От автора. Издание: "Эрнст Буш и его время", Григорий Михайлович Шнеерсон, Москва, Всесоюзное издательство "Советский композитор"

Эрнст Буш и его время

Издание: "Эрнст Буш и его время", Григорий Михайлович Шнеерсон, Москва, Всесоюзное издательство "Советский композитор", 1971 год.

(Шнеерсон Г. М. Эрнст Буш и его время - М.: Сов. композитор, 1971. - 286 с. - Тираж 4 580 экз.)

Аннотация: В книге известный советский музыковед Г. М. Шнеерсон (1901-1982) рассказывает о жизненном и творческом пути великого немецкого революционного певца и актера Эрнста Буша (1900-1980). В книгу включены очерки об истории рабочего музыкального движения и революционного театра в Германии в период Веймарской республики и в ГДР в послевоенные годы, очерки о Б. Брехте, Г. Эйслере, Э. Пискаторе и других классиках левого крыла немецкой культуры первой половины ХХ века.

Содержание

От автора

1900-1933... 4

«Eine Kieler Sprotte». 4

Пролетарский театр. 16

Политический театр. 26

Песни революции. 45

1933-1945... 74

Годы странствий. 74

Тюремная баллада. 110

1945-1970... 121

Возвращение. 122

«Аврора». 174

От автора

Эрнст Буш – великий драматический актер Германии, несравненный революционный певец – уже давно завоевал себе мировое признание и славу. О жизни и творчестве Буша написано необозримое количество статей, исследований, рецензий на многих языках. Огромными тиражами разошлись граммофонные пластинки с записью сотен вокальных произведений, напетых Бушем. Созданные им сценические образы Галилея, судьи Аздака, Повара в пьесах Брехта стали классикой современного театра, как и многие его роли в драмах Шекспира, Гете, Шиллера, Горького, Вольфа, Билль-Белоцерковского.

Эрнст Буш вошел в историю немецкого и мирового искусства как один из самых сильных и самобытных революционных художников нашего времени. Это признают сегодня не только политические единомышленники Буша, принадлежащие к одному с ним лагерю борцов за социалистическое преобразование жизни, но и его идейные противники, хорошо понимающие громадную убеждающую силу и масштабы этого таланта, «умеющего превращать правду в боевое искусство» (Брехт).

Драматический актер, певец, человек – Эрнст Буш «един и неделим». В нем сплавлены лучшие, характерные черты современного индустриального рабочего, убежденного ленинца, непоколебимо верящего в торжество социальной правды, страстно ненавидящего капиталистический строй, «плюшевое благополучие» мещанства. Потомственный пролетарий, Эрнст Буш навсегда сохранил в своем сердце гордость рабочего человека, не знающего компромиссов и решительно дающего отповедь тем, кто сотрудничает с предателями народных интересов. С презрением отметал он все попытки театральных дельцов Веймарской республики использовать его редчайший дар «агитатора, горлана-главаря» в интересах буржуазии либо нейтрального развлекательства. В творческом облике Буша на всем протяжении его большой жизни в искусстве неизменно присутствует диалектическое единство политических и художественных исканий. Буш-художник неотделим от политического деятеля, борца, пропагандиста коммунистических идей.

Почти одновременно с вступлением на путь профессионального актера драматического театра Буш начал выступать с исполнением боевых и сатирических революционных песен. С тех пор прошло около полувека. Пятьдесят лет на боевом революционном посту, тысячи выступлений на рабочих митингах, на концертной эстраде, по радио, в траншеях перед бойцами интернациональных бригад в Испании. В необъятном песенном репертуаре Буша, создававшемся для него крупными поэтами и композиторами Германии, отражены волнующие страницы истории нашего времени. В них бьется пульс эпохи. Не случайно новая большая серия грамзаписей, осуществляемая Бушем на протяжении последних лет, названа им «Песенной хроникой ХХ века».

Искусство Буша закалялось в горниле революционной борьбы против прусского милитаризма и реакции, в схватках с предателями дела рабочего класса – немецкими социал-шовинистами. Он был неизменным участником боевых выступлений немецких коммунистов против надвигавшейся лавины нацистского варварства.

Плечом к плечу с Бушем сражались оружием слова, музыки, кисти, театра Бертольт Брехт, Эрих Вайнерт, Иоганнес Р. Бехер, Фридрих Вольф, Эрих Мюзам, Анна Зегерс, Вилли Бредель, Людвиг Ренн, Ганс Эйслер, Эрнст Майер, Эрвин Пискатор, Максим Валентин, Георг Гросс, Кетэ Кольвиц, Макс Лингнер, Джонни Хартфильд и многие другие выдающиеся революционные художники, представляющие передовую мысль и совесть Германии. В черные годы гитлеровского варварства лучшие писатели, художники, музыканты, деятели театра Германии были вынуждены покинуть родину, с тем чтобы и на чужбине, в эмиграции продолжать борьбу против кровавого фашистского режима. Почти все названные здесь мастера принадлежат к одному поколению деятелей немецкой культуры. Все они вступили на общественную арену вскоре после первой мировой войны, в период, ознаменовавшийся победой Великого Октября в России и жестокими классовыми боями в Германии. Многие из них прошли суровую окопную школу войны 1914-1918 годов. Все они были участниками борьбы против великодержавного немецкого шовинизма, культа казарм, против варварской гитлеровской демагогии. После бесславного краха Третьего рейха они возвратились на родину и стали активными строителями Германской Демократической Республики.

Жизнь и труд виднейших немецких композиторов, писателей, артистов поколения Эйслера, Брехта, Буша явились славной страницей в истории немецкой и мировой культуры ХХ века. Лишь немногие из этой плеяды художников живы и продолжают поныне служить своим повседневным трудом делу социалистического обновления родины, делу строительства коммунизма. В их числе – Эрнст Буш.

