Упражнение 3. Внутренний луч

Представьте движение такого луча. Пропустите его по всем Деталям своего внешнего облика, повторяя: в - мои глаза сияют;

-выражение моего лица становится спокойным, уверенным, доброжелательным;

- моя улыбка приветлива и привлекательна;

- на моем лице "играет" румянец;

- моя прическа делает меня красивее;

- мои жесты и движения изящны;

- мой голос становится мягким, ласковым, располагающим.

Внутренний луч как бы формирует новую внешность человека, который становится довольным и ею, и жизнью в целом. Потому мы можем повторить: - Я стал(а) новым человеком.

- Моя внешность удовлетворяет меня.

- Мои чувства тоже изменились.

- В моей душе не осталось тех чувств, которые беспокоили меня.

- Мне легко, радостно!

Упражнение 4. * Выбор имени

Начните фантазировать, каким бы вы были, если бы вас звали.... Поясните, почему вы выбрали это имя.

Сядьте, как.... Пройдите по аудитории, как.... Улыбнитесь, как....

А теперь загляните в эмоциональный мир.... Что радовало бы вас, что огорчало бы? Чего бы вы стыдились? От чего вы испытывали бы неловкость? О чем (о ком) вы тосковали бы? Что вызывало бы ваше неудовольствие; блаженство; умиротворенность; умиление; пресыщение; обиду; недовольство собой; стыд....

Какие чувства вы хотели бы в себе развить? От каких избавиться?

Упражнение 5. **Эмоциональные качества личности

Перечень эмоциональных качеств личности бесконечно многообразен. Но, как показывают опыт и специальные исследования, люди затрудняются в точном обозначении эмоциональных качеств, как своих, так и свойственных другим людям. Необходима специальная работа по расширению тезауруса соответствующих понятий, раскрытию форм их проявления, их значимости для человека.

Вначале следует ознакомить участников тренинга с многообразием эмоциональных характеристик личности, представленных в художественных текстах.

О, если б ты пришла ко мне.../ Неукротимой, иступленной, нежной; В очах - огонь пожара; Ты - созданная из огня; Страстная меж страстных; Ты - вся огневая; Ты холодная, злая русалка; Я - бездушно-суха; Ты совсем, ты совсем снеговая; самоуверенно-смущенная; Нежная и покорная;... стыдливо-тревожна, как дух;... тихая, точно идущая в шорохах сна; И как тихая греза печали / Ты прошла; Печальная девушка, белая сказка; Она беззаботна, как синяя даль; С лукавством милым; Нет тебя тревожней и капризней;... самоуверенно-смущенная; У женщины должен быть лунный характер, / И чтобы в ней вечно сквозила весна; Вновь я интимна, свежа и тепла; Она... неразлюбчиво-любимая; / Так неразборчиво-влюбленная; Как диво истинное, дивная;... Такая ласковая по природе / Она чувствительна и чувственна, но страсть / Ей подчиняется, а не она порыву; А та сверкальная! А та веселая! И упоенная такая та!; Годами девочка, а как уже черства, / Жестка, расчетлива, бездушна и практична; Бесстрастный и мятежный; Молчаливый, тихий и твердый; Какие выбрать из святых умов, томивших сердце мукой и отрадой; В нем есть что-то мужественное, крепкое и в то же время нежное; Мила, как сонный херувим; Прелестный лик, но хладная душа; Образ твой, мучительный и зыбкий; Трепет девственно-чистой, стыдливой души; Сердца тайно светящийся пласт; Облик дивный, нежно-кроткий; Она тиха, влюбленная голубка.

Затем нужно перейти к выполнению самостоятельных упражнений.

1. а) интерпретировать эмоциональные характеристики личности в предложенных фрагментах художественных текстов (см. Приложение II);

б) вычитать эмоциональные характеристики персонажей портретной живописи;

в) составить "Карту эмоциональных самохарактеристик", не только называя свои эмоциональные качества, но и описывая формы их проявления

г) назвать эмоциональные качества, которые вы особенно цените в себе и в других людях;

д) назвать эмоциональные качества, которые вы не одобряете: в себе и в других людях.

2. Составить программу саморазвития эмоциональных качеств.

Упражнение 6. **Эмоциональные паттерны

В современной психологии эмоций в качестве одного из принципов рассматривается принцип образования эмоциональных комплексов, смысл которого заключается в утверждении того факта, что воздействие раздражителей вызывает не одну, а несколько эмоций.

