Лесоповал

Данила Привалов

ПРЕКРАСНОЕ ДАЛЁКО

Грустная утопия в 2-х частях.

- А что будет дальше?

- В смысле – дальше?

- Ну, вот, например, через год, через два года, через десять?

- То же и будет.

- И через сто будет?

- И через сто. И через тысячу. А дальше – посмотрим.

- А ты сколько здесь?

- Не знаю… Время тут не посчитать. Все часы останавливаются.

- А что, у кого-то часы есть?

- Ну, пробовали сделать. Часовщиков здесь много. Люди тихие, аккуратные. А вообще не нужно оно здесь, это время. Мужика недавно встретил, испытателя бывшего. Он на Свободе испытывал скафандр космический. Представь себе: камера научная, он подвешен, вроде как в невесомости, еду ему через трубочки подают. И вот пять суток он не двигался. И ощущение времени очень быстро потерял. Так вот тут то же самое.

- А не скучно?

- Жить можно.

- Жить?

- Ну, я не знаю, тогда, как это называется. Многие пытались слово придумать, чтобы в точку. Не получается как-то.

Действующие лица

Маруся

Тетя Таня

Саныч

Серега

Тоха

Вася

ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ

ЛЕСОПОВАЛ

Серега. Перекур!

Тоха. Слушай, ну не мучай меня этим словом!

Серега. Прости, забыл. Я сам-то, кстати, не курил. Просто слово хорошее.

Тоха. А я табачок на Свободе ох, как любил… Говорили, курить – вредно. А мне нравилось. Просто нравилось.

Серега. Саныч, а правда, что у индейцев табак растет?

Саныч. Растет.

Тоха. Серег, а откуда это все он знает?

Серега. А Саныч путешественником был на Свободе. Он из своей жизни сколько-то лет прожил у нас, сколько-то – у китаёзов, сколько-то у ирландцев каких-то. И на полюсе Северном был, и в Африке, где не был только... Искал.

Тоха. Саныч, а ты что искал?

Саныч. Не твое дело.

Тоха. Ну, а дальше?

Серега. А дальше очень долго не знал Саныч куда податься. Веры никакой не принял, дома не построил, дерева не посадил, детей не оставил. И получилось, он так дальше и путешествует. Хочет – у немцев-католиков он за своего, хочет – вместе с буддистами ошивается, хочет – к правоверным в гости наведается. Тропки эти только он знает. А так в основном здесь…

Тоха. А почему здесь?

Серега. Хорошо здесь. Тихо здесь.

Тоха. Саныч, это правда?

Саныч. Нет, враньё.

Тоха. Саныч, притарань мне табачку от индейцев, а? Табачку золотистого страсть как покурить хочется. Или семян табачных. Посажу, выращу, покурим. А то я где не искал, ни фига не растет. А листья кленовые и иголки курить не хочется. Сделаешь, Саныч?

Саныч. Перебьешься.

Маруся. Здравствуйте, мужчины!

Тоха. Ой, девчонки, здрасьте. Что у нас на обед нынче?

Тетя Таня. А что, плохо кормили когда?

Тоха. Ух, больше всего на свете люблю картошку вареную. С маслом. С овощем каким-нибудь.

Серега. Выпить бы под это дело.

Маруся. А я слыхала, что самогоночка где-то в окрестностях появилась.

Тетя Таня. Да, я тут видела одного. Летит, орел, выхлоп за версту. Счастливый, довольный, ничего не надо больше. Глаза залил, олух... Увижу в следующий раз – поговорю, может, нацедит чего.

Тоха. Саныч, ты табачку мне притаранишь?

Саныч. Отвяжись.

Серега. Да замучил ты уже со своим табаком.

Тоха. Эх, Саныч, Саныч… Убиваешь ты меня буквально, Саныч.

Серега. Девчонки, что делать-то вечером будем?

Тетя Таня. Да то же, что и вчера. Главное, гитару настрой, а то она совсем расстроенная.

Маруся. Хорошо здесь. Тихо здесь.

Серега. Ну, это ненадолго. Ударим пилой и лопатой по хвойным насаждениям!

Маруся. Зима холодная в этом году выдалась.

Серега. Если сегодня так же, как вчера, валить будет, засыплет совсем.

Тоха. Ох, Маруся, какая ж ты все-таки красивая.

Маруся. Ты ешь давай. Кому Маруся, а кому Марья Ивановна.