Для автора настоящей книги Эрнст Буш не только очень интересный и увлекательный объект для историко-эстетического исследования, содержательный и яркий пример художника-революционера. Эрнст Буш также и близкий автору человек, тесная дружба и постоянное творческое сотрудничество с которым длятся уже свыше трех десятилетий. Это обстоятельство объясняет несколько необычный жанр данной работы, где наряду с попыткой дать объективный очерк жизни и творчества артиста, политического деятеля содержатся страницы мемуарного характера, в которых автору приходится говорить от первого лица.

Мои встречи с Бушем и каждодневный совместный труд начались осенью 1935 года в Москве. Я был пианистом-аккомпаниатором во всех его концертах, радиовыступлениях, сопровождал его во время поездок по Советскому Союзу. Тогда и зародилась наша дружба. После отъезда Буша в январе 1937 года в Испанию между нами шла интенсивная переписка, прерванная войной 1939-1945 годов. Дружеские встречи и наша переписка возобновились вскоре после окончания войны и освобождения Эрнста Буша Советской Армией из фашистской каторги. Я многократно выезжал в Берлин, подолгу жил в доме Буша, участвовал в его работе по записи на грампластинки многих десятков песен немецких и советских композиторов. Таким образом, мне представлялась постоянная возможность творческого общения с этим замечательным артистом и человеком, знакомства с его обширным архивом, встреч с его друзьями, с членами его семьи.

Творческая деятельность Эрнста Буша с молодых лет была неразрывно связана с развитием революционного искусства Германии. Его талант формировался в атмосфере острой полемики передового социально направленного искусства против теории и практики декадентских художественных течений, против выхолощенного эстетства буржуазной культуры, утверждавшего призрачную независимость художественного творчества от социальной борьбы и жизненных интересов народа.

Чтобы представить себе условия, в которых выковывался творческий «характер» Буша, надо вспомнить о становлении немецкого политического театра в период Веймарской республики, о деятельности его виднейших идеологов и руководителей. Поэтому автор счел необходимым посвятить ряд очерков истории революционного театра в Германии, рабочего музыкального движения, творчеству крупнейших драматургов, музыкантов, режиссеров, прочно связавших свое искусство с судьбами рабочего класса Германии, с идеями марксизма-ленинизма. Очерки эти перемежаются с рассказом о жизненном и творческом пути Эрнста Буша, нарушая последовательность повествования о нем. Однако они необходимы для воссоздания общей картины развития революционного искусства Германии.

Благодаря помощи моих немецких друзей, и прежде всего самого Эрнста Буша, мне удалось собрать ряд редких материалов: документы, воспоминания, газетные статьи далеких времен, фотографии, афиши, театральные программы, карикатуры. Знакомство с этими свидетельствами интереснейшего периода в развитии революционного искусства Германии помогает воссозданию правдивой картины общественной и художественной жизни страны.

Считаю долгом принести глубокую благодарность за всестороннюю помощь, оказанную мне в работе над книгой, Немецкой Академии искусств в Берлине, Архиву Ганса Эйслера, Архиву Эриха Вайнерта, Стефании Эйслер, Ли Вайнерт, профессору Эрнсту Г. Майеру, Карлосу Паласио, Фрицу Эрпенбеку, Курту Штерну, Юргену Эльснеру, Артуру Пику. Ценные советы и материалы мне были предоставлены доктором филологических наук А. Л. Дымшицем, доктором философских наук А. В. Гулыгой, поэтами Т. Сикорской, С. Болотиным, Вс. Азаровым, за что приношу им сердечную благодарность.

1900-1933

И песня,

и стих –

это бомба и знамя,

и голос певца

подымает класс,

и тот,

кто сегодня

поет не с нами,

тот –

против нас.

ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ

«Eine Kieler Sprotte»

Эрнст Буш называет себя порой «кильской шпротой». Этой соленой остротой он любит напомнить собеседнику о своем происхождении из приморского города Киля, славного своими пролетарскими традициями.

Земля Шлезвиг-Гольштейн расположена на севере Германии. Ее зеленые берега, изрезанные бесчисленными заливами и бухтами, щедро омываются водами Балтийского и Северного морей. Это одна из немногих областей страны, где основным занятием населения является сельское хозяйство. Крупные промышленные предприятия провинции сосредоточены лишь в двух приморских городах - Любеке и Киле. Оба города, находящиеся в глубоких и хорошо защищенных бухтах, издавна служили базами военно-морского и торгового флота Германии.

В 1871 году, после победоносного окончания франко-прусской войны, влившего в финансовую систему Германии пятимиллиардную контрибуцию, в Киле были заложены крупнейшие судостроительные верфи, на которых ковалась военно-морская мощь Германии.

Уже в начале ХХ века значительная часть населения города была так или иначе связана с машиностроительными и судостроительными предприятиями, среди которых выделялись заводы Говальта и огромная верфь «Германия», принадлежавшая пушечному «королю» Фридриху Круппу.

***

22 января 1900 года в Киле, в семье потомственного пролетария, строительного рабочего Фридриха Буша и портнихи Эммы Буш родился сын Эрнст. Отец будущего певца революции был членом социал-демократической партии Германии, примыкая к ее левому крылу, остававшемуся верным марксизму.

С детских лет Эрнст жил в атмосфере классово-сознательной трудовой семьи, достаток которой зависел от заработков отца, не раз попадавшего в полосу сезонной безработицы. Заметным подспорьем в семейном бюджете был скромный приработок Эммы Буш, просиживавшей долгие зимние вечера за швейной машинкой. Как вспоминает Эрнст Буш, семья из пяти человек ютилась в двух небольших комнатках, лучшая комната - «гостиная» - всегда сдавалась жильцам.

В семье Буша много и охотно пели. Пела мать, знавшая десятки народных песен и популярных романсов. Пела старшая сестра Эрна. Неплохим баритоном обладал отец, с молодых лет неизменный участник хорового союза строительных рабочих «Гармония». Иногда он брал с собой на спевки маленького сына, и Эрнст, еще не знавший грамоты, с необыкновенной легкостью запоминал мелодии и слова многих песен, входивших в репертуар «Гармонии».