Явление это довольно широко отражено в художественной литературе, задолго до того, как оно было открыто психологами.

Достаточно обратиться к нескольким примерам:

... И сердце билось наслажденьем,

Я страсть у ног твоих в восторгах изъяснял.

Ф. Вийон

Всю скорбь любви без упованья Я перенес.

Изныло сердце от страданья

И тайных слез.

А. де Мюссе

Когда в тоске немых страданий,

Нет упований и жизнь пуста,

Целение душе печальной –

Звук музыкальный И красота!

А. де Мюссе

Целуемые хрупкою рукой,

Мерцают переливы клавесина...

И слабый отзвук, милый и старинный,

Так оробело бродит по гостиной.

Откуда эта странная отрада

Повеяла, печали утолив?

П. Верлен

... Стремлюсь душою В блаженный мир добра и красоты.

А. Фат

Меня томит и прежнее волненье, И робость, и тоска.

А. Апухтин

Минуты умиленья, младых надежд, сердечной тишины.

А. Пушкин

Изведать мглы блаженств и скорби, Победы пьяность, смертный страх.

В. Брюсов

Я и молод, и свеж, и влюблен, Я в тревоге, тоске и мольбе...

А. Блок

И в душе твоей безнадежной Та же легкая, пленная грусть.

А. Блок

Все кругом смотрит странно живо, мягко, ласково. Море так внушительно спокойно, и чувствуется, что в свежем дыхании его на горы, еще не остывшие от дневного зноя, скрыто много мощной, сдержанной силы. По темно-синему небу золотым узором звезд написано нечто торжественное, чарующее душу, смущающее ум сладким ожиданием какого-то откровения.

Все дремлет, но дремлет напряженно чутко, и кажется, что вот в следующую секунду все встрепенется и зазвучит в стройной гармонии неизъяснимо сладких звуков. Эти звуки расскажут про тайны мира, разъяснят их уму, а потом погасят его, как призрачный огонек, и увлекут с собой душу высоко в темно-синюю бездну, откуда навстречу ей трепетные узоры звезд тоже зазвучат дивной музыкой откровения...

М. Горький

Художественная литература позволяет познакомить участников тренинга с более сложными эмоциональными паттернами, в которых не только называется несколько переживаемых эмоций или чувств, но и представлены их атрибутивные характеристики, внешне экспрессивные признаки, детерминации, их обусловившие; различные формы проявления в мыс- 1ях, физиологических изменениях, поведении и т.д.

Нехорошо-с, - начал командир рычащим басом, раздававшимся точно из глубины его живота, и сделал длинную паузу. - Стыдно-с! - продолжал он, повышая голос. - Служите без году неделю, а начинаете хвостом крутить. Имею многие "основания L быть вами недовольным. Помилуйте, что же это такое? Командир полка делает ему "замечание, а он, несчастный прапорщик, фендрик, позволяет себе возражать какую-то ерундистику. Безобразие! - вдруг закричал полковник так оглушительно, что Ромашов вздрогнул. - Немысленно! Разврат!..

Сердце у Ромашова... дрогнуло и заколотилось, он даже сделал какое-то бессильное движение губами и проглотил слюну, но по-прежнему оставался неподвижным.

- Да и вообще ваше поведение... — продолжал жестоким тоном Шульговпч. - Вот вы в прошлом году, не успев прослужить и года, просились, например, в отпуск. Говорили что-то такое о болезни вашей матушки, показывали там письмо какое-то от нее... Что ж, я не смею, понимаете ли - не смею не верить своему офицеру. Раз вы говорите - матушка, пусть будет матушка...

