Русские дворяне и французский язык

Хотя традиционная регуляция поведения преобладала в докапиталистических обществах (по сравнению с нынешним балансом традиционных и ценностно- рациональных мотивов) она не является более древней,чем чем ценностная регуляция. Очевидно, что традиция должна быть придумана и сам творческии акт её создания является целерациональным действием.Весьма вероятно также и то,что некое нововведённое правило (ибо традиция передаётся из поколения в поколение), являющееся зародышем традиции, должно быть каким-то образом закреплено в данной социальной группе, например осознанием другими членами группы пользы нововведения или признанием авторитета тех, кто исполняет новую норму, или путём насилия.

Возьмём, для примера, дичайшую,по моему мнению, традицию российской знати 18- 19 вв. общаться между собой на французком языке. Откуда взялась эта норма? "Неутомимый возовик" Тредиаковский, вернувшись из Парижа, издал в Петербурге свой перевод романа французского писателя Поля Тальмана " Езда в Остров Любви," поместив в книгу также и оригинал романа. Популярность книги была неимоверной. Причиной тому, конечно, не особенные дарования Тредиаковского или Тальмана (наличие дарования у них вообще сомнительно), а сама тема и атмосфера романа, запретная для тогдашней русской литературы.Атмосфера же романа была отражением атмосферы, царивщей во Франции, принебрегавшей церковными постами и заповедью о прелюбодиянии. Конечно, читатели надеялись увидеть и ещё подобные книги. но увы!!! Цензура в России была крайне строгой и запрещала всё, что содержало даже малейший намёк на тему секса.То, что " Езда в Остров Любви," просочилась в печать, было удивительной случайностью, возможно этому способствовал крайне тяжёлый слог стихов Тредиаковского, пробираясь сквозь дебри которых, цензор утомился или не понял крамолы.

Однако сочинения на иностранных языках совершенно не подлежали цензуре и их печатанье не возбранялось.Таким образом, для человека, знавшего французкий язык, открывалась богатейшая сокровищница французской художественной, научной и публицистической литературы: Рейналь, Вольтер. Декарт,Монтескье, Бейль, Расин, Паскаль, Буало, Лафонтен, Мелье... Налицо фактор осознания полезности французского языка. Наверняка сыграла свою роль и мода. Ну. а насилие проявилось в том,что недорослей заставляли учить, mon deue!, французский язык.