Значение антропологии

Приведенная выше систематизация антропологии позволяет сделать следующие выводы о ее теоретическом значении.

Основная задача антропологии – проследить процесс перехода от биологических закономерностей к социальным.

Антропология занимает особое место в системе наук. Под антропологией понимают целый комплекс наук, нацеленных на изучение человека с разных сторон. Такой междисциплинарный подход позволяет выявить закономерности, которые остаются скрытыми при изучении человека только с одной точки зрения. В этом – основная ценность, основное значение антропологического подхода к изучению человека и общества.

Таким образом, становится понятно, что «культурологическое» направление сближает антропологию с географией, технологией и историей первобытного общества, в то время как «социологическое» направление устанавливает ее более прямое сродство с археологией, историей и психологией. В обоих случаях существует особо тесная связь с лингвистикой, поскольку язык представляет собой преимущественно куль турное явление (отличающее человека от животного) и одновременно явление, посредством которого устанавливаются и упрочиваются все формы социальной жизни. Вполне логично, что академические структуры, проанализированные в общем обзоре, чаще всего противятся отделению антропологии и предоставляют ей скорее место в одном «созвездии», если так можно сказать, с одной или несколькими следующими дисциплинами:

Эволюцион́изм (эволюционная школа) — направление в антропологии и этнографии, сторонники которого предполагали существование универсального закона общественного развития, заключающегося в эволюции культуры от низших форм к высшим, от дикости к цивилизации и т. д. Главная идея эволюционистов заключалась в убеждении о полном тождестве исторических путей разных народов. Историю эволюционисты рассматривали как сумму независимых эволюций единичных элементов культуры и социальной структуры.

]Зарождение эволюционизма

Эволюционизм — первая этнографическая теория, которая начала формироваться в середине XIX века. Основоположником эволюционизма считается Эдуард Тэйлор, впервые выразивший свои эволюционистские идеи в книге «Исследования в области древней истории человечества» (1865). Поэтому именно его многие исследователи и считают основоположником эволюционизма. Среди последователей этой школы были также Л. Морган и Дж. Фрэзер.

Основные положения эволюционизма

Классическая эволюционистская теория настаивала на существовании универсального закона развития человеческих культур.

Человеческий род един, поэтому все люди имеют примерно одни и те же умственные способности и в сходных ситуациях будут принимать примерно аналогичные решения, что в свою очередь определяет единообразие культуры на сходных ступенях развития;

В человеческом обществе имеет место непрерывное развитие, то есть прямолинейный процесс перехода от простого ко все более сложному. Таким образом общественное развитие идёт по законам эволюции;

Развитие любого культурного элемента изначально предопределено, так как его более поздние формы формируются и зарождаются в более ранних. При этом развитие любой культуры многоступенчато, а ступени и стадии развития едины для всех культур в мире;

Культурные различия народов вызваны их различными ступенями развития, а все народы и все культуры соединены между собой в один непрерывный и прогрессивно развивающийся эволюционный ряд.

Первобытное общество, с точки зрения эволюционистов, имело единые для всех народов социальные, культурные и экономические модели. А современные бесписьменные народы рассматривались как пережиток древних времён. Предполагалось, что изучение их культуры ведет к реконструкции культуры первобытного общества в целом.

[править]Критика эволюционизма

По мере дальнейшего развития науки и соответственно накопления новых фактических данных к концу XIX века все в большей мере стали проявляться слабые стороны эволюционизма, вступившие в противоречие с фактами реальной жизни. Собранный новый этнографический материал часто не подтверждал эволюционистские положения.

Гипотеза о единой логике исторического процесса не соответствовала философским установкам позитивистов и сторонников других течений. Так, например, многие историки, опираясь на конкретные факты, заняли позицию, названную «идиографической» («идеографической»). С этой точки зрения исторические события имеют ограниченный и случайный характер. Некоторые критики эволюционизма обращали внимание на абстрактность концепции универсального закона развития человеческих культур и утверждали о существовании лишь отдельных процессов (миграция, урбанизация и т. д.). Те же, кто признавал существование исторических моделей, ограничивал их эпохой, народом или страной и т. д., отказывались признавать существование глобальных исторических законов.

