Стюарт макбрайд холодный гранит 25 страница

Когда жар обогревателя стало невозможно терпеть, Ватсон снова отправилась в кухню, чтобы в очередной раз вскипятить чайник. Только бесчисленные чашки чая спасали в этом гребаном доме-холодильнике.

Кухня была небольшая, с линолеумом на полу, столом посредине и полками на стенах замечательного никотиново-желтого цвета. Ватсон со стуком поставила на стол три кружки, не очень беспокоясь, что они могут треснуть. Три пакетика чая. Сахар. Кипяток. Молока хватает только на две. Черт! Никоим образом Ватсон не собиралась оставаться здесь мерзнуть, не выпив чая для поддержания морального духа. Констебль Ренни обойдется черным.

Она принесла кружки в комнату, две поставила на стол. Миссис Стрикен схватила одну без единого слова благодарности. Констебль Ренни проговорил:

— О, потрясающе…

И заметил, что в его чашке молока не было. Он одарил Ватсон своим самым замечательным взглядом потерявшегося щенка.

— Что поделать, — сказала Джеки. — Молоко кончилось.

Ренни снова взглянул на темную жидкость в своей кружке:

— Ты уверена?

— Ни капли.

Миссис Стрикен грозно посмотрела на них и, выпустив струю дыма сквозь зубы, сказала:

— Я вам не мешаю? Я, вообще-то, пытаюсь это смотреть.

На экране толстый человек с клокастой бородой смотрел телевизор и пил чай. Констебль Ренни опять заглянул в свою чашку с чаем, предложил:

— Я могу выйти, куплю немного молока… И может быть, еще немного печенья? — прибавил он.

Как будто Ватсон все печенье съела.

— Инш приказал нам оставаться здесь и никуда не выходить, — сказала она со вздохом.

— Да, конечно, но мы ведь знаем, что Стрикен сюда не вернется. Ну сколько это займет у меня времени? Пять, десять минут? Там как раз на углу есть магазинчик…

— Не могли бы вы заткнуться, черт бы вас побрал! — На этот раз миссис Стрикен даже вынула сигарету изо рта.

Они вышли в холл.

— Слушай, я вернусь через пару минут, — продолжил гнуть свое Ренни. — Да ты сама из него все дерьмо выбьешь, если он вдруг объявится! Да еще на улице две машины за дорогой наблюдают.

— Да знаю я, знаю. — Ватсон обернулась и посмотрела через дверь на мерцающий экран телевизора и ядовитую мамашу Мартина Стрикена. — Я просто не хочу нарушать распоряжения инспектора.

— Я не скажу, если ты не скажешь. — Констебль Ренни схватил утепленное пальто, висевшее на вешалке в прихожей; оно попахивало прокисшей жареной картошкой, но зато отлично спасало от холода. Он сделал гримасу: — Хочешь поцеловать меня на прощание?

— Не хочу, даже если бы ты был последний оставшийся на земле мужчина. — Ватсон подтолкнула его к двери. — Купи еще чипсов. Соль и уксус.

— Да, мэм, — сказал он и театральным жестом взял под козырек.

Она посмотрела, как за ним закрылась входная дверь, вернулась в гостиную, села напротив телевизора и принялась пить чай.

Логан удивился, как много зданий находилось в ведении Департамента паркового хозяйства муниципального совета Абердина. Список выслал по факсу сотрудник, которому не очень понравилось, что ему звонят на работу без четверти семь вечера. Каждое здание необходимо было посетить и проверить. Доктор Бушел непоколебимо стоял на том, что Стрикен держит ребенка в одном из этих зданий.

Логану даже не захотелось заметить, что это и так было ясно. Шансы найти нужное здание, да еще из такого громадного списка, были очень невелики. И вовремя они его не найдут. Так что малыш Джейми Макрит вряд ли доживет до своего четвертого дня рождения.