Тоха. Да ем я, ем… Вкусно очень. Только табачку бы еще…

Серега. Саныч, расскажи чего-нибудь.

Саныч. Да что рассказать-то?

Тоха. Страшное что-нибудь.

Саныч. Не буду страшное.

Серега. Ну, грустное что-нибудь расскажи.

Саныч. Грустное могу. Работали мы как-то на сплаве с парнем одним, ну, давно это было. У него на Свободе девушка оставалась. Он ее на мотоцикле вез, в аварию попали. Он – сюда. Она – в больнице. Инвалидка по жизни. С головой что-то случилось. И неспокойно парню этому было. Все по ночам ходил-бродил. Мучался. Просыпаемся как-то – его нет. И записка: «Я ушел на Свободу. Прощайте»...

Потом встретил я его через долгое-долгое время. На Свободу он, конечно, не дошел. Но затих вроде. Как-то раз вижу – сидит и смеется беззвучно. Сильно, прям надрывается. Спрашиваю: «Что с тобой?» А он наклоняется ко мне и говорит тихо: «Я только сейчас все понял. Ей там, хоть она и инвалидка по жизни, лучше, чем мне здесь. Ждал ее. Встретить хотел. А понял, что точно не встретимся. Никогда. Здесь человек самому себе предоставлен, никто его тут не беспокоит, никто ему не мешает. Только, знаешь, я с этим не согласен». Сказал это – и замолчал. Обет молчания дал. И никогда больше ни с кем не разговаривал.

Тоха. Тоскливая история, Саныч…

Серега. Да так даже лучше. Так он еще долго продержится, Саныч.

Маруся. Эх, а у меня жених такой был… На черном аккордеоне играл… Не помню его, правда, виделись редко.

Тетя Таня. Да кто тут кого помнит! Фотокарточек-то с собой не взять. Только в памяти что-то такое сидит, расплывчатое и теплое.

Маруся. Ну, ладно, мужчины, что-то засиделись мы. Поели, поговорили – и ладненько. Вы работайте, а мы полетели.

Серега. Слушай, может, вам пешком лучше пройтись? Темнеет уже. Снег, того и гляди, пойдет, мало ли, буран какой поднимется. Ищи вас потом с огнями.

Саныч. Да не боись. Наши девчонки как хошь, но до дома доберутся.

Маруся. Ну, счастливо, мужчины. До вечера.

Взлетают.

Тоха. Счастливого приземления!!!

_______________________________________________________________________

ДОМА

Вечер. Дома. Все сидят и поют под гитару хорошую какую-нибудь песню, например «…для кого-то просто летная погода, а кому-то проводы любви…». Стук в дверь.

Маруся. Входите! Не заперто!

Вася. Здравствуйте! Это…даже не знаю, как сказать, как начать…в общем, мне, наверное, к вам. Хотелось «куда-нибудь подальше». Вот, видимо, у вас это самое «куда-нибудь подальше» и есть. В лесу, неподалеку от дома, оказался. Еле добрался. Снегопад у вас тут такой. Пустите?

Маруся. Пустим, конечно.

Тетя Таня. Ты надолго тут обосноваться собираешься?

Вася. Не знаю пока.

Тоха. Слушай, я тебя знаю. Ты не с Поволжья?

Вася. Из Москвы я. Незнакомы мы с тобой. Ну так что, пустите?

Саныч. Живи. Мы новому человеку всегда рады. Понравится – дом поможем построить.

Тетя Таня. Заселяйся вон в тот угол. Там тебе и лавка есть поспать, и стол с тумбочкой для вещей. Живи, в общем.

Вася. Спасибо.

Серега. Ну, давай знакомиться тогда!

Вася. А…меня Васей зовут.

Маруся. Ну, будем знакомы, Вася.

Серега. Серега.

Тоха. Тоха.

Саныч. Сан Саныч.

Маруся. Марья Ивановна.

Тетя Таня. Можешь звать тетей Таней.

Вася. Погодите, так вы что все – ангелы?

Тетя Таня. А ты как думал?

Маруся. Ангелы мы.

Тетя Таня. А жизнь здесь, Вася, хорошая.

Маруся. Хорошо здесь. Тихо здесь.

Саныч. Бабы, ша! Что за курятник развели? Человеку надо согреться с дороги, чаю налить, баню истопить, ужин, а уж потом рассказывать да расспрашивать.

Тетя Таня. Саныч, не командуй!