Критики обращали внимание на пренебрежение эволюционистами фактами многочисленных кризисов, полных коллапсов государств и цивилизаций.

Сторонники культурного релятивизма указывали на уникальность каждого этноса и в связи с этим невозможность ранжировать их по единой шкале дифференциации, зрелости или прогрессивности. С этой позиции многие незападные общества, которые могут показаться европейцам отсталыми, таковыми не являются, они просто отличны от западных.

Диффузионисты указывали на игнорирование эволюционистами факта влияния прямого вмешательства (колонизация, завоевание, миграции, демонстративные эффекты и т. д.) на процессы социальных изменений, так как в результате вышеуказанных процессов часто происходит пропуск или ускоренное прохождение стадий развития общества.

ЭВОЛЮЦИОНИЗМ

направление в культурной антропологии, задающее теор. модель необратимых культурных изменений, называемую эволюцией, или развитием, применение к-рой позволяет оценить рассматриваемую культуру или культурную черту в соответствии с принятыми здесь критериями. В рамках Э. принята концепция эволюции, предложенная еще Спенсером как особый тип последовательности необратимых изменений культурных феноменов от относительно неопр. бессвязной гомогенности к относительно более опр. согласованной гетерогенности, происходящих благодаря постепенной дифференциации и интеграции.

Человеч. культура в этих теор. рамках рассматривается как совокупность процессов адаптации людей, организованных в об-ва, к их природному окружению. Интерес к понятию “адаптация” устойчиво сохраняется на протяжении всего существования Э. и особенно отчетливо проявляется в настоящее время в эколого-антропол., культурно-материалистич. исследованиях.

Интерес к эволюц. идеям в мировой науке об об-ве и культуре не оставался неизменным. После широкого их распространения в к. 19—нач. 20 в.это направление представлялось чуть ли не единств, универсальной теорией для объяснения социокультурных явлений и процессов. Однако уже в нач.20 в. накапливаются многочисл. факты, не поддающиеся эволюц. интерпретации. И по мере развития исследований об-ва и культуры их становилось все больше. Э. начал утрачивать научный авторитет и постепенно был вытеснен функционадистскими идеями.

Интерес к идеям Э. начал возрождаться в 50-е гг. Все шире распространяются работы, посвященные установлению аналогий и связей между биологией и культурной эволюцией. Этот поворот был обозначен термином “неоэволюционизм” и обозначает весь спектр теор. ориентации, связанных с изучением необходимых изменений в отношениях человека с окружением, имеющих форму развития.

Понятие “эволюция” стало использоваться в Англии 17 в. для обозначения упорядоченной последовательности событий, причем такой, в к-рой выход каким-то образом содержится внутри нее с самого начала. Такое употребление понятия отражало превалирующий филос. взгляд на природу изменения. Начиная с Аристотеля в филос. среде была распространена вера в то, что вещи изменяются в соответствии с внутр. принципом развития, к-рый считался воплощенным в “семени” или “герме”. Эту т.зр. разделяли Лейбниц, Кант, Гегель. Она была ключевой в рац. объяснении динамики форм жизни, начиная с 18 в. В 19 в. эволюц. взгляды укоренились в объяснении существования человеч. об-ва и культуры. Базу социокультурного классич. Э. заложили такие мыслители, как Спенсер, Тайлор, Морган. Они определили и осн. принципы изучения об-ва и культуры.

Во-первых, была обоснована возможность социальной науки. Основоположники Э. считали возможным сделать культуру человечества объектом объяснения в терминах научных оснований и законов, полагая, что она порождена естеств. причинами, и ее динамика закономерна. Это отличало их от предшественников, считавших историю человечества последовательностью уникальных событий, не поддающихся объединению в регулярные последовательности.

Во-вторых, они определили источники данных, на к-рых до сих пор базируется реконструкция эволюции: археол. данные, письменные истор. источники, непосредств. наблюдения “примитивных” об-в. Правда, подобного рода источники использовались в то время произвольно, не в равной мере, не систематически.

В-третьих, к этому времени в исследовании эволюции об-ва и культуры утвердился сравнит, метод. К моменту появления антропологии он уже существовал в биологии и филологии. И хотя в рамках Э. в этот период он не был систематич. образом сформулирован, в исследоват. практике сравнения использовались постоянно.

