2015-05-22
135Кресли Коул
Аннотация:
ОПАСНАЯ КРАСОТА
Люсия Лучница: так же загадочна, как и прекрасна, она хранит тайны грозящие уничтожить ее саму — и всех тех, кого она любит.
НЕУДЕРЖИМАЯ ЖАЖДА
Гаррет МакРив, Принц Ликанов: беспощадный шотландский воин, сгорающий от желания наконец-то сделать своей это необычайно чувственное создание, заклеймив ее навечно.
ВЕДУТ К ГРЕХОВНОМУ НАСЛАЖДЕНИЮ
Стремясь уберечь подругу, Гаррет следовал за Люсией, оставаясь в тени. Но теперь единственный способ спасти гордую охотницу от опасности — убедить ее принять ликана в качестве своего защитника. Чтобы осуществить это, Гаррет безжалостно воспользуется самой большой слабостью Люсии — ее необузданной страстью к нему…
ГЛОССАРИЙ ТЕРМИНОВ
Живая книга Знаний (Книга Ллора)
ЛЛОР
«… а те разумные существа, что не являются людьми, объединятся в одну страту, тайно сосуществуя с человечеством».
♦ Большинство из них бессмертны и способны самостоятельно восстанавливаться после ранений. Сильнейших из них можно убить только мистическим огнём или обезглавливанием.
|
|
|
♦ Цвет их глаз под воздействием сильных эмоций изменяется на особенный: свойственный только их виду.
ВАЛЬКИРИИ
«Когда дева воительница, умирая в сражении, издает бесстрашный крик, полный отваги, Один и Фрейя внимают ее призыву. Эти два бога поражают ее молнией и переносят в свои залы, тем самым навсегда сохраняя ее храбрость в образе Валькирии — бессмертной дочери девы».
♦ Валькирии живут за счет электрической энергии земли, которую возвращают назад со своими эмоциями в виде молнии.
♦ Обладают сверхъестественной силой и скоростью.
♦ Без специальных тренировок большинство из них могут быть зачарованы блестящими предметами или драгоценными камнями.
♦ Также известны как Девы-Воительницы.
КЛАН ЛИКАНОВ
«Однажды один сильный, но гордый воин Кельтского народа (Тайный Народ, позднее известный как Кельты) еще в отрочестве был растерзан бешеным волком. Воин восстал из мертвых, будучи уже бессмертным. Но дух животного навсегда стал его неотъемлемой частью. С того времени ему стали присущи такие характерные черты животного, как: потребность в общении, сильное чувство верности своему виду, тяга к удовольствиям плоти. Но порой то животное, дремлющее глубоко внутри, просыпается…»
♦ Также известны как оборотни, воины Нагорья.
♦ Каждый обладает Инстинктом — внутренней руководящей силой, похожей на голос, шепчущий в голове.
♦ Являются врагами Орды.
Вампиры
♦ Два непримиримых клана: Орда и Армия Обуздавших жажду.
|
|
|
♦ Каждый вампир ищет свою Невесту, его вечную супругу, и существует словно живой мертвец, пока не найдет ее.
♦ Невеста способна вернуть его тело к жизни, дать ему дыхание и заставить биться сердце — процесс, известный пробуждение к жизни.
♦ Обладают способностью телепортироваться. Могут перемещаться только в то место, где уже когда-либо были, либо место, которое видят.
♦ Падшие — вампиры, пьющие кровь прямо из источника — человека — и тем самым его убивающие. Отличаются от других красными глазами.
Орда
«Во времена первой смуты в Ллоре господствовало братство вампиров. Они полагались лишь на свою холодную натуру и логику, славясь особой безжалостностью. Они пришли из суровых степей Дакии и поселились в России. Хотя поговаривают, что до сих пор существует тайная группа вампиров, живущих в Дакии».
♦ В этом клане состоят Падшие вампиры.
ОБУЗДАВШИЕ ЖАЖДУ
«…Кристоф — законный владыка Орды, чья корона была украдена, названный Бродящим среди мертвых, поскольку посещал одно за другим поля сражений в поисках наиболее доблестных воинов среди людей, предлагая им вечную жизнь в обмен на вечную верность ему и так создавая свою армию».
♦ Армия вампиров, состоящая из обращенных людей, которые не пьют кровь напрямую из источника.
♦ Кристоф рос как смертный и жил среди людей. Он и его армия мало знают о Ллоре.
ДОМ ВЕДЬМ
«…бессмертные обладатели магических сил, несущие как добро, так и зло».
♦ Мистические наемники, продающие свои заклинания.
♦ Разделены на пять каст: воительницы, целительницы, чародейки, колдуньи, и прорицательницы.
♦ Глава — Марикета Долгожданная, обладающая силой всех пяти каст.
ПРИЗРАКИ
«…их происхождение неведомо, их присутствие леденит кровь».
♦ Призрачные, завывающие существа. Непобедимые и в основном не поддающиеся контролю.
♦ Также известны как Бичи Древних.
ОБРАЩЕНИЕ
«Только пройдя через смерть можно стать другим».
♦ Некоторые существа, такие как ликаны, вампиры или демоны, могут обратить человека или даже другое существо из Ллора в свой вид разными способами, но катализатор изменения всегда смерть, при этом успешный исход не всегда гарантирован.
Воцарение
«И придет время, когда все бессмертные существа Ллора, от валькирий, вампиров, ликанов и демонов всех демонархий до призраков, перевертышей, фей, сирен… будут сражаться и уничтожать друг друга»
♦ Вид мистической системы сдерживающих и уравновешивающих сил при неуклонно увеличивающейся плотности населения бессмертных.
♦ Происходит каждые пятьсот лет. Или прямо сейчас…
«Некоторые тайны должны быть сокрыты навсегда.
Они сойдут с вами в могилу как вероятные, но так никогда и не рожденные дети»
Люсия Охотница.
Валькирия, таинственного происхождения,
самая искусная в мире лучница.
«Даже если придется перерыть всю землю, я все равно найду её.
Я не стану колебаться. Однажды я приведу свою женщину в мой дом,
в мою постель… Она родилась, чтобы я отыскал её».
Гаррет МакРив.
Король Ликанов.
ПРОЛОГ:
Крепость Трюмхейм[1 - Трюмхейм — «Жилище шума».], Скандинавия.
Северный Храм Скади[2 - Скади — в скандинавской мифологии неистовая великанша, покровительница охоты. Атрибуты ее — лук и лыжи.] — богини охоты.
В давно минувшие века…
Дева Люсия распахнула глаза и обнаружила себя лежащей на алтаре под пристальным взглядом разъяренной богини. Каким-то образом её младшая сестра, Реджин Лучезарная, нашла храм богини Скади и принесла сюда Люсию.
«С одного алтаря на другой», — подумала она в бреду бушевавшей лихорадки. Изломанное тело невыносимо болело.
|
|
|
Её раздробленные конечности… никогда Люсия не представляла, что бывают такие муки.
— Ты принесла это в моё священное жилище, — спросила Охотница Великого Севера Скади Реджин, — и осквернила мой алтарь?! Ты познаешь всю силу моего гнева, юная валькирия!
Двенадцатилетняя Реджин, сияющая кожа которой была скрыта под кровью Люсии, ответила:
— Что вы можете сделать? Пытать мою сестру? Убить её? Она уже пережила первое и собирается уступить второму без вашей помощи.
