Монография

Подготовка книги обычно начинается с составления проспекта, на основании которого работники издательства заключают договор с автором. Проспект — лицо будущей книги. Стилевой тон проспекта — это несколько завуалированная реклама, а в рекламе товар показывают с лучшей стороны. Готовя проспект, целесообразно продумать и название книги, и ее композицию. Ясно просматриваться должна новизна работы, поскольку издательства несут ответственность за выпуск неоригинальных, дублирующих уже известные издания работ. Иногда в проспект включают фрагмент будущей книги. Стиль фрагмента должен быть безупречным. Проспект — пропуск в большой мир серьезных издательств.

Кроме проспекта, важно грамотно составить аннотацию книги. Аннотация печатается на одной из самых важных страниц книги — обороте титульного листа. Аннотация будет представлять книгу в библиотечных каталогах, аннотация может быть опубликована (еще раньше выхода книги в свет) в аннотированном тематическом плане выпуска литературы.

Аннотация состоит из двух частей: предельно сжатого содержания книги и ее адресации. Аннотацию пишет сам автор, поэтому элементов похвалы лучше избегать.

«Пособие легко читается», «В первой части работы дан глубокий анализ», «Подробно и строго исследуются свойства», «Рассматривая большой круг источников, автор», «Написано строго в соответствии с Госстандартом» и т.п. высказывания в тексте аннотации не всегда уместны.

«Разговорная речь все больше привлекает к себе внимание лингвистов», — такое начало хорошо для предисловия и не вполне приемлемо для аннотации.

«Состоит из трех глав», «Структурно книга разбита на четыре части», «Состоит из четырех разделов», «Состоит из введения, [111] в котором...», «Сборник содержит следующие разделы», «Вторая часть содержит». Все, что касается композиции книги, портит аннотацию. В предисловии можно сказать и о структуре работы, в аннотации важнее новизна содержания.

Аннотация призвана «зацепить» будущего читателя — заказчика книги. Как и проспект, это в какой-то степени реклама, но реклама особого рода, не допускающая дешевых приемов и действия в лоб.

Как хотелось бы здесь и сейчас привести образцы хороших, грамотно составленных аннотаций, но нельзя. Нельзя запускать их в тираж. Стоит одному автору написать «В фокусе внимания», как этот изящный оборот начинает гулять по многим аннотациям.

Эталоны составления аннотаций ищите сами, учитесь, подражайте, но и не злоупотребляйте подражанием.

Перейдем непосредственно к разговору о монографии. Сейчас этот жанр требует защиты извне и изнутри. Монографии выпускать необходимо. Это книги не для широкого круга читателей, но без выпуска монографий можно ли говорить о науке, движении мысли, интеллектуальном развитии общества? Студентам, действительно, учебников не хватает, но это не причина тормозить выпуск монографии преподавателя вуза. Ученый со своей стороны тоже должен хлопотать, чтобы не отложили в долгий ящик книгу, над которой он трудился несколько лет.

Само слово «монография» ассоциируется со словом «диссертация», но спросим себя, какая диссертация? Разумеется, докторская! Как бы ни старался аспирант получше написать главный свой опус, на уровень монографии даже при доработке, передел­ке он обычно не тянет. Монография предполагает солидный уровень интерпретации проблем, развитие теории, а это уже масштаб докторских исследований.

Наблюдается, однако, картина, когда кандидат наук на базе кандидатской диссертации пытается издать монографию, после чего на основе такой монографии выйти на защиту диссертации докторской, то есть получить две степени за один текст. Дело, ко­нечно же, не в теме исследования. Одно время писать докторскую «на ту же тему» было не принято, потом стали приветствовать, когда докторант продолжает работать в русле кандидатской диссер­тации, но слово «русло» не очень точное, русло надо существенно расширить. Докторская диссертация — это совсем иной масштаб теории исследования, и монография самим своим жанром соответствует новому масштабу. Итак, еще раз, дело не в теме, а в вы­сочайших требованиях самого жанра монографии, жанра, который нужно беречь и защищать от возможных профанации.

По духу и стилю монография близка диссертации, но тождества нет и здесь. Если в диссертации автор открыто пишет, в чем [112] состоит новизна исследования, актуальность, теоретическая и практическая значимость, то в монографии все это представлено в более сдержанной форме. Академизм монографического изло­жения требует умеренного проявления образа автора по части его заслуг.