Пытаясь немного сократить этот список, Логан отправился в Департамент паркового хозяйства к раздраженному чиновнику, чтобы тот отметил все места, где Мартин Стрикен отрабатывал свои часы. Список был почти такой же длинный, как и первый. Мартин Стрикен вляпывался во всевозможные неприятности с тех пор, как ему исполнилось одиннадцать лет. С того момента, как Джеральд Кливер наложил на него свои мерзкие руки, Стрикен отбывал свои сроки по-разному — сгребал листья, подрезал кусты, выдергивал сорняки и чистил сортиры в большинстве городских парков.

Логан направил поисковые команды в те места, где Стрикен работал совсем недавно. После этого они так же пройдутся по всему списку от конца к началу. Если им повезет, они найдут ребенка до того, как его убьют. Но какое-то неприятное чувство говорило Логану, что это не тот случай. Что они поймают Стрикена через пару дней, где-нибудь в Стоунхейвене или в Данди. Ни за что он не станет слоняться по Абердину. Когда его физиономия красуется на первых страницах газет, когда его показывают по телевизору и когда про него говорят по радио. Они его схватят, и он в конце концов приведет их к телу убитого ребенка.

— Как идут дела?

Логан поднял глаза и увидел в дверях своего маленького кабинета инспектора Инша. В комнате для оперативных совещаний собиралось так много практикующих психиатров, что Логану это перестало нравиться, он вернулся в тишину и покой своей комнаты и начал организовывать работу поисковых команд.

— Поиски начались, — ответил он.

Инш кивнул и протянул ему потрескавшуюся кружку с горячим крепким кофе.

— Надежды в голосе нет, — сказал инспектор, усаживаясь на рабочий стол Логана и изучая список.

Логану пришлось согласиться с тем, что надежды в голосе было маловато.

— Пока больше делать нечего, — прибавил он, — поисковые команды получили все необходимые инструкции, очередность проверки домов установлена. Вот и все. И они либо найдут его, либо нет.

— Хотите пойти с ними?

— А вы разве не хотите?

Инспектор печально улыбнулся:

— Мне нужно нянчиться с большими мальчиками… Одна из привилегий моего звания… — Инш сполз с края рабочего стола и похлопал Логана по плечу: — А вы пока всего лишь скромный детектив-сержант… — Он подмигнул: — Так что вперед.

Логан в очередной раз взял со стоянки ржавый голубой «воксол». Темнело, минуло девятнадцать часов. В среду вечером дороги в городе были почти пустые, люди сразу после работы отправлялись домой. Из-за отвратительной погоды никому никуда не хотелось идти. И только самые отчаянные передвигались из паба в паб, освещаемые рождественской иллюминацией.

Поскольку машин стало меньше на дороге, снег предъявил на нее свои права. Черный блестящий асфальт центра города стал сначала серым, а потом белым, по мере того как Логан отдалялся от здания штаб-квартиры. Он пока не знал точно, куда едет; он ехал в машине просто потому, что ему нужно было что-то делать. Еще одна пара глаз в поисках машины Мартина Стрикена.

Он поехал вверх по Роузмаунт, объехал Виктория-парк и прилегающие улицы. Из машины ни разу не выходил. Когда ветер несет снег со скоростью девяносто миль в час и температура минусовая, никакой Мартин Стрикен не будет оставлять машину в нескольких милях от того места, куда направляется. Особенно тогда, когда таскает за собой ребенка.

Рядом с Виктория-парк Логан не нашел ни одного следа обшарпанного «форда-фиеста» и решил попытать счастья в районе Вестберн-парк. Он был больше, его пересекали засыпанные снегом узкие однополосные дороги. Логан медленно двигался по ним сквозь снежный шторм, в поисках любого закутка или узкой щелки, где Стрикен мог спрятать свою машину.

Ничего.

Ночь будет длинной.

Констебль Ватсон выглянула из окна, посмотрела, как яростный ветер резкими ударами хлыста гоняет из стороны в сторону тучи снега. Ренни отсутствовал уже пятнадцать минут, и ее скучающее раздражение перешло в состояние нервного ожидания. Не то чтобы она очень беспокоилась по поводу возможного возвращения Мартина Стрикена — как сказал Ублюдок Саймон Ренни, она легко могла вышибить из него дерьмо. И если отодвинуть скромность в сторону, она могла легко вышибить дерьмо из всех остальных представителей рода человеческого. Ее прозвище досталась ей тяжким трудом. Нет, ее беспокоило другое, ее беспокоило… Если честно, она не знала, что ее беспокоило.