«Если вокальные данные я унаследовал от матери, - говорит Буш, - то мое актерское призвание, очевидно, идет от отца».

В архиве Эрнста Буша хранится небольшая клеенчатая тетрадка, исписанная рукой его отца. Он заносил в эту тетрадь свои сочинения, предназначавшиеся для исполнения на рабочих собраниях и вечеринках.

Когда строительный участок, на котором работал Фридрих Буш, был не слишком далеко от дома, маленький Эрнст обычно носил отцу судки с обедом, взбираясь на строительные леса, где его встречали веселые возгласы товарищей отца, знавших о большом музыкальном таланте ребенка и любивших слушать его звонкий голосок.

Первое боевое крещение Эрнста Буша произошло в 1907 году во время рабочей маевки, созванной Кильским комитетом социал-демократической партии. Семилетний Эрнст без тени смущения вышел на сцену загородного клуба «Лесной покой», расположенного в центре лесного массива в нескольких километрах от Киля, и спел запев второго куплета «Интернационала»:

Никто не даст нам избавления -

Ни бог, ни царь и ни герой... (*)

* В мае 1957 года общественные организации ГДР тепло отметили пятидесятилетие этого первого публичного выступления Э. Буша.

С этим «дебютом» связаны события, о которых сам Буш не без юмора говорит сегодня как о своей «первой политической дискриминации»:

- Я учился в народной мужской школе, начиная с восьмого класса и до первого (*). Очевидно, школьное начальство обратило внимание на мои вокальные данные, и в один из весенних дней 1907 года наш дом посетил мой школьный учитель пения и завел разговор с моей матерью о том, что хорошо было бы зачислить меня в приходской церковный хор. Мать ответила уклончиво, сославшись на необходимость получить согласие отца. Однако отец самым решительным образом отверг это предложение: «Из этой затеи у них ничего не выйдет. Сына своего церковникам я не отдам. Пусть лучше поет у нас в «Гармонии».

* В немецких школах того времени счет классов велся так: восьмой - начальный, первый - выпускной.

Категорическое «нет!» отца и последовавшее вскоре выступление мальчика на рабочей маевке имело свои последствия. Сына «красного каменщика», успевающего ученика, имевшего всегда отличные оценки по пению, перевели в разряд «отстающих», а в его дневнике отметка по пению отныне не поднималась выше «удовлетворительно».

Эрнст Буш не зря квалифицирует эту страничку своей биографии как «первую политическую дискриминацию». Публичное исполнение куплета из «Интернационала» действительно стало своеобразным началом его революционного пути в искусстве и первым столкновением с властями.

***

...Август 1914 года. Война. Ревнители «истинного немецкого духа» раздувают на страницах газет настроения оголтелого шовинизма, ненависть к русским, англичанам, французам. На всех афишных тумбах и заборах расклеены «веселые» стишки:

Jeder Schuß - ein Russ!

Jeder Stoß - ein Franzos!

Serbien muß sterbien!

(Каждый выстрел - один русский!

Каждый удар - один француз!

Сербы должны сгинуть!)

В Берлине, на площади перед императорским дворцом кайзер Вильгельм II взывает к толпе: «Я не знаю никаких партий - только Германия! Я не хотел войны, но теперь мы их раздавим!»

Невиданный разгул шовинистических страстей не миновал и Киля. По улицам родного города Эрнста Буша лихо маршировали новобранцы, распевавшие «патриотические» песни. Их молодцеватая выправка вызывала бурные восторги местных бюргеров, особенно дам, даривших офицерам и солдатам бутылки лимонада, цветы, флажки и улыбки. Гром военной музыки, трескучие речи, заранее восхвалявшие легкие победы, - все это было призвано вселять в народ воинственный дух, внушать чувство беззаветного обожания кайзера, готовность умереть за него, за величие Германии.

Однако далеко не все немцы попадались на удочку военной пропаганды. Раздавались и трезвые голоса немецких рабочих-социалистов, убежденных в том, что война, затеянная империалистами, принесет народу только тяжкие муки и гнет. К ним принадлежал Фридрих Буш.

Однажды во время одной из подобных патриотических демонстраций, гремевшей на улицах Киля маршами и криками «ура», отец Буша сказал своему четырнадцатилетнему сыну: «Пойдем, сынок, отсюда. Нам тут делать нечего. Эти господа еще не знают, что такое война...»

Слова отца заставили юношу крепко задуматься о сути происходящего в мире. А когда Фридрих Буш, солидаризируясь с позицией Карла Либкнехта, в знак протеста против вероломного решения социал-демократической фракции рейхстага поддержать военные кредиты, демонстративно вышел из партии, сын получил первый политический урок, учивший верности идее, партийной принципиальности.

Прошло несколько военных месяцев. Сводки с фронтов говорили о том, что заманчивые перспективы легкой победы над Россией, Англией и Францией растаяли в огне затяжной войны, обернувшись неисчислимыми бедствиями и страданиями, горьким разочарованием тех немцев, которые верили в «непобедимость» кайзеровских армии и флота. Каждый день фронты требовали все новых и новых пополнений. Каждый день через города и села Германии тянулись на Восток и на Запад эшелоны с молодыми новобранцами и пожилыми солдатами запаса, тысячи вагонов с орудиями, амуницией и продовольствием. Германия остро нуждалась не только в пушечном мясе, но и в рабочей силе. Весной 1915 года в жизни Эрнста Буша произошло важное событие. Он поступил учеником слесаря на судостроительную верфь «Германия», на которой строились и ремонтировались корабли военно-морского флота. Пятнадцатилетним пареньком Буш вошел в ряды индустриальных рабочих Германии.