Ромашов давно уже чувствовал, как у него начало, сначала едва заметно, а потом все сильнее и сильнее, дрожать колено правой ноги. Наконец это непроизвольное нервное движение стало так заметно, что от него задрожало все тело. Это было очень неловко и очень неприятно, и Ромашов со стыдом думал, что Шульгович может принять эту дрожь за проявление страха перед ним. Но когда полковник заговорил о его матери, кровь вдруг горячим, охмеляющим потоком кинулась в голову Ромашову, и дрожь мгновенно прекратилась. В первый раз он поднял глаза кверху и в упор посмотрел прямо в переносицу Шульговичу с ненавистью, с твердым и - это он сам чувствовал у себя на лице - с дерзким выражением, которое сразу как будто уничтожило огромную лестницу, разделяющую маленького подчиненного от грозного начальника. Вся комната вдруг потемнела, точно в ней задернулись занавески. Густой голос командира упал в какую-то беззвучную глубину. Наступил промежуток чудовищной темноты и тишины - без мыслей, без воли, без всяких внешних впечатлений, почти без сознания, кроме одного страшного убеждения, что сейчас, вот сию минуту, произойдет что-то нелепое, непоправимое, ужасное. Странный, точно чужой голос шепнул вдруг извне в ухо Ромашову: "Сейчас я его ударю", - и Ромашов медленно перевел глаза на мясистую, большую старческую щеку и на серебряную серьгу в ухе, с крестом и полумесяцем.

Затем, как во сне, увидел он, еще не понимая этого, что в глазах Шульговича попеременно отразились удивление, страх, тревога, жалость... Безумная, неизбежная волна, захватившая так грозно и так стихийно душу Ромашова, вдруг упала, растаяла, отхлынула далеко. Ромашов, точно просыпаясь, глубоко и сильно вздохнул.

А. Куприн. Поединок

...Я чувствовал себя на краю земли, созерцающим пространство - эту чарующую душу загадку... Пугливое чувство близости к чему- то великому наполняло мою душу, и сердце трепетно замирало.

Я обнимал всю природу и молча, всей душой объяснялся ей в любви, в горячей любви человека, который немножко поэт...

...Мне было весело, я как-то приподнялся над обыкновенным, наблюдая эту могучую мрачную картину степной грозы. Дивный хаос увлекал и настраивал на героический лад, охватывая душу грозной гармонией...

И мне захотелось принять участие в ней, выразить чем-нибудь переполнившее меня чувство восхищения перед этой силой.

А Наташа все говорила о чем-то, говорила так ласково и участливо, как только женщины могут говорить. Под влиянием ее речей, наивных и ласковых, внутри меня тихо затеплился некий огонек, и от него что-то растаяло в моем сердце.

Тогда из моих глаз градом полились слезы, смывшие с сердца моего много злобы, тоски, глупости и грязи, накипевшей на нем пред этой ночью...

Тихон Павлович... жадно вслушивался в звуки песни. Они снова будили в нем его тоску, но теперь к ней примешивалось - ощущение едко-сладкое, приятно коловшее сердце. Он чувствовал себя так, как будто его обливало что-то теплое и густое, как парное молоко, обливало и, проникая внутрь его существа, наполняло собой все жилы, очищало кровь, тревожило его тоску и, развивая ее и увеличивая, все более смягчало. В душе мельника выросла странная сладкая боль, точно льдина тоски, давившая его сердце, таяла, распадалась на куски, и они кололи его там, внутри.

Любуясь призрачной картиной, окруженной тишиной и блеском еще не жаркого солнца, вдыхая вместе с воздухом песни жаворонка, полные счастья жить, Ипполит Сергеевич ощущал в себе возникновение нового для него, приятного чувства покоя, ласкавшего ум, усыпляя его постоянное стремление понимать и объяснять.

Из произведений М. Горького

С целью наполнения когнитивных карт эмоционального мира участников тренинга рекомендуется выполнение различ­ных заданий. Вначале необходимо определить одно из наибо­лее значимых переживаний (они могут быть различными у разных участников группы). Затем нужно перечислить субъек­тивные составляющие этого переживания и его атрибутивные характеристики (см. табл. 4). Далее следует назвать характери­стики его внешне экспрессивных признаков; раскрыть физио­логические формы его проявления; определить детерминанты, его обусловившие, и, наконец, открыть формы проявления (в мыслях, размышлениях, внутреннем диалоге - с самим собой или другими людьми, в воспоминаниях, мечтах и т.д.).

Упражнение 7. *Дворец чувств

Закройте глаза и представьте, что вы попали в "чудесный" дворец, в котором за каждой дверью живут Эмоции и Чувства: Наслаждение, Безветрие души, Тоска, Любовь, Легкость, Со­весть, Стыд, Восхищение (собой или другими), Удовольствие, Страдание.