Может быть, то, что ее сняли с расследования и посадили в засаду? Это было не для нее. Нужно было что-то делать, двигаться. А не сидеть здесь, не смотреть мыльные оперы и дуть кружками чай. Вздохнув, она выключила в кухне свет и стала наблюдать, как падает снег.

От внезапного звука она вздрогнула. У входной двери кто-то скребся. На затылке Джеки Ватсон зашевелились волосы. Ага, он вернулся! Этот тупой пидор вернулся домой, тихо-спокойно, как будто ничего не случилось! На ее лице появилась мрачная улыбка, и Ватсон, крадучись, пошла из кухни в темную прихожую.

Ручка дверного замка со скрипом пошла вниз, Ватсон напряглась… Дверь открылась, Джеки обхватила появившегося на пороге человека, сбила с ног и опрокинула на пол. Резко опустилась, придавив коленом, сжала правую руку в кулак и…

— А-а-а-а! — завопил человек, закрывая лицо руками.

Ублюдок Саймон Ренни.

— О! — сказала она, опуская сжатую в кулак руку. — Извини, пожалуйста.

— Господи, Джеки! — Ренни открыл лицо и опасливо взглянул на нее. — Если тебе так хочется попрыгать на моих костях, ты только намекни!

— Подумала, кто-то другой пожаловал. — Она встала и помогла Ренни подняться. — Все в порядке?

— Надо сбегать наверх, посмотреть, нет ли тут пары запасных трусов, — ответил он. — В остальном все в порядке.

Она еще раз извинилась и пошла вместе с ним в кухню распаковывать покупки.

— Лапши еще взял, быстрого приготовления, — сказал он, выкладывая содержимое пакетов на стол. — Ты какую будешь, с курицей и грибами, говядину с помидорами или острый карри?

Ватсон выбрала курицу, Ренни взял карри, а миссис Стрикен со своей кислой физиономией пусть берет то, что осталось. Пока закипала вода для лапши, Ренни поведал Джеки Ватсон историю своего похода в магазин. Одна из патрульных машин, вызванных Иншем, стояла в самом начале улицы, и он пару минут поболтал с ребятами. Они были из Баксберна, это совсем недалеко, вниз по дороге, и для них это задание было так себе, ничего особенного. Пустая трата времени! Не придет Стрикен домой. Ну а если придет, они очень плотно с ним пообщаются за то, что заставил сидеть в промерзшей машине на ледяном холоде.

— Они не сказали, как идут поиски? — спросила Ватсон, помешивая ложкой лапшу.

— Да ну, жопа полная. Куча зданий, и неизвестно, в каком из них он может находиться.

Она вздохнула, еще раз взглянула в окно, посмотрела на падающий снег:

— Да, ночь будет длинная.

— Не переживай, у миссис Стрикен на кассетах есть еще несколько сериалов.

Ватсон чуть не застонала. Хуже дня, чем этот, еще не было!

В Вестберн-парк «форд-фиеста» Мартина Стрикена тоже не нашелся. Логану уже который раз приходила в голову мысль, что Стрикен дал по газам и свалил по главной дороге из Абердина. Он уже должен был узнать, что за ним идет охота. С того момента как Логан выехал из управления, по местному радио уже раз десять передали информацию с просьбой оказать содействие. Если бы он был Мартином Стрикеном, он был бы уже на полпути к Данди. Машина продолжала двигаться вперед.

Время от времени Логан встречал патрульные машины, ехавшие в противоположном направлении: так же, как и он, другие полицейские прочесывали улицы. Может быть, съездить в Хейзлхед? Или в Мейстрик? В конце концов он понял, что не имеет смысла куда бы то ни было ехать. Малыш Джейми Макрит уже мертв. Вздохнув, Логан повернул машину на Норт-Андерсон-драйв.