Автор несет максимальную ответственность за точность изложения. Легко сказать «точность»! А если перед нами онтологическая неразбериха, неточность, размытость самого предмета изучения? Диалектике точного и неточного в современном научном познании был посвящен «круглый стол», один из участников которого напомнил присутствующим обещание Карлсона Малышу: «Я приду приблизительно». Парадокс здесь в том, что эти слова точно передают истинные намерения Карлсона. Неточна (размыта) сама ситуация, но описание ее вполне точно (Вопросы философии, 1988, № 12. — С. 9). Автор монографии иногда точно описывает точные понятия (если они по непонятным причинам до сих пор никем не описаны), но большей частью он, подобно Карлсону, стремится как можно точнее выразить суть ситуации, которую точной никак не назовешь.

Когда человек садится за первую свою монографию, его с непривычки начинает заносить. Если по проблематике и материалу главы далеки одна от другой, может получиться не монография, а книга очерков. Если автор увлекается популярным пересказом теорий вопроса, вместо монографии получится учебное пособие (курс лекций). «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь». Чтобы этого не случилось, молодому автору полезно побольше почитать хороших монографий, подержать их в руках, обратив внимание и на их оформление. Качество будущем монографии определяется и чисто технической ее стороной. Надо постараться, чтобы с книгой легко и удобно было работать.

Как образец издания можно рекомендовать, например, монографию Л.Л. Кофанова «Обязательственное право в архаи­ческом Риме (VI—IV вв. до н.э.)». — М.: Юрист, 1994. — 240 с. После краткого Заключения в этой книге следует Библиография, включающая в себя Источники, Использованные переводы, Литературу, Литературу на иностранных языках. Далее приведен список сокращений и Указатель латинских и греческих терминов, после чего следуют на английском языке оглавление и резюме по каждому разделу и подразделу книги.

Именной и предметный указатели в монографии весьма ценны. Конечно, все это подворье к книге доставляет массу хлопот автору, но в перспективе расширяет читательскую аудиторию.

Всякая тема обрастает попутными замечаниями, наблюдениями, цитатами. Есть для всего этого удобная ниша — примечания [113] к книге. Когда-то цензура была столь строгой, что все интересное, острое, нетривиальное уходило в примечания. «Никогда не пропускайте того, что написано мелким шрифтом», — учили начинающих последователей. Мелкий шрифт был информативнее крупного. От той поры и пошло увлечение примечаниями. Открываю книгу, изданную в Красноярске. Умные, толковые, интригующие примечания составляют до двадцати процентов текста. Читаю сначала как положено: то текст, то примечание, то спереди, то сзади. Надоедает. Читаю подряд: сначала все примечания (от них ведь ждешь всегда большего), потом весь текст.

Уважаемый автор будущей монографии! Не злоупотребляйте формой примечаний. Если они важны и интересны, вплетите их в текст, но так, чтобы главного они не заглушили. Хотя... читательское восприятие загадочно. Почему-то школьники из всего Гоголя хорошо помнят только лирические отступления. Из русского языка молодые люди помнят исключения: «стеклянный», «оловянный», «деревянный», не ведая, как звучит само правило. Мудрый учитель скажет: спасибо, что хоть это запомнили, но монографию мы пишем не для троечников, а для отличников, успевших и многое узнать, и — устать, а потому порой невнимательных. Так что будем осторожны с подачей попутной информации и последовательны в трансляции главных своих идей. «Слона-то я и не приметил», — говорит персонаж басни Крылова. Позаботимся о своих «слонах».

Безусловно украсит монографию предисловие, написанное известным ученым человеком, имеющим имя в науке. Мы как-то робеем выходить на личные контакты со звездами первой величины, между тем страничка, а то и полстранички предисловия за подписью всеми уважаемого человека поднимут престиж Вашей книги.

В период борьбы с мелкотемьем в науке возникла вынужденная форма коллективной монографии. Само словосочетание звучит достаточно ехидно, но не говорить же «полиграфия», а публиковаться необходимо. Я сама написала пять страниц в одну из коллективных монографий. Теперь я думаю, как же трудно было редколлегии компоновать наши куски, прошивать расползающийся текст красной нитью, выдерживать стилистический баланс, не говоря уже о чисто технической стороне дела! Что ж, если начнется период борьбы с крупными темами в науке, мы будем издавать сборники научных статей одного автора. Ранимы и обидчивы работники других сфер, а ученый числит себя в отряде веселых и выносливых. Он выдержит все, потому что серьезно относится ко всему, кроме своей персоны. Написание монографии тренирует его выносливость. [114]