Глава 1. - Мистер Кернер, ваш кофе, - хрупкая брюнетка, стараясь производить как можно меньше шума, вошла в кабинет и прошествовала к моему столу

POV Bill

- Мистер Кернер, ваш кофе, - хрупкая брюнетка, стараясь производить как можно меньше шума, вошла в кабинет и прошествовала к моему столу, прилагая все усилия, чтобы не расплескать ни капли драгоценного напитка.

Я взял поставленную на стол чашку, сделал маленький глоток и удовлетворенно кивнул, после чего мой личный помощник тут же поспешила скрыться – не дай бог попасть под руку.

Я с наслаждением затянулся чуть сладковатой сигаретой и отпил еще кофе. Да, Анна была безусловно права в том, что персонал нужно дрессировать. Стоило устроить пару разносов из-за недостаточной температуры или не того сорта кофе, и я получил репутацию требовательной капризной стервы, что ничуть не только не осложняло работу, но даже и помогало.

Ритуал утра сложился за последние два года безупречно: кофе и сигарета, просмотр макета той части номера, за которую теперь отвечал я, правка, причем в такой степени, чтобы этот макет можно было отдать в типографию уже сегодня, и неизменно встреча с Анной.

Макет в этот раз был очень неплох: всего пара фотографий были не на своих местах, да с фоном статей напортачили, но это дела поправимые. Отдав бумаги на доработку, я набрал знакомые цифры:

- Доброе утро, - произнес и невольно улыбнулся: я был фанатом этой женщины.

- О, Билли, мой дорогой, я так рада тебя слышать. Нет, Алиса, сколько раз тебе говорить, что его фото слишком пошлые для «Вог»…

Я усмехнулся. Анна просто не могла делать только одно дело, вот и сейчас отчитывала свою нерадивую помощницу.

-Ты свободна? Я могу зайти? – неожиданно вспомнилось, какие усилия мне приходилось прикладывать вначале, чтобы называть миссис Винтур на «ты», ведь она по возрасту годилась мне в матери, но потом как-то свыкся. Со всем. И к такому враждебному сначала Нью-Йорку, и к пафосной школе журналистики, и к «Вог», и к Винтур на «ты».

Я когда-то читал, что большие города меняют людей, но не думал, что так сильно. Того Билла, уехавшего два с половиной года назад из Джэксонвилла, уже давно не было. Сейчас мне стыдно смотреть в свое прошлое, да я и не смотрю. С Джэксонвиллом меня связывает только бабушка, и то я ни разу за все это время так и не выкроил кусочка в своем драгоценном расписании, чтобы съездить к ней, зато регулярно звонил и посылал деньги. Да и она ко мне выбиралась пару раз.

Я встал и подошел к огромному зеркалу. Кабинеты ответственных редакторов «Вог» напоминали скорее будуары, нежели рабочие места, но таков был порядок, и всех он прекрасно устраивал. Поправить прическу и макияж – при визите к Анне все должно быть идеально (кто бы знал, как ее раздражали, казалось бы, незначительные мелочи) – и выйти из кабинета, заставляя этих бездельников хотя бы создать иллюзию работы.

Я ухмыльнулся, вспомнив, как попал в это здание первый раз. Мало того, что по пути на этаж Винтур, которая очень настаивала на личном знакомстве, точнее, она просто приказала Алекс, а та в свою очередь заставила меня, я умудрился заблудиться, так я еще и явился на встречу с главным редактором «Вог» в джинсах и рубашке, купленных в самом обычном супермаркете. От ее брезгливого взгляда мне тогда стало не по себе, но потом женщина расхохоталась и сказала, что единственное, за что она любит красивых провинциальных мальчиков, так это за то, что их можно переодеть. Меня едва не передернуло от этих слов: воспоминания были еще слишком сильными. Но это была еще одна властная женщина в моей жизни. Не потерпев пререканий, она отдала меня в руки стилистов «Вог», позже пояснив, что плату за все это великолепие вычтут из моей зарплаты. Это позволило мне свободно вздохнуть. Моя зарплата предоставляла мне возможность иметь все, что я хочу: красивую одежду, небольшую квартиру в центре, симпатичную машину, салон и ресторан раз в неделю, а большего мне и не надо было.

