОДИ. Она не нуждается ни в каком поощрении. А что до вас, мне почему-то кажется, что вы бы никого никогда ни в чем не поощрили.

ДОРОТЕЯ (в спальне). После истории с Джеймсом у меня ничего не осталось, кроме - ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА. У меня совсем ничего не осталось…

ЭЛИНА О, да это не для широкой публики!

БОДИ. Кончайте подслушивать! Лучше идите наблюдать за своим голубем!

ЭЛИНА. Интересно, насколько ее хватит?

ДОРОТЕЯ. Как хорошо, что у Ральфа все в порядке - он такой бешено агрессивный!

ЭЛИНА. Что же мне делать - на два часа у меня назначена встреча в Ля-Дю!

БОДИ. Вот и проваливайте, чтобы не опоздать!

ЭЛИНА. Но мне необходимо переговорить с Доротеей! Это имеет первосте­пенное значение!

ЭЛИНА делает паузу, с удивлением наблюдая, как БОДИ "на­брасывается" на воскресный выпуск "Пост-диспетч", который лежал на стуле.

Что это вы надумали, мисс Боденхейфер?

БОДИ. Хочу вырезать заметку из газеты.

ЭЛИНА. Зря стараетесь - завтра об этом все равно будет знать весь Блюэт.

БОДИ. Неважно, что будет завтра. Существует множество способов, как сообщить об этом девушке с таким нежным сердцем, как у Дотти. Вы о них ничего не знаете. Вот зачем вы приехали - за тем, чтобы все рассказать самой, да еще прямо сейчас, сразу и злобно! - У вас глаза, знаете, у вас глаза, как у птицы - но только не у певчей, должна вам сказать.

ЭЛИНА. Да что вы говорите!

БОДИ. Да-да, очень похожи.

Пауза. БОДИ, оторвав половину первой страницы газеты, кладет газету на диван и берет с собой на кухню ту часть, из которой только что был вырван кусок. Вырванный кусок га­зеты она комкает и по пути выбрасывает в мусорный ящик.

ЭЛИНА. Мисс Боден-хейфер.

БОДИ (из кухоньки). Хафер!

ЭЛИНА. Я вовсе не хочу вас обидеть, но неужели вы не понимаете, что для Доротеи жить в таких условиях просто оскорбительно? Я предлагаю ей переехать на Вестмореленд – Плейс в очаровательный домик.

БОДИ. Ах вон оно что! Вы полагаете, что для нее это оскорбительно?

Принесенной частью газеты БОДИ начинает выстилать коробку из-под обуви. Разговаривая с ЭЛИНОЙ, она пакует в коробку жареных цыплят и другую снедь для пикника.

ЭЛИНА. Ну это же очевидно - здесь все вызы­вает депрессию - и визиты этой Глюк, и кошмарная расцветка стен, и этот ковер в сочетании с дичайшими занавесками, и ваш вид из окна на эту безжизненную пус­тыню из кирпича, асфальта и бетона! А абажуры?! А обои, которые, кажется, вот-вот взорвутся как бомбы! У меня сразу возникла клаустрофобия, как только я вошла! Нет, это все не для культурного человека!

БОДИ. Что в вас такого культурного, мисс Брукша! Вы - модная, да, но это совсем не признак культуры! Вы лучше не насмехайтесь надо мной. Я сразу поняла, кто вы такая - вы змея, только хорошо одеты.

ЭЛИНА. Вы ухитрились назвать меня и птицей, и змей, однако вам при­дется выбрать что-нибудь одно - археоптериксы, уже давно вымерли!

