Политический и государственный строй Цинской империи

Правление цинской династии не внесло ничего существенно нового в характер политического строя китайской державы, продолжавшей оста­ваться восточной деспотией. Самодержавный правитель пользовался неограничен-ной властью, а управление страной основывалось на класси­ческих формулах, появившихся ещё в древности и переживших века. Они звучали так: «В Под-небесной нет земли, кроме той, что принадлежит государю» и «Все живущие на этой земле являются подданными госуда­ря». Эти определения, ставшие отправным пунктом законодательства цинского Китая, отражали огромную роль государства и его правителя, который являлся одновременно верхов-ным собственником всех земель и неограниченным властелином своих подданных.

Цинский правитель, в соответствии с китайской традицией имено­вался Сыном Неба, что прямо указывало на его Божественное происхож­дение, и считался лицом священным, посредником между Небом и людьми. Концеп-ция Божественной сущности не только императорской власти, но и самого верховного правителя усиливалась в силу того, что он играл роль верховного жреца, совмещая таким образом политические и сакра­льные функции. Это находило выражение в следующем: дважды в год верховный правитель возглавлял самые важные, с точки зрения китай­цев, религиозные церемонии, отправлявшиеся в столичных Храме Земли и Храме Неба. В них император проводил ритуальную борозду по специ­ально подготовленному для него полю, что символизировало благополуч­ное начало сельскохозяйственных работ, возносил моления и приносил жертвы Небу, призывая его быть мило-стливым к его подданным. В соот­ветствии с законом под страхом смерти было запрещено произносить вслух собственное имя императора, который именовался по девизу его правления. Например, первый маньчжурский император правил под деви­зом «Шуньчжи» /«Благоприятное правление»/. Подданным, не приближённым ко двору, было запрещено видеть лицо правителя, поэтому во время следования его кортежа окна и двери домов следовало наглухо закрывать.

Сын Неба, совмещавший в своей деятельности верховное законодате-льное и административное начала, опирался на два совещательных органа: Нэйгэ – Императорский совет – секретариат и Цзюньцзичу – Военный совет. Стремясь привлечь на свою сторону представителей китайской учёной эли-ты, маньчжуры пытались соблюсти видимость рав­ноправия. По этой причине в состав Императорского совета – секретари­ата входило равное число санов-ников – китайцев и маньчжуров. Однако при вынесении окончательных ре-шений императоры всё же в большей степени полагались на советы из числа наиболее приближённых членов императорского дома и высшей маньчжур-ской знати. После учреждения в первой трети XYIII в. Военного совета, при назначении которого прин­цип пропорциональности соблюдался не всегда /первоначально в него входили три маньчжура и три китайца/, именно к не-му перешли функ­ции основного совещательного органа при императоре. Опираясь на традици­онную для Китая систему управления, маньчжуры, насчитывающие нака­нуне завоевания империи всего лишь 700 тыс. человек, утвердили своё господство над стомиллионным китайским народом. В сущ-ности, это бы­ла система национального гнёта, которой народ Китая упорно сопроти­влялся.

Система центральных органов управления в своих основных чертах также оставалась прежней. Осуществляя свою власть, маньчжурские прави-тели опирались на систему органов управления, состоявшую из шести ведо-мств – министерств: церемоний, чинов, налогов, судебных, военных дел и общественных работ, каждое из которых также возглавляли по одному маньчжуру и китайцу. Сведения со всей страны поступали в соответствую-щие ведомства, обрабатывались там в виде меморандумов, проектов указов и ложились на стол императора, который и принимал окончательные решения. Особую роль играла Палата цензоров, за кото­рой были закреплены контроли-рующие функции за органами государст­венной власти. На рубеже XYII – XYIII вв. была осуществлена кодефикация права в ходе которой были созда-ны свод законов и сборник ком­ментариев к нему получившие соответствую-щие названия – «Дацин люй ли» /«Основные законы и постановления великой династии Цин»/ и «Дацин хуйдянь» /«Комментарии к Основным законам и постановлениям великой династии Цин»/.

Несмотря на огромные масштабы империи и сложность системы госу-дарственного управления, император был хорошо информирован о проис-ходящем в державе, которая была вполне «управляемой». Благодаря системе почтовых станций, повсеместно созданной военным ведомством, самые важ-ные известия оперативно поступали из провинций в столицу. К примеру, наиболее важные депеши могли быть доставлены в Пекин из далёкой про-винции Гуандун в течение всего лишь двух недель.

Подписанные императором указы оглашались со стены, ограждавшей с юга императорский дворец, именовавшийся Закрытым городом. После этого специально назначенный для исполнения данной процедуры чинов­ник вкла-дывал свиток с текстом указа в клюв изваяния феникса. Далее изваяние пти-цы на верёвках спускалось вниз со стены, свиток почтите­льно извлекали из клюва и уносили вглубь дворцового комплекса. Счи­талось, что с этого моме-нта указ вступал в законную силу и его сле­довало принять к неукоснитель-ному исполнению,

В административном отношении китайская держава делилась на 18 провинций, во главе которых были поставлены губернаторы. В неко­торых случаях несколько провинций объединялись в наместничества, возглавляе-мые наместником. Каждая провинция в свою очередь делилась на 10 облас-тей, которых таким образом насчитывалось 180, а область состояла из уездов, во второй половине XYIII в. их было примерно пол­торы тысячи. В ведение провинциальных и уездных органов управления были поставлены те же сфе-ры государственного управления, что и в столице. Провинциальная управа состояла из следующих отделов: финансового, образования, государственных монополий.

Управление на местах осуществлялось уездными администрациями. Их деятельность затрагивала вопросы налогообложения, отправления судеб-ных функций, образования, организации государственных экзаме­нов на по-лучение учёного звания. В зависимости от величины уезда его администра-тивный персонал мог насчитывать от 200 до 2 тыс. человек.

Как видим, в Китае в эпоху Цинов был создан весьма разветвлён­ный бюрократический аппарат. Многочисленным населением империи, ко­торое к концу XYIII в. по подсчётам современных исследователей соста­вило около 300 млн. человек, управляли всего 27 тыс. чиновников /20 тыс. – граждан-ские, 7 тыс. – военные/.

Подъём и расцвет Цинской империи в соответствии с политико – дина-стическим циклом приходится на конец XYII – XYIII вв., а если быть более точными, то на годы правления императеров Канси /1662 – 1723/, Юнчжэна /1723 – 1736/ и Цзяньлуна /1736 – 1796/, причём первый и третий из этого списка наиболее преуспели в проведении реформаторской политики в сфере государственного, военного, эконо­мического и культурного строительства.