Прекрасный Принц обречен

— Это второй раз за два дня, когда меня к чему-нибудь привязывают, и меня от этого начинает слегка уже подташнивать, — пожаловался Лиам. Волшебные пурпурные лианы привязали его с Лушей к черным мраморным колоннам в поднебесной обсерватории Цауберы.

— Ну а я уже в третий раз за месяц оказываюсь в ведьминой башне, — посочувствовала Луша Лиаму с соседней колонны.

— Эй, вы двое, а ну не болтать, — злобно сказала Цаубера. Она была у своего стола, торопливо набрасывая завершающие штрихи на схеме, которую назвала: Грандиозное падение Золушки и Прекрасного Принца.

— А в чем дело, ведьма? Не можешь сосредоточиться? — спросил Лиам.

— Не переживай, красавчик. Я могу одновременно сосредоточиться больше, чем на одном деле, — ответила Цаубера, не поднимая взгляда. — Вот наглядный пример: я беседую с тобой, планирую твою кончину и с помощью своей непревзойденной ментальной силы я удерживаю вас двоих связанными. Давай, попробуй высвободиться из моих лиан.

Лиам с Лушей изо всех сил попытались выпутаться, но у них ничего не вышло.

— Мы должны как-то оглушить ее, иначе нам никогда не выбраться отсюда, — прошептал Луше Лиам.

— И у меня отличный слух, — пропела Цаубера.

— Почему бы тебе просто не укокошить нас и покончить с этим? — спросила Луша.

— И кого это впечатлит? — поинтересовалась ведьма. И энергично, что не соответствовало ее возрасту, Цаубера соскочила со своего стула и подбежала к Лиаму с Лушей, чтобы показать новый чертеж, который она только что закончила. — Видите вот это? Это будут помнить.

Лиам с Лушей не смогли расшифровать довольно сложную схему, но то, что они смогли извлечь из увиденного, вселило в них ужас. Очевидно, ведьма планировала привязать их обоих к вершине шпиля своей обсерватории так, чтобы они были у всех на виду, но при этом совершенно недосягаемы для всех, кто приблизится к крепости. Судя по наброску, Цуабура ожидала, что крепость будет пытаться брать штурмом большое количество народу. Ведьма их обозначила просто — «герои». И с какой бы стороны они не приблизились, они были обречены. Тех, кто подойдет с востока, раздавит камнепад; с севера — подхватит торнадо; с южной стороны — будут охвачены стеной огня; а вторгшиеся с запада будут испепелены бесконечными разрядами молний.

— Мы всего лишь наживка, — в ужасе сказал Лиам.

— Именно так, гений, — сказала Цаубера. — Это будет грандиозное представление. И да, для ясности, вас двоих я тоже убью. В конце.

— Зачем вы это делаете? — спросила Луша.

— Ненавижу героев, — сказала ведьма. — Вы считаете себя лучше прочих. Думаете, можете воровать чужой фурор? Наконец-то я получу славу, которую заслуживаю. И я собираюсь это сделать, уничтожив столько премерзких героев, сколько смогу. И это будет до смешного просто. Потому что я знаю героев. Всякий раз, когда где-то случается беда — вы, народ, думаете, что единственные, кто сможет спасти положение. Вы не можете устоять. Вас манит будущая слава, и вы бросаетесь на помощь сломя голову. Как только я сообщу свету, что похитила самую знаменитую пару на свете, все, что мне останется сделать, это ждать, сложа руки, пока не появятся герои. А когда они появятся, я всех их уничтожу. Потому что они недооценивают меня и переоценивают себя. Я буду сидеть здесь и уничтожать их задолго до того, как они доберутся до стен моей крепости. А они все будут идти и идти. Один за другим.

Лиам крутил и вертел пальцами своей правой руки до тех пор, пока не смог вытащить один из свитков из кармана своих штанов.

— Одна проблема, ведьма: никто не знает, что ты нас схватила, — торжествующе сказал он. — Потому что мы перехватили твои записки.

Губы Цаубера изогнулись в холодной улыбке.

— Ах, эти. Эти доставлены по назначению, нужным людям, — сказала она. — Они предназначались вам.

Лиам потерял дар речи.

— Как только я узнала, что ты Прекрасный Принц, то решила, что припасу тебя для грандиозного финала. Вы думали, что вам повезло перехватить того курьера? Да это я послала его и велела ему убедиться, что вы точно получите все четыре свитка. Я была уверена, что вы поведете себя как типичные герои и сломя голову броситесь назад. Спасибо, что доказал мне мою правоту. Теперь у меня есть пленник экстра-бонус в твоем лице, а твои приятели, пока мы с тобой мило беседуем, несомненно, умирают там, снаружи. Они слишком глупы, чтобы бежать за помощью. Или я ошибаюсь?