БОДИ. Да вы даже говорите шипя! О'кей, для вас эта комната безвкусная, но нам с Дотти она подходит. И если уж ничего нельзя поделать, то сегодня во время пикника на Крэв Кер я сама расскажу Дотти, что один непорядочный человек просто воспользовался ее доверчивостью. Но скажу это осторожно, я знаю как. А Бадди, я послежу за ним - хотя, конечно, такой как сейчас, он ей не очень подходит, но он бросит пить пиво, бросит курить свои сигары и каждую неделю будет сбрасывать по пять фунтов. И У Дотти с Бадди будут дети - дети! У меня никогда не будет детей, ни одного! А у них будут чудесные малыши - мои племянники и племянницы! А у вас что?.. Ну ладно, кажется, я все уже собрала для пикника. На озере сейчас так прохладно и красиво. Мы поедем на от­крытом трамвае и как только выедем за город, можно будет срывать цветы прямо с кустов. Будет прекрасная прогулка. И Дотти забудет, что он ей не позвонил, мы пробудем там до сумерек, пока не зажгутся первые светлячки. Я куда-нибудь ускользну, и они останутся на берегу вдвоем. Бадди не будет курить своих вонючих сигар, он почтительно возьмет ее за руку и скажет: " Я люблю вас, Дотти. Пожалуйста, будьте моею",- но не в том смысле, как в машине на Арт-Хилл, а на всю длинную дистанцию жизни.

ЭЛИНА. Разве Доротея может испытывать какие-то чувства к вашему брату? Вы полагаете, что их увлечение обоюдно?

БОДИ. У нее есть кое-какие оговорки на его счет, но на Крэв Кер она увидит - увидит, какой он хо­роший.

МИСС ГЛЮК вываливается из ванной комнаты прямо на кровать Доротеи.

ДОРОТЕЯ. МИСС ГЛЮК! ПОЖАЛУЙСТА, ПООСТОРОЖНЕЙ! Боди, Боди, здесь Софи Глюк вывалилась на мою кровать в облаке пара!

ЭЛИНА. Мисс ГЛЮК ПРОРВАЛА ТРУБУ ПАРОВОГО ОТОПЛЕНИЯ!

БОДИ бросается из кухни в спальню.

ДОРОТЕЯ выходит из спальни. Она закрывает за собой дверь и, закрыв глаза, в изнеможении прислоняется к ней спиной.

ЭЛИНА. Ну наконец - то!

ДОРОТЕЯ. Я так подавлена.

Она вяло опускается на стул, поднимая руку к горлу.

Вы рассказали Боди о переезде... Ну и очень хорошо. А то я такая трусиха, никак не могла...

ЭЛИНА. Я выложила ей все начистоту.

МИСС ГЛЮК испуганно появляется с мокрой шваброй из спальни.

Мисс Глюк видимо поселится здесь вместо вас.

ДОРОТЕЯ. Мисс Глюк, что с вами? Вы не могли бы отжать швабру в кухне?

ЭЛИНА. Кажется, у меня от нее шок.

БОДИ выходит из спальни и уводит мисс Глюк в кухоньку.

БОДИ (нервно поет в кухоньке).

"Я вместе с ветром легко лечу,

Наслаждаясь, живу и, живя, хохочу!"

ДОРОТЕЯ. Как Боди восприняла известие о моем переезде?

ЭЛИНА. Стоически. По германски.

ДОРОТЕЯ. О, конечно. Вестмореленд - Плейс такой фешенебельный адрес… далековато, но там рукой подать до трамвайной линии… какая там будет ближайшая остановка около Блюэта?

ЭЛИНА. Доротея, забудьте о трамвае - мы будем ездить на автомобиле.

ДОРОТЕЯ. На чем? Откуда у вас автомобиль, Элина?

ЭЛИНА. У меня для вас есть приятная новость, дорогая. Я буду шофером, а вы - пассажиром, дорогая. Все дело в том, что моя состоятельная кузина Ди-ди, она живет в Ля-дю, поменяла свою " Испано-сюизу ", хотя она практически новехонькая на лимузин "Быстрая стрела" и предложила продать нам "Сюизу" за бесценок! Я уже подала на водительские права.

МИСС ГЛЮК. (смеется) Ох, я не могу. Это ложь! В спальне привидения!

