Я не толстая 13 страница

Я притворилась, что вспомнила.

– Ах, да… – Он все еще держал меня за руку, и от этого по моей коже пробегали мурашки. – Конечно. Как дела?

Он отпустил мою руку. Его прикосновение не было мне неприятно. Хотя это очень странно. Ведь мне должно быть неприятно? Если он – серийный убийца.

Очень странно!

– Нормально, – ответил Кристофер.

Выглядел он классно. Смокинг на нем сидел гораздо лучше, чем на его папаше. Правда, вместо положенной бабочки Крис надел обычный галстук, но почему-то на нем он смотрелся вполне уместно.

– Вообще-то, теперь, когда я заметил тебя, стало гораздо лучше, – продолжал Крис. – Терпеть не могу подобные мероприятия. А ты?

Я пожала плечами.

– Ну, не знаю, по-моему, здесь не так уж плохо. По крайней мере, есть выпивка.

Несмотря на предостережение Купера насчет спиртного на работе, я залпом осушила бокал шампанского. Решила, что после потрясения, которое я перенесла при неожиданном появлении Криса, мне очень даже не помешает выпить. Наблюдая за мной, Крис рассмеялся.

– С кем ты пришла? – полюбопытствовал он. – Билеты не дешевые, ты здесь как представитель студенческого правительства?

Я снова пожала плечами. Детектив Канаван говорил, что убийцы невероятно глупые, и я начинала думать, что в случае Кристофера, так оно и есть. Он как будто не понимает, что я лет на десять старше какого-нибудь члена студенческого правительства. Хотя, с другой стороны, мне это на руку. Ведь я обираюсь разговорить его, заставить проболтаться. Вот только понятия не имею, как это сделать.

По крайней мере, Крис, в отличие от некоторых, оценил, как я выгляжу в позаимствованном у Пэтти платье. Я заметила, как его взгляд несколько раз прошелся по моим округлостям. И вовсе не потому, что у меня расстегнулась молния. Я точно знаю – проверила.

Оркестр заиграл медленную мелодию. К моему удивлению, некоторые пары вышли на свободное место в центре зала и начали танцевать. Среди них были и родители Криса. Президент Эллингтон с галантным поклоном пригласил жену танцевать, вызвав улыбки и аплодисменты со стороны попечителей.

Это, и правда, смотрелось довольно мило.

Во всяком случае, до тех пор, пока миссис Эллингтон не наступила на штанину своих клешей и чуть было не упала. К счастью, президент Эллингтон ловко развернулся и обставил дело так, будто они выполняли замысловатое танцевальное движение. В галантности ему не откажешь. Возможно, Крису не так уж не повезло с родителям, как я раньше думала.

Тут Крис снова меня удивил – он взял у меня бокал и поставил на поднос проходящего мимо официанта.

– Потанцуем?

Я так резко повернула голову в его сторону, что длинная прядь волос хлестнула меня по лицу и прилипла к губам, покрытым блеском.

– Что?

Я отчаянно пыталась ее убрать. Я имею в виду прядь волос. Изо рта.

– Потанцевать хочешь? – повторил Крис.

Он улыбался немного насмешливо, давая понять, что не хуже меня знает, что танцы на Пэнси-балу в Нью-Йорк-колледже, это… в общем, это немножко глупо. Но все же он готов танцевать.

Улыбка Криса оказалась заразительной. Он улыбался, как капитан школьной футбольной команды, самый красивый мальчик в школе, уверенный в себе и своей привлекательности и не допускающий мысли, что девушка может ответить на его приглашение «Нет, спасибо». Наверное, потому, что ни одна девушка никогда ему не отказывала.

И я не собиралась становиться по этой части первой.

И не только потому, что мне нужно выяснить, убивал Крис Роберту и Элизабет или не убивал.

В общем, я улыбнулась и сказала:

– Конечно.

И пошла за ним на танцплощадку.

Я танцую не бог весть как, но это не имело значения, потому что Крис танцевал очень хорошо. Должно быть, он учился в частной школе, где всех мальчишек учат всяким таким вещам. Он танцевал легко и непринужденно, даже мог разговаривать во время танца, А мне приходилось мысленно считать: «Раз-два-три, раз-два-три». С пятки на носок… ой, кажется, это из другого танца.

– Ну, – начал Крис, прижимая меня к себе и умело ведя в танце по залу. Когда я нечаянно наступила ему на ногу, он даже не поморщился. – Какая у тебя специализация?

Я попыталась украдкой взглянуть на Купера – как-никак предполагалось, что он должен за мной присматривать. Но его не было видно. Между прочим, Мэриэн я тоже не увидела. Может, он бросил меня ради своей бывшей подружки? Неужели он сбежал? После того, как поднял столько шума из-за опасности, которой я якобы себя подвергаю, выслеживая убийцу в Фишер-холле?