Маруся. Вась, ты его не слушай, это он так, авторитетным себя считает. С какими-то африканцами еще общается, улетает иногда очень надолго, к немцам каким-то там, индейцам…

Тоха. Саныч, табачку привези, а?

Саныч очень строго смотрит на Тоху, потом на Машу с тетей Таней. Пауза.

Саныч. Бабы, ша! Что за разврат тут творится, я не понимаю! Быстро крылья в ноги и чаю! Человек должен с мороза чаю попить, нутро согреть, в спокойствии все прочувствовать! Ну-ка быстро!

Маруся. Саныч, не ругайся. Вась, видишь, он такой.

Тетя Таня. Самовар иди раздувай, молодуха. Я за вареньем в погреб пока слазаю.

Саныч. Ну… Летать-то научился уже?

Вася. Да нет пока. Падаю все время.

Серега. Ну, это по первости у всех.

Тоха. Я вон, только недавно ушибаться перестал.

Саныч. Серега у нас летун знатный, научит.

Серега. Ну, а Саныч всяких нюансов посоветует.

Тоха. Что умеешь делать?

Вася. Ну, вообще-то я программист…

Серега. Это нам без толку.

Саныч. Я ни одного компьютера даже не успел увидеть.

Тоха. У тебя сигарет с собой, случайно нет?

Саныч. Цыц. (Васе) Бесполезное умение. Что еще умеешь?

Вася. Телевизор собрать могу.

Саныч. Тоже совершенно бессмысленный предмет.

Серега. А я любил в кино ходить.

Тоха. Ну, а я вообще все детство у телека просидел.

Саныч. Все равно у нас электричества нету. Да и деталей я что-то тут не видел. Что еще умеешь?

Пауза. Вася молчит.

Саныч. Погоди, мы ж не о том спрашиваем. Нам твои хозяйственные навыки не нужны. Чему захочешь – научишься, чему не захочешь – не научишься. Человек должен себе по душе дело выбирать. Ты что-нибудь особое умеешь?

Тоха. Я вот, например, на звезды смотреть умею. А Саныч – за табаком летать.

Саныч. Слушай, ну хватит уже. Вась, что умеешь-то?

Вася. На гитаре играть умею.

Саныч. Вот, совсем другое дело. Гитара у нас есть.

Серега. Хорошая. Даже струны железные.

Тоха. Песен много знаешь? А то Серега только четыре песни знает, надоело уже.

Серега. Да ладно, я сочиню сам когда-нибудь.

Вася. Много песен знаю. А что не помню – постараюсь вспомнить.

Возвращаются Маруся и тетя Таня.

Маруся. Самовар раздула. Шишек накидала много. От шишек вода вкуснее становится. Серега, у тебя валенки совсем прохудились, дырявые.

Серега. Ничего, зато летом прохладно в них будет.

Маруся. Взял бы, да зашил.

Серега. Не понимаешь ты, Маруся, про любовь ничего.

Тетя Таня. Вася, ты какое варенье больше любишь – земляничное или черничное?

Вася. Не знаю…

Тетя Таня. Я тогда оба поставлю.

Тоха. Вась, а ты курил на Свободе?

Вася. На какой Свободе?

Тоха. Ну, Там, в смысле. Мы то, что было, Свободой называем.

Вася. Так, а разве не здесь Свобода?

Серега. Вась, ну какая тут Свобода?

Маруся. Хорошо здесь, тихо здесь.

Вася. А что вокруг?

Маруся. Мир огромный, еще больше, чем Свобода, всем места хватит.

Тоха. Здесь поэтому и не воюет никто.

Тетя Таня. Потому что тут всем места хватает. И вообще всего хватает. Хочешь – в лесу, как мы. Хочешь – на юге, где потеплее. Тут всюду, каждому место есть.

Вася. Слушайте, а вы сами-то давно здесь?

Тетя Таня. Давно, Вась. Я, например, еще в блокаду ленинградскую сюда отправилась. Уж и считать-то перестала.

Саныч. В общем, так. Самый древний тут я. Потом Маруся приблудилась. Потом Серега. Потом тетя Таня. Тоха совсем недавно здесь, Ну и вот ты теперь. Тут много ребят разных побывать успело. Поживут – и летят дальше, мож, где лучше. А нам и так нравится.

Маруся. Хорошо здесь. Тихо здесь.

Тоха. Только табаку совсем нет.