— Я могу убить вас обеих.
В ответ Реджин поджала губы и оценивающе глянула на голени Скади, будто примеряясь для хорошего удара ногой.
Люсия, цепляясь за остатки сознание, с трудом произнесла:
— Не причиняйте ей боль, пожалуйста… Это моя вина, моя ошибка…
Но её слова утонули в грохочущем звуке. Храм был вырезан внутри высокой горы Крик Богов, непрерывно сотрясавшейся от грома.
— Почему ты принесла её сюда? — спросила Скади Реджин.
— Потому что у нас общие интересы, и вы заклятый враг того, кто это сделал.
В глазах богини мелькнула догадка: — Кровавый Разрушитель?
— Да.
Высокомерно склонив голову к Реджин и оценивающе глядя на нее, Скади произнесла:
— Ты еще недостаточно взрослая, чтобы быть истинной бессмертной. Для столь беспомощной и незначительной ты чрезвычайно смела, валькирия.
— Для Люсии я осмелилась бы сделать что угодно, — гордо ответила Реджин. — Заранее предупреждаю — лучше остерегайтесь.
— Реджин! — задохнулась Люсия. — Девочка потеряла рассудок.
— Что? — топнула ногой Реджин. — Что я такого сказала?!
Вместо того чтобы наказать Лучезарную, богиня нетерпеливым жестом махнула охране — легендарным скадианкам. Эти женщины, прославленные лучницы, прошли изнурительную учебную подготовку, чтобы служить богине.
— Заберите Лучезарную и спустите с горы. И убедитесь, что она не вспомнит дорогу назад.
Когда Реджин бросилась в сторону сестры, Люсия закричала:
— Нет, Реджин… оставь меня!
Скадианки поймали Реджин, и когда она забилась пронзительно визжа и кусаясь, силой принудили подчиниться и обхватив вокруг талии вывели наружу.
|
|
|
Люсия слышала, как воскликнула одна из них: «Ах ты, маленький крысёныш». А потом они исчезли.
Скади беспристрастно изучала разбитое лицо Люсии.
— Ты беспокоишься за нее? Когда её пощадили? Это тебя не станет еще до наступления следующего часа.
— Я знаю, — прошептала Люсия, — если вы не поможете мне.
Она поймала пристальный взгляд Скади, и это было ошибкой — смотреть вот так на великую и ужасную богиню. Встреча с её бездонными глазами обрушила на нее горе и страх всех её жертв за века. Люсию обдало жестоким холодом.
— Пожалуйста.
Когда Люсия подняла в мольбе окровавленную руку, из раны рассекающей тело, которую она удерживала, фонтаном хлынула кровь, стекая в разные стороны. Густой теплый поток покрыл алтарь под ней, окружая разбитое тело и быстро остывая на холодном камне. Каждая вытекающая капля осложняла её положение, делая его все более отчаянным. Боль от ран сводила с ума.
— Ты приняла свое решение валькирия, — сказала богиня в ответ, — и пожинаешь то, что посеяла, когда решила не повиноваться. Ты родилась, чтобы повиноваться. Почему я должна помогать тебе?
Потому что я прожила всего шестнадцать лет, — подумала Люсия, но она знала, что это не остановит Скади, древнюю богиню, вечное существо, которая едва ли могла постичь понятия смерть или молодость.
— Потому что я выполню… все, что вы прикажете, — наконец прошептала Люсия, содрогаясь всем телом; ей становилось все хуже, а алтарь под ней становился ледяным. — З-заплачу любую цену.
— Если я спасу тебя, то передам мою сущность. Ты будешь носить мою печать вечно и окажешься привязана к луку навсегда, — ответила Скади, прогуливаясь к проему с видом на горы, охранявшие мили смертоносного леса, который проглатывал любого неосторожного путника. Люсия едва помнила этот мистический лес, по которому её тащила Реджин через порталы и долины в течение многих дней.
«Люсия, я отнесу тебя к Скади!»
«Она… не поможет!»
«Она поможет! Скадианки сражаются с ним каждые пятьсот лет».
Гром ударил снова. Казалось, что грохот смягчил богиню.
— В то время как мои последовательницы жертвовали всем ради того, чтобы стать искусными лучницами, ты будешь просто одарена моими способностями. Несравненная лучница, лучше любой. Почему ты считаешь, что достойна этого? Когда они прошли все тяготы обучения этому сложному искусству? Когда они были чисты сердцем и телом?
Скадианки проповедовали аскетизм и презирали мужчин.
Сейчас я понимаю почему.
— Они никогда не были порочны, как ты, — продолжила Скади. — А ты та, что охотно предложила себя сама.
В голове Люсии возникли смутные воспоминания о девяти днях плена. Она была узницей Крома Круаха[3 - Кром Круах — В мифологии ирландских кельтов — золотой идол, стоявший в древности наРавнине Поклонения (Маг Слехт), которому поклонялся король Тайгернмас. КроммКруаху приносились человеческие жертвы.], Кровавого Разрушителя, монстра с лицом ангела. Этот зверь обладал ею? Она отказывалась смотреть на свое тело, подозревая, что он грыз её кожу, как только она потеряла сознание. И она сопротивлялась ему до тех пока теряя рассудок не выпрыгнула из его логова, — куски чешуйчатой плоти до сих пор были под её когтями.
Люсия беспощадно отбросила все видения жуткого плена. Она никогда не позволит себе вспоминать тот ужас, особенно последнюю ночь.
Что произошло во тьме. Кровь, стекала с моих бедер.
— Я не знала… я никогда не знала… — Сожаление нахлынуло на нее. — Я пожертвую всем, Скади.
— Подарки от богов всегда идут в параллели с ценой. Готова ли ты заплатить мою цену?
Люсия слабо кивнула.
— Я могу стать… ч-чистой сердцем. И я буду избегать мужчин. Она должна знать, я никогда не обманусь снова.
— Хранить целомудрие с этого дня?
После долгого молчания Скади сказала:
— Ты сбежала от Кровавого Разрушителя на этот раз — это храбрость или, возможно, трусость, придала тебе сил. Все же Круах придет за тобой в следующее Воцарение, если только сбежит из тюрьмы.
Да, но к тому времени я уже стану бессмертной. И я убегу дальше, быстрее.
— Он может сделать это снова. Если… ты не будешь бороться с ним.
— Мне нужно одолеть его!
Она никогда не хотела снова видеть его отвратительный облик.
— Каждые пятьсот лет он будет твоим проклятием, а ты его тюремщиком.
— Позвольте мне жить, чтобы снова встать на его пути. Ложь Богине? Но Люсия впала в отчаянье.
Лицо Скади стало задумчивым.
— Да, я решила исцелить тебя и сделать своей Лучницей до тех пор, пока ты будешь хранить целомудрие. Но каждый раз, когда ты промахнешься, то станешь испытывать невыносимую боль, которую должна терпеливо вынести. Никогда не забывай, что за этим последует, и никогда не сбивайся с истинного пути. Это сделает тебя скадианкой!
У Люсии закружилась голова. Она была растеряна.
— Опять страдать? Эти мучения не самые худшие?
— Да. Боль отточит твой ум. Мука обострит твое решение, как камень лезвие.