Да уж, теперь я знаю, как он обо мне заботится!

Впрочем, мне грех жаловаться – все-таки я бесплатно живу в его доме. Сами посудите, много ли народу на Манхэттене так легко получают доступ к стиральной машине и сушилке?

В ответ на вопрос Кристофера я сказала:

– Я еще не выбрала.

По крайней мере, это была правда.

– Серьезно? – Крис, казалось, искренне заинтересовался. – Правильно. Не ограничивай себя. Мне кажется, слишком многие, поступая в колледж, уже все решили насчет будущей карьеры. Они держатся за учебный план по своей специализации и даже не пытаются попробовать что-то еще. А вдруг они хороши в чем-то другом? Может, им подошло бы то, о чем они никогда раньше не задумывались. Например, ювелирное дело.

Вот это да, я и не знала, что можно изучать за счет колледжа ювелирное дело. А что, очень практично – можно в буквальном смысле носить на себе результат выпускного экзамена.

– А к чему ты чувствуешь склонность? – спросил Крис.

Я хотела сказать: «К медицине», но в последнюю секунду передумала:

– К криминальному правосудию.

Крис не убежал от меня в страхе, а беззаботно заметил:

– Да, криминальное правосудие – это увлекательная штука. Я сам подумываю насчет специализации в этой области.

Еще бы! Однако я постаралась поддержать игривый тон и небрежно поинтересовалась:

– И что же студент такого важного факультета, как юридический, делает в общаге для студентов колледжа?

Надо отдать Крису должное, ему хватило такта выглядеть смущенным.

– Вообще-то, там живут мои родители, – ответил он небрежно.

– А еще там живет много симпатичных студенток, – напомнила я.

«И двоих из них ты убил?»

Крис усмехнулся.

– И это тоже. Может, мне только кажется, но, по-моему, на нашем факультете все девушки какие-то…

Глядя поверх плеча Криса, я наконец заметила Купера. Он «обменивался любезностями» с профессором Брэйтуэйт. Они стояли возле салатного бара, и со стороны их разговор выглядел как довольно жаркий спор. Купер бросил взгляд в мою сторону. Значит, не забыл, значит, все-таки присматривает.

Похоже, он ссорится со своей бывшей, но все равно не забывает поглядывать на меня.

Я вспомнила, что Купер не знает Кристофера в лицо и может не догадываться, что я танцую с главным подозреваемым. Поэтому я за спиной Криса показала на него пальцем и беззвучно произнесла одними губами: «Это Крис».

Но результат оказался не таким, как я ожидала. Купер меня понял, но Мэриэн тоже заметила, что он на что-то отвлекся. Она проследила направление его взгляда и увидела меня. Не придумав ничего лучшего, я вяло помахала ей рукой. Она отвела от меня ледяной взгляд.

Пардон.

– На юридическом девушки…

Я повернула голову и поняла, что Крис продолжает говорить. Со мной.

– Скажем так, они считают, что просидеть весь вечер в юридической библиотеке – значит хорошо провести время.

О чем это он толкует?

Вспомнила! Он сравнивает студенток колледжа с сокурсницами по юридическому факультету. Ах да, конечно. Расследование убийства.

– А-а. – Я понимающе кивнула. – Конечно, студентки юридического – это совсем не то, что провинциалки-первокурсницы из Фишер-холла, правда?

Ок рассмеялся.

– А ты забавная. С какого ты курса?

Я пожала плечами, стараясь вести себя так, будто достигла возраста, с которого официально можно употреблять спиртные напитки, совсем недавно, а не… сколько же это… семь лет назад.

– Скажи хотя бы, как тебя зовут.

Крис понизил голос и добавил в него интонации, которые его предыдущей девушке наверняка казались сексуальными.

– Можешь называть меня Блонди, – промурлыкала я. – Тогда ты точно не спутаешь меня с другими своими подружками.

Крис усмехнулся:

– С какими еще другими?

– Ах, оставь. – Я легонько шлепнула его по руке. – Я про тебя все знаю, мы дружили с Робертой.

Крис посмотрел на меня как на сумасшедшую. Потом нахмурился.

– С кем, с кем?

Боже, ну и мастер! В серебристо-серых глазах нет ни малейшего намека на угрызения совести.

– С Робертой, – повторила я. Признаюсь, я испугалась собственной храбрости, сердце забилось чаще. Стоп! Я расследую преступление! – С Робертой Пейс.

– Понятия не имею, кто такая.

Вот уж сомневаюсь.

– Бобби.

Он вдруг рассмеялся.

