Противоречие между требованием единогласия и формой принятия решений большинством голосов, может быть, еще важнее, чем число присяжных. По-видимому, существует большой риск отбить охоту к выражению разногласий и тем самым уменьшить конфликтность при обсуждении дела, что ведет к слишком быстрому принятию окончательного решения. Как уже указывалось выше, французская процедура допускает теперь — в случае благоприятного для обвиняемого решения — простое большинство голосов (7 из 12). В случае неблагоприятного для обвиняемого решения требуется большинство в восемь голосов из двенадцати. В американской системе допускается отсутствие единогласия, и в нескольких (немногих) штатах это практикуется. Однако нормой является требование единогласного решения. В США решения Верховного суда, допускающие практику принятия решений большинством голосов, вызвали столь же резкий протест, как и возможность уменьшения числа присяжных. С точки зрения многих критиков, эти решения препятствуют справедливому ходу процесса, при котором сохранились бы такие ценности, как «полное и справедливое рассмотрение всех точек зрения», «энергичное обсуждение», которое предпочтительнее, чем «вежливая беседа с соблюдением всех условностей», представленность точек зрения меньшинства и «доверие коллектива» («Аподака и другие против штата Орегон», 1972; «Джонсон против штата Луизиана», 1972). Эти случаи представляют особый интерес, так как сопоставление способа принятия решений в Верховном суде с теориями социального влияния, на которые они опирались, выявляет настоящий парадокс. В этих делах большинство из пяти судей проголосовали против меньшинства из четырех судей за решение, согласно которому принятие решений большинством голосов не противоречит конституции. Пять судей, составивших большинство, следующим образом изложили теорию, которую они противопоставили требованию единогласия. У нас лет никаких оснований считать, что присяжные, составляющие большинство, сознающие свою ответственность и власть над свободой ответчика, категорически откажутся выслушать аргументы, высказываемые в пользу оправдания подсудимого, резко прервут обсуждение и вынесут приговор. Напротив, гораздо более вероятно, что присяжный, высказывающий разумные аргументы в пользу оправдательного приговора, получит ответ на них или сумеет в достаточной степени убедить присяжных и помешать осуждению. Большинство прекратит дискуссию и проголосует против меньшинства, только если выдвигаемые им аргументы потеряют убедительность и дискуссия потеряет смысл, т. е. в случае, если меньшинство будет продолжать настаивать на необходимости оправдать обвиняемого, не подкрепив свою точку зрения убедительными аргументами («Аподака и другие против штата Орегон», 1972, с. 1624).
|
|
|
|
Четверо судей, выступивших против этой точки зрения, выдвинули противоположные аргументы.
Присяжным, которые не пришли к единому мнению, не приходится обсуждать дело так же углубленно, как это бывает в большинстве жюри, достигающих единогласия. Как только было достигнуто необходимое большинство, ни Орегон, ни Луизиана не потребовали подробного рассмотрения, в то время как несогласные с мнением большинства присяжные, может быть, сумели бы, если бы им была предоставлена такая возможность, убедить большинство... Коллективные усилия, направленные на восстановление рассыпанной мозаики исторической истины, были сломлены и в Орегоне и в Луизиане, как только было получено необходимое большинство. Утверждают, что нет никаких доказательств тому, что большинство откажется выслушать несогласных, голоса которых уже не нужны для того, чтобы можно было вынести обвинительный приговор. Но опыт общения с людьми учит нас, что вежливая беседа с соблюдением всех условностей не может заменить интенсивное, энергичное обсуждение, которое становится необходимым, когда требуется единогласное решение (с. 1647, 1648).
В этой дискуссии примечательно следующее: 1) Большинство из пяти человек победили меньшинство из четырех человек, которые, казалось бы, привели убедительные аргументы в пользу своей точки зрения; 2) ценность энергичного обсуждения и важность серьезного рассмотрения точки зрения меньшинства оказались минимизированными.
После этих решений было проведено некоторое количество исследований данного вопроса, причем результаты оказались достаточно гомогенными и убедительными. В целом из них вытекает, что нет статистически значимых различий между переговорами, которые определялись бы применением или неприменением правила единогласного решения (Davis et al, 1975; Nemeth, 1977). Данное отсутствие различий в значительной мере объясняется тем, что большая часть (более 90%) приговоров отражают точку зрения большинства, и это проявляется уже «в первом туре», т. е. как только мнение выражено (Kalven, Zeisel, 1966). Однако многие данные показывают, что, по-видимому, требование единогласия имеет тенденцию «блокировать» обсуждение, так что присяжным не удается принять решение (Saks, Ostrom, 1975; Davis et al, 1975; Nemeth, 1976; Padawer, Singer et al., 1977).
С точки зрения процесса обсуждения (т. е. способа, которым присяжные приходят к решению) важнее отметить, что, как показывает большинство исследований, требование единодушия предполагает согласие всех членов жюри. Если же требуется принятие решения большинством голосов, это не означает, что обсуждение обязательно будет прекращено сразу после достижения необходимого большинства голосов. Однако обычно в этом случае обсуждение прекращается раньше, чем достигается консенсус (Saks, Hastie, 1978; Nemeth, 1977). Из этого следует, что в группах, работающих в режиме принятия решения большинством голосов, наибольшую неудовлетворенность чувствуют члены меньшинства (Kerr et al, 1976).