Сегодня, более полувека спустя, Эрнст Буш с увлечением и любовью рассказывает о годах ученья и работы на заводе, о том, как постепенно, шаг за шагом, овладевал всеми способами, всеми секретами обработки металла. В его памяти и сегодня живут названия различных слесарных инструментов и приспособлений, он говорит о методах закалки стали или тончайшей шлифовки деталей, точность которой поверяется под микроскопом, с таким знанием дела, с таким темпераментом, как будто бы еще вчера стоял у станка и переживал радость творческого соприкосновения с умными и сложными машинами.

Шесть лет проработал Буш на верфи, пройдя все стадии подготовки квалифицированного слесаря-инструментальщика. Еще учеником слесаря он выполнял работы, требующие универсальных навыков - слесарных, токарных, кузнечных. С гордостью и глубоким уважением к людям, которые руководили его учебой, Буш вспоминает о том, что был единственным учеником, работавшим почти наравне с шестьюдесятью квалифицированными и опытными рабочими в специальной инструментально-слесарной мастерской завода. Он и сегодня не забыл свое ремесло слесаря. На чердаке его дома оборудована небольшая слесарная мастерская со всем необходимым набором инструментов. Нередко он проводит там часы досуга.

* * *

С напряженным вниманием трудящиеся всего мира следили за развитием революционных событий в Германии. Начавшиеся еще летом 1917 года волнения моряков военного флота, жестоко подавленные кайзеровскими жандармами, были тревожным и грозным сигналом для германского империализма.

«Свирепая дисциплина, царящая в германской армии и во флоте, не помешала выступлению оппозиционных элементов. Революционные моряки немецкого флота, зная заранее, что их попытка обречена на неуспех, геройски шли на верную гибель, лишь бы своею смертью пробудить еще дремлющий в народе дух восстания. Группа «Спартак» все интенсивнее развивает свою революционную пропаганду. Имя Либкнехта, неутомимого борца за идеалы пролетариата, с каждым днем становится все популярнее в Германии». (*)

* В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 35, стр. 60.

Такую оценку политическим событиям дал В. И. Ленин в ноябре 1917 года.

Пример социалистической революции, победившей в России, оказывал гигантское революционизирующее воздействие на народные массы всех стран мира и особенно на истощенный четырехлетней империалистической войной рабочий класс Германии, на измученных немецких солдат, с каждым днем все активней участвовавших в братании на фронтах.

Непосредственным поводом к восстанию моряков военного флота в ноябре 1918 года стал приказ Генерального штаба о выводе из Кильской гавани большой группы боевых кораблей для нападения на значительно превосходящие силы английской эскадры. Как стало известно позже, посылая цвет германского военного флота на верную гибель, Вильгельм II и его генералитет хотели, чтобы немецкие корабли были потоплены и не достались в качестве военного трофея англичанам. Однако моряки вовремя разгадали преступный замысел командования и отказались подчиниться приказу. Кочегары погасили топки, повредили якорные машины. Корабли остались в Кильской бухте. Намеченная в ночь на 31 октября операция была сорвана. В ответ на это кайзеровское правительство приняло суровые карательные меры: свыше тысячи матросов было брошено в тюрьмы и предано военному суду. Но стремительно развивавшиеся события помешали расправе с восставшими моряками.

3 ноября 1918 года улицы Киля вышли отряды морской пехоты и военных моряков, чтобы выразить солидарность с арестованными революционными матросами и потребовать их освобождения. Демонстранты направились к воротам военной тюрьмы. По дороге к ним присоединились группы рабочих военных заводов. Полные суровой решимости, сплоченными рядами шли люди.

Среди рабочих верфи «Германия», направлявшихся к тюремным воротам на выручку восставшим морякам, находился и Эрнст Буш.

«Воскресенье 3 ноября 1918 года. 12 часов дня, - записывает он в дневнике. - Собрание в Доме профессиональных союзов... По приказу командования моряки должны выйти в смертный поход против Англии и погибнуть так называемой смертью героев. Однако матросы с этим не согласны. Отказ от выполнения военного приказа. 80 человек арестовано... Товарищи решили их освободить. Митинг на плацу Вальдвайзе. К морякам присоединяются многие солдаты. Выходят из казарм. Окна на улицах вдребезги. Демонстрации по всему городу... На Брунсвикерштрассе первые ряды демонстрантов натыкаются на военный патруль. Первый же залп смывает толпу, как штормовой ветер.

«Идите вперед!» - кричат нам солдаты морской пехоты, но сами пока стоят на месте. Несут первых раненых. Держась за руки, Пфефер, Гроссе и я идем вдоль улицы. На Карлштрассе мы видим отряд солдат с ружьями. Первая шеренга - на одном колене, вторая позади - стоя. Впереди офицер. Не знаю почему, но у меня даже не мелькает мысль, что эти могут нам всадить пулю под ребра. Еще минута, и лейтенант вытаскивает из ножен саблю, пытаясь отогнать тех, кто вырвался вперед. Но толпа неудержимо надвигается. Тогда - залп! Двое падают. Остальные бегут, направляясь на Брунсвикерштрассе. Те, кто не успевает, жмутся к стенам домов. Я укрываюсь за афишной тумбой...» На глазах у юноши вооруженные ружьями и пулеметами жандармы расстреливали демонстрантов, рядом с ним падали на окровавленную мостовую первые жертвы Ноябрьской революции.

Уже 10 ноября 1918 года Ленин известил телеграммой:

«Всем совдепам, всем, всем.

Сегодня ночью получены известия из Германии о победе революции в Германии. Сначала Киль сообщил по радио, что власть там в руках Совета рабочих и матросов. Потом Берлин сообщил следующее:

«Привет свободы и мира всем. Берлин и окрестности в руках Совета рабочих и солдатских депутатов…» (*)

* В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 183.

