ГЛАВА 37. – Звонили из гостиницы, – сообщил Оливер, вернувшись к столику

– Звонили из гостиницы, – сообщил Оливер, вернувшись к столику. – Кто-то выехал, и у них освободился номер. Они спросили, хочу ли я его занять. Так что у тебя теперь есть своя комната, – с бесстрастным видом добавил он.

– Спасибо, – отозвалась Шайлер, изо всех сил стараясь говорить так, как будто ничего не произошло, как будто на месте сердца у нее не возникла дыра.

Но она выбросила всякие мысли о Джеке из головы. Потом... она будет скорбеть потом.

– Лоуренс, а почему тогда Совет приехал сюда? – спросил Оливер. – Из-за Левиафана?

– Совет здесь? – мгновенно отреагировал Лоуренс.

– Ой, я забыла тебе сказать. Да, они здесь. Все до единого, – сообщила Шайлер. – Думаю, приехали вчера вечером.

Лоуренс принялся обдумывать последнюю информацию, допивая попутно содержимое бокала. Рядом с ним мгновенно, как будто сама была вампиром, возникла официантка с новым коктейлем.

– Еще пинаколады? – спросила она, указав на полупустые бокалы с липкой и сладкой желтой жидкостью.

Оливер кашлянул.

– Мне виски, пожалуйста.

– Мне тоже, двойное, – быстро добавила Шайлер, решив рискнуть последующими проявлениями неудовольствия со стороны дедушки. – Кто такой Левиафан? – спросила она, повернувшись к Оливеру.

Бар начал заполняться загорелыми туристами, зашедшими на часы скидок, а оркестр принялся наигрывать зажигательную самбу.

– Если бы ты выполняла домашние задания, внучка, так знала бы ответ на этот вопрос, – поддел ее Лоуренс.

– Левиафан – это демон, – объяснил Оливер.

– Один из самых сильных среди Серебряной крови, – добавил Лоуренс. – Брат самого Князя тьмы. Его правая рука.

Шайлер содрогнулась.

– А он тут при чем?

Лучше бы эта музыка не играла так громко! Веселая, жизнерадостная мелодия слишком разительно контрастировала с мрачной темой их разговора.

– Корковадо – тюрьма Левиафана, – пояснил Лоуренс. – Это единственное место на земле способное удержать его. Он был слишком силен, чтобы его можно было убить, и слишком укоренился на земле, чтобы его можно было отослать обратно в преисподнюю. Когда его схватили, то заключили в скалу под статуей Искупителя. Его повергла твоя мать.

Так вот что Лоуренс скрывал от нее в ночь своего отъезда! Скрывал, чтобы защитить ее от правды, и не сказал всего о Корковадо. Левиафан. Вот что означала та нутряная ненависть, которую она ощутила на показе мод. Если бы она уделяла больше внимания книгам, могла бы вычислить это раньше. Но ее мысли были заняты другим...

– Да. В вечер землетрясения – это был он, – подтвердил Лоуренс. – Именно в нем причина того, что Корковадо охраняет элита венаторов. Мы всегда держали здесь сильный отряд.

– Теперь я понимаю, – отозвалась Шайлер. – В смысле – почему ты сюда приехал.

Лоуренс кивнул.

– Когда Кингсли принес известия о странных исчезновениях в Рио, я слегка занервничал. После землетрясения же я понял, что мне придется взять дело в свои руки и позаботиться, чтобы укрепления Корковадо оставались надежны. Я дал зарок не покидать этот город, пока не буду уверен, что угроза – если таковая существует – не ликвидирована.

Затем, несколько недель назад, венаторы подтвердили, что Яна, пропавшая молодая девушка-вампир, просто сбежала на каникулы со своим парнем, как и предполагала ее мать. Тем временем команда Кингсли, обшарив чуть ли не все Анды, отыскала Альфонсо Альмейду, пропавшего патриарха южноамериканского клана. Не считая того, что из-за своего неумения ориентироваться по карте он заблудился и обморозился, с ним все в порядке. Потому, как я тебе говорил в своих сообщениях, все было спокойно. Никакого прорыва.

– А Левиафан? – спросил Оливер.

– Заключен навеки, насколько я могу судить, – с облегчением произнес Лоуренс.

– Но как же тот сигнал?.. А землетрясение? – возразила Шайлер, пытаясь перекрыть шум толпы и неослабевающий рокот барабанов самбы.

– Не более чем внешние признаки его попыток вырваться из цепей. Ничего такого, к чему Левиафан не пробовал бы прибегнуть прежде. Но тщетно. Корковадо будет стоять вечно.

И Лоуренс пристукнул по столу бокалом, словно бы для того, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

– Тогда почему Совет думает, что Корковадо в опасности? – спросила Шайлер.

– Так вы из-за этого сюда приехали?

Шайлер кивнула.

– Я не знаю. Но у Нэн, должно быть, имеются какие-то причины. Регент никогда не будет действовать без серьезного основания. – Лоуренс допил коктейль. – Тогда опять же, возможно, Кингсли прав, – негромко произнес он, словно разговаривая сам с собою.

– Кингсли! – не выдержав, взорвалась Шайлер. – Как ты можешь доверять ему?! Ты же сам говорил, что нельзя доверять блестящему фасаду. Все эти Кингсли – скользкие типы.

– На самом деле Кингсли доказал, что его преданность Совету выше чувства долга. Не говори о нем так непочтительно, внучка, – строго произнес Лоуренс.

– Чем доказал – фокусом, который выкинул в Хранилище?

– Кингсли лишь делал то, что ему было сказано. Он выполнял приказы своего региса.

– Ты хочешь сказать, что Чарльз велел ему призвать Серебряную кровь?!

От возмущения Шайлер чуть не рассмеялась. Михаил – архангел. Он не может пойти на такое предательство!

– У всего есть свои причины. Возможно, даже у внезапного наплыва старейшин в этот город, – предположил Лоуренс.

– Знаете, семейство Альмейда дает сегодня вечером званый ужин, – вмешался в разговор Оливер. – Для всего Совета. – Юноша взглянул на часы. – Думаю, он уже начался.

Лоуренс жестом велел официантке подать счет.

– Прекрасно. Возможно, там мы и найдем все ответы. В любом случае, приемы у Альмейда отличные.