Мы не всегда умеем остановиться, оглянуться, осознать себя в истории. Между тем формирование человека как личности не может осуществляться вне памяти, вне сознания того, что каждый из нас - звено в общем историческом процессе. Нельзя построить свой мир чувств, если не знать, что любили и ненавидели, над чем размышляли, чем восхищались люди предшествующих поколений, каков был их идеал добра и зла, красоты, справедливости.
Этот богатейший эмоциональный опыт накоплен в произведениях искусства, и общение с ними необходимо человеку именно потому, что они несут в себе бесценную радость сопереживания. Только через искусство можно не узнать, не изучить, а лично пережить чужой опыт.
Неисчерпаемые возможности в этом плане нам, жителям донецкого края, предоставляет Славяногорье. Каждая из эпох оставила свой след на берегах седого Северского Донца, и сегодня по архитектурным памятникам, отдельным деталям, незначительным фрагментам можно прочесть захватывающую летопись этой древней земли. Героические сказания пронесшихся веков удивительным образом сплелись здесь с праздником созидания, апофеозом вечно живого искусства.
|
|
Можно достоверно утверждать, что местность, где расположен Святогорский монастырь (ныне Святогорская Лавра), была известна издревле. Археологические раскопки вдоль Северского Донца подтверждают пребывание в этих местах древнего человека. Но его ли это дело - прорытые в меловом утесе пещеры - пока неизвестно.
Впервые меловые горы упоминаются в 1526 году в книге немецкого посла при Московском дворе Герберштейна «О Московии». Он писал, что русские ежегодно имеют сторожи вдоль Донца с «идеей разведки и сдерживания татарских набегов». Упоминание об этих местах есть в Никоновской летописи. А в «Книге Большому чертежу» значится, что горы те были «на Донце с крымской стороны».
В 1571 году о Святогорской крепости говорится официально в «Росписях донецких сторож»: «Местные станичники следили за районом от Валуек до Борисовского городища и меловых гор, и Изюмским путем».
Хотя в середине XVI столетия татарское иго было свергнуто, разгромлены Казанское и Астраханское ханства, вплоть до конца XVII века ногайские и крымские татары совершали набеги на южные границы московского государства, Правительство Российской державы издало указ об усилении их охраны.
Святогорская крепость занимала очень удачное для обороны место на границе Дикого поля. Здесь с севера скала отвесная и с напольной стороны - глухая меловая гряда. В крепость стекались сведения о готовящихся и уже осуществленных набегах, направлении движения и численности неприятеля. Так в «Историко-статистическом описании Харьковской епархии» Филарета читаем; «Посылал он, валуйский воевода, с Валуйки в Святогорский монастырь для проведения вестей станичников атамана Наума Богословского и 26 апреля (1654 года) прибежал на Валуйки из Святогорского монастыря Наум с товарищами и сказал: сказывал им в монастыре игумен Феофан,... что крымский царь поднимается на государевы городы».
|
|
Сюда бежали с невольничьих рынков и из плена русские и украинские пленники. Здесь они получали приют и защиту, пересказывали новости о намерениях «крымцев». На этот счет была издана специальная государева грамота, что ежели придут полоняники с важными вестями, то чтобы в монастыре их не задерживали.
Огромное значение для крепости имел тот факт, что здесь стояли государевы воинские люди, сюда привозили порох из Валуек и других городов. На вооружении крепости числилось несколько пушек (одна из них демонстрируется в донецком краеведческом музее). В крепость можно было попасть только через перекидной мост, специальные ходы связывали ее со сложным лабиринтом меловых пещер. На случай осады были прорыты несколько тайных подземных ходов. По внешнему обводу вала, на котором, словно птичьи гнезда, размещались бойницы, проходил ров. Мост поднимался и опускался с помощью специального механизма, установленного в крепости.
Сражались ее защитники мужественно, не раз обращая врагов в бегство. В минуты опасности вставали на защиту не только служивые люди, но и насельники. Но случались и черные дни. Когда неприятелю удавалось овладеть крепостью, не было пощады и святой обители. «В 1679 году монастырь ограбили и разгромили, захватили в плен архимандрита Иоиля и братию. Церковь и государство собирали тогда огромные подаяния на выкуп пленных».
После походов Петра I татарские набеги прекратились. Святогорская крепость утратила свое оборонное значение и полностью перешла во владение монахов. Они наладили здесь образцовое хозяйство. Купили большие мельницы на реке Оскол, приобрели хутор Осинец под Купянском, вместе с крепостными крестьянами, возвели ряд хозяйственных построек.
