Вместо заключения

Итак, читатели, скоро вы закроете последнюю страницу этой книги. Какие выводы вы сделаете, авторам неизвест­но, но мы бы хотели еще раз обратить внимание на те за­дачи, которые ставили перед собой при создании книги. Дело не только в том, чтобы дать логопедам дидактиче­ский материал, полезный в практической работе. Главное в другом.

Заикание заиканию рознь, так как заикание — признак разных в клиническом отношении расстройств, в основном двух: логоневроза и неврозоподобного логосиндрома (тер­мин М. И. Буянова). Сочетаясь с другими речевыми и не­речевыми расстройствами, заикание и создает картину логоневроза или неврозоподобного логосиндрома. И лечить нужно не только заикание, а весь комплекс расстройств. В разных возрастных группах удельный вес разных ви­дов заикания неодинаков. В подростковом возрасте чаще всего встречается неврозоподобный логосиндром, который трудно лечить, он, как правило, требует длительного лече­ния. Причем в лечении должны принимать участие как логопеды, так и врачи. И если эта книга поможет скорей­шему внедрению в практику комплексного метода коррек­ции речевых расстройств, впервые зародившегося в Совет­ском Союзе еще в 30-х годах, но, к сожалению, еще не по­лучившего широкого распространения, авторы будут считать свою задачу решенной.

Необходимым условием успешной коррекции речевых нарушений является активная позиция самих подростков. Только убеждение, что без собственного труда невозмож­но помочь себе, что никакие чудодейственные методы без этого не могут по-настоящему вылечить, способствует ско­рейшему избавлению от заикания. Нужно максимально мобилизовать пациента и его родителей на терпеливое и длительное сотрудничество с медиками и логопедами.

Особая нагрузка ложится на плечи логопеда: он должен быть не только терпеливым работником и активным вос­питателем (порой перевоспитателем), но и энтузиастом на­чатого дела. Логопед творчески использует разнообразные методы, так как в их применении не может быть шаб­лонов.

В лечении речевых нарушений важную роль играет пси­хотерапия. Необходимо отметить, что психотерапия пси­хотерапии рознь, что существует множество приемов пси­хотерапии. Одни (гипноз, наркопсихотерапия) всецело

входят в компетенцию медиков, другие (игровая психо­терапия, функциональные тренировки и т. д.) вполне до­ступны педагогам и логопедам, третьи (например, некото­рые варианты коллективной психотерапии) можно отне­сти к сфере деятельности психологов. Поэтому можно выделить клиническую (медицинскую), педагогическую и психологическую психотерапию. Не бойтесь, товарищи ло­гопеды, использовать психотерапию.

И последнее. Как было показано, без участия родите­лей помочь подростку, страдающему заиканием, трудно, а иногда и невозможно. Поэтому старайтесь привлекать се­бе в помощь родителей своих пациентов. Логопед высту­пает в качестве дирижера, а родители становятся испол­нителями его рекомендаций.

Итак, в добрый час, и помните, что удача ожидает лишь того, кто долго и кропотливо эту удачу готовил. А разве можно без такой работы избавить подростка от заикания?

ПРИЛОЖЕНИЯ Приложение № 1 Зимний вечер

А. С. Пушкин

Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя, То по кровле обветшалой Вдруг соломой зашумит, То, как путник запоздалый. К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачужка

И печальна и темна.

Что же ты, моя старушка,

Приумолкла у окна?

Или бури завываньем

Ты, мой друг, утомлена,

Или дремлешь под жужжаньем

Своего веретена?

Выпьем, добрая подружка

Бедной юности моей,

Выпьем с горя; где же кружка?

Сердцу будет веселей.

Спой мне песню, как синица

Тихо за морем жила;

Спой мне песню, как девица

За водой поутру шла.

Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя; То, как зверь, она завоет, То заплачет, как дитя. Выпьем, добрая подружка Бедной юности моей, Выпьем с горя; где же кружка? Сердцу будет веселей.

Приложение № 2 Бородино

«Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром,

Французу отдана? Ведь были ж схватки боевые? Да, говорят, еще какие! Недаром помнит вся Россия

Про день Бородина!»

— Да, были люди в наше время, Не то, что нынешнее племя:

Богатыри — не вы! Плохая им досталась доля: Немногие вернулись с поля... Не будь на то господня воля,

Не отдали б Москвы!

Мы долго молча отступали, Досадно было, боя ждали,

Ворчали старики:

«Что ж мы? на зимние квартиры? Не смеют что ли командиры Чужие изорвать мундиры

О русские штыки?»

И вот нашли большое поле: Есть разгуляться где на воле!

Построили редут. У наших ушки на макушке! Чуть утро осветило пушки И леса синие верхушки —

Французы тут как тут.

Забил заряд я в пушку туго И думал: угощу я друга!

Постой-ка, брат, мусью! Что тут хитрить, пожалуй к бою; Уж мы пойдем ломить стеною, Уж постоим мы головою

За родину свою!

Два дня мы были в перестрелке. Что толку в этакой безделке?