Конечно, гораздо важнее отметить, что, согласно имеющимся у нас данным, группы, пользующиеся процедурой принятия решений на основе мнения большинства, не проводят «энергичного обсуждения, характерного для групп, от которых требуется единогласие. Это хорошо иллюстрирует эксперимент, проведенный Чарлин Немит в 1977 г. Группам присяжных было предложено обсудить дело, в котором человек обвинялся в убийстве. В половине групп решение должно было быть принято единогласно. Другая половина групп должна была принять
260 Глава 8. Групповые процессы и суды присяжных: США и Франция
|
|
решение большинством в две трети голосов. Все мнения, которые высказывались во время обсуждения, тщательно учитывались: уточнялось, кто высказывался к кому обращался каждый выступающий, какой характер имеет каждое высказывание. Для этого использовалась система кодирования Бэйлза (Bales).
Полученные результаты позволили построить шкалу «энергичного обсуждения» в зависимости от способа принятия решений — единогласно или большинством голосов в две трети. Во-первых, члены групп, в которых требовалось единогласное решение, вели обсуждение более детально, высказывали больше конфликтных замечаний, давали больше информации и выражали больше различных мнений. Во-вторых, в группах, которые должны были достигнуть единства мнений, у самих присяжных возникало более сильное ощущение конфликтности. Самые интересные результаты этого эксперимента, по-видимому, те, которые были получены методом вычисления, называемым валентностью. Речь идет просто о подсчете по ходу обсуждения всех мнений, высказанных за или против обвинения или защиты.
Согласно предшествовавшим исследованиям (Hoffman, Maier, 1964, 1967), как только число мнений, высказанных в пользу одной из этих позиций, превышает примерно на 10 число мнений, высказанных за противоположную точку зрения, становится в высшей степени вероятно, что победит то мнение, которое собрало наибольшее число голосов. В случае нашего исследования (Nemeth, 1977) можно было предсказать 97% приговоров, как только одна позиция превосходила другую на семь голосов. Иногда этот критический момент достигался на очень ранней стадии обсуждения, иногда — гораздо позже.
Поскольку этот метод измерения позволяет предвидеть исход обсуждения очень точно, мы использовали его для измерения «функционального времени обсуждения»: это время, действительно необходимое для достижения согласия (даже если участники считают нужным продолжить обсуждение в дальнейшем). Мы предположили, что в случае, когда очень скоро можно предсказать исход обсуждения, элемент «энергичного обсуждения» отсутствует. Мы считали, что в тот момент, когда результат уже можно предсказать, «энергичное обсуждение» превращается в «традиционную вежливую беседу». И вот в группах, которым была поставлена задача добиться единогласного решения, «функциональное время обсуждения» оказалось гораздо большим, чем в группах, которые должны были принять решение большинством голосов в две трети. Наконец, некоторые участники считали, что более справедливыми были решения, принятые в группах, где требовалось единогласие.
|
|
Подводя итоги, можно сказать, что способ принятия решения — единогласно или большинством в две трети голосов — по-видимому, не влияет на характер выносимого приговора. Кажется, однако, что при требовании единогласного решения имеется большой риск «блокирования» обсуждения. И особенно значительное влияние способ принятия решения (единогласно или большинством голосов в две трети), по-видимому, оказывает на процесс обсуждения. По сравнению с требованием единогласного решения требование большинства в две трети голосов сокращает количество информации, даваемое присяжными, и уменьшает число различных мнений, высказываемых в ходе обсуждения. Последняя формула (2/3 числа голосов) ослабляет «энергичность обсуждения». Становится возможным предсказание вердикта на гораздо более ранней стадии дискуссии. Может
быть, еще важнее отметить, что когда достаточно 2/3 числа голосов, меньше ощущается справедливость приговора.
Это последнее обстоятельство довольно трудно подтвердить из-за недостаточного количества соответствующих опросов. Исследование, проведенное недавно в департаменте Эн (Ain) (Academie de Lyon, 1975), показывает, что большинство людей благоприятно относятся к принципу «квалифицированного большинства», применяемому в настоящее время во Франции. Но основания, объясняющие, почему эти люди не выступают за единогласное принятие решений в суде присяжных, связаны не столько с какими-либо недостатками этой формулы, сколько с сомнением в возможности ее осуществления. В пользу единогласия все опрошенные выдвигают аргумент большей справедливости. Они считают, что в этом случае присяжные более серьезно относятся к обсуждению. Те, кто отрицательно относятся к принципу единогласного принятия решений, говорят, что это слишком сложно и утопично, что достигнуть единогласия невозможно. Однако статистические исследования, проведенные в США, показывают, что процент «блокированных» жюри присяжных, т. е. «загнанных в тупик» и неспособных прийти к единому мнению, составляет всего 5,3% случаев (Kalven, Zeisel, 1966). Что касается жюри присяжных, от которых требовалось лишь большинство голосов, ограниченное определенным процентом, то они «блокировались» в 3,1% случаев (Kalven, Zeisel, 1966). Следовательно, единогласие, по-видимому, оказывает весьма незначительное влияние на процент случаев, когда невозможно прийти к единому мнению. Представляется, что единогласие гораздо более достижимо, чем нередко думают люди.
Другие данные наводят на мысль, что при достижении единогласия люди в большей мере ощущают, что решение правильно, справедливо. Бесчисленное множество исследований конформности показывает: люди склонны считать, что другие правы, если они единодушны. Если находится хотя бы один несогласный, то склонность к такому предположению гораздо меньше (Allen, 1965).