Опустив свои молочно-белые руки на грудь Люсии, Скади прошептала:
— Ах, юная Люсия, полагаю, в конце концов ты пожалеешь, что я не позволила тебе умереть.
Ладони богини засветились голубым светом.
Ярче, ярче…
Внезапно Люсия забилась в конвульсиях, дико крича, поскольку её зараженные раны стягивались, очищаясь от крови и гноя, а сломанные кости дробились, чтобы снова срастись. Сжимая до хруста пальцы, она выгнулась дугой, как лук.
— Ты станешь моим орудием, — закричала Скади, её лицо превратилось в жуткую маску. — Моим главным инструментом!
Свет струился из ее ладоней до тех пор, пока внезапно не исчез. Люсия была излечена, но сильно изменилась. Тетива, спиралью обвиваясь вокруг её тела, струилась, как змея. В её дрожащих руках появился лук из черного ясеня и единственная золотая стрела.
— Добро пожаловать обратно в жизнь — в твою новую жизнь! Теперь ты Лучница.
Скади встретилась с ней глазами, и Люсия почувствовала тяжесть страха всех тех, кто стоял здесь до нее.
— И, Люсия, отныне ты будешь ею вечно, и никем больше.
Глава 1:
Южная Луизиана.
Наши дни.
— Монро, ты тупой ублюдок, пасуй мяч! — крикнул своему сородичу Гаррет МакРив сквозь гром и воющий ветер.
Сегодня вечером был ежегодный матч по регби Шкуры-против-Демонов — традиция Гаррета и его клана; занятие, предназначением которого было отвлечь его разум от сегодняшней годовщины. Гаррет играл босиком и был одет только в джинсы без рубашки. Дождь, переходящий в ливень, превращал этот заброшенный и заросший травой участок взлетно-посадочной полосы в пойме реки в болото из грязи и торфа. Пот перемешался с грязью и немного с кровью.
Он даже что-то чувствовал… не окоченел окончательно. И это само по себе было подвигом.
Монро, слегка подбрасывая, крутил мяч и, наконец, с силой запустил ему. Песок, налипший на мяч, смешался с грязью, покрывающей обнаженную грудь Гаррета. Он провел левый ложный маневр, затем выполнил рывок вправо, заехав в лицо двум Диким демонам и жестко отбрасывая их.
Как он бежал, с бешеным стуком сердца в ушах, он не помнил. Напряжение и агрессия достигли такой силы, что он готов был пробиться голой грудью.
Дикие демоны быстро окружили его, поэтому он бросил мяч Уильяму — близнецу Монро, который принял передачу, зарабатывая очередное очко. Его собратья по оружию были сильными и безжалостными соперниками, такими же, как и он. Звери в них любили бороться и выигрывать. Грубо.
Демоны отреагировали на гол, оскорбляя и пихая ликанов. Подобно пуле, Гаррет был уже в центре.
— Так рвешься подраться за наследство короля, — съехидничал Калибан, лидер Диких демонов. — Ничего удивительного, вы — ликаны — переступаете через королей так же легко, как я мочусь демонским варевом.
Из всех больных вопросов именно вопрос о королевском положении Гаррета приводил его в бешенство. Обязательно сегодня?
Он бросился на Калибана с такой злостью, что Монро и Уильям с трудом оттащили его. Так как демоны уводили Калибана подальше, Монро сдерживая его, посоветовал:
— Прибереги это для игры, друг.
Гаррет сплюнул кровью в сторону Калибана, прежде чем позволить этим двоим увести себя, чтобы остыть.
Пока Уильям и Монро оставались с ним, ликаны из команды отошли к краю поля, чтобы пообщаться с толпой болельщиц и девочками из группы поддержки.
Демоны воспользовались возможностью, чтобы взять тайм-аут и выпить демонского напитка. Единственным недостатком в игре с демонами, которые были одними из немногих существ Ллора, способных бороться с ликанами в физическом плане, являлись постоянные перерывы на распитие их демонского варева. Поэтому казалось даже справедливым, что Гаррет и его сородичи уничтожали огромное количество виски, чтобы уравновесить их преимущество. Они пили его прямо из бутылок, каждый в количестве, соответствующем своей собственной версии Ликанского Гаторэйда[4 - Gatorade был разработан специально для того, чтобы возмещать спортсменам влагу, потерянную во время тренировок и соревнований. Перед выпуском на рынок напиток был многократно тестирован в лаборатории и позиционируется совсем не как обычный прохладительный.].
Их холодильник был заполнен на пятую часть.
— Ты должен успокоиться, Гаррет, — сказал Монро, делая большой глоток.
Гаррет резко провел ладонью по затылку, ощущая, что за ним наблюдают. Впрочем, и за всеми остальными игроками тоже. Нимфы, выстроившись по краю поля, гладили себя и сосали собственные пальцы, и, совершенно не обращая внимания на дождь, с нетерпением ожидали окончания игры, чтобы перейти к оргии.
Он раздраженно посмотрел на этих женщин.
— Зачем вы пригласили их сюда? — спросил он. — Черт бы побрал вас обоих, я устал от этого. Вы никогда не думали, что я не люблю нимф?
— Нет, — сказал Уильям, делая большой глоток. — Настоящему спортивному члену нравятся нимфы.
Монро допил свою бутылку и добавил: — Ты не можешь оспаривать медицинские факты.
Гаррет знал, что Монро и Уильям поступили так с самыми лучшими намерениями, но для него это было уже в прошлом.
— Мне они не нравятся. Они слишком… слишком…
— Красивые?
— Чувственные?
— Доступные, — уточнил Гаррет, — они слишком доступные. Однажды я хотел бы иметь женщину, способную бросить мне вызов. Такую женщину, которая не упадет ко мне в постель только потому, что я — якобы король.
Когда Монро открыл рот, чтобы ответить, Гаррет добавил: — Да, якобы.
Его друг серьезно покачал головой.
— И все же ты до сих пор веришь, что Лаклейн вернется.
Троица была вместе в течение полутора столетий с того самого момента, когда исчез его старший брат, отправившийся охотиться на вампиров.
Уильям и Монро уверяли Гаррета, что ждать Лаклейна бессмысленно. Нужно принять то, что его брата больше нет, особенно если учесть, сколько времени прошло после его исчезновения. Сегодня ровно сто пятьдесят лет. Братья настаивали, чтобы Гаррет прекратил затянувшееся ожидание и принял обязанности короля.
Они были правы.
— Когда ты поверишь, что он не вернется? — спросил Уильям. — Через двести лет? Пятьсот?
— Никогда. Нет, если я до сих пор чувствую, что он жив., - хотя вампиры убили всех его ближайших родственников, по необъяснимым причинам Гаррет по-прежнему знал, что Лаклейн все еще жив, — нет, если я уверен, что это так и есть.
— Ты становишься таким же, как Бауэн, — сказал Уильям, допивая свою бутылку и открывая следующую.
Бауэн, двоюродный брат Гаррета, превратился в оболочку человека с тех пор, как потерял подругу. Каждый его день был наполнен мукой, но он не хотел мириться с потерей и не покончил с собой, как сделало бы большинство мужчин ликанов в его ситуации.
— Нет, не как Бауэн, — ответил Гаррет, — он видел кровь своей подруги, видел её смерть. Я не видел подобного доказательства о Лаклейне.
Нет, я искал и искал, но не нашел… ничего.
— Игра! — позвал демон.