Саныч. А Свобода, Вась, она там была. Тут-то какая Свобода? Хозяйничаем – и хозяйничаем. Чай пьем. Песни иногда вечерами поем.

Маруся. Сыграй что-нибудь, Вася.

Саныч. Самовар неси.

Тоха. Сыграй, Вася.

Тетя Таня. Играй, Вася.

Вася. Что играть?

Саныч. Что хочешь играй, Вася.

Вася берет гитару, подстраивает.

Вася. «Слышу голос из прекрасного далека.

Голос утренний в серебряной росе

Слышу голос, и манящая дорога

Кружит голову, как в детстве карусель…»

_______________________________________________________________________

ПОЛЕ

Серега. Саныч сказал – «Серега, научи» - Серега научит. Значит так! Стой там и слушай меня. Разбегаешься, Прыгаешь. Мышцы крыльев напряги обязательно. И двигать ими начинай. Так…ну, что, готов? Хорошо! Давай, побежал! Что значит – боюсь? Стремно! Не понимаю таких слов! Давай, пошел, три-четыре! Так, хорошо, хорошо… Давай, разбег! Колено выше! Двигаем, двигаем! Маши, маши! Да не руками! Прыгаешь и мышцы крыльев напрягай! Ай, ужас! Что ты падаешь-то?...

Давай, возвращаемся обратно. Так, стоп, никаких мне тут! Ангел должен летать. Пока не научишься, ты не ангел, а пингвин! Так, смотри, когда еще раз побежишь, надо не руками махать, а крыльями! Как ими махать? А я, думаешь, знаю? Это как велосипед – сел и поехал! И больше учиться не надо! Так, готов? Ну, три-четыре! Спину держим ровно, улыбаемся! Колени поднимай! Прыгай! Прыгай, я кому сказал! Да что ж ты делаешь?! Ай… Возвращаемся. Возвращаемся, я сказал! Не спорить! Саныч сказал – «Серега, научи» – Серега научит. Нога болит? Слушай, вылупиться еще не успел, а уже врет. У нас вообще ничего никогда не болит. У нас стальная воля, стальные нервы и стальные крылья.

Так, все, соберись, переведи дух. Закрой глаза. Представь себе, что ты – птица. Чайка, например. Или журавль. И вот ты разбегаешься, и тебя к небу тянет, тебе хочется лететь. Небо зовет, оно ждет тебя. Когда будешь готов к полету, открой глаза и беги. Сам! Да, без моей команды! Да, я жду… Соберись! Возбуди фантазию! Ну?! Ты что встал-то? Давай, беги! Беги, говорю! Ну! Ну!!! Пошел!!! Эх, жалость… Что ж делать-то с тобой, олух! Олух ты, говорю! Так, никто не ругается! Ангелы не ругаются, говорю! Олух – это не ругательное! Так! Если бы было ругательным, я бы его не говорил!

Саныч сказал – «Серега, научи» - Серега научит. Вернись, очень тебя прошу. Пожалуйста. Ради меня. Последний раз за сегодня пробуем. Ну, удачи! Хорошо начал! Просто отлично! Очень ровно идешь! Теперь беги уже, иначе не успеешь! Разгоняйся! Ну, уже все очень хорошо. Можешь уже начинать двигаться. Да беги! Беги, я сказал! Беги! Да! Отчаянно! Со всей дури! Горжусь тобой! Так… Саныч! Саныч!!!

Саныч. Ну, что, летун? Научил?

Серега. Ну, почти что. Где-то от земли он отрывался. По-моему. Но не понимает чего-то…

Саныч. Лентяй ты потому что. Надо так учить – поднимаешь, высоко-высоко взлетаешь и отпускаешь. Ему все равно ничего не будет. Давай, иди к нему, а то он что-то совсем загрустил. А я покричу. Так! Ну, быстрее давай! Вася, ты его больше не слушай, ты меня слушай. Держись за него. Серега, давай, взлетай уже. Да не тяжелый он! Все в порядке! Ну, напрягись! Так, взлетай! Выше, выше! Еще… Так, стоп, хватит! Отпускай! Чего? Не можешь? Ах, он? Вася, отпусти его! Вася, отпускай! Вася, пожалуйста! Серега, да держись ты! Да не тяжелый он! Сережа, держись. Держись, Сережа! Вася, руки разожми, пожалуйста. Сережа, держ… Эх, Сережа, Сережа…

Улетает.

_______________________________________________________________________