Маркеров системного воспаления у пациентов

Особенности метаболических показателей и

с расстройствами сна [1]

ФГУ «Центр реабилитации» Управления делами Президента РФ

Оценка основных показателей здоровья населения нашей страны свидетельствует о сохранении высокого уровня заболеваемости и смертности лиц трудоспособного возраста от неинфекционных заболеваний, преимущественно сердечно-сосудистых, что является существенным показателем неблагополучия в системе профилактики. Литературные данные, посвященных анализу факторов риска и прогностических маркеров кардиоваскулярных заболеваний, свидетельствуют о существенной негативной роли так называемого метаболического синдрома [4,6,13]. Термин «метаболический синдром», предложенный в 1981 году для обозначения особого кластера кардиоваскулярных факторов риска, получил в настоящее время широкое признание в научной литературе [2; 8].

В соответствии с критериями Международного фонда диабета [4], метаболический синдром выявляется в случае сочетания абдоминального ожирения и не менее двух из четырех обязательных признаков – гипертриглицеридемии, снижения уровня липопротеидов высокой плотности, артериальной гипертензии и гипергликемии (либо диагностированного сахарного диабета II типа). Другими важными проявлениями этого синдрома могут являться гиперурикемия, микроальбуминемия, гиперкоагуляция, системное воспаление, эндотелиальная дисфункция, плохое функциональное состояние сердечно-сосудистой и дыхательной систем, а также симпатическая активация.

За последние десятилетия был получен большой объем информации, посвященный влиянию расстройств сна на течение кардиоваскулярной патологии и нарушений обмена веществ. Накопленные к настоящему времени данные свидетельствуют о том, что связанные со сном нарушения дыхания (синдром обструктивного апноэ сна – СОАС) [1,3,5,7,9,11] а также хронические формы нарушений засыпания и поддержания сна (бессонницы) [10], имеют тесные патогенетические связи с основными компонентами метаболического синдрома. По мнению авторов [14], диагноз метаболического синдрома («Синдром «Х») должен предусматривать наличие обструктивного апноэ сна («Синдром Z»). Вместе с тем, роль расстройств сна в качестве факторов риска васкулярной патологии остается до настоящего времени недооцененной. Требуют уточнения и механизмы негативного влияния расстройств сна на состояние сердечно-сосудистой системы.

C целью изучения особенностей липидного и углеводного обмена, цитокинового звена иммунитета и маркеров системного воспаления у больных с расстройствами сна было проведено обследование 253 пациентов кардиологического профиля (185 мужчин и 68 женщин, ср. возраст 52,5±7,7 лет), проходивших реабилитацию в 2007 – 2009 годах. В качестве инструментального метода диагностики расстройств сна проводилось полисомнографическое исследование с использованием системы Comet PSG (США), которое включало в себя регистрацию центрального и затылочного отведений электроэнцефалограммы, правой и левой электроокулограмм, подбородочной электромиограммы, электрокардиограммы; регистрация ороназального воздушного потока осуществлялась с помощью термопары, грудного и брюшного дыхательных усилий - при помощи пьезокристаллических датчиков растяжения; проводилась регистрация Sp02. Анализ полисомнографических записей предусматривал подсчет стадий сна, реакций ЭЭГ-активации, эпизодов апноэ и гипопноэ, среднего и минимального уровней сатурации артериальной крови.

Изучение биохимических показателей проводилось при помощи анализатора Kone. Количественное определение С-реактивного белка, интерлейкинов (ИЛ 1β, ИЛ6, ИЛ10) проводилось методом иммуноферментного анализа (Immulite 1000, США).

Результаты. Синдром обструктивного апноэ сна выявлен у 73 пациентов, хронические формы бессонницы – у 125 пациентов. Основные антропометрические характеристики и результаты ПСГ-исследования больных в подгруппах, сформированных в зависимости от наличия расстройств сна, представлены в таблице 1.

Таблица 1

У больных с СОАС выявлялись существенно более низкие значения % содержания стадий медленноволнового сна и сна с быстрыми движениями глаз в его структуре, более выраженная фрагментация сна и существенно более низкие значения насыщения крови кислородом. Пациенты, страдающие от хронической бессонницы, также имели признаки фрагментации и изменения структуры сна.