Лиам ничего не ответил. Голова у него поникла. Как же он так просчитался? Все, что было сделано за последние два дня, только сыграло ведьме на руку. Это был оглушительный провал.

— Кроме того, — продолжала Цаубера. — Неужели, ты и правда думал, что я оповещу весь свет о своем грандиозном замысле какой-то жалкой рукописной запиской? Гляди. Представление начинается.

Ведьма сделала несколько быстрых взмахов рукой и коническая крыша обсерватории над ними открылась, явив безоблачное небо. Потом она взмахнула руками и через отверстие в потолке запустила вверх сноп очень ярких искр. Казалось, это продолжалось в течение нескольких минут. Лиам с Лушей от слепящего света крепко закрыли глаза. Когда потрескивающий звук прекратился, они открыли глаза и снова посмотрели вверх. В небе огнем горело следующее сообщение: ЗОЛУШКА И ПРЕКРАСНЫЙ ПРИНЦ — МОИ.

Благодаря центральному расположению Потерянных Пустошей огромные огненные буквы можно было увидеть почти в каждом из пяти королевств, которые окружали его. Везде, в Штормвилле, Лесляндии, Эйвонделле, Гармонии и Эринтии, народ в панике сбивался в стихийные группки. Никто не знал, кто отправил сообщение, но все понимали, очевидно, это волшебник невероятной силы — у них не было причин сомневаться в его послании. И, как и надеялась Цаубера, герои со всех концов света тут же активно взялись за дело. Рыцари надевали доспехи; следопыты наполняли колчаны и пристраивали на плечи луки. Солдаты готовили копья, воины точили свои мечи, авантюристы похвалялись своей удалью. И было всего лишь вопросом времени, когда они доберутся до Пика Крыло Летучей Мыши.

— Ее план, похоже, сработает, — сказал Лиам отрешенным тоном.

— Зачем ты так говоришь? — спросила расстроенная Луша.

— Потому что она права, — сказал Лиам. — Есть множество людей, которые считают себя героями, и они придут. Я бы пришел.

— Хорош паниковать, герой, — сказал Луша. — Потому что нам с тобой нужно выбраться и остановить ее прежде, чем появятся остальные.

— Ты права, — сказал Лиам. — У нас есть, по крайней мере, несколько часов. Может быть, есть даже время до утра. И нам нужно выпутаться из лиан.

— Ух-хо-хо! — радостно взвыла Цаубера. Она стояла перед большим окном обсерватории, обращенным на запад. — Прибыли первые гости! И целая армия. Должна признать, что они появились даже быстрее, чем я ожидала.

— Невозможно, — пробормотал Лиам. Они с Лушей глянули в западное окно. Мужчины на лошадях (их были сотни) въезжали с дальнего холма, быстро приближаясь к крепости. Они, наверное, были всего в каких-то двадцати минутах езды.

— Но каким образом? — спросил Лиам.

— Прости, Лиам, — сказала Луша. — Я вроде как отправила твою сестру за помощью. Должно быть, это армия Эринтии.

— Лила с ними? — выдохнул Лиам.

Луша попыталась пожать плечами, но лианы вдруг стали туже там, где они и так не позволяли особых движений. Цаубера металась в дикой ярости по обсерватории, быстро выглядывая через другие окна.

Она взобралась на окно, обращенное на восток, и внимательно разглядывая, что творится там внизу, крикнула:

— Риз, нам скоро понадобится занавес! Готовь реквизит! — Разумеется, прокричала она это все сосне, лже-Ризу, которая и веткой не пошевелила.

Затем Цаубера подбежала к северному окну и завопила:

— Барды, займите свои места!

Лиам с Лушей слышали, как снаружи раздались попискивания бардов, когда фиолетовые лианы втащили песенников на крепостные стены.

Ведьма высунулась в южное окно и проворчала:

— Где же эти разбойники? Почему не показываются, а? А ладно, я все равно потом собиралась их убить.

Она повернулась обратно к центру комнаты.

— А теперь — звезды, — сказала Цаубера.

Ведьма крутила руками. Лиам с Лушей безрезультатно боролись со своими путами, поскольку ожившие лианы заскользили вокруг них обоих, отделяя их от черного камня колонны и поднимая к открытому потолку. Цаубера снова посмотрела на приближающуюся армию и увидела, что солдаты идут за позолоченной каретой.

— Отлично, — промурлыкала ведьма. — У нас в доме появится еще один член королевской семьи.