– Бобби? Ты дружила с Бобби?

От меня не укрылось, что он выделил голосом слово «ты» и использовал прошедшее время. Как-никак, я профессиональный сыщик. Точнее, работаю на профессионального сыщика, веду его бухгалтерию.

– Мы с ней были подругами. – Я не улыбалась и больше не притворялась, что мне двадцать один год. Потому что в голове не укладывалось, как этот тип может быть таким бесчувственным. Слишком бесчувственным даже для убийцы. – До того как на прошлой неделе она упала в шахту лифта.

Крис перестал танцевать.

– Погоди, что ты сказала?

– Ты прекрасно слышал. Бобби Пейс и Бет Келлог. Обе погибли якобы потому, что катались на крыше лифта. И с каждой из них ты спал в ночь накануне ее гибели.

Я не собиралась выпаливать все вот так, начистоту. Наверняка Купер нашел бы более тонкий подход. Просто… наверное, просто дело в том, что я разозлилась. На Криса – за то, что он так спокойно говорит о гибели Роберты и Элизабет.

Конечно, настоящий сыщик не должен злиться. Наверное, у настоящего сыщика всегда должна быть холодная голова и наверное, мне все-таки не суждено стать партнером Купера по бизнесу.

Крис, казалось, оцепенел, его ноги так и замерли – одна на черной плитке, другая на белой. Но он не убрал руки с моей талии, наоборот, сжал еще крепче – мы стояли бедро к бедру.

– Что?

От удивления его глаза стали просто огромными, будто серо-голубые островки плавали в двух молочных озерах.

– Что? – повторил он, у него побледнело лицо, даже губы побелели.

Мое лицо было всего в нескольких дюймах от его лица, и я видела, как его невероятно голубые глаза наполняются – пусть сыщик из меня никудышный, но это заметила даже я – наполняются ужасом.

И тут до меня дошло.

Он об этом не знал. Правда, не знал. До тех пор, пока я ему сказала, Крис понятия не имел, что девушки, погибшие в Фишер-холле, были теми самыми девушками, с которыми он развлекался буквально накануне.

Неужели он такой распутник, что запоминает только уменьшительные имена девушек, которых соблазнил?

Похоже на то.

Его пальцы конвульсивно впились в мою талию, он замотал головой, как Люси после купания.

– Нет, – сказал Крис, – не верю, этого не может быть.

И тут я поняла, что совершила ужасную ошибку. Не спрашивайте, как я это поняла, – у меня же в таких делах совсем нет опыта. Но как-то я все равно это почувствовала. Наверное, инстинктивно, как инстинктивно чувствую содержание жира в батончике «Милки вэй».

Кристофер Эллингтон не убивал девушек.

Да, он с ними спал, но убил их не он. Это сделал кто-то другой. Кто-то гораздо более опасный.

– О'кэй, – произнес у меня за спиной глубокий мужской голос.

На мое голое плечо легла чья-то тяжелая рука.

– Извини, Хизер, но нам пора уходить, – сказал Купер. Откуда он взялся? Не могу я сейчас уйти! Только не сейчас.

– Подожди секундочку, ладно?

Но Купер не собирался ждать. Если честно, у него был вид человека, который готов бежать что есть сил.

– Нам пора уходить, – повторил он. – Прямо сейчас.

Он взял меня под руку и потянул.

– Купер!

Я попыталась освободиться. Крис еще не оправился от потрясения. Я понимала, что если пробуду с ним еще какое-то время, то смогу что-нибудь из него вытянуть. Неужели Купер не видит, что я веду очень важный оазговор?

– Может, пойдешь перекусишь? Я найду тебя в буфете через пару минут…

– Нет. Мы уходим. Сейчас.

Я понимала, почему Купер так торопится уйти. Честное слово, понимала. В конце концов не все разбираются со своими бывшими, занимаясь сексом на полу в прихожей.

Но мне все равно очень не хотелось уходить. Жалко, ведь сделан такой серьезный прорыв. Крис очень расстроился – настолько, что даже не заметил, как над его партнершей нависла фигура частного детектива. Он отвернулся и, чуть ли не спотыкаясь, пошел куда-то в направлении лифтов.

Куда он собрался? На двенадцатый этаж, в кабинет отца, чтобы напиться? Или просто позвонить? Или на крышу, чтобы спрыгнуть вниз? Я была готова последовать за ним – хотя бы проследить, чтобы он не натворил глупостей.

Но ничего не вышло: когда я попыталась пойти за ним, Купер меня остановил.

– Купер, я пока не могу уйти. – Я попыталась освободиться. – Он признался, что был знаком с девушками. С Робертой и Элизабет! И знаешь, я теперь думаю, что он их не убивал. Вряд ли он вообще знал, что их нет в живых!