ЭЛИНА. Доротея, я вам сказала, что должна внести всю сумму за Вестморелнд-Плейс завтра утром - поэтому мне необходимо по­лучить вашу долю прямо сейчас.

ДОРОТЕЯ. Это составит...

ЭЛИНА. Семьдесят.

ДОРОТЕЯ. О-о-о! А агенты по недвижимости примут продленный чек?

ЭЛИНА. Неохотно - крайне неохотно.

ДОРОТЕЯ. Элина, дело в том, что на этой неделе у меня были непред­виденно большие расходы - белье, платья, чемоданы...

ЭЛИНА. Это звучит так, будто вы собирали приданое. - Мисс Боденхейфер мне сказала, что ее брат - Бадди - серьезно ин­тересуется вами. Как нечестно, что вы скрывали это от меня. И все держали в секрете!

ДОРОТЕЯ. О Боже, неужели мисс Боденхейфер - просто фантастика!

ЭЛИНА. Да, она тоже немного того, мягко говоря.

ДОРОТЕЯ. Неужели она создала у вас нелепое впечатление, будто я интересуюсь ее братом? Ну и визит у вас сегодня! Но надеюсь, что вы не так легковерны, чтобы хоть на одну минуту допустить, что я… Нет, я на такое не способна!

ЭЛИНА. Разочаровавшись в любви, иная девушка приходит в состояние такой депрессии, что может вступить в самую невероятную связь..

ДОРОТЕЯ. Может быть с некоторыми девушками это и случается, но не со мной. А почему вы решили, что я - жертва «любовного разоча­рования», Элин?

ЭЛИНА. Иногда кажется, что наступил конец света, а жизнь продолжа­ется.

ДОРОТЕЯ. Мне лично кажется, что моя жизнь только начинается... Прости­те, я пойду возьму чековую книжку...

ДОРОТЕЯ уходит в спальню. Мисс Глюк выходит из кухоньки в гостиную, заламывая руки и всхлипывая: «страшная, полоумная, врать, врать, нихт, нихт…»

ЭЛИНА. МИСС БОДЕНХЕЙФЕР!

БОДИ. Вы уже уходите?

ЭЛИНА. Нет, я еще не ухожу.

БОДИ. В таком случае, незачем так орать, - у меня есть слуховой аппарат.

ЭЛИНА. Не могли бы вы запереть мисс Глюк в вашей прелестной кухонь­ке, пока мы с Доротеей не закончим разговор?

БОДИ идет к мисс Глюк.

БОДИ. Это почему же я должна ее запирать в нашей прелестной кухоньке?

Разве у нас в стране не равные права для всех?

ЭЛИНА Да, но…

БОДИ. Нет уж, скорее да.

ЭЛИНА Ааа! Она хочет меня укусить!

ГЛЮК Страшная, полоумная!

БОДИ Я согласна с тобой, Софи, но есть ее не нужно – ты отравишься.

ЭЛИНА Ужас!

БОДИ Да, да, ужасно ядовита. Софи, пойдем со мной. Ты же любишь фаршированные яйца? А разве плохо отведать жареную куриную ножку - когда у тебя все наладится с желудком? Пойдем посидим вместе.

БОДИ отводит мисс Глюк в кухоньку, затем поворачи­вается к ЭЛИНЕ.

Я слышу там каждое ваше слово, поэтому вы здесь поаккуратней.

БОДИ с мисс Глюк уходят на кухню.

ДОРОТЕЯ выходит из спальни в молодежном ситцевом платье. Выглядит прелестно.

ДОРОТЕЯ. Я оделась. Вот моя чековая книжка.

ЭЛИНА. Отлично. Откуда у вас это новое платье?

ДОРОТЕЯ. Откуда? От Скрагс-Вандерфорта.