К этому периоду относится и строительство Николаевской церкви. «В скале Донецкой, по длине 200 саженей, идет подземный ход все выше и выше; в верхних его частях уклоняется он то налево, то направо и по сторонам его темные келии. Нелегкий ход выводит, наконец, на тесную площадку, украшенную пятью меловыми конусами. Здесь подвижники устроили себе храм - Николаевскую церковь - шедевр зодчества».
Основная его черта - композиционное единство мелового утеса, церкви и живописного горного ландшафта. Церковь как бы венчает меловую громаду, вырастая из ее плоти. В своем композиционно-плановом решении она восходит к трехкамерным деревянным украинским церквям, Весьма оригинально построение ее глав, различающихся по форме и величине. Восточная башенка - декоративная, вырубленная из мелового конуса. Центральная башня - двухъярусный восьмерик, который завершается восьмигранным куполом и барабаном с маковкой грушевидной формы. Западная часть с колокольней не сохранилась, была разрушена в годы гражданской войны. Обращают на себя внимание разноразмерные оконные проемы северного фасада. Маленькие, прямоугольные - бойничные - более ранние. Проемы больших размеров сделаны позже. Это связано с там, что церковь не раз восстанавливалась и перестраивалась. Особый интерес вызывает соединение в одном памятнике зодчества двух материалов мел и кирпич.
Из поколения в поколение передается легенда о чудесном явлении меловой церкви. Простодушная паства верила, что она возникла за одну ночь. На самом деле стенуширму после окончания строительства подрубили, и она рухнула» воды Донца. Перед взорами людей предстала белокаменная, златоглавая, прекрасная, как сказка, церковь. Чтобы все осталось в тайне, строителей уничтожили. Возможно, это их кости до сих пор находят в тщательно замаскированных нишах.
|
|
В самом конце XVII столетия было положено основание архитектурному ансамблю на «подоле», то есть на плато, у подошвы мелового утеса. Время почти не сохранило этих памятников.
В 1698 году началось строительство старого каменного Успенского собора. Он был сооружен усердием томского полковника Федора Васильевича Шидловского, известного в крае своей храбростью и благочестием. Освящен собор в мае1708 года. Но к 1800-му году он пришел в негодность, и его разрушили Сам Шидловский похоронен в Святогорском монастыре, сохранилась и деревня Шидловка названная его именем.
В 1774 году академик Гильденштадт, посетив Святогорск, сделал следующую запись в своем дневнике: «У подножия крутых гор лежит Славяногорский монастырь. Монастырские здания, состоящие из двух церквей и дома, в котором живет архимандрит, окружены 4-угольной стеной».
Отрывочные сведения дают возможность сделать вывод, что в стенах монастыря складывалась местная школа иконописи и резьбы. История сохранила имя мастера, автора ряда иконостасов, Василия Рудецкого. «Рудецкий был набожный и искусный живописец, безвозмездно написавший и иконостас Малиновского храма и, по местному преданию, за таковые же труды свои в обители получил святые мощи».
Не всегда монахи соблюдали правила святой обители, показывали пример благочестия. В «Указе духовной консистории» (1728 год) игумену Святогорского монастыря было предложено «содержать монастырь и братию во всяком опасении, дабы сам и вся братия каждый день в церковь Божию непременно и в своем послушании были чинно с прилежанием; неленостно и без ропотно монастырскую казну содержать по регламенту...»
В 1788 году, вследствие проведенной Екатериной II частично секуляризации церковных владений, монастырь и земли перешли во владения государства, обитель закрыли. Владельцем земель и крепостных крестьян стал наибогатейший помещик России - князь Потемкин-Таврический.
|
|
Устное предание гласит: «Князю Таврическому полюбилось это место, и он испросил себе «нашу рощу», как он ее называл, чтобы основать здесь великолепные палаты. Странно, почему светлейший пожелал уничтожить здесь обитель, когда в то же время он сооружал Корсунскую для единоверцев на устье Днепра? Мудрено это объяснить одним произволом или пристрастием к живописной местности. Когда же через 60 лет суждено было носящим то же громкое имя обновить святое место, утратилось уже предание о былом».
Екатерина II подарила своему фавориту «рай земной», как она любила говорить «Друг мой сердечный, князь Григорий Александрович! Дав тебе «рай земной» сегодня, как ты называешь ту дачу, которую ты у меня просил, прошу тебя, если вздумаешь оную паки продать, предпочтительно мне оную продать. Прощай, Бог с тобою, я ужасно как слаба», - писала она Потемкину.