Мобильник заиграл свою воинственную мелодию, и Логан остановился у края дороги, задев бампером снежный сугроб, скрывавший бордюр.

— Логан.

— Лаз, приятель! Как идут дела?

Опять этот чертов Колин Миллер.

— Чем могу быть полезен, Колин? — сказал он с усталым вздохом.

— Я вот тут новости слушаю, пресс-релизы читаю. Что происходит?

Мимо прогремел грузовик с прицепом, обдав машину Логана метровой волной грязи и мокрого снега. Логан смотрел, как задние габаритные огни, два красных глаза, скрываются за поворотом.

— Ты, черт возьми, очень хорошо знаешь, что происходит! — произнес он с раздражением. — Ты опубликовал свою чертову историю и лишил нас единственного шанса схватить этого ублюдка. — Логан знал, что не совсем прав, что Миллер не хотел, чтобы все так неудачно вышло, но сейчас ему было все равно. Он устал, злился на весь свет, и ему очень хотелось на кого-нибудь наорать. — Он украл еще одного парнишку, потому что тебе очень захотелось сообщить всему миру о том, что мы нашли труп, который он спрятал в общественном туалете… — Он внезапно замолчал. Правда, которую он так долго искал, взглянула ему прямо в глаза. — Твою мать! — Он ударил кулаком по рулю. — Мать, мать, мать, твою мать!

— Господи, парень, успокойся! Что случилось?

Логан сжал зубы и еще раз ударил по рулю.

— Ты что, поймал кого-нибудь или еще что?

— Ты всегда знаешь, когда кто-то умирает, не так ли? Ты всегда, мать твою, знаешь, когда у нас труп. — Мимо, обдав машину грязью, промчался еще один грузовик, и Логан отшатнулся от окна.

— Лаз?

— Исобел.

Миллер промолчал.

— Она твой информатор, так ведь? Вынюхивает и тебе кусочки приносит. Помогает тебе продавать газеты твои вонючие! — Логан почти кричал. — Сколько ты ей платишь, а? Сколько тебе заплатили за жизнь Джейми Макрита?

— Все совсем не так! Это… Я… — Молчание. Потом опять голос Миллера, очень тихий и жалобный: — Она приходит домой и иногда рассказывает мне, как прошел день.

Логан взглянул на телефон так, будто эта маленькая вещица рыгнула ему в лицо.

— Что?

Вздох.

— Мы… У нее тяжелая грязная работа. Ей хочется с кем-нибудь поделиться. Мы не могли предположить, что все так нелепо закончится… Я клянусь! Мы…

Логан не сказал больше ни слова и выключил телефон. Да все за милю было видно. Опера, крутая тачка, одежда, вкусная жратва и рот, как канализационная труба. Да, это был Миллер. Это он был ее новый ухажер, тот, который «скандалист». Логан сидел один в машине, в темноте. Шел снег. Логан закрыл глаза и грязно выругался.

Констебль Ватсон подумала, что если ей придется смотреть еще один сериал, то она закричит. Миссис Стрикен перешла к просмотру записанных на видеопленку моментов собственной жизни. Жалкие люди, жившие жалкой жизнью, занимались разной ерундой в бессмысленной жалкой пьесе о жалости к жизни. «О господи, как мне это все надоело!» В доме не нашлось ни одной книги. Все, что у них было, это телевизор и тупые бесконечные сериалы.

Она прошла в кухню, сунула в мусорную корзину пустую картонку из-под лапши. Это была пустая трата времени!

— Джеки? Поставь, пожалуйста, чайник, пока ты на кухне!

Ватсон вздохнула:

— Когда сдох твой последний раб, Ренни?

— Мне с молоком и два кусочка сахара, ага?

Качая головой, она в очередной раз наполнила чайник и поставила его кипятиться.

— Делаю это в последний раз, — сказала она, вернувшись в гостиную. — Теперь твоя очередь.

Констебль Ренни взглянул на нее с ужасом:

— Я же пропущу начало «Эсмеральды»!