В какие комнаты вы направитесь? О чем хотите расспро­сить выбранную Эмоцию или Чувство? Что они вам расска­жут? Что испытали вы, находясь в той или иной комнате? Расскажите об этом в своей группе, обсудите свои впечатле­ния и переживания.

Упражнение 8. ** Внутренний диалог

Это один из наиболее эффективных психотехнических приемов, обеспечивающих такой уровень рефлексии, который позволяет человеку открыть в себе ранее неизвестное и начать самому творить свой внутренний мир. Он может выступать в форме диалога со звездами и небом, солнцем и луной, дождем и снегом, - словом, с природой во всех ее проявлениях.

Он может быть диалогом с другими людьми, литературны­ми героями, киногероями, историческими личностями, деяте­лями науки и культуры, людьми, совершившими подвиги, пу­тешественниками, телеведущими, портретными изображени­ями человека и т.д. Им можно поведать свои мысли и расска­зать о своих чувствах, расспросить об их внутреннем мире.

Собственно, именно такой диалог нередко ведут многие ра­диослушатели, телезрители, читатели, посылающие свои письма соответствующим адресатам.

Какие вопросы можно задавать адресату внутреннего общения? Любые - ответим мы. И именно по тому, какие вопросы будут заданы и как на них ответит сам постановщик вопросов (от имени... солнца или Наташи Ростовой, звезды или реально существовавших, но, увы, нам незнакомых Юлии Друниной, Ульяны Громовой или Ирэн Кюри, Валентина Распутина или Ирины Архиповой...), мы можем судить о том, что его волнует, вдохновляет, огорчает, страшит, беспокоит и т.д.

Но самый главный внутренний диалог - с самим собой. Постарайтесь зафиксировать те разговоры с самим собой, которые вы вели в течение заданного промежутка времени. Какие сомнения, внутреннюю борьбу вы переживали, за что осудили себя и что вызвало стыд? За что вы можете упрекнуть себя и за что похвалить? В связи с чем вам было жаль себя? Что и почему вызывало ваше раздражение или, напротив, удовольствие? О чем вы сожалеете и чего не можете себе простить?

Что нового в своем внутреннем мире вы осознали? Что в нем изменилось после глубокого самоанализа? Вам стало легче, радостнее или, напротив, еще более тревожно, беспокойно, тяжело? В чем вы видите выход из случившейся ситуации? Ведь диалог не закончен. Он никогда не может быть завершен. Он длится всю жизнь. М.М. Бахтин писал: "Быть - значит общаться диалогически. Когда диалог кончается - все кончается... Два голоса - минимум жизни, минимум бытия".

С целью более адекватного обозначения переживаемых чувств участники тренинга могут использовать специально подобранные нами фрагменты художественного описания ЭС человека.

Упражнение 9. **Расширение осознания своих эмоциональных состояний

Общеизвестно, что эмоциональные процессы осознаются не полностью и не всегда. Знание о своем состоянии, выраженном в словесных категориях, доступно не каждому вследствие недостаточно богатого тезауруса понятий, используемых для обозначения эмоций и чувств. "Подсказка" в. виде предложенного художественного текста открывает возможности "узнавания" пережитого эмоционального состояния и одновременно обогащает тезаурус соответствующих понятий.

В упражнении предлагается подчеркнуть эмоциональные состояния, имеющиеся в опыте индивида и желательные, но пока не пережитые.

Но осень ранняя, задумчиво-грустна,

Овеяла меня тоскующим дыханьем...

* * *

А весна хороша, хороша!

Охватило всю душу сиренями...

* * *

День весенний, пленительный день!

* * *

Звезда дрожит в огнях заката,

Любви прекрасная звезда,

А на душе легко и свято,

Легко, как в детские года.

* * *

Я - упоен! Мне ничего не надо!

О, только б длился этот ясный сон,

Тянулись тени северного сада,

Сиял осенне-бледный небосклон.

* * *

И в небе и в нас без конца тишина...

* * *

Я наслаждаюсь хмелем исступленья,

Пьянящим сердце слаще острых вин.

Я - в буре, в хаосе, в дыму горенья!

А! Быть как божество! Хоть миг один!

* * *

...И все земное вечно, свято,

И в жизни каждый миг хорош!

* * *

...А мир везде исполнен красоты.

Мне в нем теперь все дорого и близко.

***

...Любил я всенощное бденье,

Когда в напевах и словах

Звучит покорное смиренье

И покаяние в грехах.