Общими исходными допущениями классич. Э. были следующие: психич. единство человека; направленность движения человеч. об-ва и культуры от простого к сложному; закономерность культурного развития; эволюц. форма культурной динамики — последоват. усложнение социокультурной жизни, сопровождающееся повышением уровня ее организации. Детерминанты социокультурной эволюции делились на два класса. К имманентным антропол. побудителям эволюции относились “врожденные идеи”, динамич. носителями к-рых считались индивиды и расы — различия между ними трактовались в истор., а не субстанциальном смысле. В качестве внешних факторов, обусловливающих эволюцию, рассматривались природные условия, необходимость жизнеобеспечения, экон., социальные предпосылки, завоевания, заимствование культурных образов (диффузия). Механизм, придающий динамике культуры закономерный характер, определялся как удержание адаптационно целесообразных черт культуры из совокупности случайных вариаций, или естеств. отбор. На этой базе предпринимались попытки объяснения общего глобального процесса развития человеческой культуры.

В культурной антропологии эволюц. идеи до сих пор составляют самую сильную парадигму научного изучения культуры. По мере расширения круга диффузионистских и функционалистских идей, возникших как противопоставляемые эволюционным, все более явной становилось их родство. Соответственно возвращение к осмыслению классич. оснований Э. в к. 50-х гг. и развитие этого направления, особенно интенсивное в 60-х гг., было вполне логичным.

Неоэволюционизм сложился в 60-х гг. в Колумбийском и Мичиган, ун-тах (США). Импульс возрождения интереса к этим идеям исходил от работ Л. Уайта и был поддержан такими культурными антропологами как А. Вайда, Карнейро, Р. Нэролл, Р. Раппопорт, М. Салинс, Харрис и др. В наст. время основания неоэволюционизма объединяют нек-рые идеи классич. Э., общие принципы объяснения, свойственные функционализму и диффузионизму, а само направление включает в себя весь спектр теор. ориентации, связанных с изучением необратимых социокультурных изменений, обусловленных отношениями человека как вида с его окружением.

Считается, что эволюц. процесс обусловлен действием механизмов адаптации к окружению, имеющих и биол., и культурную форму. Оба типа механизмов считаются относительно взаимонезависимыми и по действию, и по последствиям. Суть эволюц. процесса состоит в том, что такого рода механизмы контролируют параметры отношений людей с их окружением, регулируют значения соответствующих переменных (напр., обмен ресурсами, информацией, антропол. воздействие на среду и т.п.). Изменения подразделяются на два основных типа. Во-первых, вариации, не меняющие структуру объекта; во-вторых, структурные изменения. Последние считаются эволюционными, если способствуют дифференциации системы и ее последующей интерграции с повышением уровня организации.

Принято выделять три типа эволюц. концепций: однолинейная, универсальная и многолинейная. Концепция однолинейной эволюции предполагает наличие универсальных стадий последоват. развития социокультурных систем (напр., классич. “дикость — варварство — цивилизация”). В наст. время она не используется. Идея универсальной эволюции состоит в выявлении глобальных изменений, носящих форму развития. Теория многолинейной эволюции связана с допущением возможности множества примерно равноценных путей социокультурного развития и не ориентирована на установление всеобщих законов эволюции. Последние две концепции используются в наст. время весьма широко.

Исследование связей человеч. популяций и отд. сооб-в с природным окружением выделяется в отд. ветвь, называемую экологич. антропологией, или культурной географией (А. Вайда, Р. Раппопорт и др.). Здесь выясняется вопрос, как влияет адаптация социальной системы к природной среде на формирование эволюц. процессов.

Считается, что адаптационные изменения социальной системы осуществляются на уровне ее культурного ядра, т.е. институтов, технологий, социокультурных процессов, прямо связанных с жизнеобеспечением (хоз., полит., нормативная области культуры). Такие изменения называются структурными и имеют эволюц. смысл.

Изменения, вызванные динамикой окружения, могут происходить и на символич. уровне системы, не затрагивая ее структуры. В этом случае речь идет о вариациях, порождающих культурные конфигурации, отличающие об-ва друг от друга. С их помощью объясняется феномен “специфичной эволюции”.