«Лила!» — подумал Лиам. — Нет необходимости тебе делать это, — умолял он. — Убей меня, если так нужно, но оставь людей в покое.

— Каков рыцарь, — издевалась Цаубера. — Невыносима мысль, что кто-то может пострадать, да? Вот почему мне доставит такое удовольствие заставить тебя наблюдать за их смертью.

— Нет, — прохрипел Лиам, когда лиана сжалась на его горле.

И вот тогда он услышал знакомый рык Густава. Из коридора появился с мечом наголо лысый и дородный принц, который бросился на Цауберу. Ведьма успела соорудить еще один синий энергошар и бросила его в Густава.

— Густав, это была ловушка! — завопил Лиам. — Она собирается прикончить ту армию снаружи! Моя сестра с ними! Пригнись! — Густав пригнулся. Над головой принца пролетел светящийся голубой шар и врезался в северную стену обсерватории, образовав дыру. На лужайку посыпались кирпичи, щепки и всяческий мусор вместе с чертежами смертельного плана, а обсерваторию заполнил оранжевый солнечный свет.

Когда пыль и дым наполнили воздух, на верхней ступеньке появился Фредерик.

— Фредерик! — позвала Луша. Фредерик представлял себе этот момент (как он бежит с распростертыми объятьями, зовя ее), но в связи с тем, что он стоял в наклоне, уперев руки в колени, и переводил дух, единственное, на что он был способен, это кивнуть ей.

Густав напал на Цауберу и то и дело замахивался на нее мечом. Ведьма как могла уворачивалась от ударов, но, похоже, у нее были проблемы.

— Что, старушка, в ближнем бою ты не так хороша, а? — с издевкой спросил Густав, раскачиваясь.

— Луша, поверить не могу, что ты здесь, — сказал Фредерик, когда попытался перерезать магические путы, которые удерживали ее и Лиама на полпути от открытой крыши.

— Мой меч не может ничего сделать с этими лианами, — посетовал он.

— Она мысленно контролирует их, — сказала Луша.

— Фредерик, мы должны заставить ее стать рассеянной, — сказал Лиам.

— Она, вон, сошлась в поединке с Густавом — это поможет ей стать рассеянней?

— Она невероятно сильна, — подчеркнул Лиам. — Нам нужно по-настоящему сбить ее с толку. И быстро. — Он глянул на запад. Армия приближалась. Топать им оставалось всего каких-то минут десять.

— Густав этим займется, — сказал Фредерик. — Слушай, ведьма начала сдавать. Ты ведь знаешь, что она устанет раньше Густава. А нашего Густава ничто не остановит.

Фредерик был прав. Цаубера становилась все медлительней. Густаву наконец-то удалось нанести по ней удар. Меч полоснул по ведьминому платью, и из левого предплечья брызнула кровь.

Лиам попытался снова высвободиться из лиан, но они по-прежнему крепко держали его.

— Блин, она крепкая, — проворчал он.

Густав обрушил еще один удара меча по плечу Цауберы. Ведьма отшатнулась назад и оказалась у восточного окна.

— С тобой покончено, старушка! — взревел Густав и шагнул к ней. Но прежде, чем он успел нанести третий удар, принц заметил в окне кое-что, заставившее его замереть. — Да вы издеваетесь, что ли?! — сказал он. — Мои братья?

Цаубера схватила Густава здоровой правой рукой и отбросила его, да так, что Густав пролетел через всю комнату. Он проехал по полу с глухим стуком. Мускулистое принцево тело врезалось в мраморную колонну.

— Как же я скучаю по своим доспехам, — простонал он.

Цуабера повернулась к окну, что было у нее за спиной. Братья Густава прокладывали себе путь, огибая Пик Крыло Летучей Мыши. Они были от крепости в шести-семи минутах.

— Так-так, — сказала ведьма, вытерев струйку крови из уголка рта. — Целый выводок принцев. Это же потрясающе.

Фредерик принялся неистово рубить лианы, но ничего не помогало.

— Мне очень жаль, — с сожалением вздохнул он. — Я ничего не могу сделать.

Цуабера облизнула свои бесцветные губы, меж ее пальцами послышался треск, когда она начала формировать огромный шар, искрящийся голубым в ее ладонях. Этот был в три раза больше тех, которыми она бросалась в них до этого.

Неожиданно с верхней площадки лестницы послышался мелодичный звук, привлекший всеобщее внимание.

