Методологическая формация мышления

Методологическое мышление, функционально и организационно-практически связанное с методологической рефлексией, претендует на аккумуляцию, систематизацию и регулярное употребление всех исторически сложившихся форм человеческой мысли – мифологических, философских, конструктивно-технических, научных, инженерных, проектных, оргуправленческих и т.д. и т.п.

Такая ориентация была рефлексивно обозначена в ММК еще в 70-е годы, а затем активно прорабатывалось Г.П.Щедровицким и его учениками в ОД-играх. В частности, было выдвинуто представление о “сфере мыследеятельности” – нерасчлененной соцелостности всех форм мыследействия (включая, разумеется, методологическую). Сама постановка подобного ориентира и технического задания на такие исследования и разработки стала возможной после, во-первых, разоформления (распредмечивания) культурных норм мыслительной работы, а во-вторых, опыта разнообразных действий в различных областях практики, в профессиях и социально-культурных группах.

Основная особенность методологического мышления заключается в том, что оно неразрывно связано с методологической рефлексией, что по сути дела обозначает запрет (или невозможность) на морфологизацию методологической мысли в социальных институтах и других организованностях, имеющих цикл жизни. Проще говоря, методологическая позиция не может быть оформлена и социально закреплена как научный предмет, социальный институт, профессия или сфера деятельности. Попытка такого оформления будет означать ее смерть. (См. материалы дискуссии 1974 г. в ММК на тему “Профессионализация и социализация методологии”). Единственная из известных приемлемых форм для обозначения такого феномена – формация мышления (поиск более адекватной формы – дело истории).

Что есть методологическая формация мышления? Уже Аристотель попытался выделить самые общие формы организации мысли – категории. Эту же работу осуществлял И.Кант и другие мыслители. В ММК разработана категория система как снимающая и организующая все другие категории. Мало кто обращает внимание на этот “сухой остаток” СМД-движения, но именно эта разработка позволяет методологическому мышлению покинуть материнское лоно философии и складывать новые практики непосредственно вокруг категориальных форм мысли. И это есть характерная черта методологической формации мышления, отличающая ее от философской, научной, религиозной и других (если имеет смысл о них вспоминать).

Методологическая мысль лишена и социально-коммунальных покровов, и трепета перед посвящением. Мы говорим: хочешь быть грамотным и ситуативно точным практиком в любом деле – осваивай методологическую позицию, а иначе будешь биороботом, действующим по вложенной программе. А если хочешь быть грамотным и ситуативно точным методологом – осваивай способ практического действия профессионалов, иначе будешь тем же биороботом.

Получается, что тот, кто хочет осваиваться в методологической позиции должен быть асоциальным[1]. Он похож на одинокого рейнджера на Диком Западе и обязан самостоятельно следить за порядком на отведенных ему мыслительных территориях. А работы ему всегда хватит, ибо на захват и разграбление этих территорий претендуют сегодня и будут всегда претендовать те, на кого “сели схемы” методологической рефлексии. Эти люди в силу естественных человеческих слабостей понимают, что жизнь наша коротка и нужно успеть прорваться к кормушкам, где дают хлеб с кетчупом (на госслужбе или в академических НИИ) и где требуется ежедневно доказывать свою добропорядочность и лояльность.

Получается, что занятие методологией есть практическое искусство и попадает под общее понятие “ремесло”. Искусство методолога-ремесленника не может быть вписано в рамки профессионализма, ибо он постоянно меняет себя – меняет, не только двигаясь в мысли по разным рабочим позициям, но и откладывая на себе все новые техники понимания, размышления и действования. Если и ставить задачу подготовки методологов, то открывать для этого Методолог может только ремесленное училище (сам Г.П. готовил учеников по формам, схожим с итальянской “боттегой” эпохи Возрождения).

Получается, что между мышлением, которое творит новые схемы, и рефлексией, которая надстроена над практикой (выступает для мыслящего в функции исполнительской машины), постоянно существует конфликт. Мышление может двигаться в своем пространстве свободно относительно рефлексии. Как говорится в русских сказках: самое быстрое на свете – это мысль, и намыслить можно много чего разного. А вот у рефлексии, привязанной к практике, всегда есть конкретная ситуация, ресурсы, люди (которых нельзя просто уволить и еще труднее подготовить), и она может из всего того, что намыслило хулиганствующее от избыточности своих возможностей мышление, употребить очень маленькие фрагменты и в очень длинное время.

Можно при этом обсуждать автономизацию методологического мышления (и многие бывшие методологи уже это сделали), но попытки такого рода известны из истории математики, философии, логики. Формировавшиеся сообщества конструктивно работающих чистых мыслителей окукливались и начинали заниматься трансляцией и воспроизводством. Но это обеспечивают прежде всего сохранение соответствующего сообщества и нормальное существование людей в деятельности: в этих условиях можно попасть на определенное рабочее место, прожить долгую обеспеченную жизнь, выйти на пенсию и спокойно умереть. Но мысли уже не будет, поскольку в условиях воспроизводства и трансляции ее не может быть никогда.

Деятельность должна воспроизводиться, и это создает нормальные условия для существования людей. А к мышлению требования принципиально иные. Оно может иногда случаться в ситуации как результат усилий специально подготовленных людей. Оно случается, вспыхивает, но не транслируется и не воспроизводится, а развертывается в схемах (понятий, план-карт организации действия, систем знания...). Если методолог работает в педагогике, в системах управления или в проектировании, то говорить о его обособленности и автономности нельзя. Но если он работает как методолог, то он не может мыслить и действовать по нормам, принятым в данном сообществе. Он обязательно будет выскочкой и “enfante terrible”.