Важной составляющей неоэволюционизма стала концепция модернизации, выделяющая современные развитые об-ва на основе такой совокупности необратимых социокультурных изменений, к-рая обеспечивает имеющим ее социальным системам опр. гарантии развития. К модернизационным чертам, обеспечивающим преимущества об-вам, обладающим ими (модернизованным или модернизирующимся), перед традиционными, не имеющими их, относятся: совр., базирующиеся на научном знании технологии и производства, сменившие традиционные; демократич. полит, режим, сменивший авторитарный и олигархический; универсалистская система юрид. законов, сменившая обычное право; достижение социального статуса путем личных усилий, сменившая предписанность его по рождению; рационализация социокультурной жизни, сменившая ее мифологизацию; универсалистское мировоззрение, сменившее партикуляристское. Все эти черты считаются ключевыми факторами общей эволюции.

КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА

направление в зап. культурной антропологии пер. пол. 20 в., условно выделяемое по близости теоретико-методол. установок его представителей. К.-и.ш. сложилась на волне критики органицистских и логицистских оснований эволюционизма с позиций сторонников конкретно-эмпирич. познания в культурной антропологии. Теоретически это направление опиралось на проводимое баденской школой неокантианства и Дилыпеем разведение “наук о природе” — естеств. наук, ориентированных на теор. познание явлений природной действительности с помощью номотетич., генерализующих методов, и “наук о духе” — познания человека как творч., духовного субъекта и того, что им исторически создано, к-рое может осуществляться лишь через идиографич., феноменальное исследование и понимание. Методологически К.-и.ш. восприняла критику Боасом панлогизма генетич. метода эволюционистов, отрицание возможности выведения закономерностей и стадий культурного развития, универсальных путей прогресса и прогрессивизма в культуре вообще. Методол. основой систематизации изучаемого материала истор. и совр. этнич. культур для К.-и.ш. стал диффузионизм — направление, опиравшееся на объяснение культурной динамики через процессы распространения и заимствования инноваций — процессы, не получившие достаточного отражения в эволюционных теориях, исходивших из понимания культурного как реализации имманентно присущего ей потенциала. С позиций диффузионизма любая культурная форма (язык, институт, норма и т.д.) возникает в культуре единожды как инновация, и далее проходит сложный путь трансформации и заимствования ее другими культурами, реализующийся через завоевания, торговлю, миграцию, миссионерскую деятельность, подражание и т.д. Именно эти процессы многообр. культурных контактов, через к-рые прослеживалось взаимопроникновение культур, стали осн. предметом изучения для диффузионизма. Нельзя говорить о полном отрицании диффузионизмом роли внутр.факторов в развитии культуры — об этом свидетельствует хотя бы стремление представителей диффузионизма к выявлениям для культурных общностей их “чистой культуры” — освобожденной от всех привнесенных извне элементов — однако этим факторам отводилась второстепенная роль. Культурная диффузия, не имевшая аналога в биол. развитии, мыслилась как осн. составляющая специфически человеч. культурных процессов.

Другим важным методол. принципом для К.-и.ш. стала опять-таки восходившая к Боасу и классич. культурной антропологии ориентация на конкретно-эмпирич. исследования. Отказавшись от системного априоризма и поиска универсального объяснит, принципа в познании культуры, представители К.-и.ш. концентрировали внимание на описат. стороне изучения культуры. При фиксации диффузионных процессов осн. материалом для исследователей данной школы стала история развития локальных культурных общностей, выделяемых по этнич. признаку. Только история культуры давала возможность на достаточно крупных временных отрезках проследить характер и последствия культурных контактов, механизмы культурной диффузии.