— Она на видео! На видео твоя «Эсмеральда»! Как ты можешь пропустить начало, если это на видео! Поставь эту мерзость на паузу.

Сидевшая в глубоком кресле миссис Стрикен добавила окурок к куче других.

— Вы двое, мать вашу так, вы когда-нибудь прекратите собачиться? — сказала она, доставая зажигалку и пачку сигарет. — Прямо как дети малые, черт вас возьми.

Ватсон скрипнула зубами:

— Хочешь чаю, Ренни? Иди и делай. — Она повернулась и пошла наверх.

— Ты куда?

— В туалет, пописать. Тебя это устраивает?

Констебль Ренни издевательски поднял вверх руки, как будто защищаясь:

— Хорошо, хорошо! Я сам сделаю чай. Ш-ш-ш-ш! Успокойся. Прямо такое большое дело… — Он поднялся с дивана и собрал пустые кружки.

С победной улыбкой констебль Ватсон пошла наверх.

Она не услышала, как открылась дверь черного хода.

Констебль Ватсон сидела на краю ванны, периодически нажимала на ручку слива на смывном бачке и заглядывала в унитаз. Смыв работал хуже некуда. Наконец-то хоть туалетная бумага смылась. Остальное растворилось в воде, и можно было считать это незаметным.

Как и весь остальной дом, ванная тоже была морозильником. Подавив мелкую дрожь, Ватсон вымыла руки холодной водой, взглянула на серое полотенце, висевшее на двери, и вытерла руки о куртку.

Она открыла дверь и увидела силуэт человека, стоявшего прямо напротив двери в ванную. Отскочила, сердце забилось в горле. Стрикен вернулся!

Она зарычала и, не раздумывая, замахнулась, намереваясь нанести удар в лицо. В последний момент глаза справились с темнотой, мозг получил сигнал — и рука остановилась. Это не Мартин Стрикен. Его мамаша, глаза расширились от ужаса. Они стояли, уставившись друг на друга, было тихо и кровь шумела в ушах.

— Никогда так больше не делайте! — Ватсон опустила руку.

— Смена пришла, — сказала мать Мартина слегка дрогнувшим голосом, глядя на нее как на сумасшедшего, сбежавшего из клиники. — Мочевой пузырь меня достал, просто убивает. — Она прошлепала мимо, одной рукой запахивая кардиган, в другой сжимая «Ивнинг экспресс». — Твой друг что-то давно не появлялся, наверное, все чай для себя готовит. — Она хлопнула дверью и оставила констебля Ватсон стоять в одиночестве на верхней площадке лестницы, в темноте.

— Очаровательная женщина, — пробормотала Джеки. — Неудивительно, что ее сын такое чудовище.

Она пошла вниз, думая о пинте пива, которой детектив-сержант Макрай обещал ее угостить. Куда лучше, чем очередная чашка чая. Слегка улыбаясь, она плюхнулась на диван. На экране телевизора дрожали титры «Эсмеральды» на фоне поля, снятого с высоты птичьего полета. Какое внимание к ней — остановить просмотр, пока она не справит нужду.

— Иди сюда, Ренни! — крикнула она. — Что ты так долго копаешься? Горячая вода, чай, молоко. Это совсем не трудно. — Она откинулась на спинку дивана и недовольно посмотрела на экран телевизора. — Да ради всего святого! — Она встала и пошла в кухню. — Ты что, даже этот чертов чай сделать не…

На покрытом линолеумом кухонном полу лежало тело.

Это был констебль Ренни.

— Черт! — Она протянула руку к закрепленному на плече радиопередатчику, и… в голове ее вспыхнул ослепительный фейерверк.

Она недолго пролежала без сознания. Время можно было установить по индикатору на кухонной плите. Всего пять минут. Застонав, она попыталась сесть, но что-то было не так с руками и ногами. Кухня снова закружилась, и она упала на спину.