— Темная лошадка! — пропел Дункан, прогарцевав на середину комнаты. От энергетического шара не осталось и следа, когда ведьма уставилась на вошедшего с отвисшей челюстью. – Зацени, ведьма! Мясцо! — воскликнул Дункан, снимая с плеча влажный холщовый мешок, открывая и вытаскивая из него стейки из ондатры и бросая один в Цауберу. Вонючий шматок мяса ударил ей прямо в лоб (шлеп!) и сполз на пол, оставляя вязкий зеленоватый жирный след на ведьмином недоумевающем лице. Это нападение было настолько неожиданным и… нелепым, что совершенно поставило Цауберу в тупик.

— Фу! — рявкнула она, когда попыталась стереть липкий ондатровый жир с глаз. В панике, ведьма принялась направо и налево стрелять энергетическими шарами и файерболами вперемешку с молниями. Один файербол разрушил парочку зеркал на стене. Другой — обжег ее кошку (Что? Вы считали, что у ведьмы нет ни одной?!) Третий почти ударил Густава, но вместо этого, заставил пойти трещинами колонну, за которой принц и прятался.

Четвертый взорвался прямо рядом с Дунканом. Он сбил его с ног и заставил отлететь назад. Бесстрашный Дункан, принц Лесляндии, вылетел в дыру в стене башни и пропал из виду.

Все в ужасе уставились на пустое место, где только что стоял Дункан — включая Цауберу, которая из-за жира на глазах, на самом деле не видела, что с ним произошло. И в этот момент, когда единственным звуком был треск кирпичей и штукатурки, осыпавшихся на пол, Лиам сделал важное открытие. Он почувствовал, что лианы, сдавливающие его грудь, ослабли.

— Лианы! — прошептал он. — Они отпустили! У Дункана получилось! Он, наконец-то, добился нужного эффекта.

Фредерик размахнулся изо всех сил и перерезал ослабшие лианы, удерживающие Лушу. Она упала на пол, и Фредерик помог ей выпутаться из остатков плюща. Луша прикоснулась ладонью к щеке Фредерика и прошептала:

— Спасибо тебе, — прежде чем схватить его меч и броситься к Лиаму, чтобы срезать его с колонны.

Но к этому мгновению Цаубера сумела взять себя в руки. Она заметила, что Фредерик с Лушей освобождают Лиама и занесла руку в их направлении.

— Эй, Безгубая леди! Сюда! — прокричал Густав.

Цаубера щелкнула пальцами и ударила его в грудь синей молнией. Густав отлетел и ударился о колонну, та потрескалась и начала крошиться. Когда принц ударился об пол, верхняя часть колоны была выбита из разрушенного потолка, и огромный каменный столб начал падать на ошеломленного и уставшего Густава.

Фредерик увидел, что огромный кусок готической архитектуры вот-вот раздавит его друга. И он, что есть духу, бросился к нему. Всего несколько футов, а Густав уже исчезал под тенью падающего столба, Фредерик нырнул. Он направил протянутые ладони в сторону Густава и отпихнул своего друга от опасности. Колонна рухнула вниз.

Густав откатился и приподнялся, оперевшись на ладони и колени.

— Спасибо, — он тяжело вздохнул. Он схватил Фредерика за руку и благодарно сжал ее. Его рука на ощупь показалась безжизненной и холодной. И тогда он осознал, что Луша кричит имя Фредерика. Его голова все еще плохо соображала, Густав посмотрел на своего друга. Рука Фредерика, которую Густав все еще сжимал, неуклюже торчала из-под осыпавшегося мрамора; его тело было погребено под разрушившейся колонной.

— Нет, — прошептал Густав.

Луша присоединилась к Густаву, и оба спешно принялись разгребать мраморные камни, чтобы позволить заглянуть Густаву под упавшую колонну. В темноте под обломками он смог разглядеть нежное лицо Фредерика. Его глаза были закрыты. Теперь Густав наконец-то узнал, что такое испытывать страх.

— Я вытащу тебя, — тихо вымолвил Густав. Он уперся плечом в колонну и принялся давить на нее.

А в другой стороне разрушавшейся обсерватории к бою приготовился уже Лиам. Он был без оружия, а ведьма была до невозможности сильна. Единственное, на что он надеялся, это отправить ее той же дорогой, которой исчез Дункан — через дыру в стене. К этому времени, осыпавшиеся кирпичи превратили дыру в стене в зазор в несколько ярдов. Ему просто нужно выкинуть через него ведьму. С этой целью, он решил действовать как старый-добрый Густав: бежать напролом.

Лиам наклонил голову, и с истошным воплем понесся на Цауберу. Сначала он боднул ее в плечо, потом в живот, и они вдвоем повалились на пол и покатились, размахивая конечностями и ведьминым балахоном. Они остановились всего в нескольких футах от расщелины в стене. Ведьма поднялась над Лиамом и расхохоталась.