Одним из первых это характерное для К.-и.ш. сочетание макроистор. характера исследования с диффузионной моделью культурной динамики продемонстрировал нем. этнограф Ф. Гребнер, сформулировавший т.н. “теорию культурных кругов”, согласно к-рой предметные и институциональные культурные формы, возникая единожды и неповторимо, распространяются из территориально-локализованных очагов возникновения (“культурных кругов”) в другие культурные общности, рассеиваясь и затухая “как волны от брошенного в воду камня”. Гребнер анализирует распределение схожих культурных элементов (орудий труда, навыков, эстетич. канонов, памятников искусства) и степень их схожести между собой, на основании чего выделяет в культурной истории 12 культурных кругов, связанных разл. механизмами заимствования. Опр. ограниченность теории Гребнера проявлялась в жесткой привязке “культурных кругов” к опр. этносам, в рез-те чего значит, изменения в культуре, возникавшие при длит. контакте (аккулыпурации) двух этносов (“наложении культурных кругов”) объяснялись возникновением нового этноса, что входило в противоречие с этнич. историей человечества. Эвристичность применения диффузионного метода к систематизации явлений истории культуры в работах Гребнера послужила стимулом для дальнейшего развития К.-и.ш. В работах представителей т.н. Венской школы (В. Шмидт, И. Генкель, В. Копперс, М. Гузинде и др.), объединившихся вокруг журнала “Антропос” (1906-15), диффузионная модель Гребнера применялась к анализу истории религии, права, хоз.деятельности, мифоэпич. комплексов. Однако многообразие культурных контактов и путей диффузии вынуждало исследователей все больше дробить “культурные круги”, увеличивать их число, что лишало преимуществ подобную систематизацию.

Ориентация школы преимущественно на истор. материал обусловили проникновение диффузионного метода в собственно истор. и археол. исследования, прежде всего австр. и нем. работы О. Менгера, М. Бетака, И. Хофманна и др. Благодаря исследованиям представителей школы понятие “культурный круг” получило достаточное распространение и в амер. культурной антропологии (Г. Райе и др.), в к-рой, однако, представление об этнич. цельности “культурного круга” подверглось существ. критике. Однако к сер. 20 в. с развитием социальной антропологии, имевшей преимущественно функционалистскую ориентацию, теории К.-и.ш. теряют популярность и сходят со сцены. Наиболее длительным этот процесс оказался в рамках истории, где методика анализа терр. распределения артефактов и выявления “культурных кругов”, предложенная Гребнером, до сих пор применяется в отд.исследованиях.

К.-и.ш. оказала существ, влияние и на характер культурно-эмпирич. исследований, определивших облик культурной антропологии перв. пол. 20 в., и на развитие собственно диффузионизма как метода интерпретации культурного материала (теория “культурных кругов” вместе с инвазионизмом и культурно-центрич. концепциями составляет три основных направления применения этого метода). Значит, влияние школа оказала на герм. культурологию и филос. антропологию Э. Ротхакера, а также на исследования в области истории культуры.

Функционализм, направление в буржуазной этнографии, сложившееся в 1920-х гг. главным образом в Великобритании и её бывших доминионах. Основатели и главные теоретики — Б. К. Малиновский и А. Р. Радклифф-Браун. В отличие от эволюционной школы (См. Эволюционная школа) иДиффузионизма Малиновский и представители Ф. ш. (Р. Фёрт, Э. Эванс-Притчард и др.) рассматривали культуру каждого народа не как механическое сочетание пережитков и заимствований, а как систему «институтов» (норм, обычаев, верований), призванных выполнить необходимые общественные «функции» (отсюда название школы). Нарушение какой-либо функции приводит к разрушению социального организма в целом. Теоретические исследования функционалисты сочетали со сбором этнографических материалов. Метод последователей Ф. ш. был односторонним: они учитывали лишь «синхронное» функционирование культуры, игнорируя необходимость исторического подхода к проблемам общественного развития. Исследования Ф. ш. были использованы брит. колониальной администрацией («косвенное управление» через местных вождей, консервация архаических черт культуры). Метод и теоретические построения Ф. ш. в социологии развиты и частично пересмотрены сторонниками структурно-функционального анализа (См. Структурно-функциональный анализ), в этнографии — структуралистами (Э. Лич, В. Тернер).