Гаррет встряхнулся, отгоняя воспоминания прочь, сделал большой глоток виски и двинулся на поле со своими сородичами.
Калибан обнажил клыки — жест, на который Гаррет ответил, рыкнув на команду противника.
Быстрая схватка. Мяч в игре. Пасс Калибану. Гаррет увидел свой шанс и рванул, набирая скорость, быстро выбрасывая руки… быстрее… быстрее… Он прыгнул на демона, блокируя его со всей силой.
Они ударились о землю, длинный рог Калибана обломился, и он взревел от ярости.
— Ты заплатишь за это, ликан!
Много миль Люсия Охотница настойчиво преследовала свою ночную жертву и была очень озадачена, когда след, по которому она шла, привел её к тому месту, где бушевало сражение, сопровождаемое ревом и проклятиями.
Драка? Без приглашения валькирий? И на нашей же территории? Если существа нарушили границы, чтобы повоевать, то они должны были, по крайней мере, проявить уважение к хозяевам, любезно пригласив их на разборку.
Подойдя к полю боя, Люсия наклонила голову в сторону. Она созерцала битву существ Ллора, битву современных гладиаторов, — но не на войне, а в игре.
Регби бессмертных.
Ветер бушевал вдоль длинного, с милю, поля, над которым сверкали молнии, серебряными бликами высвечивая жаркую схватку. Это было похоже на церемонию прославления мужской мощи.
Люсия легко распознала в рогатых игроках демонов и предположила, что их соперниками, по меньшей мере, были ликаны. Если догадка верна, то слухи достоверны. Оборотни фактически вторглись на территорию валькирий. Она была удивлена. В прошлом они все держались в пределах своего растущего поселения за границами города.
Нимфы, столпившиеся на краю поля, наблюдали за матчем, дрожа от волнения, видя в нем, скорее всего, только тела мускулистых сердцеедов, боровшихся в грязи.
Безжалостный удар на поле заставил Люсию приподнять бровь.
Не из-за жестокости вообще — она как-никак была девой-воительницей, а из-за жестокости по такому легкомысленному поводу.
Хотя все эти бессмертные нарушили границу, они совершенно не обращали никакого внимания на Лучницу в своих рядах, на ту, что могла бы нанести серьезный урон очень быстро и издалека.
Уравновешенная Люсия, какой она теперь стала, не была легкомысленной. И поэтому не понимала этих мужчин. Никогда и ни в чем.
К счастью для них, у ее способностей сейчас другая цель — пара мерзких, похожих на гномов кобольдов, замеченных в преследовании и убийстве подростков. И она её достигла.
Сестра Люсии, полубезумная Никс, валькирия-прорицательница, направила её сюда, к этой реке, чтобы избавиться от них. Люсия предложила Реджин присоединиться к ней, но та отказалась, предпочитая «охоте на насекомых под проливным дождем» видеоигры в комфорте ковена.
Люсия решила использовать этот шанс. Облачившись в футболку и туристические шорты, она привязала к бедру кожаный колчан, надела перчатку для лучников и защитные наручи на предплечья. И с верным луком в руках отправилась на охоту…
Еще один зверский удар. Она почти вздрогнула, когда кусочек рога упал на поле как потерянный шлем, — но не удивилась. Ликаны и демоны считались двумя самыми жестокими видами на земле.
Хуже того, один из этих мужчин с обнаженным торсом привлек внимание Люсии. Полностью. Независимо от того, насколько сильно Люсия желала обратного, она по-прежнему замечала привлекательных мужчин, и, когда между командами завязалась борьба, она не могла не оценить мощь его высокого тела, его скорость и ловкость. Несмотря на то, что он был забрызган грязью, и щетина оттеняла худое лицо, Люсия все равно нашла его притягательным грубой, дикой красотой.
Дерзкие глаза цвета отполированного золота, с насмешливыми морщинками расходящимися веером из уголков. Когда-то он был счастлив, но точно не сейчас. Его напряженное тело пылало гневом. Золотые глаза засверкали льдисто-голубым цветом, и она поняла кем он является. Ликан. Оборотень. Животное. Под маской его красивого лица скрывался зверь в буквальном смысле этого слова.
— Ты развопился от такого удара, ты, гребаный гомик! — орал он одному из демонов, мышцы на его груди и шее рельефно напряглись, когда он наклонил голову и обнажил клыки. Он говорил с шотландским акцентом: большинство ликанов были горцами или привыкли считать себя таковыми до того, как переселились в южную часть Луизианы.
— Да, Калибан! Иди трахни себя сам!
Его оттаскивали в сторону от особо крупного и казалось доведенного до белого каления демона, как будто мужчина нарывался на драку этой ночью. Вполне возможно, так оно и было. Ликаны считались угрозой для Ллора из-за слабого контроля над собственной свирепостью. На самом деле они, казалось, наслаждались ею.
Настоящий мужчина… на все сто процентов. Альфа до мозга костей. И ещё он вызывал у неё… желание. Игра возобновилась, и Люсия ждала, что отвращение утопит её влечение. Ждала… и ждала. Но каждая безжалостная схватка мужчины была в его пользу — отбирая её уверенность — и с каждой рычащей угрозой и насмешкой огонь в ней разгорался все жарче. Дыхание валькирии сбилось, и маленькие коготки начали закручиваться от желания прижать его горячее тело к своему.
Но воспоминания о том, чем закончилось то, когда она чувствовала нечто подобное, заставили ее похолодеть. Люсия отвела от него пристальный взгляд и рассмотрела нимф, веселившихся на краю поля. Люсия когда-то была похожа на них: любительница наслаждений, не имеющая никакой высокой цели.
Я все еще такая же, как они?
Нет! Она стала дисциплинированной, теперь у нее был свой кодекс.
Я — Скадианка по праву боли и крови, которую пролила.
Решительно тряхнув головой, она заставила себя сосредоточиться на непосредственной миссии: выслеживанию кобольдов. С первого взгляда они казались ангелами, но на самом деле являлись подземными обитателями со всеми особенностями рептилий. И когда их вид беспрепятственно перешел к преследованию и захвату подростков, это поставило под угрозу существование всех Лорреанцев.
Пара разделилась: один бежал вглубь болот, в то время как другой скрылся за спинами зрителей — нимф, считая себя в безопасности в такой толпе.
Люсия рассеянно перебирала пальцами колючие перья стрел в колчане, привязанном к бедру, наслаждаясь приятным ощущением тяжести лука за спиной.
Её жертвы рассуждали неверно. Лучница никогда не промахивается.
Глава 2:
Гаррет стремительно отрывался от группы демонов, следующих за ним по пятам, приближаясь все ближе и ближе к цели. Дождь стеной обрушился на него по мере того, как скорость бега возрастала.
Преимущество давалось нелегко, учитывая длину поля. В конце концов, демоны, отставая один за другим, прекратили преследование, выкрикивая проклятия.
Однако затем произошел поистине самый изумительный момент в его жизни: веки Гаррета вдруг отяжелели, темные когти впились в мяч, который он держал, прокалывая его. Глубоко вдыхая воздух болотистой поймы реки, ликан вдруг выделил новый изысканный аромат с тысячью нюансов в нем: медный запах молнии, запах недавно скошенной травы… Он замер, ошеломленный нахлынувшими ощущениями.