Крушение германского империализма, ликвидация в Германии монархического строя, возникновение Советов рабочих и солдатских депутатов - все это явилось крупнейшим, после Великой Октябрьской социалистической революции в России, историческим событием в жизни народов мира. Руководимый Карлом Либкнехтом, Розой Люксембург, Кларой Цеткин и Вильгельмом Пиком, союз «Спартак» стал ядром созданной в январе 1919 года Коммунистической партии Германии.

Однако из-за слабой организованности рабочих и недостатка политического опыта у союза «Спартак», а затем и у молодой Коммунистической партии к власти пришли правые социал-демократы, всеми силами стремившиеся сохранить капиталистические порядки.

«Сторожевыми псами священной капиталистической собственности» называл социал-демократическое правительство Шейдемана и Эберта В. И. Ленин.

Из страха перед социалистической революцией социал-оппортунисты шли на любые предательства интересов рабочего класса, вплоть до убийства вождей германской революции Карла Либкнехта и Розы Люксембург, совершенного по приказу военного министра Носке, прозванного в народе «кровавой собакой». Идя на поводу у сохранившей свои позиции крупной буржуазии, смыкаясь с кадровым офицерством, правительство Шейдемана открыло все шлюзы для разгула контрреволюционных сил. В стране проводились жестокие репрессии и террор против коммунистов, против классово сознательных рабочих.

В этой бурной и тревожной обстановке проходили молодые годы Эрнста Буша. Так с первых шагов восстания, ознаменовавшего начало Ноябрьской революции в Германии, Эрнст Буш занял свое место в рядах революционеров, навсегда связав себя с судьбами немецкого рабочего класса, с мировым пролетарским движением. В схватках с врагами народа закалялся его характер бойца, складывалось мировоззрение будущего художника. Семнадцатилетний Буш - один из организаторов, а затем и руководитель заводского комитета «Социалистической рабочей молодежи». Не было политического мероприятия, проводимого комитетом или профсоюзными рабочими организациями на верфи «Германия», в котором бы не участвовал Буш. Он неизменный запевала на рабочих сходках и демонстрациях. Звонкий голос и подлинно революционный темперамент создают ему известность в рабочей среде.

Юношу в те далекие годы отличает необыкновенная любознательность, горячее стремление к знаниям. Он уделяет каждую свободную минуту чтению книг по истории, социологии, астрономии, дружит с парнями, которые, также как и он, изо всех сил тянутся к знаниям. Часто, уходя по воскресеньям в поход, молодежь во время привалов вела жаркие споры по проблемам политики, искусства, литературы.

В архиве Буша хранится много интереснейших документов, связанных с его многолетней артистической и общественной деятельностью, среди них и аттестат об окончании ученичества на заводе и присвоении ему разряда слесаря-инструментальщика, датированный 5 апреля 1919 года(*).

* Еще более ранний документ от 11 июня 1918 года выдан судебным управлением города Киля: «Ученик слесаря Эрнст Буш подтвердил о своем выходе из религиозной общины евангелистско-лютеранской церкви…»

Товарищи по заводу любили и уважали молодого слесаря, ценя в нем не только хорошего мастера своего дела, но и человека большой души, отзывчивого друга, твердого в своих убеждениях. Любили его и за веселый нрав, за песни, которые он пел на маевках и рабочих собраниях.

Познакомившись еще мальчиком с основами марксизма, Буш нередко разъясняет своим товарищам вопросы социально-политического порядка, ведет революционную агитацию. Чтобы расширить свои знания, он посещает в качестве вольнослушателя лекции по литературе и естествознанию в местном университете.

Среди бумаг, сохранившихся в семье Буша в Киле, много документов, связанных с его деятельностью руководителя районного комитета «Социалистической рабочей молодежи». Здесь и расписания лекций по экономике, историческому материализму, литературе, уроков по теории стихосложения, постановке голоса, игры на музыкальных инструментах. В дневнике Буша можно прочесть записи лекций «Греческая трагедия», «Существо социализма», «Искусство и мораль». Нередко они сопровождаются довольно едкими замечаниями, свидетельствующими о том, что юноша далеко не всегда принимал на веру все то, что ему внушали педагоги. Читая эти записи и комментарии к ним, представляешь себе уровень политической и общекультурной подготовки молодого рабочего, его понимание истинной социальной подоплеки происходящих вокруг событий. Так, прослушав лекцию редактора местной газеты о положении на фронтах, напичканную урапатриотическими предсказаниями «близкой победы», Эрнст Буш записывает в своем дневнике: «Болтовня. Люди предельно устали. Технические и экономические возможности страны полностью исчерпаны. Даже пять «Гинденбургов»(*) нас не спасут. Нет иного выхода - только мир…» (от 3 октября 1918 года). «Существует ли еще Австрия? - спрашивает он себя в записи от 9 октября 1918 года. - Только на карте…»

* Так назывался строившийся на верфи «Германия» сверхмощный броненосец, на который германский империализм возлагал большие надежды.

Знакомство с дневником Буша помогает нам представить идейный облик юноши, уже тогда обладавшего верным критическим чутьем по отношению к действительности, к политическим событиям дня.

После Ноябрьской революции и прихода к власти «социалистического» кабинета в жизни рабочего коллектива верфи «Германия» мало что изменилось. На заводах, по-прежнему принадлежавших империи Круппа, хозяйничали те же кайзеровские чиновники и надсмотрщики. Правда, теперь им приходилось считаться с новыми профсоюзными и рабочими организациями, добившимися установления восьмичасового рабочего дня.

У Буша появилось больше свободного времени для занятий, для участия в театральной самодеятельности заводской молодежи: он проводит семинар по изучению «Коммунистического манифеста», выступает с чтением стихов Шиллера и Гервега, организует чтение по ролям «Фауста» Гете.

В одной из записей в дневнике мы встречаем его режиссерскую планировку программы молодежного вечера, на котором силами любителей были поставлены сцены из «Смерти Дантона» Г. Бюхнера.