ФРАНЦУЗСКАЯ СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА

(Школа Дюркгейма)

одно из ведущих направлений франц. социологии к. 19 — пер. пол. 20 в., основанное Дюркгеймом. Как научное направление школа сформировалась вокруг издаваемого Дюркгеймом журнала “Социол. ежегодник” (“L'Annee sociologique”, выходил в 1898-1913 и в 1925-27, деятельность школы продолжалась и после прекращения издания журнала вплоть до Второй: мир. войны), в к-ром печатались статьи, монографии, обзоры представителей школы. Ядро школы составляли социологи Дюркгейм, Мосс (возглавил школу и журнал после смерти Дюркгейма в 1917), С. Бугле, Ж. Дави, П. Лапи, П. Фоконне, М. Хальбвакс), однако в издании журнала и в деятельности школы участвовали крупные экономисты, правоведы, этнографы, историки, лингвисты и т.д.

Теор. и методол. фундаментом школы стал позитивистский социологизм Дюркгейма, осн. положения к-рого следующие: выделение социальной действительности как специфич. сферы бытия и деятельности, самостоятельной по отношению к биол. (природа) или психич. (внутр. мир индивида) действительности, принципиально важной, интегративной при изучении человека; утверждение объективного, надиндивидуального характера об-ва, его определяющей роли в регулировании индивидуального поведения, его функционального характера; определение социологии как самостоят., объективной, позитивной науки о социальной действительности, интегрирующей в себя все антропол. науки.

Социологизм Ф.с.ш. противостоял таким авторитетным социол. направлениям, как католич. социология (рассматривавшая об-во как опр.следствие реализации Божьего промысла и библейских заповедей), социол. номинализм (сводивший социум к совокупности индивидуальных действий и мотивов), биол. и психол. редукционизм (определявший социальную действительность исключительно биол. или психич. факторами), утверждая объективный, надиндивидуальный характер социальных процессов (в наиболее радикальном виде “обожествляя” об-во). Именно теор.дискуссии о характере и природе социальной реальности, степени детерминированности деятельности индивида социумом составили содержат, ядро “Социол. ежегодника”, и во многом определили ведущие позиции Ф.с.ш. во франц. социологии пер. пол. века.

В ранний период (до 1913) важную роль в деятельности школы играла близость не только научных, но и обществ. взглядов ее представителей: антиклерикализм, позитивистское превознесение возможностей науки, гражд. либерализм, идеи социального реформизма, направленного на устранение классовых противоречий. Это придавало многим публикациям в “Социол. ежегоднике” остро полемич., публицистич. характер и определяло научную направленность журнала, к-рый в соответствии с научной ориентацией авторов подразделялся на рубрики: общая социология, социология религии, социология права, социология морали, социальная морфология. Осн. материалом исследования в работах представителей Ф.с.ш. этого периода стала история и совр, состояние отд. институциональных форм об-ва (церкви, гражд. права, образования) во Франции, однако ряд работ (Ф. Брюно, М. Гране идр.) включался в более широкий контекст истории европ. культуры, философии языка, кросскультурных исследований. Новой для социологии стала и принятая в Ф.с.ш. коллективная организация научной деятельности с распределением обязанностей и активное использование в работах мат. и стат. методов, отд. элементов структурной лингвистики и пр. Деятельность школы способствовала введению социологии (в ее дюркгеймовском понимании) в систему высшего, а затем и среднего образования Франции, что способствовало переходу крупнейших представителей школы к преподаванию.

Именно преподават. деятельность определила лицо Ф.с.ш. в “последюркгеймопский” период, наступивший по окончании Первой мир. войны, в к-рой школа понесла существ, потери. Организующим центром школы становится уже не “Социол. ежегодник” (к-рый выходил еще в течение трех лет в 1925-27), а кафедры социологии ун-тов Парижа, Бордо, Тулузы, где работали Мосс, Ф. Бурдье, П. Лапи и др. Стремление к утверждению активной социально-реформаторской роли науки у представителей Ф.с.ш. сохранилось, однако взгляды их заметно смещаются от радикально либералистских к умеренным. Опр. отпечаток это наложило и на характер их научных работ и определило акцент на вопросах социальной мобильности, ценностно-символич. аспектах социальной организации, проблемах солидаризма. Существенно расширяется поле кросскультурных и сравнительно-истор. исследований за счет этногр. и палеогр. материала, а сами исследования такого рода начинают преобладать над небольшими по объему работами по собственно франц. проблематике, характерными для раннего периода. Значит, влияние на нек-рых предствителей школы (Мосс, Ж. Дави, М. Хальбвакс) оказали идеи структурного функционализма и психологизм “понимающей” социологии М. Вебера.