ЭЛИНА. Позвольте, я посмотрю цену. (Найдя ярлык, она внимательно изучает его и прини­мает несколько озадаченный и высокомерный вид). Ну-у, моя дорогая... Я буду вынуждена проконсультировать вас по вопросу, где следует покупать хорошие вещи. В Ля-Дю есть небольшой французский бутик, недорогой, но с прекрасным выбором. И вообще — на мой взгляд, женщине лучше одеваться без претензии казаться девочкой, разве не так?

ДОРОТЕЯ (оскорблена). Вы сказали - моя половина взноса составит - сколько вы сказали?

ЭЛИНА. Если быть точной, то 82 доллара 50 центов.

ДОРОТЕЯ. Боже, это пробьет такую брешь в моих сбережениях! Элина, мне показалось, вы назвали меньшую сумму. Разве вы не ска­зали, что она составит 70 долларов?

ЭЛИНА. Да, я забыла - коммунальные услуги. Дорогая. Зачем нам въез­жать в квартиру, где отключен телефон и нет света. Коммуналь­ные услуги должна быть в порядке, вы не согласны, дорогая?

ДОРОТЕЯ. Да, конечно. Теперь я буду намного меньше зависеть от соб­ственных сбережений, чем раньше, а двухквартирный дом на Вестмореленд-Плейс (она выписывает чек) - это весьма -перспективное и окупающее себя капиталовложение...

ЭЛИНА. Я думаю, что после этого кошмара в обществе двух помешанных мисс, та квартира вас просто ослепит!

ДОРОТЕЯ. О-о. - ДА. - Простите... (она медленно протягивает чек).

ЭЛИНА. Вы ждете, пока высохнут чернила?

ДОРОТЕЯ. Ах, извините... Вот. (Она подходит к ЭЛИНЕ и отдает ей чек).

ЭЛИНА надевает очки и внимательно изучает чек. Затем складывает его, кладет в сумочку и защелкивает ее.

ЭЛИНА. Так, дело сделано. Я ненавижу решать финансовые вопросы, но без этого не обойдешься. Они требуют своего. Да-а, Помните Джоан Гуд?

ДОРОТЕЯ. Да, смутно. А что?

ЭЛИНА. Мы с ней были партнерами в двойном бридже. Мы играем в бридж, два раза в неделю. Теперь мы будем в паре с вами. Доротея, о чем вы думаете? У вас совершенно отсутствующий взгляд.

ДОРОТЕЯ. Партии смешанные?

ЭЛИНА. Что значит - "смешанные"?

ДОРОТЕЯ. Я могу пригласить Ральфа?

ЭЛИНА. Я думаю, этим летом у мистера Ральфа Эллиса не будет вре­мени посетить наше общество. К тому же образованным жен­щинам иногда бывает просто необходимо встречаться, избе­гая мужского вторжения.

ДОРОТЕЯ (запальчиво). Никогда не рассматривала присутствие мужчин, как вторжение.

ЭЛИНА. Доротея, это отголоски провинциального комплекса красот­ки с Юга.

ДОРОТЕЯ. Если говорить начистоту, Элина, то должна вас сразу предупредить, что я не смогу делить с вами расходы по Вестмореленд-Плейс долго.

ЭЛИНА. Ах, вот оно что! Так это поэтому вы мне дали чек, кото­рый завтра же можете аннулировать?

ДОРОТЕЯ. Вы знаете, что я этого не сделаю, но…

ЭЛИНА. Но все-таки можете... Вот посмотрите - прямо перед вами стоит живое привидение... Мисс Глюк, вечная, неизлечимая мисс Глюк! Вы, наверное, счи­таете, что я поверхностная женщина, которая дорожит кузи­ной Ди-Ди из Ля-Дю, бриджем и элегантной иностранной машиной. Доротея, но ведь это единственное, что может нас защитить от будущего падения в пучину ничтоже­ства этой замарашки Глюк, на самое дно убожества. Подумайте, взвесьте все и честно решите, можете ли вы позволить себе отказать­ся от квартиры на Вестмореленд-Плейс... от ее благородства, стиля, от ее блеска.