За размышлениями я не заметил, как совершенно на автомате добрался до приемной Анны. Кивнув зашуганной и безупречно вышколенной секретарше, я вошел в кабинет самого авторитетного для меня человека в мире.

- Еще раз доброе утро, - я приветливо кивнул женщине, сидящей за огромным офисным столом и просматривающей кипы бумаг.

- Билли, - она встала и наградила меня легкими объятиями и неслыханной милостью, доступной только избранным, – возможностью поцеловать ее в напудренную щеку, - ты просто превосходно выглядишь и просто предназначен для дорогих вещей, - она улыбнулась, заставив меня слегка покраснеть, и указала на кресло напротив стола: - Присаживайся. Но пора бы тебе переставать краснеть.

- Хорошо, - я кивнул и опустился в кресло.

- Как дела с нашим макетом? – она вернулась на место и к бумагам.

- Я думаю, что через пару дней смогу показать – наш верстальщик опять напутал с фото…

- Это уже в третий раз. Билл, тебе не кажется, что от него пора избавляться, ведь он тормозит всю работу? - резко перебила меня женщина.

- Это его последний шанс, - я вовсе не пытался защитить сотрудника, просто понимал, в какую головную боль может вылиться поиск нового специалиста: пока его найдешь, пока проверишь, пока введешь в курс дела, во все тонкости подготовки глянцевого издания…

- Я запомнила. Как у тебя с дипломным проектом, Билли?

От этого вопроса я поморщился как от зубной боли: самая больная мозоль последних двух месяцев.

- Никак, - морщусь. - Совсем нет на него времени. Да дадут они мне этот диплом. Для них выпускающий редактор «Вог» – это почти божество, - тихонько смеюсь, - так что…

- Я надеюсь, а то буду очень недовольна, если тебя отчислят. Кстати, - отрывает взгляд от бумаг и внимательно смотрит на меня: - Сегодня вечеринка, посвященная дню «рождения» журнала. Ты не забыл?

- Не забыл, - от этого морщусь еще сильнее, чем от упоминания дипломного проекта. Как же я ненавидел все эти гламурные тусовки с кучей пафосных морд, и как я был рад, когда меня не принуждали на них ходить, но теперь статус требовал, и Анна без всяких пререканий и просьб просто поставила меня неделю назад перед фактом: быть там, и никаких разговоров.

- Я надеюсь, что ты разделишь со мной лимузин, - женщина усмехнулась…

***

POV David

Эти вечеринки – просто нечто. Увидеть такое пафосное сборище большая редкость. У Винтур были просто поразительные способности создавать глянец вокруг себя, где бы она не появлялась. Потрясающая женщина в потрясающем окружении.

Вот и сейчас в самом дорогом отеле в центре Нью-Йорка собрался весь не только американский, но и мировой бомонд. Вернее, те, которых Анна сочла возможным допустить в святая святых.

Я понимал, что оказался здесь только потому, что именно на мое имя записан контрольный пакет акций холдинга, в котором издавался «Вог», и все. Она меня просто терпит.

Она прибыла одной из последних, как всегда в шокирующем эксцентричностью и стилем наряде, но в этот раз все обсуждали не ее внешний вид, а ее спутника. Впервые Анна прибыла на воговскую вечеринку с мужчиной, хотя назвать это хрупкое гламурное создание мужчиной было бы оскорблением. Эльф. И никак иначе. Молодой, утонченный, изящный, идеально одетый, до безумия самовлюбленный глянцевый мальчик. Слишком молод, чтобы быть любовником, и слишком не похож, чтобы быть сыном. Он порхал от компании к компании, улыбался, о чем-то говорил, изредка до меня долетали переливы наигранно-звонкого смеха.

- Кто это? – я кивнул на мальчика и вопросительно посмотрел на скрашивающую мне одиночество Александру, вроде бы тоже не последнего человека в «Вог».