Лежать с закрытыми глазами было еще хуже. Во рту был вкус чего-то медного, металлического, но выплюнуть это не получалось. Кто-то свернул тряпку в комок и засунул ей в рот. Этот же кто-то связал ей руки за спиной и очень крепко связал лодыжки.

Она перекатилась на бок, потом снова на спину. Кухня опять закружилась. Джеки Ватсон полежала немного и продолжила движение, пока не смогла выглянуть из гостиной в коридор, который вел к черному ходу.

Констебль Ренни лежал на полу лицом вниз, бледный и обмякший. Он был связан так же, как и она. Пленка крови придала его черным волосам красноватый оттенок, и они блестели под светом кухонной лампы.

Сверху донесся шум сливаемой в туалете воды, кто-то активно заработал ручкой унитаза. Ватсон еще раз перевернулась, и на этот раз потребовалось значительно меньше времени, чтобы окружающая обстановка перестала вертеться перед глазами.

Опять послышался шум спускаемой в унитаз воды. Еще раз. И еще раз.

Рядом с мусорной корзиной лежал вещевой мешок. Очень большой мешок. В складки набился снег.

Констебль Джеки Ватсон попыталась подбородком нажать на кнопку передачи на радиопередатчике, все еще закрепленном у нее на плече. Она вертела головой и вытягивала шею, но достать до кнопки никак не получалось.

Потом Ватсон заметила пару ног. Они были затянуты в толстые шерстяные чулки и прикрыты шерстяной юбкой. За ними виднелся темный коридор. Ватсон подняла голову и взглянула в лицо миссис Стрикен. Глаза женщины были круглыми и белыми, вялые губы шевелились, она беззвучно пыталась что-то произнести, когда смотрела на двух связанных полицейских, лежавших на кухонном полу. Миссис Стрикен резко обернулась, взмахнула руками и хлопнула ими по бедрам.

— Мартин! Мартин! — взревела она как кровожадный носорог. — Какого черта ты тут понаделал, грязный ублюдок?

На нее упала тень.

С пола Ватсон не могла видеть лицо высокого крупного мужчины, но его громадные руки безвольно висели вдоль тела и трепетали. Как птичка в клетке.

— Ма…

— Ты мне не мамкай, маленький ублюдок! Это что такое, черт бы тебя побрал? — Она указала на связанные фигуры на полу.

— Я не…

— Что, опять с маленькими мальчиками забавлялся. Я ведь тебя знаю! — Она сильно ткнула костлявым пальцем ему в грудь. — Полицию в мой дом привел! Меня тошнит от тебя! Если бы твой отец был жив, он выбил бы из тебя всю дурь, он бы из тебя все дерьмо вышиб, вонючий ты ублюдок-извращенец!

— Мам, я…

— Ты всегда пиявкой был! Кровь пил мою! Ты как личинка у моей груди извивался!

Мартин сделал шаг назад:

— Мам, ты чего…

— Никогда я тебя не хотела! Ты моя ошибка! Слышишь ты меня? Мерзкая, гнилая, гадкая ошибка!

Ватсон увидела, что положение ног изменилось: Мартин повернулся к матери спиной, убегая от нее в гостиную. Но миссис Стрикен жаждала крови. Она ринулась за сыном. Ее голос поднялся до «высот» бензопилы.

— Не поворачивайся ко мне спиной, мерзкий ублюдок! — Голос ее зазвучал пронзительнее бензопилы. — Целый год твой отец меня насиловал, когда я тебя носила! Ты все испортил! Ты всегда был никчемным!

— Не надо… — Голос был тихим, но Ватсон услышала в нем угрозу.

Миссис Стрикен не услышала.

— Меня тошнит от тебя! — завизжала она. — С маленькими мальчиками забавляешься! Ах ты грязный, вонючий ублюдок! Да если бы твой отец был жив…

— Ну и что? — загремел дрожащий от ярости голос Мартина. — Что дальше? Если бы мой отец был жив, то что?

— Он тебя в кашу превратил бы — вот что!

В гостиной что-то разбилось. Наверное, ваза. Или кувшин.