Она. Моя подруга. Совсем рядом… Она находилась с подветренной стороны, но достаточно близко, чтобы он обнаружил её. Он не знал, как она будет выглядеть, каким будет её имя и к какому виду она будет принадлежать. И всё же он ждал тысячелетие — всю его жизнь — только её. Его голова повернулась по направлению аромата.
Невысокая женщина одиноко стояла в стороне от поля.
При первом взгляде на неё у него перехватило дыхание, его инстинкт ликана с рёвом рвался на свободу, требуя: «Твоя. Возьми её».
Она находилась в полумиле или чуть дальше, но он ясно увидел свою подругу сквозь дождь, смог рассмотреть каждую черточку. У неё были недовольно надутые розовые губы и мерцающие янтарные глаза. Черный лук висел за спиной изящной фигурки, а на бедре пристегнут кожаный колчан, полный стрел. Крошечные остроконечные ушки выглядывали сквозь гриву мокрых длинных волос.
Да, моя.
Боги, она была такой же совершенной, как и её аромат.
Удар! Демоны блокировали его с силой товарного поезда, наваливаясь сверху и впечатывая в землю. Его левое плечо выскочило из сустава. Удар коленом по челюсти вышиб три коренных зуба. Он зарычал, но не от боли, а от разочарования, отбиваясь от навалившихся демонов здоровой рукой. Во время битвы за свою свободу он вдохнул выбитые зубы вместе с воздухом в трахею.
Подбежавшие близнецы наконец помогли освободиться, стащив с него демонов.
Гаррет, с трудом удерживаясь на коленях и тщетно откашливаясь, следил за незнакомкой.
Внезапно, одним точным движением, она взяла лук на изготовку, установила вынутые из колчана три стрелы и натянула тетиву к щеке. Какого черта? Всё происходит слишком быстро… Нацелилась на нимф? Нет, не на них. На кобольда, который съежился среди них. Никогда не попасть, это слишком далеко.
Она замерла, готовая выстрелить. Хотя лил дождь и ветер хлестал её волосами по щеке, она не моргала и не сводила глаз с цели даже после того, как отпустила тетиву.
Стрелы пролетели между двумя нимфами и разрезали шею кобольда, отделяя голову от миниатюрного тела. Фантастический выстрел. И, тем не менее, она не удивилась результату.
Шатаясь от удушья, Гаррет увидел, как она небрежной походкой прошла через толпу потрясенных нимф. Подойдя к останкам кобольда, лучница швырнула обе части тела в болото.
Она повесила лук за спину, затем медленно пошла обратно в ту же сторону, откуда и появилась. Когда она поняла, что всё внимание направленно на неё, то помедлила.
— Ох, — она послала им жест королевы Елизаветы, — продолжайте играть.
Гаррет хрипел, его собратья колотили его по спине, как молотом по наковальне, когда она встретила его пристальный взгляд. Он протянул к ней грязную руку, но она высокомерно нахмурив брови, исчезла в подлеске. В конце концов Уильям так двинул Гаррета по спине, что выбитые зубы вылетели из дыхательных путей, подобно Chiclets.
— Что с тобой, черт возьми? — потребовал Монро.
Тяжело дыша, Гаррет поднялся на ноги. Он знал, чего ожидать при встрече с подругой, но не мог даже вообразить силу своего отклика.
— Это… произошло.
Они сразу поняли, о чем он. Монро смотрел недоверчиво, Уильям — завистливо. Как долго они ждут?
— Лучница? — спросил Уильям. — Никогда не видел, чтобы кто-то стрелял, как она. Но она выглядит так, как если бы была… валькирией.
Монро выдохнул с проклятием:
— Твою мать, не повезло.
— Просто вправьте мне плечо на место! Быстрее парни!
Гаррет столкнулся со своей единственной подругой — с той, которую так долго ждал, — и первое, что она увидела, — то, как он обзывал своих соперников «гомиками» и играл по грязным правилам. Он был без рубашки, крепко пьян и перепачкан кровью вперемешку с грязью. Он даже не обулся.
И это, вероятно, выглядело так, будто он собирался участвовать в оргии.
— Никому не говорите об этом, — проскрежетал Гаррет.
— Черт, почему нет? — Монро резко дернул руку Гаррета.
— Независимо от того, кто она для меня, она — другая, — ответил тот. — И захочет ли она стать королевой ликанов? Никто не узнает до тех пор, пока она не помечена и не связана со мной навеки. Поклянитесь!
— Да, конечно, мы клянемся, — согласился Уильям.
Со второй попытки они вправили его плечо, и он был готов мчаться.
Найди её. Заяви о своих правах.
Когда ликан стремительно бежал сквозь дождь, его вел инстинкт: сильный и острый, как никогда.
Он только что отчаивался из-за еще одного года без старшего брата, из-за года королевских обязанностей, ответственности, которые нежданно свалились на него.
В этот день судьба по-прежнему отказалась отдать Лаклейна. Но она дала Гаррету его подругу, это неземное существо.
По мере продвижения вперёд, волнение, растущее внутри него, сменилось чувством огромного облегчения. Ранее по пути из-за проливного дождя он потерял её аромат. Сейчас он снова шел по следу.
И все же возле завешенных мхом кипарисов, на подходе к самым отдаленным участкам болота ликан остановился. Почему-то её аромат исходил из четырех различных направлений. Он последовал в сторону одного из них, мчась через кусты, перепрыгивая ручьи и трясину.
Когда Гаррет добрался до источника аромата и не обнаружил никаких признаков её присутствия, то закрутился на месте. Затем внимательно огляделся и вверху обнаружил одну из её стрел, так глубоко застрявшую в дереве, что видно было только оперение. И к нему она привязала маленький лоскут своей футболки. Умная девочка. Она использовала стрелы, чтобы скрыть свой след.
Но он последует по каждому до конца, отслеживая её до тех пор, пока не найдет.
Она рождена для него. И я родился, чтобы найти её…
Гаррет спускался вниз в течение получаса, прежде чем обнаружил её настоящий след. С врожденной способностью своего рода он скрытно подкрадывался ближе, охотясь на охотницу под теперь уже моросящим дождём.
Болото и дождь облегчали возможность незаметно приблизиться к ней. Чтобы скрыть приближение, существовали тысячи теней и непрерывно ползающих вокруг тварей, отвлекающих внимание.
Когда ликан снова увидел её, то просто перестал дышать. Вблизи она выглядела ещё прекрасней, чем он думал о ней. Она, скорее всего валькирия, одна из рода женщин, заведомо известных своей красотой… и отъявленной жестокостью.
Черты ее лица ошеломляли: высокие четкие скулы, пухлые губы и тонкий эльфийский нос — но именно цвета делали несравненной. Золотистая гладкая кожа и глаза — цвета шотландского виски.
Она была среднего роста и чертовски соблазнительной в мокрой белой футболке, облепившей щедрую грудь. Шорты цвета хаки плотно обтягивали дерзкую попку, не скрывая красивые стройные ноги. Её волосы были длинными — темная грива, отяжелевшая от дождя.
На правой руке надета кожаная охотничья перчатка. Длинный кожаный наруч защищал левую руку от запястья до локтя.
Кто ожидал, что атрибуты для стрельбы из лука могут выглядеть так сексуально?