— Дурачье! — прокаркала она. — Почему вы все никак не угомонитесь? Разве не видите, что вам никогда...

Она не успела закончить фразу. Подбежала Луша и двинула ей по челюсти удивительно мощным апперкотом. Ведьма пошатнулась и отступила назад к краю отверстия рушившейся стены. Она отчаянно замахала руками, пытаясь выпрямиться. То один каблук переваливался через край, то другой.

Затем она вновь обрела равновесие. И с удовлетворением улыбнулась.

— Ой, да ладно, — пробормотал Лиам.

— Вы, люди, не слушаете меня, — сказала Цаубера, когда протянула руки, чтобы еще раз вызвать дьявольские заряды магической энергии. — Цауберу не будут игнорировать.

Вдруг воздух заполнили хлопающие звуки, а в небе, которое зияло через прореху в башне, появился поднимающийся вверх дракон. Огромная красная зверюга, махая своими мощными кожистыми крыльями, зависла прямо над отверстием. На ее шее восседал Дункан.

— Эй, ребята, — окликнул он. — Глядите, мне гномЫ показали, как им управлять! Квачак!

Дракон изрыгнул огромный шлейф огня, так что Цаубера едва успела уклониться. Луша с Лиамом тоже пригнулись, чтобы избежать пламени. Ведьма заголосила, ее балахон охватило пламя. И Дункан заголосил вместе с ней.

— Ой, нет! Не так! — прокричал он. — Гм, чик-чак?

Дракон поплыл вперед, погружая свою огромную голову в обсерваторию через крепостную стену. Животина открыла пасть и обернула свой змеиный язык вокруг Цауберы. Воющая Цаубера принялась царапать гигантский язык, но все без толку.

— Колчак? — предположил Дункан.

— Герои, — прошипела Цаубера, когда дракон втянул ее в рот и проглотил целиком. Одна маленькая огненная икота и ведьмы не стало.

— Ну, что ж, вышло несколько более жестоко, чем я надеялся, — сказал Дункан поморщившись. — Но мы победили ведьму. Полагаю, ура. — Он улыбнулся неловкой улыбкой Лиаму и Луше.

С каждым новым взмахом драконьих крыльев, стропила все больше кренились, а черепица все больше облетала с крыши.

— Дункан, уходи! — перекрикивая шум взмаха крыльев и обрушений, крикнул Лиам. — Встретимся внизу! Башня вот-вот обвалится!

Дункан кивнул. Он с драконом уже направился обратно вниз к земле. Лиам с Лушей, уворачиваясь от дождя обломков, кинулись к Густаву. Большой принц напряг каждый мускул своего тела, чтобы сдвинуть большую каменную колонну с Фредерика. Он стоял на коленях над пострадавшим телом своего товарища, когда подоспели Лиам с Лушей. Лиама пробрал озноб при виде своего серьезно раненного друга.

— Давай, я помогу тебе вынести его отсюда, — сказал Лиам. — Нам нужно выбраться, как можно скорее.

Густав отмахнулся от него.

— Я возьму его, — сказал он, не поднимая глаз. — Иди.

Он поднял Фредерика как можно более аккуратно и заковылял вниз по лестнице за Лиамом и Лушей. Спустя несколько этажей, они услышали, как стены обсерватории рухнули.

Когда они вышли из крепости, Дункан со Снежкой подбежали, чтобы поприветствовать их.

— Меня настиг дракон! — взволнованно выкрикнул Дункан. — Я подумал, что все, спета моя песенка, но потом — ха! — вдруг я оказался верхом на большой ящерице. И тогда я окончательно убедил Фрэнка в том, чтобы он сказал мне... нужные слова для дракона.

Голос Дункана стих и он замолчал. Густав положил неподвижное тело Фредерика на траву.

— О, Сказочник, — сказал он.

— Он жив? — спросила Луша.

Густав положил свою голову Фредерику на грудь.

— Он дышит, но едва-едва. Это нехорошо.

Луша закрыла лицо руками и заплакала. У Дункана задрожали ноги. Он прислонился к Снежке для поддержки, небрежно вытерев слезы со щек.

Лиам опустился на колени рядом с Фредериком.

— Он слишком слаб, — сказал он скорбно. — Нам не спасти его.

Густав с внезапной решимостью снова подхватил Фредерика на руки.

— Но я знаю кое-кого, кто может, — сказал он. — Нам нужно сейчас же отправляться в путь. Дункан, седлай своего дракона.