Переживая боль

За нашим безответственным и греховным отношением к жизни стоит твердое решение избавиться от боли, которую причиняет нам эта жизнь. Это решение вскормлено страхом, страхом того, что переживание этой боли разрушит всю нашу надежду на счастье. Если же мы хотим сохранить свою жизнь, мы должны унять душевную боль, которая происходит от наших неудовлетворенных желаний, — таковы, по крайней мере, наши соображения. Мы, конечно же, ошибаемся, однако когда у нас сводит живот от чувства отверженности и одиночества, от всех наших слабостей и неудач, нам начинает казаться, что смертный час наш близок. Мы уверены, что само наше выживание зависит от того, удастся ли нам заглушить эту боль и найти какой-нибудь способ прийти в себя. Мы хватаемся за все подряд, лишь бы избавиться от парализующей боли, которая гложет нас изнутри, и тогда в ход идут любые средства — от заучивания наизусть Библии и посещения репетиций церковного хора до наведения порядка во всем доме, переедания и других излишеств. Мы не брезгуем ничем, только бы забыть о терзающих нас проблемах.

Я ни в коем случае не призываю прислушиваться к себе, тщательно выискивая в своей душе больные места, я лишь хочу сказать, что боль — это неотъемлемая часть нашей жизни, и поэтому все наши старания избежать ее есть не что иное, как попытка уйти от действительности. Никто не может в полной мере утолить свою жажду. Люди, на которых мы рассчитываем, подводят нас, а мы подводим тех, кто рассчитывает на нас. Мы должны посмотреть правде в глаза: с этим миром явно не все в порядке. Как бы тесно мы ни общались с Богом, мы не можем не испытывать на себе влияния окружающей нас среды, полной разочарований, порой жестокой. Глубокая непроходящая печаль свидетельствует не о духовной незрелости человека, а о его честной жизненной позиции в этом печальном мире.

Очень многим христианам с трудом удается быть всегда и всем довольными. И хотя я согласен, что глубоко личными вопросами нужно делиться с некоторой осмотрительностью и сдержанностью, я все же желал бы, чтобы руководители церкви и другие христианские деятели старались более открыто обсуждать свои проблемы. Уверяю вас, у меня нет ни малейшего желания узнавать подробности о безнравственности пасторов, однако я бы хотел, чтобы люди, внешне благопристойные и достойные всяческих похвал, поделились бы с людьми тем, как они сражаются со своей гордыней или недостатком чуткости (с грехами, столь же тяжкими, как и безнравственность), или рассказами о своей борьбе со страхом и усталостью. Когда другие христиане рассказывают мне о своих сомнениях, переживаниях и разочарованиях, мне самому становится легче, ибо я понимаю, что не одинок в своих печалях. Я разделяю надежду с теми, кто познает Бога через страдания, ибо они видят, что Господь может поддержать их в этой борьбе.

Конечно, углубляясь в себя, легко увлечься выяснением собственных проблем и забыть, что главное — это красота Христовой любви. Однако слишком часто «видные» христиане, ведущие активную общественную деятельность, подают себя и свою жизнь таким образом, что мы, простые люди, недоумеваем: в чем же дело, почему нам больно, почему мы волнуемся и сходим с ума, а с нашим проповедником никогда подобного не случается. Вот что слышат миллионы христиан: облегчение страданий возможно; нечто, очень близкое к безгрешному совершенству, доступно. Нас уверяют, что все мы способны испытать такую радость, которая поглотит всякую боль. В общем, рай здесь и сейчас, а потом — еще немного, уже после смерти.

Мы должны помнить, что обетование нашего Господа относительно рая «ныне же» было дано человеку, находящемуся при смерти. Когда же Христос обращался к людям, у которых осталось побольше времени на земле, Он говорил не о блаженстве, а о неудачах, гонениях и тяготах:

• «Отречешься от Меня трижды» (Иоанна 13:38).
• «Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое» (Деяния 9:16).
• «Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тимофею 3:12).

Обетование здоровья и достатка реально, но оно не для этой жизни. Вся эта ситуация напоминает сцену в больнице, когда врач утешает роженицу, говоря ей: «Скоро вы возьмете на руки своего малыша!». Сначала боль — нестерпимая и ужасная, но затем — наслаждение. Ночью — слезы, а утром — радость неизреченная. «Да не смущается сердце ваше, — говорил Иисус Своим скорбящим ученикам. — Вскоре — не теперь — вы увидите ту обитель, которую Я уготовлю вам. Всю оставшуюся жизнь с вами будет сила Моего присутствия и радость Моего обетования, но жизнь будет тяжела. Вы будете страдать. Но затем к вам придет несказанное счастье. Доверьтесь Мне».

Все наши желания и устремления вполне объяснимы: мы хотим наслаждаться тем, ради чего и были созданы. Поэтому для человека свойственно желать. Мы также жаждем того, чего у нас нет и быть не может, пока мы находимся здесь, на земле. Поэтому человеку свойственно страдать. «Кто жаждет, иди ко Мне».

Я жажду. Я желаю того, чего у меня нет. Но что это значит — прийти ко Христу? Я и так уже христианин. И, насколько я понимаю, я действительно желаю следовать за Ним. Что же мне делать со всеми этими неудовлетворенными желаниями в моей душе? Как мне доверить Господу всю мою боль, чтобы освободить свое сердце для более глубокой любви?

Чтобы ответить на эти вопросы, обратимся к тем словам нашего Господа, когда он говорил, что из нашего чрева потекут реки воды живой.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Каждый пример, используемый мною, взят из моих бесед с клиентами и друзьями, но все действующие лица и имена изменены. Например, когда я ссылаюсь на молодого человека двадцати семи лет, на самом деле я могу иметь в виду девочку-подростка или домохозяйку средних лет, то есть описываю совсем другого человека