Его подруга будет в своих кожаных ремешках, когда он возьмет ее роскошное тело сегодня ночью. При этой мысли его член затвердел во влажных джинсах, и он едва не зарычал.
Ликан безмолвно следовал за ней, наблюдая, как она целиком сосредоточилась на своей добыче, которую он уже почуял в норах внизу.
Если она действительно валькирия, то обладает сверхчеловеческими чувствами, как и он: острым слухом и возможностью видеть в темноте или на большие расстояния. Тем не менее её обоняние не могло быть столь же развито, как его. Она использовала зрение и слух, отслеживая существо, — и делала это мастерски.
Всё это время она замирала, поворачивая голову в его направлении и подергивая кончиками заостренных ушей.
Без всякого усилия она запрыгнула на затопленный дуб и затаилась там, приготовившись к стрельбе установила в натянутую тетиву стрелу. Издалека её короткий лук казался скромным, сильно изогнутым, с кончиками, выгнутыми от неё вперёд и утолщенной рукояткой в центре. Типичная старая форма. Но, приблизившись, он смог рассмотреть золотую гравировку на отполированном черном дереве.
Оружие было таким же прекрасным и гордым, какой, безусловно, являлась и его владелица…
Лучница замерла, нацеливаясь прямо в то место, где он учуял её жертву. Она планирует поразить цель сквозь землю?
Да, потому что зловещим голосом она прошептала:
— Подземелье не спасёт тебя.
Глава 3:
Теперь я слышу его дыхание, которое стало чуть приглушенным. Люсия знала, что кобольд спасая жизнь, ушел под землю. Она выяснила это, легко читая следы, оставленные жертвой.
С этой стороны дерева она выстрелив в землю, пронзит стрелой туннель внизу. Её особая стрела — длинная, гладкая — дойдет без сопротивления до соприкосновения с жертвой, при этом высвободятся три острых, как лезвия, шипа.
Вскоре она сообщит о двух убийствах, подтверждая предсказание Чокнутой Никс. Люсия всегда именно так делала. И что потом?
Потом я буду повторять дни, подобные этому, снова и снова, до Воцарения.
Когда придет кошмар.
А сейчас убью кобольда и вернусь домой.
Однако по непонятной причине вместо того, чтобы сосредоточиться на своей цели, она четко представила широкие плечи и впалые щеки, вспоминая, как выглядел ликан перед тем, как на него набросились. Пот стекал тонкими струйками по его мускулистой, вздымающейся от бурного дыхания груди, и он пристально смотрел на неё. До тех пор пока его не сбили с ног несколько самых больших демонов, которых она когда-либо видела.
Его заинтересованность смущала. Фактически, все глазели на неё, что редко случалось: Люсия обычно была незаметной рядом с Реджин Лучезарной, отвлекающей внимание своим ярким внешним видом.
Но если кто-нибудь, в том числе тот мужчина, который, тянулся к ней своей грязной лапой, окажется любопытен и на самом деле последует за ней, Лучница позаботилась о том, чтобы скрыть свои следы.
Люсия резко встряхнула головой, перенастраиваясь, делая глубокий вдох. Как только она выдохнула, то замерла, направив вниз длинную стрелу и прицеливаясь. Древние надписи на её луке, казалось, светились…
Она спустила тетиву. Стрела со звоном ушла в землю, прошивая глубокое отверстие на своем пути до затаившегося в норе кобольда. Раздался приглушенный визг.
Попала в цель. Даже под землей она пригвоздила его. Не удивительно — она не промахнулась ни разу за века. Сущность Скади работала буквально как заклинание.
Люсия закрепила лук на спине и спрыгнула вниз, чтобы завершить казнь своей бессмертной жертвы обезглавливанием.
Трудно быть самой лучшей, размышляла она, пока спешила к месту на поверхности, под которым находилась нора кобольда. Ещё труднее действовать скромно. Она вздохнула. Несу свой крест.
Кодекс Скади включал три принципа: честность, непорочность и смирение. Люсии по большей части удавалось быть честной и целомудренной — полностью. Но она не могла понять мотивы смирения.
Когда Люсия приблизилась, существо металось в норе под её ногами, исступленно пытаясь выкопать древко стрелы из грязи, что позабавило её.
Самым высочайшим удовольствием для нее была охота. Когда она охотилась, то меньше ощущала себя самозванкой, наполненной позорными секретами. В эти моменты она не чувствовала, будто её грехи у всех на виду, отпечатанные на ней, как алые письмена.
И могла на некоторое время забыть, что скоро произойдет с ней на приближающемся Воцарении.
Чувствуя себя плохо от этой мысли, Люсия присев, откопала свою добычу, выдернув её за лодыжку из месива грязи и корней. Все еще в ангельском виде, кобольд лихорадочно извивался, её стрела торчала из его горла.
Лучница бросила тварь на землю и легко повернула стрелу, отрывая половину шеи шипами. Существо трансформировалось, вырастая в рептилию со змееподобными глазами и чешуйчатой кожей. Как только оно клацнуло на неё своими, теперь уже длинными ядовитыми зубами, она, прижав вниз древко, дернула стрелу вдоль того, что ещё осталось от шеи.
Кровь брызнула на её руки, и она улыбнулась, наслаждаясь своей работой во имя исполнения закона.
Но, как только Люсия обезглавила существо, её уши дернулись с осознанием, снова и снова. Кто-то наблюдает за мной. Она вскочила на ноги, пристально осматриваясь вокруг. Кто-то прячется.
Мужчина. Она почувствовала, что это был он, — но как он подобрался к ней?
Люсия вгляделась в тени и едва не задохнулась, когда золотые глаза сверкнули ей в ответ.
— Почему ты преследуешь меня? — потребовала она.
Случалось, она выступала посредником между фракциями, потому что была терпеливой и уравновешенной — по крайней мере, все так думали. Возможно, он искал её помощи для разрешения каких-то проблем.
Мужчина шёл, не разбирая дороги, направляясь прямо к ней. Ликан сделал её объектом своего интереса. Не самое лучшее решение.
— Как я мог не последовать за такой красивой девушкой, как ты? — ответил он с резким акцентом. Грязь начисто отмылась, открывая совершенство его всё еще обнаженной груди, тела и строгие черты лица. Упрямый подбородок с намеком на ямочку, загорелую кожу, с теми легкими морщинками вокруг золотых глаз, что бывают от смеха. Капли дождя срывались с кончиков ресниц. Густые волосы, мокрые и темные, разметались по впалым щекам. Она могла ручаться, что они будут богатого каштанового цвета, когда высохнут.
Его пристальный взгляд долго не отрывался от её глаз, прежде чем неторопливо оглядеть каждую черточку её лица. Мужчина смотрел всепоглощающе, наслаждаясь, как будто она была одним из самых прекрасных созданий на земле, а он изголодался, не видя её.
Люсия нахмурилась, поскольку ощущение понимания, казалось, пронзило каждый её нерв.
Когда его внимательный взгляд опустился к её телу, он поднял дрожащую руку к приоткрывшимся губам, очевидно, в восторге от того, что увидел.
Такое невозможно — нет! Кодекс справедлив и серьезен. Благоразумие, прежде всего. — Кто ты?
— Я Гаррет МакРив из клана ликанов. — Он подошел ближе, а она украдкой отступила назад. Они начали огибать друг друга. — Никогда не видел никого, стреляющего так, как ты.
Это действительно никогда не устаревало.