МИСС ГЛЮК, которая вышла из кухоньки, под аккомпанемент речи ЭЛИНЫ идет на авансцену и выплескивает ей в лицо стакан воды.

ДОРОТЕЯ. Боди, держи Мисс Глюк, она в ярости!

БОДИ. Софи, успокойся, успокойся. Я не могу сказать, что ты не права - ты все сделала правильно, но только мало. (с силой уводит Софи)

ЭЛИНА. Ярость существует только на вегетативном уровне. И отнюдь не пугает меня, поскольку скоро я окажусь вне сферы ее досягаемости. Позвольте, я сделаю два глубоких вздоха и снова приду в себя. (Делает два вдоха). Это помогает... Доротея, мы непременно должны думать о внешнем рисунке жизни. Мы просто обязаны учитывать его. Вы еще не понимаете, сколь жизненно важно переехать в Вестмореленд-Плейс, особенно сейчас, когда вам необходимо избавиться от воспоминаний, от этих привидений, от всяких альтернатив! Соглашайтесь безоговорочно.

ДОРОТЕЯ. Простите, Элина, вы так говорите, как будто не знали, что мы с Ральфом встречаемся...

ЭЛИНА. Всерьез?

ДОРОТЕЯ. Да, уж раз я сказала - то мы встречались. Видите ли, я не намерена всю жизнь преподавать гражданское право в Блюэт. Я всегда мечтала, что в один прекрасный день будет свадь­ба. Я, мне кажется, я могу сказать это вам, что этим летом мои мечты сбудутся.

ЭЛИНА. Но с кем?

ДОРОТЕЯ. Как с кем? С человеком, которого я люблю. И который так же любит меня.

ЭЛИНА. И это Ральф Эллис?

БОДИ, все еще кухоньке, нервно начинает напе­вать "Я и моя тень"...

ДОРОТЕЯ. Кажется, я все объяснила, я думала, что это очевидно.

ЭЛИНА. О Доротея, дорогая! Молю бога в надежде, что вы не позво­лили ему взять верх над… над вашей благородной натурой.

ДОРОТЕЯ. Вы знаете, мисс Боденхафер надеется на то же.

ЭЛИНА. Это единственный вопрос, по которому мы сходимся с вашей подругой.

ДОРОТЕЯ. Бедняжка, она ужасно наивна для девушки, соби­рающейся отметить свое тридцатилетие.

ЭЛИНА. Ну нет, она не из тех. Мисс Боденхафер, незаметно наткнув­шись на собственное тридцатилетие, уже бесстрашно проскочила дальше.

ДОРОТЕЯ. Мне кажется, она не из тех, кто скрывает свой возраст.

ЭЛИНА (смеется как будто каркает). Что она там с таким треском колотит? Крутые яйца?

ДОРОТЕЯ. Она готовит фаршированные яйца для пикника.

ЭЛИНА. Ах, да, Крэв Кёр - там чудесный парк около озера, ко­торый мне так лирично описала мисс Боденхейфер. Вы курите "Лаки"?

ДОРОТЕЯ. Нет, спасибо. Отец курил "Честерфилд". Вы знаете Крэв Кер?

ЭЛИНА. Про «Разбитое сердце» слышала. И только. Вы ездите на пикники вдвоем?

ДОРОТЕЯ. Нет, обычно нас сопровождает ее брат Бадди. Они говорят, что ездили туда еще детьми, Боди и Бадди. Они до сих пор обожают кататься на чертовом колесе.

ЭЛИНА. Он же вас совсем не интересует?

ДОРОТЕЯ. О боже, конечно нет, но как-то - грустно. Мне не хотелось бы обижать Боди, но это увлечение отнюдь не взаимно, да и ни­когда таким не было и быть не могло, раз я - я связана с...

ЭЛИНА. Неотразимым, умопомрачительным новым директором Блюэта.

ДОРОТЕЯ. Сейчас лучше не говорить об этом - заранее, вы понимаете. Ральф считает, что ему как директору не очень удобно уха­живать за учительницей. Он очень, очень порядочный мо­лодой человек.