***

Радость жизни во всем я ловлю.

* * *

Душа готова вновь волненьям предаваться...

* * *

Как хороша, как одинока жизнь...

* * *

И горько я и сладостно тоскую,

И грезится мне светлая мечта,

Что воскресит мне радость неземную

Печальная земная красота..

* * *

Нет, не пейзаж влечет меня,

Не краски жадный взор подметит,

А то, что в этих красках светит:

Любовь и радость бытия.

* * *

Ищу я в этом мире сочетанья

Прекрасного и вечного...

* * *

...И жизнь была чудесно хороша.

***

Люблю заброшенный и запустелый сад

И лип незыблемые тени;

Не дрогнет воздуха... волна;

Стоишь и слушаешь - и грусть упоена

Блаженством безмятежной лени.

***

Я по первому снегу бреду,

В сердце ландыши вспыхнувших сил.

Вечер синею свечкой звезду

Над дорогой моей засветил.

* * *

Я сегодня влюблен в этот вечер...

* * *

И в душе и в долине прохлада...

* * *

Сухие листья, запах пряный,

Атласный блеск березняка...

О миг счастливый, миг обманный,

Стократ блаженная тоска!

* * *

Как ты таинственна, гроза!

Как я люблю твое молчанье,

Твое внезапное блистанье, -

Твои безумные глаза!

(См. Приложение II, 8.)

Процесс самоанализа может быть оптимизирован при выполнении еще нескольких разработанных нами упражнений, каждое из которых усиливает внимание к чувствам, стимулирует их осознание, обеспечивает их обогащение через ознакомление с чувствами других.

Упражнение 10. * 'Самоанализ эмоций и чувств

Развитие способности к рефлексии - одна из задач, решаемых в процессе психологического тренинга. В одной ситуации может быть использован прием самораскрытия перед группой; в другой полезнее выполнение определенного задания. В первом случае группа помогает человеку, "открывающему душу", в решении его проблем; во втором - психолог работает индивидуально с каждым участником тренинга, если представленный самоанализ включает проблемы "закрытые"! слишком болезненные, чтобы выставлять их напоказ.

С целью формирования умений анализировать свои эмоции и чувства можно вначале обратиться к художественным или документальным текстам, интерпретация которых содействует формированию когнитивных карт, включающих обобщенный опыт самоотражения и самоанализа.

И прежде я знавал такие часы, мне случалось основательно! распробовать их горечь. Но прежде подобное отчаяние выглядело для меня самого так, как будто я, сбившийся с пути пилигрим, добрел наконец до предельного края мира и теперь не остается ничего другого, как повиноваться последнему порыву и броситься с края мира в пустоту - в смерть. Со временем отчаяние возвратилось, и не раз, но бурная тяга к самоубийству преобразилась и почти пропала. "Смерть" перестала означать ничто, пустоту, голое! отрицание. Многое другое также изменило свой смысл. Часы отчаяния я принимаю теперь так, как все мы принимаем сильную физическую боль: ее терпишь, жалуясь или сжав зубы, следишь, как она прибавляется и нарастает, и чувствуешь то яростное, то! насмешливое любопытство - как далеко это зайдет, насколько может боль становиться злее?

Вся горечь моей разочарованной жизни... неудержимо становилась все более бесцельной и унылой, мое неверие в себя самого и в свои способности, моя пропитанная завистью и раскаянием тоска по лучшим и более великим временам - все это росло во мне как волна боли, вырастало до высоты дерева, до высоты горы, расширялось, и при этом все было связано с моей нынешней зада чей, с моей начатой историей паломничества и Братства. Не могу сказать, что предполагаемый результат сам по себе продолжа л представляться мне особенно желанным или ценным. Что сохраняло для меня цену, так это одна надежда: через мой труд, через мое служение памяти о тех возвышенных временах как-то очистить и оправдать собственное бытие, восстановить свою связь с Братством и со всем пережитым.