— Потому что никто не может, — сухо отрезала она.
Уголок его губ слегка презрительно скривился.
— С каким дьяволом ты заключила договор, чтобы так стрелять?
Она незаметно вздохнула. Дьявол? Я делала с ним нечто совершенно другое. Она подавила воспоминания, всплывающие все чаще и чаще.
— Может быть, твой лук заколдован?
— Мой лук не заколдован, просто ему нет равных.
Более тысячи лет он быстр, и также идеально точен сегодня, как это было в ночь преобразования Люсии. Отполированная до блеска древесина черного ясеня была инкрустирована аккуратной надписью. На языке древних там было написано, что Люсия является слугой богини Скади. Навечно.
— Ты не думаешь, что это может быть мой прирожденный — данный богиней — талант?
— Да. Но иметь такой талант и такую красоту как у тебя разве справедливо, а? Едва ли это радует других девушек.
Она часто думала об этом. К счастью для них, у нее не было интереса в коллекционировании мужского внимания.
— Ты могла бы быть не столь красивой.
На самом деле могла. С промокшими насквозь волосами. В скучной одежде — пара прочных шорт и футболка. Без макияжа и украшений, и потом: она никогда этим не пользовалась. С тех пор, как начала носить лук.
— Ты фея или валькирия?
Я Охотница. Одиночка в простой одежде. Тень на заднем плане.
— Отгадай.
По крайней мере, он ошибочно не принял её за нимфу. К несчастью, два вида походили друг на друга эльфийскими чертами. На этом все сходство заканчивалось.
— С луком и заостренными ушами я представляю обычно фею. Но у тебя крошечные клыки и когти, так что, боюсь, все будет не так легко, как мне бы хотелось.
— Легко? О чем ты говоришь?
Он открыл рот, потом закрыл, оценивающе наклонив голову. Она догадалась, что он решил не говорить то, что собирался, и вместо этого произнес: — Обольщение. Всем известно, что валькирию очень трудно соблазнить.
Он собрается её соблазнить? Никакого разговора о свидании, ухаживании, только секс. Мужчины!
— Трудно, говоришь? Если ты и вознамерился получить одну из нас в своем нынешнем состоянии — небритый, окровавленный, полуодетый и покрытый грязью, — я даже не могу вообразить, как. Не упоминая о том, что от тебя несёт пойлом из отрубей, как от винокуренного завода. Успокойся, сердце мое.
Он потер ладонью лицо и, видимо, удивился, найдя там щетину. — Сегодня у меня плохой день.
— Тогда вернись обратно и насладись своими поклонницами. Я часто слышала, что ничто так не радует, как перспектива оргии с нимфами.
Почему такой резкий тон? Как будто бы она ревновала. В ней возникла искра беспокойства.
— Никогда не хотел их. — Он приблизился. — Ещё до того, как увидел тебя.
Он пристально вглядывался в её глаза, как будто бы мог видеть сквозь её непорочность и воздержание и осознать, сколь необузданна она в действительности. Как будто знал, что её внешняя неприступность лишь шаткий карточный домик, который может рухнуть от единственного прикосновения.
В тебе есть мрак, Люсия, Скади предостерегала её вечность назад. Ты должна постоянно быть бдительна.
Да, бдительна. Люсии необходимо вернуться домой, уйти подальше от этого оборотня с рокочущим голосом. Такое же, как у него, лицо стало для нее погибелью: красивое лицо, скрывающее чудовище.
Однажды это уже произошло.
— Притяжение не взаимно, — решительно сказала она. — Так что держись на расстоянии. С этими словами Люсия повернулась, чтобы избавиться от убитой жертвы, намереваясь бросить останки в воду, где их съедят животные. Когда она наклонилась к голове кобольда, ликан поднял тело, словно джентльмен, вежливо подобравший упавший носовой платок. Нереально. Они швырнули части тела кобольда в мутную воду.
Её задача выполнена, она отряхнула руки и повернула домой.
Он пошел следом.
Люсия остановилась, коротко заведя глаза кверху, прежде чем выдать ему: — Оборотень, побереги себя, время и усилия. Если кто и против — так это я.
— Потому что я ликан?
Потому что ты мужчина.
— Ты был прав ранее, я — валькирия. И мой вид считает вас немного лучше животных.
Кем они и являлись. Хотя ликаны формально не были врагами, как вампиры, более старшие валькирии боролись против них в прошлом, во время былых Воцарений — в войне, в которой сражаются все бессмертные существа Ллора. Они рассказывали, что редко можно увидеть полное превращение оборотня, если только не возникает угроза подруге или потомству, но даже намек на зверя, обитающего в них, ужасает.
Ну и где убежденность в тоне Люсии?
— Да, возможно, они так считают, но что ты думаешь обо мне? — Он сузил глаза. — Несомненно, ты не согласишься с ними, или ты не хочешь меня как любовника вообще?
Её губы приоткрылись.
— Любовника мне? Я встречала высокомерных мужчин в своё время, но ты — король среди них.
По его лицу мелькнула тень.
— Итак, король? — Какой повод сдаться. Но он быстро пришел в себя. — Тогда сделай мне подарок. Скажи своё имя.
Она выдохнула, затем неохотно ответила:
— Меня называют Люсией Охотницей.
— Лауша, — повторил он.
Каждый, кого она знала, выговаривал её имя как Лю-си-я. С его густым шотландским акцентом, оборотень выговорил его как Лауша. Она подавила дрожь.
— Хорошо, Лауша Охотница, — его губы искривила плутоватая усмешка, — ты поймала меня.
Трепет возбуждения закружил по ее телу, пока плохое предчувствие быстро не переполнило ее. Она не должна так отзываться ему. Он только что покинул нимф и гарантированную оргию. Он настроился на секс с женщиной этой ночью.
Секса, который она никогда не сможет дать, даже если бы очень захотела, без того, чтобы не пострадать.
Тогда почему её пристальный взгляд скользит по его влажной груди? И опускается по дорожке волос от его пупка вниз, до низкосидящих изношенных джинсов на его бедрах, затем ниже… она едва не задохнулась, увидев там выпуклость.
Люсия догадалась, что он, должно быть, тоже рассматривал её, потому что выпуклость увеличивалась. Она быстро посмотрела на него и обнаружила, что глаза ликана прикованы к её груди. Её соски напряглись под влажной тканью футболки, и он так пристально на них смотрел, как будто хотел раздеть взглядом.
Когда их глаза встретились вновь, его — сверкали голубым цветом, ещё раз напоминая, почему связь с ним будет неразумной.
— Беги отсюда, волк. Или я заставлю тебя желать этого.
— Этого не случится, валькирия.
— Почему?
Его решительный взгляд вызвал у неё одно настолько нелепое подозрение, что оно едва ли оправдывало даже мысль о нём. И тем не менее она не смогла сдержать холодный озноб.
— Я не… твоя пара или что-то в этом роде, ведь так?
Она не могла быть ею.
— Нет. Хотя я сильно хочу иного.
Спасибо богам за это.
— Тогда уходи.
Когда он вместо этого подошел еще ближе, она, не задумываясь, легко сдернула лук, установила стрелу и натянула тетиву. Люсия целилась прямо в сердце, что, конечно, не убьёт такого бессмертного, как он, но нанесет ему вред на долгое время.