Монахи были высланы. За короткое время крепостные мастера, привлеченные со всей России, построили Потемкину роскошный дворец с фонтаном на одной из меловых гор, расположенных на правом берегу Донца. Вокруг были посажены липы. При возведении дворца использовались лучшие достижения отечественной архитектуры, имевшей уже многовековые традиции. Но автор проекта неизвестен. Князь приказал построить на берегу живописного озера купальни для своих именитых гостей (купальни в то время назывались банями, отсюда и название озера - Банное, и одноименного села).
После смерти князя Потемкина-Таврического наследником стал его племянник, генерал Энгельгардт. После кончины последнего имение должно было разделиться на четыре части, но княгиня Юсупова скупила все земли, продав свои в Курской губернии. Затем наследовали имение Потемкин Александр Михайлович и его супруга Татьяна Борисовна. По преданию, однажды, гуляя в лесу, Татьяна Борисовна поцарапала щеку о ветку. Александр Михайлович приказал вырубить в этом месте
все деревья и основать деревню Татьяновку, которую впоследствии отписал монастырю. Последним владельцем Святых гор был граф Рибопьер.
Святогорский монастырь вновь открылся в январе 1844 года, по указанию Николая I. Он щедро наделяет его лесами и пахотными землями. Началось усиленное строительство церквей и служб. Одной из первых восстанавливается и частично достраивается Николаевская церковь, сохранившаяся с XVII века.
Это привело к изменению общею архитектурного облика ансамбля На вершине мелового утеса, на уровне куполов Николаевской церкви, был сооружен верхний павильон паломников, или «Андреевская часовня», по идее Андрея Николаевича Муравьева, известного литератора, брата декабриста Н. Н. Муравьева, товарища А. С. Пушкина. Павильон был построен в середине 50-х годов XIX века и очень удачно гармонирует с башнями Николаевской церкви. В это же время появляются Нижний паломнический павильон и Кирилло-Мефодиевская лестница, соединявшая вход в пещеры и Николаевскую церковь. Лестница представляла собой крытую галерею, украшенную ликами и сюжетами из жизни святых. Чтобы подняться в меловую церковь, надо было преодолеть более 500 ступенек и 16 площадок, на которых стояли скамейки и медные кружки для пожертвований с надписью «Да не оскудеет рука дающего!» Сейчас от этой лестницы остались две полуразрушенные кирпичные арки на склоне горы.
К западу от собора разместился Нижний павильон паломников, который как бы врезается в меловую гору. Представляет собой трехкамерное сооружение, в его боковых частях берут начало подземные коридоры, а центральная является входом на второй ярус. Главный фасад декорирован колоннами, арочными нишами.
Память народная хранила воспоминания о каком-то пещерном храме, но его долго никто не видел. И лишь где-то в 1760-х годах один юноша случайно наткнулся на подземный храм, получивший имя преподобных киевских затворников Антония и Феодосия. Расположен он в северно-восточной стороне, в 200 саженях от Успенского собора. Иноки того времени имели намерение восстановить его, но последовавшее упразднение монастыря оставило их замыслы неисполненными. Храм был восстановлен в 1846 году, на что изюмский купец Яков Дехтярев пожертвовал 712 рублей серебром.
На площадке рядом с церковью хоронили людей знатных фамилий, внесших вклад в казну или на строительство монастырских сооружений. В усыпальнице похоронены, князь Б. А. Куракин, В Ф. Голицына и И. Б. Голицын, соратник Суворова и Кутузова, атаман Донского казачьего войска М. И. Платов, все настоятели монастыря. Ныне в этом подземном сооружении ведутся реставрационные работы.
Одним из первых строений возрожденного монастыря стала Покровская церковь с колокольней (1851 год).
В «Историко-статистическом описании Харьковской епархии» читаем: «Над Покровским храмом устроена колокольня, в которой висит восемь колоколов: большой из всех весом в 394 пуда 22 с половиной фунта: он пожертвован госпожою Иловайскою». Один из колоколов демонстрируется в Славяногорском музее. По всему периметру его надпись: «Колокол вылит в заводе почетного гражданина Данилы Рожкова в Харькове».