Изучение особенностей биохимических показателей крови в подгруппах показало, что у пациентов, страдавших от СОАС, выявлялись повышенные значения общего холестерина, триглицеридов, коэффициента атерогенности, а также ряда гепатоспецифических ферментов. Коэффициент атерогенности был повышен и у больных с нарушениями засыпания и поддержания сна.

Таблица 2

Исследование белков острой фазы и интерлейкинов показало, что у пациентов с СОАС выявлялись повышенные значения С-реактивного белка и провоспалительных интерлейкинов ИЛ – 1 β и ИЛ - 6. Содержание противовоспалительного ИЛ – 10 оказалось, напротив, сниженным.

Таблица 3

Корреляционный анализ показал наличие положительной корреляционной связи между уровнем С-реактивного белка и индексом апноэ-гипопноэ (r=0,38), отрицательной корреляционной связи между минимальным уровнем Sa02 и уровнем ИЛ-1β (r=0,35).

В целом, результаты проведенного исследования свидетельствуют о том, что у пациентов с СОАС выявлялись изменения липидного и углеводного обмена, отмечались признаки системного воспаления, способствующие ускоренному атерогенезу. Основные физиологические последствия повторяющихся эпизодов обструкции верхних дыхательных путей во время сна, в том числе симпатическая активация, эндотелиальная дисфункция, оксидативный стресс, вызывающий системное воспаление, гиперкоагуляция, гиперлептинемия и инсулинрезистентность могут рассматриваться и в качестве самостоятельных факторов риска как васкулярной патологии, так и метаболического синдрома. Выявленные изменения показателей системного воспаления у больных с хронической бессонницей могут быть обусловлены как системными эффектами хронического стресса, имеющими с бессонницей ряд общих патофизиологических механизмов, так и последствиями хронической депривации (недостатка сна), оказывающей самостоятельное негативное влияние на состояние вегетативной регуляции и антиоксидантной системы организма [12].

Таким образом, включение комплекса мероприятий по выявлению расстройств сна в алгоритмы диагностики метаболического синдрома представляется теоретически обоснованным и практически значимым.

Контактная информация: 143088, Московская область, Одинцовский р-н, поселок санатория им. Герцена, ФГУ «Центр реабилитации».

Каллистов Дмитрий Юрьевич, тел. 993-1336; e-mail:sleeprc@yandex.ru

Литература

1. Coughlin S, Mawdsley L, Mugarza JA et al. Obstructive sleep apnoea is independently associated with an increased prevalence of metabolic syndrome. Eur Heart J. 2004;25:735–741.

2. Ford ES. Prevalence of the metabolic syndrome defined by the International Diabetes Federation among adults in the US. Diabetes Care. 2005; 28: 2745–2749.

3. Harsch IA, Pour Schahin S, Radespiel-Troger M et al. CPAP treatment rapidly improves insulin sensitivity in patients with OSAS. Am. J. Respir. Crit. Care Med. 2003;:.

4. Kahn R, Buse J, Ferrannini E, Stern M; American Diabetes Association; European Association for the Study of Diabetes. The metabolic syndrome: time for a critical appraisal: joint statement from the American Diabetes Association and the European Association for the Study of Diabetes. Diabetes Care. 2005; 28: 2289–2304

5. Milleron O, Pillière R, Foucher A et al. Benefits of obstructive sleep apnoea treatment in coronary artery disease: a long-term follow-up study. Eur Heart J. 2004;25:728–734.

6. Najarian RM, Sullivan LM, Kannel WB, Wilson PW, D’Agostino RB, Wolf PA. Metabolic syndrome compared with type 2 diabetes mellitus as a risk factor for stroke. Arch Intern Med 2006;166:106-111

7. Narkiewicz K, Kato M, Phillips BG et al. Nocturnal continuous positive airway pressure decreases daytime sympathetic traffic in obstructive sleep apnea. Circulation. 1999;100:2332–2335.

8. Reaven G. Metabolic syndrome: Pathophysiology and implications for management of cardiovascular disease. Circulation. 2002;106:286–288.