Исчезновение союзного парламентаризма

Смертельный удар по единству государства нанес референдум 17 марта 1991 г., в котором главным был не его результат (76,4% проголосовали за сохранение Союза, но большинство жителей Москвы и Ленинграда - против), а то, что он легализовал в сознании масс возможность его ликвидации. На провокационный характер референдума указывает хотя бы тот факт, что Горбачев, его инициатор, уже 18 июня направил в союзный и республиканские Верховные Советы проект «Договора о Союзе суверенных государств», из чего следовало, что Союз ССР прекращал свое существование.

Предпринимал ли Съезд или Верховный Совет СССР тогда какие-либо действия, чтобы остановить процесс разрушения страны, нейтрализовать и арестовать «заговорщиков», возглавлявшихся Горбачевым и лидерами республик? Ведь они покушались на территориальную целостность и суверенитет государства, совершая уголовные преступления в форме государственной измены.

Увы. На позиции съездовского большинства не действовали ни ход событий, происходивших в различных регионах, ни аргументы министров обороны, внутренних дел и председателя КГБ, которые в июле на «закрытом» заседании Верховного Совета доложили о подрывной работе «агентов влияния» в высшем эшелоне политического руководства. Большая часть депутатов Съезда уже либо фактически прекратила исполнения обязанностей, либо оказалась в лагере ликвидаторов Союза. Странный трехдневный инцидент с ГКЧП в августе 1991 г., заявившим о необходимости спасти Союз от распада, но так и не предпринявшим ничего для его реализации, не изменил характер их деятельности (фактически бездеятельности). Союзные парламентарии оставались до такой степени безучастными, что можно говорить об их полной деморализации.

После ликвидации ГКЧП, объявленного Горбачевым и Ельциным «антиконституционным путчем», и ареста его руководителей, включая председателя Верховного совета Лукьянова, началась агония союзных институтов и органов власти. Кабинет министров исчез. Его заменили Комитетом по оперативному управлению народным хозяйством. Заседание Съезда, пятое по счету и вообще последнее, открылось лишь 2 сентября 1991 г. Это было собранием политических теней. Повестка даже не обсуждалась. «Хунта ликвидаторов», возглавляемая Горбачевым, закулисно подготовила нужные решения, которые Съезд принял 5 сентября. Большая часть депутатов, по воспоминаниям Н. Рыжкова, находилась в подавленном состоянии. «Казалось, что мы присутствуем на коллективных похоронах».

Суть новых «преобразований» сводилась к самоликвидации Съезда, созданию некоего Госсовета, состоящего из глав «союзных» республик под председательством президента СССР и формированию в будущем парламентами этих республик нового Верховного Совета из назначенных «представителей». 6 сентября Госсовет «признал» государственную независимость Литвы, Латвии и Эстонии, 14 сентября упразднил союзные министерства. Политический распад исторической России, ее новый удельный период становились реальностью. И хотя было заявлено о скором подписании договора о создании союза суверенных государств, это делалось для отвода глаз. Республиканские бюрократии разбегались в разные стороны.

Уже 6 сентября заполыхал чеченский мятеж. Началась война за Карабах. 11 ноября Чубайса поставили руководить приватизацией госимущества, 15 ноября обнародован указ Ельцина о либерализации внешнеэкономической деятельности, 1 декабря 90% жителей Украины проголосовало за ее «независимость», 8 декабря состоялся Беловежский сговор, 12 декабря Верховный Совет РСФСР отозвал своих представителей из Верховного Совета СССР, 19 декабря Ельцин слил в одно министерство органы безопасности и внутренних дел, 21 декабря в Алма-Ате главы девяти республик приняли «протокол» о создании СНГ. 25 декабря Горбачев заявил об уходе с поста президента по «принципиальным соображениям», что не помешало ему учредить «Горбачев-фонд», без проволочек зарегистрированный в Минюсте РФ уже 30 декабря 1991 года. 25 декабря Верховный Совет РСФСР под предлогом переименования превращает Российскую республику в Российскую федерацию. От союзного парламентаризма в этот момент осталась лишь его тень - Совет Республик Верховного Совета. Его собрали впопыхах 26 декабря, чтобы принять формальный акт о прекращении существования СССР, подслащенный совершенно нелепой в тот момент «Декларацией прав и свобод человека». Так как вместе с ликвидацией Союза исчезало и союзное гражданство, в этом комическом по своему юридическому значению акте о «гражданине» и его «правах» благоразумно ничего не было сказано. Наоборот, в этом документе публичного бесчестия было подчеркнуто, что «высшая ценность нашего общества - свобода человека, его честь и достоинство». Таким образом, союзный парламентаризм прекратил свое существование полной клоунадой. Отсутствие кворума, как и противоконституционность всех этих «деяний», пропитанных изменой, своекорыстием и мелкотравчатым карьеризмом, никого не останавливало.

Что же касается населения, то, не обратив никакого внимания на исчезновение союзной представительной власти, как и самого Союза, оно готовилось весело встретить новый год, с шкурным удовольствием предвкушая потоки благ, которые ему грезились заполучить после либерализации цен, назначенной Ельциным на 2 января 1992 года. Теперь-то мы знаем эти «блага». Перманентную «войну властей», «шоковую терапию», расхищение национального достояния под видом приватизации, «черный октябрь» 93-го, фальшивые выборы 96-го, «дефолт» 98-го, миллионы беженцев и бездомных, десятки миллионов нищих, почти 200 миллионов бедных. И более 20 миллионов демографических потерь за эти 15 лет.

Неужели на фоне этой трагедии мы будем и дальше верить тому, что происшедшее - результат естественного хода объективных обстоятельств или действия непреодолимой силы?