Ставлений...»
В. Виндельбанд спрашивает: почему же кончина Сократа так тро-
гает нас? И отвечает: потому что в ней отсутствует всякий па-
фос. Здесь нет ни трагического ощущения мученичества, ни по-
бедоносного упоения гибелью. Нет ни страстного желания уме-
реть, ни проявления привязанности и горечи расставания. Есть
лишь спокойствие, ясность и сознание личного достоинства.
«Помню с детства старинную картинку, — писал российский лите-
ратурный критик Лев Аннинский, — варвар врывается в Сенат и,
обнажив короткий меч, бежит к сенатору, который ждет его,
сидя в кресле. Меня поразило спокойное величие этого старца.
Не спасается, не просит о пощаде, не блажит о «мире и сотруд-
ничестве» — спокойно ждет». Да, в античной культуре муже-
ство и достоинство человека ценились высоко.
Однако в ту же эпоху подданный, например, восточной империи
вовсе не считал за благо личную гордость и независимость. На-
против, в соответствии с иными культурными стандартами он
почитал за счастье раствориться в величии монарха, целуя пыль,
|
|
на которую ступила нога владыки. Две разные культуры — ан-
тичная и азиатская. Различные представления о том, что значи-
мо для человека. Различные, стало быть, ценностные ориента-
ции представителей этих культур.
Свобода не призыв, не благопожелание, не субъективная настро-
енность и далеко не всегда сознательный выбор. Это, скорее
всего, бытийственная проблема. Она, скажем, может ассоции-
148 Глава IX. Аксиологическая основа культуры
роваться с полным своеволием, но она может отождествляться
и с сознательным решением, с тончайшим мотивированием че-
ловеческих поступков.
Сколько сарказма высказали наши публицисты по поводу лон-
донского Гайд -парка. Не забавно ли: человек встает на картон-
ный ящик и начинает вещать о вселенских проблемах. Тут же
и слушатели — тоже случайные пророки. Но ведь это естест-
венное право: быть для самого себя мудрецом, высказываться
по проблемам, которые выходят за узкий горизонт собственно-
го существования. Между тем не бессмысленно предостереже-
ние: свобода всегда возникает как ограничение чего-то... Сво-
Бода одного человека кончается там, где обычно начина-