Пользуясь тем, что из-за шума ее не могли услышать, Ватсон согнула ноги в коленях и начала отталкиваться от пола, как гусеница, медленно, сантиметр за сантиметром продвигаясь в прихожую к телефону.

— Это он во всем виноват!

— Ты на отца-то свою вину не перекладывай, ублюдок несчастный!

Ватсон щекой коснулась чего-то жесткого и колючего. Это был ковер. Она выползла из кухни в холл. В гостиной еще что-то с грохотом врезалось в стену.

— Это он со мной сделал! Он! — В голосе Мартина слышались слезы, но они уже не могли скрыть ярости, которая клокотала внутри. — Он меня в больницу отправил! Он меня отдал этому… этому… Кливеру! Каждую ночь! Каждую проклятую ночь!

— Не говори так о своем отце!

— Каждую ночь! Каждую гребаную ночь этот Кливер меня использовал! А мне всего одиннадцать лет было!

Ковер кончился, начался голый пол: Ватсон доползла до стола с телефоном.

— Ты несчастный, сопливый ублюдок!

Послышался звук удара, такой, когда плоть ударяется о плоть, и на мгновение все стихло.

Констебль Ватсон рискнула заглянуть в гостиную, но смогла увидеть только тени на стене. Тень Мартина Стрикена сидела на корточках, закрывая голову рукой, а над ним возвышалась громадная тень матери.

Ватсон отползла назад, к телефонному столу. Сейчас она видела гостиную и часть столовой. Рядом с гладильной доской валялась куча белья. Прямо перед ней стояла миссис Стрикен: она подняла руку, намереваясь нанести сыну еще один жестокий удар.

— Ты грязный, грязный, мерзкий ублюдок! — приговаривала она, с каждым словом сильно ударяя Мартина по голове.

Ватсон толкнула телефонный стол плечом. Телефон покачался на базе, раз, другой, и упал на пол. Ни Мартин, ни его мать ничего не услышали.

— При рождении задушить тебя надо было! — вскричала миссис Стрикен.

Ватсон нащупала пальцами телефон, чуть не вывернув шею, взглянула через плечо, чтобы увидеть расположение кнопок, и большим пальцем три раза нажала на девятку. В другой комнате затренькал телефон, и Ватсон с ужасом замерла. Однако в ее сторону никто не смотрел. Из-за воплей миссис Стрикен гудков не было слышно, и Джеки прижала телефон ухом к полу.

— Неотложная помощь. В какой помощи вы нуждаетесь?

Она попыталась что-нибудь ответить, но мешал кляп во рту, и она смогла произнести только несколько глухих хрипов.

— Прошу прощения, я не расслышала. Вы можете повторить?

Вся покрывшись потом, Джеки Ватсон сделала еще одну попытку.

— Это телефон службы неотложной помощи. — Дружелюбие исчезло из голоса оператора на другом конце провода. — Вы можете быть наказаны за телефонное хулиганство!

В ответ Джеки могла только похрипеть.

— Вот как! Я сообщу об этом!

Нет! Нет! Они должны определить номер и выслать подмогу!

Короткие гудки.

В ярости Джеки Ватсон еще раз приподнялась и с трудом опять набрала 999.

Послышался глухой звук удара.

Ватсон подняла глаза. Миссис Стрикен на подкашивающихся ногах двигалась к дивану в гостиной, лицо ее было белым как снег. У нее за спиной, с утюгом в руке, стоял Мартин, совершенно спокойный, с отрешенным выражением на лице. Миссис Стрикен споткнулась и, чтобы удержаться на ногах, схватилась за спинку дивана. В этот момент Мартин шагнул к ней, широко размахнулся и обрушил утюг на затылок матери. Она рухнула на пол, как мешок с картошкой.

Ватсон почувствовала рвотный позыв. Дрожа мелкой дрожью, она снова начала шарить большим пальцем по кнопкам.

Трясущаяся рука миссис Стрикен высунулась из-за спинки дивана. Ее сын держал утюг на уровне груди, другой рукой разматывая электрический шнур. Он криво улыбнулся, слегка приподняв уголки рта, склонился над матерью и обмотал ее шею проводом. Ноги миссис Стрикен стучали по ковру, пока он выдавливал из нее остатки жизни.

