И все-таки ценность жизни в различных культурах оказывается
неодинаковой. У отечественного поэта Владимира Лифшица
есть такие строчки:
Мне как-то приснилось, что я никогда не умру,
И помнится мне, я во сне проклинал эту милость,
.. Как бедная птица, что плачет в сосновом бору,
Сознаньем бессмертья душа моя тяжко томилась...
Поэтическая интуиция подсказывает: бессмертие — отнюдь не
универсальное благо... У истоков человечества бесконеч-
ность жизни вовсе не оценивалась как безусловная ценность.
Ф. Энгельс, например, подчеркивал, что представление о бес-
142 Глава IX. Аксиологическая основа культуры
смертии на определенной стадии развития человечества обо-
рачивалась неотвратимостью судьбы. Довольно часто оно не
только не утешало, а напротив, воспринималось как настоящее
несчастие...
В древнеиндийской культуре, где господствовала идея многократ-
ного воскрешения души, люди часто бросались под священные
колесницы или в воды Священного Ганга, чтобы завершить оче-
|
|
редное кармическое (судьбой предначертанное) существова-
ние и вернуться на Землю в новом телесном обличье...
Воспринимали ли античные греки жизнь как некую ценность? По
мнению Ф. Ницше, эллин видел ужасы и скорби мира, и смысл
жизни для него терялся. Как только повседневная действитель-
ность входит в сознание, она принимается с отвращением. Чело-
век повсюду видит абсурды и ужасы бытия. Стало быть, жизнь
утрачивает ценность.
Иначе трактовал мироощущение древнего грека русский писа-
тель Викентий Викентьевич Вересаев (1867-1945): «Вовсе он
(древний грек — П.С.) не обвивал истины священным покро-
вом поэзии, не населял «пустой Земли» прекрасными образа-
ми. Земля для него была полна жизни и красоты, жизнь была
прекрасна и божественна — не покров жизни, а жизнь сама».
Вывод В.В. Вересаева: неискоренимо было в душе эллина чув-
ствование богатой жизни мира.
Однако если в античности представление о краткосрочности зем-
ной жизни, которая в своем значении представлялась величай-
шим благом, беспокоило умы, то позже возникло сознание ни-
чтожности этой жизни в холодном и бесстрастном космосе.
Идея бессмертия как наказания воплощена в образе персонажа
христианской легенды позднего западноевропейского христи-
анства — Агасфера. Во время страдальческого пути Иисуса
Христа на Голгофу под бременем креста персонаж христиан-
ской легенды Агасфер отказал ему в просьбе о кратком отдыхе.
Он безжалостно повелел ему идти дальше, за что получил Божье
наказание. Ему было отказано в покое могилы. Он был обречен
из века в век безостановочно скитаться, дожидаясь второго •при-
|
|
шествия Христа. Только Христос мог снять с Агасфера, ставшего
Вечным Жидом, божье проклятье.
Этот сюжет и различные его интерпретации вошли в мировое
искусство. С XIII в. легенда об Агасфере стала достоянием ли- '
тературы. По рассказу английского монаха Роджера Уэндовер-
ского, архиепископ, прибывший в Англию из Великой Арме-
ГпаваТХ. Аксиологическая основа культуры 143
нии, рассказывал, что лично знаком с живым современником и
оскорбителем Христа. В 1602 г. вышла анонимная народная
книга «Краткое описание и рассказ о некоем еврее по имени
А.» Хотя эта легенда в XVIII в. вызвала насмешки, тем не менее
образ Агасфера оказался предметом творческой фантазии,
позволявшим осмыслять бессмертие в контексте новой эпохи.
К этому сюжету обращался молодой И.В. Гёте.
Легенда об Агасфере давала романтикам возможность переходить
от экзотических картин сменяющихся эпохи и стран к изобра-
жению обреченности человека и мировой скорби. Э. Кине пре-
вратил Агасфера в символ всего человечества, пережившего
свои надежды, но чудесно начинающего свой путь заново. Со-
временный вариант «агасферовского» сюжета о проклятии тя-
готеющего, безрадостного бессмертия дал аргентинский писа-
тель X. Борхес в рассказе «Город бессмертных».
По мнению Н.А. Бердяева, проблема бессмертия, прославления
жизни как универсальной ценности — самая главная пробле-
ма человечества. Все религии, начиная с зачаточных религи-
озных верований дикарей, строились на отношении к смерти:
человек — существо, стоящее перед смертью в течение всей
своей жизни, а не только в свой последний час. Он ведет борь-
бу за жизнь и бессмертие. Сильное страдание всегда заставля-
ет думать о смерти и бессмертии. Но и всякое прославление
жизни, считал философ, ставит все тот же вопрос.
В разных философских и религиозных учениях поднимался
вопрос о преодолении смерти. Говорилось о бессмертии души,
о перевоплощении душ, о воскресении человека. Кошмар
смерти всегда преследовал людей. Он порождал специфичес-
кие представления о трагизме жизни. «Смерть не имеет обра-
за, — говорит байроновский Люцифер, — но все, что носит
вид земных существ, поглотит». Конечность человеческого су-
ществования неотвратимо ставит вопрос о смысле земного
удела, о предназначенности жизни. Несомненно, проблема