Постепенное размывание научно-методол. остроты дюркгеймовского социологизма, происходившее по мере развития методов социально-научного знания, и бурное развитие структурно-функционального анализа в антропологии определили постепенное угасание Ф.с.ш. как яркого, новаторского направления в социологии. После Второй мир. войны, несмотря на возобновление издания “Социол. ежегодника”, школа фактически прекратила свое существование.

Деятельность Ф.с.ш. как ведущего направления франц. социологии начала века оказала существ, влияние не только на формирование совр.представлений о природе об-ва и связанной с ним теор. проблематики, но и на формирование антропол. науки в целом, во многом определила обликсовр. функционализма, неомарксистской социологии, повлияла на становление франкфуртской школы.

Психологи́ческая антрополо́гия (этнопсихология) — направление в культурной антропологии и одновременно междисциплинарная область исследований, использующая для интерпретации фактического материала ряд психологических теорий с целью получения интегративного знания о людях, действующих в условиях различных культур^[1]. Также определяется специалистами как интегративная наука о человеке в единстве его общих закономерностей и культурно-исторических особенностей, образованная при взаимодействии психологии и антропологии^[2]. Эквивалентным психологической антропологии понятием является психологическое направление в этнологии. Психологическая антропология представляет собой очень сложное взаимодействие теоретических построений, эмпирических исследований, а также самых разнообразных типов и видов техник и методик сбора и анализа информации. При этом консенсус относительно теоретических и методологических подходов среди учёных, представляющих данное направление, отсутствует^[3].

Предыстория.

Ещё на первых этапах развития этнографии европейские учёные уделяли значительное внимание разработке её психологического аспекта. Некоторые понятия этнопсихологии появились во второй половине XIX века: народный дух, национальный характер, психология народов. В это же время появился термин «этническая, этнографическая психология». В книге «Немецкая психология сегодня» Т. Рибота, изданной в 1886 году, есть часть под названием «Школа Гербарта и этнографическая психология». Хотя философско-психологическая система Гербарта не получила широкой известности в Германии, она оказала значительное влияние на ряд учёных-этнографов, которые первыми реализовали психологический подход в этнографии. Гербарт пытался развить основные идеи Иммануила Канта с включением многих элементов философииГ. В. Лейбница, но не оставил большого следа в истории психологии и философии. Тем не менее, в современной науке учитывается положение И. Ф. Гербарта о том, что психология останется неполной, если она будет рассматривать изолированного индивида. Требование рассматривать человека не абстрактно, а в контексте социальных связей было новым для того времени, и оно не утратило своей актуальности и в наши дни^[2].

Действительным предшественником психологической антропологии в современной научной литературе называется Вильгельм Вундт, который изучал психологию народов и оставил десятитомный одноимённый труд. Возникновение этнопсихологии в США связано с именем Франца Боаса (1858—1942), хотя он не участвовал непосредственно в разработке цикла проблем «культура и личность». Тем не менее, Боас способствовал распространению в США некоторых идей европейских учёных, которые известны как одни из первых создателей психологического направления в социологии и в этнографии (Тард, Вундт, Бастиан). Лекция Ф. Боаса «Психологические проблемы в антропологии», посвящённая 20-летию Кларкского университета, стала важным историческим рубежом в развитии психологии как фактора в этнологии. Она была организована президентом университета Г. С. Холлом, бывшим студентом В. Вундта. Холл, поддерживавший распространение психологии и психоанализа в США, пригласил на юбилей университета З. Фрейда, К. Г. Юнга и других известных представителей психоаналитической психологии.

В 1913 году вышла книга Зигмунда Фрейда «Тотем и табу», оказавшая большое влияние на возникновение психологического направления в этнологии США. В этой книге Фрейд применяет свой психоаналитический метод в анализе этнографического материала. Фрейдистские концепции были популярны в Америке и раньше, но данная книга послужила образцом для психоаналитического исследования в этнографии. Идеи Фрейда оказали значительное воздействие на отдельных представителей психологического направления в этнологии США. В его становление и развитие свой вклад внесли также бихевиоризми гештальтпсихология.