— Стой там, где ты стоишь, или я выстрелю.
Он не остановился.
— Ты не сделаешь этого. Я не намериваюсь причинить тебе никакого вреда.
— Это не пустая угроза, — сказала она стальным тоном.
Выражение его лица стало нетерпеливым, как будто он не мог понять, что она имеет в виду и где наступает предел предосторожности.
— Я буду стрелять в тебя, если ты подойдешь ближе.
Он подошел еще ближе. Она выстрелила ему в сердце. Или на четыре дюйма вправо, решив в последнюю секунду изменить положение прицела.
Стрела попала в его крепкую грудь, вонзившись в мышцы полностью, до оперения.
— Черт возьми, женщина! — прорычал он, сердито глядя вниз на свою грудь.
Спокойным голосом она напомнила ему: — Я сказала тебе не приближаться ближе.
Он зажал в кулаке перья, с трудом извлекая стрелу, но ее зубцы сделали это невозможным. Неловко пытаясь дотянуться до спины, он проскрежетал:
— Помоги мне освободиться от этой штуки!
Люсия прищурилась на него.
— Я выпускаю стрелы. И не вытаскиваю их наружу.
Его подбородок выпятился.
— Ты сделаешь это для меня.
Уголки её губ изогнулись неожиданно для неё. Какой дикий, свирепый ликан. Она знает себя.
— Почему именно я?
— Потому что, валькирия, — он вновь направился к ней, очевидно, намеренно игнорируя стрелу в своей груди, — к концу этой ночи мы разделим постель, и ты будешь чувствовать себя глупо за стрельбу в своего мужчину.
Вздохнув, она выпустила ещё одну стрелу.
— Ах, милый, какая я глупая. Ты так считаешь?
Он продолжал приближаться.
— Когда я крепко поцелую твои надутые губки…
Следующая стрела вонзилась в его грудь.
Теперь три раны портили его великолепное тело, три струйки крови оставляли дорожки на буграх и впадинах твердых мышц. Стиснув зубы, он сказал:
— Это адские страдания, девушка, но это радует.
— Как тебе внешний вид?
— С расстояния, которое было больше раз в пятьдесят, чем это, ты послала три стрелы в шею кобольда. Я получил трио в грудь. Похоже ты хотела убить его, в то время как меня просто щекочешь. Ты не хочешь моей смерти, это хороший знак. Может быть, ты так флиртуешь?
Она сдержалась чтобы не выстрелить ещё раз, действительность нахлынула на нее.
— Я не флиртую, поверь мне, ты бы знал.
Потому что несчастье будет неминуемо. Проклятье, он продолжал идти к ней.
— Если ты действительно охотница, ты не позволишь волку страдать. Держу пари, обычно ты стреляешь, чтобы убить, а не для того, чтобы мучить.
Он отметил это. Это не было в её характере — пытать. Если в этом не появлялась необходимость.
— Ну хорошо, если я помогу тебе извлечь стрелы, ты оставишь меня в покое?
— Оставить тебя в покое? Я, черт возьми, скорее, стану носить их, валькирия.
С этими словами он ударил кулаком по кончику первой стрелы, опять отправляя древко глубоко назад. Ликан дотянулся до него сзади, теперь в состоянии крепко схватить наконечник. Стискивая челюсти, он пронизывал стрелу через грудь, перья скрылись под кожей, поскольку он вытаскивал их вместе со стрелой из спины.
Пока она стояла, открыв рот, потрясенная его стойкостью, он, отшвырнув в сторону окровавленную стрелу, взялся за следующую, повторяя процесс. Каждый раз мускулы на его теле туго натягивались. Освободившись от еще одной стрелы, он простонал и расслабился — отчасти. Как если бы получил сексуальную разрядку, но не достаточно насытился.
Часть Люсии была польщена тем, что он предпочел пройти через это, чем воспользоваться её помощью. Да, она, возможно, отсекла бы наконечники, предоставив ему возможность вытащить стрелы вперед, но вместо этого он противостоял боли — так как не хотел оставить её в покое?
Люсию поразили его достоинство и сила духа. Осознание этого пронзило её, пройдя по коже острыми иголочками озноба во влажном ночном воздухе.
Извлекая последнюю стрелу, ликан продвинулся еще в направлении Люсии, затем, едва поморщившись, освободился от стрелы стремительным движением и без колебаний широко шагнул, приблизившись вплотную с решительным выражением лица.
Люсия отступила назад, обдумывая возможность воспользоваться последней оставшейся стрелой, чтобы остановить его. Она не могла убить оборотня, но могла задержать выстрелом между глаз.
— Полагаю, что заслужил право остаться, а также поцелуй от тебя?
Она сокрушенно произнесла:
— Как будто ты будешь счастлив от одного поцелуя? Ты надеешься на секс со мной, а этого просто не случится.
— Но ты тоже хочешь этого, не так ли?
Позволить ему взять её, горячую и потную, в этом болоте? Люсия сглотнула. Он ликан, он возьмет её, стоящую на руках и коленях… Её сердце забилось от этой мысли, но она решительно встряхнула головой.
— Конечно, нет! Пойми меня, МакРив, я — валькирия. Я не свяжусь с тобой… из-за животной потребности.
Его голос понизился до рычания, когда он ответил:
— После одной ночи со мной, Лауша, ты свяжешься.
Глава: 4
Адреналин и желание струились сквозь Гаррета, притупляя боль от ран, потому что всё, что он мог чувствовать, было возрастающее давление в члене и неодолимое вожделение к существу перед ним.
Валькирия. Он вновь изумился тому, что судьба дала ему в подруги деву-воительницу. Сейчас Гаррет не знал, смеяться ему или плакать. Вероятно, он был бы чертовски рад, если бы она прекратила упорное сопротивление влечению между ними.
Безусловно, он и раньше хотел женщину, способную дать отпор. Теперь ликан задавался вопросом, почему она боролась с этим. Девушка явно возбудилась: аромат желания его подруги был таким притягательным, что ему хотелось с благодарностью упасть на колени и попробовать её. Соски валькирии напряглись настолько, что, вероятно, пульсировали.
Так почему она не хочет отдаться ему? Да, Гаррет сожалел о своем желании. Он мрачно размышлял, упадет ли она в его постель, если он расскажет ей о том, что действительно король.
Ликан нахмурился от возникшей мысли.
— Другой мужчина… заявил права на тебя?
Гаррет готов был к тому, чтобы убить его прямо этой ночью.
— Мужские права? На меня?! Никто!
Её сердце было свободно. Значит, оно покорится мне. Гаррет уверенно улыбнулся.
— И никто не сделает этого никогда, — добавила она.
— Угу. Значит, никогда?
Его ироничный ответ привел её в замешательство.
— О-опять-таки, я не заинтересована. Ты не мог найти более равнодушной женщины.
— Ты забываешь, что я ликан. Я могу учуять запах твоего интереса. Боги, её аромат был для него как наркотик, её возбуждение пахло так сладко.
Лицо Люсии вспыхнуло, легкий румянец окрасил высокие скулы.
— Возможно, я заинтересовалась одним из других мужчин на поле.
Ревность опалила его. Гаррет ещё никогда не чувствовал ничего подобного. Он оказался рядом с ней, и прежде чем она успела поднять лук, его мозолистые ладони нежно охватили её затылок.
— Забери эти слова назад, женщина.