Участие в работе любительского театрального кружка давало возможность Бушу все чаще и чаще проявлять свой несомненный актерский дар, темперамент, понимание законов сцены. На молодого рабочего-актера обратили внимание не только зрители, но и руководители драматического кружка при Доме социалистической молодежи. Но чем больше Буш соприкасался со сценой, тем яснее ему становилось, что одних крепких голосовых связок и темперамента далеко не достаточно для того, чтобы браться за исполнение серьезных ролей.

Однажды молодому рабочему представился случай показаться на сцене перед главным режиссером Кильского драматического театра Робином Робертом. Опытный театральный деятель сразу оценил своеобразное дарование молодого любителя и предложил ему начать регулярные занятия по сценическому искусству.

Под руководством Роберта Буш подготовил несколько ролей, в том числе Франца Мора в «Разбойниках» Шиллера. Начинающий актер-любитель хорошо справился с трудной ролью и имел успех у публики кильского Дома профсоюзов. Еще через год на той же сцене состоялось выступление Буша в роли Клаудио в пьесе Гофмансталя «Безумец и смерть». Одновременно с работой над ролями Роберт уделял много внимания воспитанию общей художественной культуры своего ученика, тренировке голоса, дикции, жесту.

После года занятий Робин Роберт выдал Бушу свидетельство, в котором отмечались его большие успехи в сценической учебе и содержалась рекомендация, аттестующая Буша в качестве талантливого исполнителя на роли молодых героев. Документ этот заканчивался такими словами: «Я могу дать ему лишь самые блестящие характеристики: обаяние, внешние данные, искусство речи соединяются в нем в прекрасном единстве. Киль, 30 сентября 1920 года».

Однако, имея на руках такую отличную рекомендацию известного режиссера, Буш не спешил связать свою судьбу с профессиональной сценой. По-прежнему каждый день в шесть часов утра по фабричному гудку он отправлялся на свое привычное место к станку. Но мысль о сцене, настоящей, профессиональной, не покидала его. Следуя совету Роберта, Буш начинает занятия по постановке голоса у вокального педагога Фрица Билефельда, который прочил ему карьеру оперного певца…

Дальнейшее ухудшение экономического положения Германии, хозяйственная разруха, неслыханный рост дороговизны, безработица привели к тому, что в этих трудных условиях осенью 1921 года на верфи «Германия» началась реорганизация, вызванная сокращением производства. Сотни кадровых рабочих были выброшены на улицу. В их числе оказался Эрнст Буш, уже давно бывший на примете у заводской администрации. Наступило трудное время безработицы, стояния в очередях на бирже труда.

После двух месяцев бесплодных поисков работы на промышленных предприятиях Киля Бушу посчастливилось, наконец, найти занятие по сердцу. Однако на сей раз это был не завод, а Городской театр Киля, принявший в свою среду молодого слесаря, о котором уже давно шла молва как о талантливом актере-любителе.

8 октября 1921 года - дата первого появления Эрнста Буша на профессиональной сцене, начало его актерской карьеры. Как рассказывает не без юмора сегодня сам Буш, это столь знаменательное событие в его жизни (ему было поручено размахивать опахалом в одной из сцен оперы Масканьи «Сельская честь»(*)) осталось незамеченным ни публикой, ни прессой. Но не прошло и нескольких недель, как Буш должен был приступить к подготовке своей первой настоящей роли. Это была роль Сиверса в драме Гете «Гёц фон Берлихинген». Затем последовали Лизандр в шекспировском «Сне в летнюю ночь», Лахман в драме Гауптмана «Михаил Крамер», дон Сезаро в «Мессинской невесте» Шиллера. Большой творческой удачей Буша была роль Геслера в драме Шиллера «Вильгельм Телль». Молодой актер создал, по единодушному признанию критики, цельный и впечатляющий образ тирана.

* На сцене кильского Городского театра наряду с драматическими спектаклями ставились и оперы.

Буш начал свою артистическую карьеру под покровительством крупного театрального деятеля, режиссера и актера Макса Пенсген-Альберти, который с первых же шагов молодого актера сумел верно оценить замечательное дарование новичка, относившегося к своей работе с редким рвением. Пенсген-Альберти сам проходил с Бушем каждую роль, ставя перед ним все более сложные задачи.

Уже в те далекие времена Буш удивлял товарищей по работе замечательной трудоспособностью, широтой взглядов на природу сценического искусства. Работая над ролью он стремился изучить эпоху, в которой происходит действие пьесы, познакомиться с литературными первоисточниками, критическими высказываниями, иконографией. С особенным увлечением Буш изучал Шекспира - своего любимого писателя, в творчестве которого видел неисчерпаемый источник познания человеческой души и характера.

В Городском театре Киля состоялась знаменательная встреча: в той же труппе играл другой начинающий актер - Густав Грюндгенс, занявший впоследствии одно из первых мест среди крупнейших театральных деятелей Германии. По-разному сложились судьбы двух выдающихся актеров - Буша и Грюндгенса, дважды встретившихся много лет спустя при самых драматических обстоятельствах. Но об этом мы расскажем позже.

Условия существования провинциального театра требовали постоянного и частого обновления репертуара. Это было хорошей школой для молодых актеров. Шекспир, Гете, Шиллер, Мольер, Стриндберг, Клайст, Гельдерлин, Гауптман, Ибсен, Шоу, Толстой, десятки имен сейчас уже забытых драматургов, проходивших чредой на афишах Городского театра Киля.

Два года работы в кильском театре принесли Бушу известность и признание за пределами его родного города. Все чаще и чаще он получает предложения ангажементов в разные города Германии. Но двадцатичетырехлетнего актера эти предложения не соблазняют. Он хочет увидеть мир. Он мечтает о посещении Италии…

После смерти Пенсген-Альберти главным режиссером театра стал ученик знаменитого Рейнгардта Ганс Брокман, опытный театральный деятель, человек властный и самоуверенный. Верно оценив талант Эрнста Буша, он тем не менее в ответ на просьбу актера о предоставлении ему отпуска для поездки в Италию счел нужным разорвать с ним контракт. Это произошло осенью 1924 года.

