Композиционные типы повествовательных текстов, определяемые соотношением «образ автора — образ рассказчика»

Подводя итоги сказанному выше о соотношении «образ автора — образ рассказчика», можно выделить по этому признаку четыре главных композиционных типа⁹. 1. Рассказчик не обозначен ни одним из трех рассмотренных выше способов, иначе — образ рассказчика отсутствует. В тексте представлено так называемое «авторское повествование» от 3-го лица, которое называют нередко «объективным» или «объективированным», хотя, как мы уже говорили, объективность авторского повествования всегда в большей или меньшей степени относительна. 2. Рассказчик обозначен с помощью местоимений 1-го лица и форм 1-го лица глаголов или точки видения, но стилистически, с помощью характерологических языковых средств, не выделяется. В этом случае образ рассказчика сближается с образом автора. 3. Рассказчик не обозначен с помощью местоимений 1-го лица и форм 1-го лица глаголов, но выделяется стилистически, с помощью просторечно-диалектных или, наоборот, «книжных» языковых средств. В этом случае в повествовании рассказчика возможны элементы всеведения. 4. Рассказчик обозначен и с помощью местоимений 1-го лица и форм 1 -го лица глаголов, и с помощью характерологических языковых средств, и с помощью точки видения. Это наиболее рельефный и полный способ выражения образа рассказчика, который, однако, как мы уже неоднократно подчеркивали, не исключает образа автора, всегда присутствующего в произведении.

В связи с композиционными типами повествования, определяемыми соотношением «образ автора — образ рассказчика», следует упомянуть и «рассказ в рассказе». Суть этого композиционного построения ясна из его названия. Заметим только, что соотношение рассказов «включающего» и «включенного» может быть весьма разнообразным. Например, «Человек в футляре» А. Чехова — это рассказ учителя гимназии Буркина о Беликове, включенный в «авторский» рассказ о ночлеге двух охотников, причем рассказ Буркина — основной, главный. А в рассказе К. Паустовского «Колотый сахар», написанном от 1-го лица (то есть от лица «первого рассказчика»), рассказ старика-певца («второго рассказчика») о том, как его дед-ямщик вез гроб с телом Пушкина — хотя и важный, но не основной (в том числе и в смысле протяженности) эпизод.

Довольно распространенной композиционной формой являются «рассказы (повести) о детстве», написанные от 1-го лица. В них рассказчик выступает в двух лицах как ребенок, подросток, юноша во время описываемых событий и как взрослый, зрелый человек во время их описания («Капитанская дочка» Л. Пушкина, «Детство», «Отрочество», «Юность» Л. Толстого, «Дети подземелья» В. Короленко, «Богомолье» И. Шмелева, «Уроки французского» В. Распутина и др.). Рассказчик является здесь в двух разных «ликах», его «я» принадлежит одному человеку, но двум разным характерам, разным образам: ребенку, юноше — действующему лицу — и взрослому, описывающему минувшие события.

Наконец, обязательно надо отметить, что соотношение «образ автора — образ рассказчика» может сознательно изменяться автором в пределах одного произведения. В частности, возможны различные формы перехода от изложения «объективного» (от 3-го лица) к изложению «субъективному» (от 1-го лица), и наоборот («Петербург» Л. Белого, «Дар» В. Набокова и др.).