- Дэвид, разве вы его не знаете? – выщипанные бровки женщины взлетели вверх. – Ах да, вас же столько не было в Нью-Йорке, - она загадочно улыбнулась, заставляя меня внутри передернуться. Какой огромный и в то же время маленький город: стоило мне уехать на пару лет в Европу, и все были в курсе моих дел. – Это же тот самый Вильгельм Кернер. Вы должны были о нем слышать, - девушка начала восторженно шептать, чтобы не привлечь лишнего внимания.

Вильгельм Кернер, Вильгельм Кернер, Вильгельм Кернер… Навязчиво в голове крутились какие-то обрывки информации, но затем, словно по щелчку, вся информация сложилась в одну картинку: Вильгельм Кернер – талантливый провинциал, чьи статьи взорвали американскую и европейскую киножурналистику, открытие «Вог». Два года писал, скрывая свое лицо, и даже самые именитые режиссеры не имели представления, как выглядит столь опасный для них критик, затем вышел в свет, поразив всех теперь уже не только своим талантом, но красотой и обаянием, а полгода назад занял пост одного из ответственных редакторов «Вог» и стал самым молодым среди них за всю историю журнала. Любимчик и приемник Винтур. Только сейчас я понял, почему он прибыл вместе с ней и не отходит от женщины ни на шаг. Что еще? Мозг лихорадочно выталкивал груды бесполезной информации: совершеннолетний, где-то учится, отверг контракт модного дома Шанель и больше ничего. Только то, что сейчас видели мои глаза.

Черные волосы, контрастирующие с тяжелыми белыми дредами, так идеально уложены, что не выбивается ни один волосок, идеально выглаженная темная рубашка и белые джинсы, немужская хрупкость, впрочем, эту иллюзию еще больше усиливал макияж, но его ни за что нельзя было спутать с девушкой – это был парень, очень красивый, уверенный в себе и эгоистичный парень, каждый шаг и улыбка которого вызывали во мне дрожь. И чем ближе он подходил, тем сильнее тряслись мои колени.

- Добрый вечер, Дэвид. Ты прилетел – как это мило, - голос Винтур, раздавшийся прямо передо мной, заставил вздрогнуть и вынырнуть из размышлений.

- Добрый вечер, моя дорогая, - я наклонился и поцеловал милостиво протянутую руку, увенчанную наверняка супербрендовым маникюром – у Винтур просто не могло быть другого. - Как я мог пропустить это мероприятие?

- Неплохо выглядишь, похоже, что в Европе тебя наконец-то научили следить за одеждой, - она окинула меня насмешливым взглядом, и я понял, что лучше бы я надел вместо этих чертовых джинсов костюм – хотя бы по возрасту, но из уст Анны даже эта колкость звучала комплиментом.

И только тут я заметил, что она подошла не одна, а со своим неизменным на сегодня спутником – смеющиеся карие глаза в обрамлении черных ресниц внимательно наблюдали. Юноша выглядел жутко серьезным и пафосным, только слегка приподнятые уголки губ и смешинки в глубине глаз смазывали это впечатление, а может, это я за свои 38 лет, из которых 20 я провел в одной сплошной гламурной тусовке, слишком хорошо научился разбираться в людях. А может, этот мальчик просто еще не был таким испорченным.

- Не представишь мне своего спутника? - я поспешил перевести тему в необходимое мне русло.

- Ах да, Дэвид, это Вильгельм Кернер – наша новая звезда и надежда, - она ослепительно улыбнулась, но скорее мальчику, чем мне. – Билл, это Дэвид Йост, наша финансовая надежда и опора, - она ехидно усмехнулась, но меня уже было невозможно вывести из себя подобными выходками.

- Очень приятно, - произнес юноша чуть низким переливчатым голосом и протянул руку с наманикюренными пальчиками. Я усмехнулся про себя: кто бы сомневался, – и пожал руку, постаравшись улыбнуться как можно дружелюбнее.

- А как мне приятно…

Наше знакомство прервал очередной ехидный комментарий Винтур:

- Осторожнее, Билли. Дэвид у нас ярый обожатель молодых мальчиков.

Я не слышал, что она говорила дальше, слишком уж меня задело то брезгливо-ненавидящее выражение лица и быстрота, с которой мальчишка выдернул свою теплую ладошку из моей руки.