В церкви находилась монастырская ризница и библиотека. Отсюда начинался крестный ход по праздникам. Сохранилось отверстие наверху колокольни, в которое были встроены часы, упомянутые А. П. Чеховым в его рассказе «Перекати-поле» (1887 год): «Часы на Святогорской колокольне, в виде предисловия, проиграли свою тихую, мелодичную музыку и вслед за этим пробили двенадцать». Весьма интересна история этих часов и трагична судьба их создателя, которого В. И. Немерович-Данченко назвал «святогорским Эдисоном». Простой русский мужик-самоучка, став отцом Антонием, пытался найти применение своему таланту, но его исследовательский дар так и остался невостребованным.
Одновременно с Покровской церковью были поставлены настоятельский и казначейский корпуса. К дому настоятеля были пристроены архирейские покои для высоких гостей.
Успенский собор заложили в 1859 году на месте старого. Строили его 9 лет по проекту петербургского академика архитектуры, ученика Жилярди А. М. Горностаева. «Для этого архитектора основным было сочетание византийского стиля с романским и кое-что из старомосковского. Так у него выглядит часовня у Гостиною двора в Петербурге, Святые ворота и базилика в Сергеевской пустыне близ Стрельны, гостиница в Валаамском монастыре. Алексей Максимович русский стиль вздумал проводить не путем воссоздания древних построек, а путем перенесения вышивок полотенец в архитектурные мотивы. Горностаев соблазнил этими полотенцами целую плеяду архитекторов» (П. П. Гнедич, «История искусств»).
Использование византийских форм и традиций в русском зодчестве характерно и для Успенского собора в Святогорском монастыре Он представляет собой каменное монументальное здание кубовидной формы, увенчанное пятью восьмигранными главами с высокими шатрами и декоративными луковицами. Внушительные размеры собора: по линии запад – восток 42 метра, высота с крестами достигала 53 метров. «Несмотря на всю свою массивность, он кажется чрезвычайно легким. Меня поразила в этом соборе соразмерность и красота линий, соответствие частей» (В. И Немирович-Данченко).
Подкупольная часть расписана фресковой живописью, в центре находился великолепный иконостас и икона Николая Чудотворца - неповторимое произведение искусства. Византийская иконография создала аскетический облик этого святого, несгибаемого ревнителя веры, отрешенного от мирской суеты. Трепет и благоговение вызывал у верующих тонкий изможденный лик иерарха. Он считается покровителем обездоленных, на его поддержку может рассчитывать каждый страждущий.
Интересно, что собор возводился под руководством простого владимирского крестьянина, не имевшего технического образования. Интуиция и талант русского мужика помогли ему блестяще справиться с трудной задачей. До нас дошло его имя - Яков Сергеевич Еремин.
По свидетельству очевидцев, в период строительства вырвались подземные воды, и один из опорных столбов дал трещину. Однако к 1868 году собор был построен. Кирпичная кладка велась так тщательно, что не нуждалась в штукатурных работах. В интерьере собора использован мрамор.
В западной части комплекса - келейные корпуса, привлекающие внимание простотой и чистотой декора. Корпус иеромонахов возведен в 1886 году, после пожара 1884 года. В восточной части расположен гостиничный двор, центральным памятником которого является «дворянская гостиница», достроенная около 1900 года (ранее в ней было два этажа). Интерес вызывают еще два идентичных памятника архитектуры, один из которых примыкает к зданию гостиницы, а другой находится в западной части комплекса. Это башни крепостной монастырской стены, реконструированной в 1850-51 годах. Они представляют собой двухэтажные сооружения с шатровыми перекрытиями.
Замечательный историк русской церкви, архиепископ Филарет Гумилевский так живописует местоположение обители: «...инокам было еще в глубокой древности полюбить и избрать местом созерцаний своих Донецкую скалу, столько живописную по себе и по красоте ее обстановки, Донецкая скала -дивное создание дивного художника - природы».
Андрей Николаевич Муравьев побывал в этих местах дважды. «Что вам сказать о Святых горах? Отрадно, благоговейно служение в пещерных церквях и невольно потрясается сердце при выходе из скалы когда, еще исполненный звуками божественных песен, внезапно встречаешь перед собою чудесные виды и мирный Донец в его глубокой долине, окованный всюду меловыми утесами, и необразимую лесную дебрь, как море зелени, на окраине коей белеют опять меловые горы. Обитель Святогорскую можно назвать миссионерскою, в полном смысле этого слова, для целого края.
...Как бы ни одной тревожной думы на его светлом лица, хотя много ратных тревог, искони и еще недавно, от Половцев и до Крымцев, оглашали его дикие берега, и славен он в древней песне о полку Игореве».