Г. Гессе. Паломничество в Страну Востока

Когда у меня тревожно на душе, я нарочно дурачусь, чтобы любимая не заразилась моей тревогой. До сих пор мне удавалось обманывать ее, а если нет, я этого никогда не узнаю. Я многого не: знаю о своей Мэри, прежде всего - что она знает и чего не знает обо мне. Вряд ли она подозревает об Убежище. Откуда? Я никогда никому о нем не рассказывал... Это просто местечко, где хорошо сидеть и думать. Что мы в сущности знаем о других людях? В лучшем случае можем предполагать, что они похожи на нас. И вот, сидя в Убежище, защищенный от ветра, глядя при свете бдительных фонарей, как накатывает на берег волна, черная от ночного неба, я задумываюсь о том, у каждого ли есть свое Убежище и каждому ли оно нужно, или, может быть, есть такие люди, кому оно нужно и у кого его нет. Мне иногда случалось ловить чужой взгляд, полный тоски, как у затравленного животного, и казалось, это тоска по тихому, недоступному для других уголку, где улеглось бы душевное смятение, где бы можно побыть наедине с собой и разобраться, что к чему... Если бы меня спросили, что я делаю в Убежище, я бы сказал: разбираюсь, что к чему.

Дж: Стейнбек. Зима тревоги нашей

В любви ко мне прогнанного от меня отца была горечь, был вечный страх; я нес эту горечь; и все-таки издали тянулся к отцу; в годах стабилизировались под контролем ревнивого ока матери прилично официальные отношения; но говорить мы разучились надолго: заговорили друг с другом впервые, лишь когда я стал сам себя сформировавшим взрослым.

Любовь матери была сильна, ревнива, жестока; она владела мной, своим "Котенком", своим зверенышем.

- Мой Кот, - так называла меня, - и что захочу, то с ним сделаю! Не хочу, чтобы вырос вторым математиком он; а уж растет лоб: лобан!

Вот первое, что узнал о себе: "уже лобан": и переживал свой лоб как чудовищное преступление: чтоб скрыть его, отрастили мне кудри; и с шапкой волос я ходил гимназистом уже; для этого же нарядили в атласное платьице.

- У, девчонка! - дразнили мальчишки. И - новое горе: отвергнут детьми я; кто станет с "девчонкой" играть?

Любовь родителей рано разрезала на две части.

- Что есть, Боренька, нумерация? - спрашивал отец, когда было мне пять лет.

- Как же, голубчик мой, опять не знаешь: ужасно-с!

А как знать? Не смею знать.

- Если выучишь, - помни: не сын мне!

Так угрожала мать; и эти угрозы реализовались тотчас же сценой с отцом, если он был тут; и гонениями ужасающей силы на меня с момента выхода отца; а он - всегда уходил; и дома был гостем; все прочее время - заседал вне дома иль вычислял в кабинете...

Описывая страдания, наносимые мне матерью, я был бы безжалостным сыном, если бы не оговорил: болезнь чувствительных нервов приросла к ней, как шкура Несса к умирающему Гераклу; она испытывала невероятные страдания; ее "жестокость" – корчи мук; в минуту, когда с нее снималась эта к ней прирастающая шкура, она менялась; в корне она была - прекрасным, чистым, честным человеком; потом видел я ее в процессе медленного выздоровления и высвобождения из-под ига несчастного недуга; и я с восхищением и с любовью на нее смотрел.

А. Белый. На рубеже двух столетий

Выполняя это упражнение, каждый участник тренинга имеет право на выбор проблемы самоанализа; вместе с тем предметом самоанализа может стать проблема, общая для всей группы. И в том, и в другом случае психологу предстоит определить, в чем, по его мнению, группа нуждается более все­го (см. Приложение II, 16).

Идея этого упражнения подсказана одним из стихотворений К.Бальмонта, вошедшим в его знаменитые "Фейные сказки":

Я не хотел бы стать грозой -

В ней слишком-слишком много грома.

Я б лучше сделался росой,

Ей счастье тихое знакомо.

Я б лучше сделался цветком,

Как цвет расцвел бы самый малый.

Ему не нужен шум и гром,

Чтоб быть счастливым в грезе алой.

Выстраивая свои антитезы: "я не хотел бы быть – я хотел бы быть", участники тренинговых занятий не только актуализируют осознание "звуков души", но и открывают в своем внутреннем мире такие его характеристики, которые ранее оставались неосознанными.

На этом пути к познанию самого себя, к самораскрытию перед другими индивид приобретает опыт самоанализа, самоосвобождения от отрицательных эмоций, самообогащения и саморазвития. А психолог получает картину не только дискретных, но и интегративных характеристик личности, ее проблем, возможность выявления ее полярных, противоречивых сторон.