Тряхнув головой, констебль Ватсон схватила телефон и поползла в сторону кухни. По лицу Джеки текли слезы, бессилие и жалость к себе смешивались с ужасом от того, что только что произошло на ее глазах. И от сознания того, что она может стать следующей жертвой.

Глубоко вздохнув, она закрыла глаза и попыталась вспомнить номер мобильного телефона детектива-сержанта Макрая. Из кухни сквозь открытую дверь она могла слышать, как миссис Стрикен стучит ногами по полу, потом все стихло.

Джеки набрала номер Логана, как и в прихожей, оставила телефон на полу, повернулась на бок и прижалась ухом к телефону. Давай, ну давай же! Ответь!

Щелк.

— Логан.

Она завопила. Кляп во рту заглушал звук, и наружу выходил едва слышный стон.

— Алло? Кто это?

Нет! И опять нет! Он должен ее услышать!

— Миллер? Это ты?

Она снова закричала, на этот раз обвиняя его в том, что он такой тупой гребаный идиот.

На кухонный пол упала тень Мартина Стрикена. В руке он все еще держал утюг, густые красные потеки покрывали его отполированную металлическую подошву. Кое-где к поверхности пристали клочки курчавых сальных волос.

Глаза Джеки Ватсон метнулись с утюга на лицо Мартина. Всю правую сторону широкой рябой физиономии покрывали мелкие красные пятнышки. Он грустно посмотрел на нее, поднял с пола телефон, приложил его к уху и несколько секунд слушал, как Логан спрашивает, кто звонит ему на мобильный телефон. Потом, очень спокойно, нажал на красную клавишу и прервал соединение.

Из верхнего ящика стола, на котором стоял чайник, были извлечены ножницы. На свету их лезвия холодно блеснули. Мартин улыбнулся Джеки.

Клац, клац, клац.

— Пришло время сделать все так, как надо…

Логан посмотрел на лежащий в ладони телефон, выругался. Как будто у него нет других дел, кроме как отвечать на звонки пранкеров! Проверил номер телефона, с которого поступил последний звонок. Вызов был местный, номер незнакомый. Чертыхнувшись, нажал на клавишу, делая обратный вызов. Послушал, как телефон запикал, набирая номер.

Потом пошли гудки. Они шли и шли. Номер не отвечает. Ладно, решил он, у нас свои методы. Записал на странице блокнота номер, позвонил в управление и попросил установить адрес. Дежурному потребовалось на это пять минут, по истечении которых он сообщил: «Миссис Агнесс Стрикен, дом номер двадцать пять по Хоувзбэнк-эвенью, Абердин…»

Логан не стал дожидаться номера почтового кода.

— Твою мать! — выдохнул он и нажал на газ. Машина вильнула на обледеневшей дороге. — Слушайте меня внимательно! — прокричал он в телефон дежурному, выравнивая ржавый «воксол». — Детектив-инспектор Инш оставил две патрульные машины в Мидлфилде. Пошлите их по этому адресу! Немедленно!

Когда Логан подъехал, две полицейские патрульные машины уже стояли поперек дороги перед входом в дом номер двадцать пять. Ветер стихал, и крупные снежные хлопья медленно падали на землю с грязно-оранжевого неба. На вкус воздух был очень горьким.

Логан ударил по тормозам, «воксол» слегка занесло на покрытом снегом асфальте, и он остановился, уткнувшись бампером в бордюр. Логан выбрался из машины, поскальзываясь, поднялся по ступенькам и вошел в дом, в котором Мартин Стрикен проживал вместе со своей матерью.

Миссис Стрикен лежала на полу в гостиной лицом вниз. Череп ее был проломлен на затылке, широкие красные поперечные полосы алели на шее. Из маленькой кухни доносились рассерженные голоса. Логан быстро прошел туда и увидел двух полицейских в форме. Один склонился над безжизненным телом, лежащим на полу, другой вел переговоры по рации.