[править] Формирование

Основная статья: Этнография детства

Первый период (конец 20 – начало 50-х годов XX в.) развития психологической антропологии под первоначальным названием «культура и личность» проходил под влиянием классического труда Рут Бенедикт«Модели культуры» (1934) и серии работ Маргарет Мид, принесших ей мировую известность. М. Мид написала 25 книг, однако наибольшую известность ей принесли первые работы, посвящённые описанию образа жизни жителей Океании. Тираж её первой книги «Взросление на Самоа» (1928) составил более 2 млн экземпляров. Мид стала первым антропологом, известным всему миру. Её популярность в США в 30-х годах XX века не уступала славе известных писателей и голливудских звёзд^[1]. В 1930 году была издана вторая книга Мид под названием «Как растут на Новой Гвинее», а в 1935 году – третья: «Секс и темперамент в трёх примитивных обществах». Именно мировая популярность книг Мид дала импульс развитию психологического направления в изучении культур. Для первого периода систематического изучения психологии культур были характерны такие процессы, как формулирование идей и целей исследований, поиски интерпретирующих теорий, определение основных понятий, выделение специфических областей исследований, а также активное взаимодействие с другими дисциплинами и образование междисциплинарных сфер изучения.

Направление «Культура и личность» внесло новизну в развитие этнологии США. Оно отличалась широким выбором объектов исследования: в нём были представлены все регионы нашей планеты – как развивающиеся, так и развитые. Тематика исследований данного направления была весьма разнообразна. В число вопросов, привлекавших внимание этнопсихологов США, входили проблема аккультурации, сравнительного анализа различных культур, разработка теории базовой или модальной личности, а в 50-х годах большое внимание уделялось проблеме «культурных ценностей». С конца 50-х годов – начала 60-х годов XX века началась дискуссия о переориентации направления «культура и личность».

Американский учёный Ф. Л. К. Хсю предложил новое название данной дисциплины: психологическая антропология. Так назывался и сборник, изданный под его редакцией в 1961 году. Его предложение базировалось на анализе содержания исследований культуры и личности, где он выделил две основные сферы: соотношение индивида и общества и характеристики обществ.

Важным историческим этапом для развития психологической антропологии стал VI конгресс МКАЭН, состоявшийся в 1973 году в Чикаго. Секция «Психологическая антропология», работавшая под председательством М. Мид, оказалась одной из самых представительных на конгрессе. Общий объём работ, поданных на секцию, составил 2 тысячи страниц. Состав участников секции «Психологическая антропология» показал, что эта дисциплина получила международное признание и перестала быть только американским явлением^[2].

Середину 1960 - середину 1980-х годов XX века учёные характеризуют как период зрелого развития психологической антропологии – фундаментальной части антропологического знания, ставшей учебной дисциплиной в университетах США и других стран.

[править] Современный этап

В последнее десятилетие XX века интерес к психологической антропологии несколько уменьшился^[1]. Тем не менее, данное направление науки продолжает играть важную роль в психологических и антропологических исследованиях. Общество психологической антропологии является подразделением Американской антропологической ассоциации. Учебные программы по психологической антропологии преподаются в ряде крупных университетов США^[4] и других стран. В России исследования по этнопсихологии ведутся в Институте этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН^[5]. Данная дисциплина преподаётся в курсах по антропологии в российских университетах. В 2003 году на базе факультета социальной психологии МГППУ была открыта кафедра этнопсихологии и психологических проблем поликультурного образования^[6].

Как отметила в 2005 году С. Лурье, в настоящее время психологическая наука находится в глубоком кризисе. Этот кризис может быть преодолён за счёт обращения к ответвлениям психологической науки, которые на данный момент находятся на периферии, но основываются на близких для антропологов предпосылках. Одним из выходов из сложившегося кризиса стало обращение американских антропологов к советской психологии в лице представителей «деятельностного подхода» (Выготский, Леонтьев, Лурия и др.) Несколько десятилетий назад подобное обращение американских учёных к работам психологов, базировавшихся на марксизме, выглядело бы достаточно экзотично. Однако сегодня деятельностный подход широко известен и популярен в США, и рассматривается многими американскими психологами как перспектива выхода их дисциплины из кризиса^[7].