ЭЛИНА. Неужели он производит на вас такое впечатление? Я, признаться, удивлена, что он произвел на вас именно такое впечатление.

ДОРОТЕЯ. Но почему? Только потому, что он молод, привлекателен и из хорошей семьи? Что о нем часто пишут в разделе светской хро­ники? И несмотря на это он ухаживает за девушкой такого низкого положения, как я?

ЭЛИНА. Я бы избегала его как укуса змеи.

Боди в кухоньке снова напевает "Я вместе с ветром легко лечу"...

ЭЛИНА (продолжает). Еще один хит из ее архива. Кажется, перспектива пикника привела ее в состояние эйфории.

ДОРОТЕЯ. Мне кажется, это самые радостные моменты в ее жизни. Пе­чально... Элина, я крайне удивлена вашим отношением к Раль­фу Эллису.

С какой стати девушке избегать такого очарова­тельного молодого человека как он?

ЭЛИНА. Вы поймете это чуть позже.

ДОРОТЕЯ смотрит на свои часики, затем пере­водит взгляд на молчащий телефон.

ДОРОТЕЯ (повысив голос). Боди, пожалуйста, потише Там! Ты же знаешь, мы здесь беседуем с мисс Брукмайер. (Она оборачивается к ЭЛИНЕ и продолжает с неожи­данной страстностью). Элина, эта женщина хочет вобрать мою жизнь как промокашка, но я ведь не чернильная клякса! Мне очень жаль, что вы встретились с нею. Я глубоко- огорчена этим, поверьте.

ЭЛИНА. Я вовсе не сожалею о нашем знакомстве, так как нашла ее за­бавной. И мисс Глюк тоже!

ДОРОТЕЯ (продолжает с той же страстностью). Боди хочет, чтобы я жила по тому же распорядку, которого она придерживается изо дня в день с неукоснительной строгостью. Я, конечно, сочувствую одиночеству этой девушки, но у нас нет ничего, ну абсолютно ничего, ничего общего. (Прерывает себя). Может быть выпьем кофе?

ЭЛИНА. Да, с удовольствием. Я люблю со льдом, но он, кажется, уже кончился.

БОДИ (из кухоньки). Она отлично знает, что уже взяла последний кусок.

ЭЛИНА. Он еще теплый?

ДОРОТЕЯ встает, идет на кухню, где наливает две чашки кофе.

ДОРОТЕЯ. Он никогда не остывает в электрическом кофейнике, сбежать может, а остыть нет. Вы пьете со сливками?

ЭЛИНА. Нет, спасибо.

ДОРОТЕЯ (приносит кофе в гостиную). Боди необыкновенно вкусно готовит кофе. Мне кажется, она родилась на кухне, выросла там и по­хоже умрет там же, если не изменит заведенный распорядок жизни.

БОДИ идет к кухонному столу с сумочкой и шляпкой Доротеи, которые она взяла в гостиной. Элина с Доротеей тем временем прихлебывают кофе.

БОДИ. Дотти, ты не забыла, что Бадди ждет нас на конечной останов­ке. Если мы опоздаем, это его расстроит.

ДОРОТЕЯ (вздыхая). Простите, Элина, но у нас сегодня полностью отсут­ствует всякое взаимопонимание. (Подходит к БОДИ и поправляет ей слуховой аппарат). Алло, алло база, я первый, приемм. Может быть, теперь ты услышишь меня?

БОДИ. Ты хочешь что-то сказать?

ДОРОТЕЯ. Только то, что я уже говорила, причем громко, отчетливо и не единожды, но чего ты никак не хочешь понять из-за своего не­гативного отношения к Ральфу Эллису. Я жду от него очень важ­ного звонка и никуда не поеду, пока он не позвонит.

БОДИ. Дотти, но уже больше двенадцати, а он не звонил.

ДОРОТЕЯ.