О своем путешествии в Италию, явившемся, кстати сказать, первым выездом Буша за пределы Киля, он рассказывает с большим юмором.

Это была самая обыкновенная авантюра. Без денег, - да какие были тогда в Германии деньги - «миллионы», «миллиарды», «триллионы», - вместе с двумя приятелями Буш всеми правдами и неправдами пересекает границу. В Италии они ведут жизнь бродячих комедиантов. Где на поезде, а где пешком, с гитарой за спиною, добираются они до Рима. Единственный источник существования - песни. Поют все трое под аккомпанемент гитары, поют немецкие народные песни, поют и неаполитанские романсы. Сердобольные итальянские матроны вздыхают: «бедные немецкие парни!» - бросают в шапку Бушу - «художественному руководителю» ансамбля - пригорошни мелких монеток. Выручка скромная, но на собранные гроши молодые люди могут кормиться в маленьких тратториях и кафе. Так побывали они в Риме, осмотрев его достопримечательности, посетили Бриндизи, Барри, Неаполь. Были и на Капри. В Неаполе Буш завоевал симпатии публики исполнением знаменитой «Санта Лючии».

В Барри всю компанию арестовали, подозревая в шпионаже. Пришлось прибегнуть к защите немецкого консула; в результате его вмешательства Буша и товарищей освободили и «по этапу» выпроводили из Италии. Так или иначе, мечта Буша исполнилась. Три месяца, проведенные в Италии, навсегда остались ярким эпизодом в памяти артиста.

Вернувшись зимой 1924 года в свой родной Киль, Буш вновь приступает к работе в Городском театре. Ганс Брокман предпочел все же возобновить с ним контракт. С большим успехом Буш выступает в роли Антония Марка в шекспировском «Юлии Цезаре», играет Федю Протасова в «Живом трупе» Л. Толстого. В Киле состоялись и первые выступления Буша-певца. Он исполняет по ходу действия песни шута в комедии Шекспира «Как вам это понравится». Этот дебют приносит артисту большой успех у публики и прессы.

Сезон 1923/24 года был последним в кильском Городском театре. Осенью 1924 года имя Эрнста Буша значится уже на афишах Городского театра во Франкфурте-на-Одере, куда он перешел вместе с Гансом Брокманом, занявшим здесь пост художественного руководителя и главного режиссера. Во Франкфурте Буша ждала еще более напряженная работа, чем в Киле. Город с населением около пятидесяти тысяч человек, Франкфурт требовал более частой смены репертуара, чем двухсоттысячный Киль. На подготовку новой пьесы здесь давалась неделя-полторы. До тридцати постановок в сезон - такая цифра значилась в новом контракте Буша. Драмы, комедии, трагедии классического репертуара, пьесы современных авторов сменялись на афишах после четырех-пяти представлений.

Буш работает с предельной нагрузкой. По его собственному признанию Франкфурт-на-Одере был для него превосходной школой актерского мастерства и актерского ремесла. Его амплуа - молодые герои-любовники. Однако он отлично справляется и с характерными ролями. Все чаще и чаще ему приходится выступать в качестве поющего актера. Брокман не забыл об успехе Буша-певца в комедии Шекспира «Как вам это понравится», и каждый раз, когда возникала необходимость ввести в спектакль пение, выбор падал на Буша.

К числу наивысших достижений Буша-актера относится его исполнение роли Яго в «Отелло» Шекспира. Это признают все, видевшие Буша - Яго на столичной сцене. Но мало кто знает, что начало работы Буша над этим образом было заложено еще во Франкфурте-на-Одере в сезоне 1924/25 года, в спектакле, поставленном Гансом Брокманом.

Роль Яго - одна из труднейших в драматургии Шекспира - была сыграна двадцатипятилетним Эрнстом Бушем - актером с четырехлетним сценическим стажем - и сыграна так, что слух о выдающемся достижении молодого актера дошел до Берлина. Этому способствовали восторженные отклики прессы, оценившей оригинальность трактовки образа «ласкового негодяя, творящего зло ради наслаждения злом», богатство нюансов голоса актера, его мимики, жеста.

Через некоторое время после премьеры «Отелло» во Франкфурт-на-Одере приехал известный берлинский режиссер Эрих Энгель. Целью его поездки, как он сам впоследствии рассказал, было ознакомление с новой шекспировской постановкой Г. Брокмана и с молодыми исполнителями ролей Яго и Дездемоны.

«…Буш мне очень понравился, хотя тогда я и не был вполне доволен его трактовкой роли, - писал Энгель. - Но я понял, что предо мной актерская индивидуальность особого масштаба. В те годы я работал в Государственном театре у Иесснера и в Немецком театре у Рейнгардта. Ни на той, ни на другой сцене у нас не было вакансий для такого актера, как Буш. Поэтому я нашел иной путь и дал Бушу горячую рекомендацию моему другу Пискатору. Эта рекомендация принесла удачу Бушу и мне, а также - и Пискатору» (*).

* Wasser Charlotte. Ernst Busch. Sein Leben und Wirken in Lied, Wort und Bild. Berlin, 1967, S. 12.

