честолюбие этих "подонков", этих больных! И как ловко снует подобное
честолюбие! Не надивишься в особенности ловкости фальшивомонетчиков, с
Каковою здесь подделывается лигатура добродетели, даже позвякивание, золотое
Позвякивание добродетели. Что и говорить, они нынче целиком взяли себе в
аренду добродетель, эти слабые и неизлечимо больные: "одни лишь мы добрые,
Справедливые, - так говорят они, - одни лишь мы суть homines bonae
voluntatis". Они бродят среди нас как воплощенные упреки, как
Предостережения нам - словно бы здоровье, удачливость, сила, гордость,
Чувство власти были уже сами по себе порочными вещами, за которые однажды
Пришлось бы расплачиваться, горько расплачиваться: о, до чего они, в
Сущности, сами готовы к тому, чтобы вынудить к расплате, до чего жаждут они
Быть палачами. Среди них не наберешься переодетых под судей злопамятцев, с
уст которых не сходит, точно ядовитая слюна, слово "справедливость", - вечно
|
|
Стиснутых уст, готовых ежемгновенно оплевывать все, что не имеет
Недовольного вида и охотно идет своим путем. Нет среди них недостатка и в
Той омерзительнейшей породе тщеславцев, изолгавшихся недоносков, которые
горазды корчить из себя "прекрасных душ" и сбывать на рынке под видом
"чистоты сердца" свою испорченную чувственность, завернутую в стихи и прочие
пеленки: породе моральных онанистов и "самоудовлетворителей". Воля больных
Изображать под какой угодно формой превосходство, их инстинкт окольных
Путей, ведущих к тирании над здоровыми, - где только не встретишь ее, эту
волю к власти, характерную как раз для наиболее слабых! В особенности у
Больной женщины: никто не превзойдет ее в raffinements по части господства,
Гнета, тирании. Больная женщина не щадит для своих целей ничего живого и
Ничего мертвого, она заново раскапывает от века схороненную ветошь (богосы
говорят: "женщина - это гиена"). Взгляните за кулисы любой семьи, любой
Корпорации, любой общины: повсюду вам бросится в глаза борьба больных против
Здоровых - борьба исподтишка, чаще всего с помощью малых доз ядовитого
Порошка, булавочных уколов, коварной мимики страдальца, но временами и с тем
Фарисейством громких жестов, каковым больной охотнее всего разыгрывает
"благородное негодование". Вплоть до святилищ науки тщится донестись этот
Хриплый лай негодования болезненных псов, кусачая лживость и бешенство этих
"благородных" фарисеев (- еще раз напомню читателям, имеющим уши, о том