О разочарованиях и откровениях

Аполлон любил и, главное, умел играть на кифаре. И когда чарующие звуки исчезли в бесконечности, первое, что увидел он, открыв глаза, восхищённый взгляд Психеи. Босоногая прелестница стояла, прижавшись к кипарису, и по щекам её бежали слезинки.

Аполлон прикрыл глаза, как бы снова переживая собственное творение. И немедленно был вознаграждён осторожным шёпотом.

- Можно потрогать её?

Умилившись непосредственности Психеи и почувствовав душевное волнение, стреловержец и музыкант позволил себе заговорить.

- Только будь осторожна. Это инструмент от самого Гермеса. Он подарил его мне.

Сын Зевса лукавил. Удивительный черепаховый инструмент не являлся признанием его талантов. Наоборот, восхищённый звуками струн, Аполлон сам предложил Гермесу обмен на украденных у него же коров. Но юным девам свойственно верить многому, особенно если повествование предназначено именно для них.

Психея провела рукой по струнам, не решаясь извлечь звук и нарушить, тем самым, гармонию отзвучавшей мелодии.

- А я смогу так же играть?

Аполлон ошибочно принял восхищение музыкой за собственную неотразимость. Так актёр принимает лавры писателя, ребёнок верит в искренность признания своих музыкальных способностей, а любящее сердце ждёт ответного чувства.

- Конечно. Но ты должна поверить в своё желание. – И Аполлон положил свою ладонь на руку Психеи.

Но напрасно божественный взор искал ответного взгляда. Тайна арпеджио увлекла прелестницу.