Где-то между небом и землей. Отец снимает с Мансура пиджак и возвращает Лехе

Отец снимает с Мансура пиджак и возвращает Лехе.

МАНСУР. Отец, ты зачем пришел? Не место тебе здесь.

ОТЕЦ (Мансуру). За тобой пришел. Нам пора.

ЛЕХА. А как же я? Чего ж я теперь, один останусь?

Отец уводит Мансура, но он останавливается.

ОТЕЦ. Пойдем сынок. Тебя дома ждут. Мать ждет, сестры. Соседи ждут. Пойдем.

МАНСУР. Алексей, ты прости меня. Я ухожу.

ЛЕХА. Чего там. (Набрасывает пиджак на плечи, ежиться). А ведь и, правда, холодно у нас. Только я как-то раньше не замечал. Привык что ли… (Мансуру). Ну, чего тормозишь? Иди, иди.

МАНСУР. Проси мать, пусть за тебя помолится.

ЛЕХА. Ладно. Вали давай. Только я теперь скучать буду. Ты вроде как моим друганом стал. И это… Ты тоже, прости. За все.

Обнимаются.

МАНСУР. Прощай.

ЛЕХА. Прощай.

Мансур и его отец уходят. Леха достает из кармана брюк зажигалку, прикуривает, с наслаждением затягивается.

ЛЕХА. А ведь они нас слышат.

Леха улыбаясь и насвистывая, уходит в другую сторону. На завалинке теперь никого нет. Пусто.