– Перди? – пробормотала она, и ресницы ее дрогнули.
– Нет, это я, – ответила я; в этот момент дверь распахнулась. – И еще Дрейк и Фиат, Пал и Иштван, и еще, наверное, Ринальдо и другой громила Фиата вон там, в коридоре, хотя мне отсюда толком не видно.
Два виверна молча застыли в дверях, с явным изумлением уставившись на тело Пердиты, вращавшееся на веревке.
– Кто? – пронзительно вскрикнула Офелия, вскакивая на ноги и отталкивая меня. Она указала пальцем на Дрейка, и по щекам ее покатились огромные слезы. – Это он! Он убил Перди! Он убил ее, так же как и остальных! Он убил мою… мою… – И она, закрыв руками лицо, разразилась душераздирающими рыданиями.
Я усадила ее в кресло, затем оглянулась на двух мужчин, загородивших выход:
– Если вы не хотите, чтобы все посетители начали ломиться сюда, чтобы поглазеть, предлагаю вам закрыть дверь и поставить своих людей охранять коридор.
Дрейк кивнул своим подчиненным, и они немедленно исчезли. Фиат не сразу согласился отослать своих головорезов, но в конце концов ему пришлось последовать примеру зеленого собрата. Дверь закрылась с негромким щелчком, резко прозвучавшим в мертвой тишине кабинета. Офелия, уткнувшись в ладони, обливалась слезами, и тело ее сотрясалось от рыданий. Я встала рядом, стараясь хоть как‑то утешить ее.
Дрейк обошел вокруг тела Пердиты; его зеленые глаза отмечали все детали. Фиат прислонился спиной к Двери, словно для того, чтобы никого не впускать, но глаза выдавали его мысли. Он хладнокровно размышлял о чем‑то… но явно был поражен увиденным.
Я откашлялась, и мой кашель необычно громко прозвучал в небольшом помещении.
– Дрейк, тебя обвинили в убийстве Пердиты. Это правда?
Он взглянул на меня поверх еще вращавшегося тела, и взгляды наши встретились.
– Точно такая же правда, как и обвинения в убийстве Авроры и Венецианца.
Я грустно улыбнулась. Ну как я могла ожидать от него прямого ответа? Я обернулась к Фиату:
– Тебя никто не обвинял, но ты был в клубе, когда пришли мы с Офелией, так что такая возможность у тебя была. Ты убил ее?
– Я женщин не убиваю, – напряженным голосом произнес Фиат, сделав странное движение плечами, вероятно в знак отрицания. – Ну, то есть редко убиваю.
– Ты меня утешил. Могу я задать еще один вопрос?
– Если это доставит тебе удовольствие, – снова пожал плечами Фиат.
Я встала и, набрав полные легкие воздуху, заорала что было мочи:
– Почему вы, драконы, не можете прямо ответить на простой вопрос?
Охотно признаюсь, что я несколько потеряла самообладание в результате постоянного стресса, – ведь меня то пытались похитить, то арестовать за убийство, то обокрасть, но неужели это являлось весомым поводом для того, чтобы лупить меня по лицу, как истеричку?
– О! Ты об этом пожалеешь! – прорычала я, размахивая кулаками перед носом Дрейка. Фиат отодрал меня от врага, но я успела как следует звездануть ему по носу. – Никто не смеет бить меня, никто! – орала я, извиваясь в руках Фиата.