Рекомендация Энгеля помогла Бушу перешагнуть трудный порог, отделяющий актеров немецкой провинции от вожделенной столичной сцены. Обычно путь актера, начинающего свою карьеру в провинции, проходил по этапам: сначала небольшие города, где репертуар должен меняться каждые три-четыре дня, где наспех сколоченные спектакли не дают возможности актерам даже сносно выучить текст роли; затем, если повезет, более крупные центры, где условия работы немного поспокойней; затем, опять-таки при удаче, большие города с высокой театральной культурой - Мюнхен, Гамбург, Лейпциг, Дрезден, Кельн. Только там молодой актер, если он хорошо «прошел» перед публикой и прессой, мог рассчитывать на внимание заезжего столичного режиссера и получить вызов на сцену в Берлин. Такова традиционная «лестница славы», подняться по ступеням которой мечтал каждый провинциальный актер Германии. Жить в Берлине - городе, бывшем в 1920-х годах одним из самых театрально-оживленных центров мира, - работать под руководством крупнейших режиссеров: Макса Рейнгардта, Леопольда Иесснера, Эрвина Пискатора, Эриха Энгеля, Карла Гейнца Мартина, играть на одной сцене с Александром Моисси, Максом Палленбергом, Альбертом Бассерманом, Паулем Вегенером, Тиллой Дюрье, Элизабетой Бергнер - ради этого стоило пойти на сильно урезанную по сравнению с провинцией зарплату, отказаться от актера на главных ролях и согласиться на маленькие роли…

Бушу повезло. Необычайно быстро созревший талант и мастерство, редкие природные данные, большая внутренняя культура помогли ему совершить головокружительный «скачок» от скромной сцены Франкфурта-на-Одере до подмостков берлинских театров.

Не сразу воспользовался Буш поддержкой Энгеля. Закончив сезон во Франкфурте-на-Одере, летом 1926 года он вступил в труппу «Передвижного театра» Померании, обслуживавшего округ Кеслин близ Берлина. Это был небольшой актерский коллектив, разъезжавший по городкам и селам Померании. Выступления чаще всего происходили в гостиницах и трактирах - от «Марии Стюарт» и «Мнимого больного» до пустеньких комедий ныне уже давно забытых авторов.

Условия работы требовали от каждого актера умения быстро приспосабливаться к любым сценическим ситуациям, играть любые роли, вне зависимости от амплуа. В архиве Буша сохранилась афиша «Передвижного театра», на которой он значится в качестве актера и постановщика. Это была драма Ибсена «Росмерсхольм» - первый режиссерский опыт Буша.

Прошел еще год напряженной работы на провинциальной сцене. Но Берлин, столичная атмосфера, вдумчивая, неспешная, серьезная работа неудержимо влекли его. Он мечтал найти такой театр революционной мысли и действия, такой коллектив, в котором бился бы пульс современной жизни. Такой революционный пролетарский театр зарождался в ту пору в недрах немецкого рабочего движения. Талантливым теоретиком и практиком революционного политического театра был выдающийся режиссер Эрвин Пискатор.

«…В июне 1927 года я приехал в Берлин. Хотел разведать возможность устроиться в какой-нибудь из столичных театров. Зашел к знакомой актрисе Лило Дамерт, с которой работал в 1924 году во Франкфурте-на-Одере. Она играла тогда в «Отелло» Дездемону. Дамерт посоветовала мне наведаться в Театр на Ноллендорфплац, где с начала нового сезона должен был работать Эрвин Пискатор. Там, наверно, нужны молодые актеры.

Пошел на Ноллендорфплац. Заведующий труппой театра Крейлер встретил меня холодно. «Да, мы собираемся принять несколько человек. Но необходима рекомендация»…

Я опять к Дамерт, рассказал ей о разговоре с Крейлером. Та позвонила своему хорошему знакомому Эриху Энгелю. Он видел меня в роли Яго во Франкфурте-на-Одере и охотно согласился помочь. Пригласил к себе. Я прочитал ему несколько отрывков из разных пьес. Энгель послушал, дал мне два-три очень скупых, но точных совета и вручил запечатанный конверт с письмом к Пискатору. Очевидно, в письме было сказано что-то хорошее обо мне, потому что во время нового моего визита в театр Крейлер был уже гораздо любезнее и пригласил меня на пробу…»

Когда Буш явился в театр, там уже дожидались двенадцать кандидатов. На сцене стояли декорации какой-то оперетты еще от прежнего сезона. В партере сидели Эрвин Пискатор, Александр Гранах, Тилла Дюрье, Роза Валетти и другие известные актеры. Каждому из выступавших кандидатов Пискатор очень любезным тоном говорил: «Хорошо, спасибо. Ответ вы получите в письменной форме». Седьмым был Буш.

«Я прочитал что-то из игранных ролей в пьесах Ведекинда и Гофмансталя. Попросили еще. Я прочел монолог Марка Антония из «Юлия Цезаря» Шекспира:

Прости меня, о прах кровоточащий,

Что кроток я и ласков с палачами.

Останки благороднейшего мужа,

Кому в потоке времени нет равных,

О, горе тем, кто эту кровь пролил!..

Закончив монолог, я услышал: «Хорошо, спасибо». Но вслед за тем: «Зайдите, пожалуйста, в кабинет директора» (*).

* Эти воспоминания Буша записаны мною на магнитофонную ленту в 1968 году.

Там его ждал заведующий труппой Крейлер, начавший разговор издалека, о том, что в новом театре пока еще трудно с деньгами, труппа, собственно, уже сформирована. «Но поскольку Пискатор вами заинтересовался, мы готовы заключить контракт, однако с минимальной оплатой в 225 марок в месяц».

Бушу, уже давно игравшему первые роли на провинциальной сцене и получавшему значительно более высокую ставку, предложение Крейлера показалось не слишком соблазнительным. Он дал это понять своему собеседнику. Но тут в кабинет вошел Пискатор. «Вы знаете, что значит для молодого актера из провинции прийти в наш театр! Ну, ладно - будете получать 305 марок. Подумайте хорошенько».

Посоветовавшись с Энгелем, который считал, что ради Пискатора стоит претерпеть материальные лишения, Буш дал согласие. Его друг, директор «Передвижного театра» Глезер, с которым у Буша был контракт на будущий сезон, узнав о том, что Пискатор принял актера в свою труппу, великодушно освободил его от всех обязательств. Так начался новый период в жизни Эрнста Буша, отмеченный быстрым восхождением к вершинам мастерства и славы.