М. Ю. Лермонтов

Мы ждали третий день. Повсюду стали слышны речи: «Пора добраться до картечи!» И вот на поле грозной сечи

Ночная пала тень.

Прилег вздремнуть я у лафета, И слышно было до рассвета,

Как ликовал француз. Но тих был наш бивак открытый: Кто кивер чистил весь избитый, Кто штык точил, ворча сердито,

Кусая длинный ус.

И только небо засветилось, Всё шумно вдруг зашевелилось,

Сверкнул за строем строй. Полковник наш рожден был хватом: Слуга царю, отец солдатам... Да, жаль его: сражен булатом,

Он спит в земле сырой.

И молвил он, сверкнув очами: «Ребята! не Москва ль за нами?

Умремте ж под Москвой, Как наши братья умирали!»

И умереть мы обещали, И клятву верности сдержали

Мы в Бородинский бой.

Ну ж был денек! Сквозь дым летучий Французы двинулись, как тучи,

И всё на наш редут. Уланы с пестрыми значками, Драгуны с конскими хвостами, Все промелькнули перед нами,

Все побывали тут.

Вам не видать таких сражений!.. Носились знамена, как тени,

В дыму огонь блестел, Звучал булат, картечь визжала, Рука бойцов колоть устала, И ядрам пролетать мешала

Гора кровавых тел.

Изведал враг в тот день немало, Что значит русский бой удалый,

Наш рукопашный бой!.. Земля тряслась — как наши груди; Смешались в кучу кони, люди, И залпы тысячи орудий

Слились в протяжный вой...

Вот смерклось. Были все готовы Заутра бой затеять новый

И до конца стоять... Вот затрещали барабаны — И отступили бусурманы. Тогда считать мы стали раны,

Товарищей считать.

Да, были люди в наше время, Могучее, лихое племя:

Богатыри — не вы. Плохая им досталась доля: Не многие вернулись с поля. Когда б на то не божья воля,

Не отдали б Москвы!

Приложение № 3 Предварительно размеченные тексты для чтения

Любите книгу, /она облегчит вам жизнь,/ дружески по­может разобраться в пестрой путанице мыслей, /чувств,/ событий,/ она научит вас уважать человека /и самих себя,/ она окрыляет ум и сердце /чувством любви к миру,/ к че­ловеку.//

М. Горький

Доказывая свое мнение /и опровергая другие,/ если они ошибочны, /будь сдержан как в словах,/ так и в выраже­ниях.//

Ф. Честерфилд

Чтобы оправдаться в собственных глазах, /мы нередко убеждаем себя,/ что не в силах добиться цели;/ на самом же деле/ мы не бессильны, /а безвольны.//

Ф. Ларошфуко

В каких бы трудных условиях вам ни пришлось жить, /не падайте духом,/ ибо вера в свою силу/ и желание жить для других — /это огромная сила.//

Ф. Э. Дзержинский

У каждого человека три характера: /тот,/ который ему приписывают; /тот,/ который он сам себе приписывает; /и, наконец,/ тот, /который есть в действительности.//

В. Гюго

Приложение № 4 Образцы скороговорок

1. По бревну, по бревнышку проползла букашка, проле­
тела бабочка, пропорхала пташка.

2. На болоте, на лугу
Стоит кринка творогу.
Прилетели две тетери,
Поклевали, улетели.
Прилетели утки,
Поиграли в дудки.

3. Старый пес среди двора
Караулил куль добра.
Воры куль добра не брали,
Воры сторожа украли.

4. Полночной порою в болотной глуши

О чем-то чуть слышно шуршат камыши.

5. Дубовый столб стоит столбом,
В него баран уперся лбом,
Хотя не жаль барану лба,

Но лбом не сбить ему столба.

6. Часовщик чинил часы,
Прищемил себе усы,
Пустил в ход колесики,
И прощай волосики.

Приложение № 5 Стихи для чтения

К. Симонов

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины, Как шли бесконечные, злые дожди. Как кринки несли нам усталые женщины, Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,

Как вслед нам шептали: «Господь вас спаси!»

И снова себя называли солдатками,

Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами, Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз: Деревни, деревни, деревни с погостами, Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей, Крестом своих рук ограждая живых, Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся За в бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь наверное, все-таки родина — Не дом городской, где я празднично жил, А эти проселки, что дедами пройдены, С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня с деревенскою Дорожной тоской от села до села, Со вдовьей слезою и с песнею женскою Впервые война на проселках свела.

Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом, По мертвому плачущий девичий крик, Седая старуха в салопчике плисовом, Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

Ну, что им сказать, чем утешить могли мы их? Но, горе поняв своим бабьим чутьем, Ты помнишь, старуха сказала: «Родимые, Покуда идите, мы вас подождем».

«Мы вас подождем!» — говорили нам пажити. «Мы вас подождем!» — говорили леса. Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется, Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища На русской земле раскидав позади, На наших глазах умирают товарищи, По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют. Но, трижды поверив, что жизнь уже вся, Я все-таки горд был за самую милую, За горькую землю, где я родился.

За то, что на ней умереть мне завещано, Что русская мать нас на свет родила, Что, в бой провожая нас, русская женщина По-русски три раза меня обняла.