– Замечательно, – сказал Купер, – а теперь пошли. Я тебе говорил, у меня назначена встреча. Строго говоря, я уже опаздываю.

– Встреча? Встреча??? Купер, ты что, не понимаешь? Крис сказал…

– Я тебя слышал, – перебил Купер. – Поздравляю. А теперь пошли. Я обещал, что пойду с тобой на этот бал, но не обещал, что останусь здесь на весь вечер. У меня, знаешь ли, есть клиенты, которые платят мне за работу.

Я поняла, что спорить бесполезно. Даже если Купер передумает и отпустит меня, я все равно не знаю, куда девался Крис. Да и, если разобраться, не глупо ли с моей стороны вообще идти за ним? Учитывая, что случилось с теми двумя девушками, с которыми он… как я это назвала… развлекался, может, мне стоит специализироваться в английской литературе? Точно. Писатель. И врач. И детектив. И заодно дизайнер ювелирных изделий.

Мы с Купером вышли, я даже попрощаться ни с кем не успела. И не поздравила Рейчел с наградой. Купер потащил меня к краю тротуара.

– Эй, помедленнее, я на каблуках!

– Извини.

Купер выпустил мою руку. Потом засунул в рот два пальца и свистнул, подзывая такси, проезжавшее по 4-й Западной улице. Такси, заскрипев тормозами, остановилось на углу.

– Куда мы едем? – полюбопытствовала я.

– Ты едешь домой.

Купер открыл заднюю дверь и жестом велел мне садиться в машину, потом назвал таксисту адрес своего особняка.

– Эй… – Я подалась вперед. – Тут же всего квартал, я могу пешком…

– Нет, – отрезал Купер. – Одна ты не пойдешь, а мне нужно в другую сторону.

– Почему?

От меня не укрылось то обстоятельство, что из дверей библиотеки только что выскользнула Мэриэн – специалист по истории искусств. Но она не присоединилась к Куперу. Бросив на него крайне недружелюбный взгляд, она повернулась и быстро зашагала в направлении Бродвея.

Купер стоял к библиотеке спиной, поэтому не видел ни профессорши, ни ее уничтожающего взгляда.

– Мне надо встретиться с одним мужчиной насчет собаки, – сказал Купер. – Здесь. – Он протянул мне бумажку в пять долларов. – Не жди меня.

– Какая собака? – Такси тронулось. – Купер, какая собака? Ты хочешь завести другую собаку? А как же Люси? Тебе не нравится Люси?

Но машина уже вливалась в поток транспорта. Купер повернулся и пошел в сторону 3-й Западной. Вскоре он скрылся из виду.

Что все это значит? Я знаю, что Купер очень серьезно относится к своей работе, клиенты для него важны. И знаю, что он думает, будто убийства в Фишер-холле – плод моего воображения. Но все равно. Мог бы, по крайней мере, меня выслушать.

В этот момент таксист – кажется, индиец – услужливо подсказал:

– По-моему, есть такое выражение.

Я посмотрела в зеркало заднего вида.

– Какое выражение?

– «Поговорить с мужчиной насчет собаки». Это американское выражение. Поговорка. «Поговорить с мужчиной насчет собаки» значит «кое-куда сходить».

Я не знала. Похоже, я вообще ничего не знаю.

Я для того и работаю в Нью-Йорк-колледже – чтобы получить образование.

Ну что ж, образование я уже получаю и это при том, что учиться еще не начала.

Ты волшебник,

Ты волшебник для меня,

Ты меня околдовал, волшебник.

Ты волшебник,

И заметили друзья,

Что меня околдовал волшебник.

«Волшебство». Исполняет Хизер Уэллс. Слова и музыка Дити/Райдер. Из альбома «Волшебство». «Картрайт рекордс»

После того как мы с Купером ушли с бала, Рейчел Уолкотт наградили премией Пэнси за образцовую работу на благо колледжа.

На следующее утро Рейчел с гордостью показала мне маленькую булавку с головкой в форме цветка анютиных глазок. Она носила ее на лацкане черного льняного пиджака, словно медаль за доблесть. Наверное, для нее это в какой-то степени так и было. Все-таки ей пришлось за один семестр пережить больше трагедий, чем большинству администраторов выпадает за всю их карьеру.

Я никогда в жизни ничего не выигрывала. Да, я получила контракт со студией звукозаписи, но это все. Конечно, что за песни типа «Сахарной лихорадки» обычно не дают премии Грэмми, но ведь я даже не завоевывала приз зрительских симпатий. Даже симпатий читателей журнала «Тин пипл». А ведь я была настоящей королевой тинейджеров.

Но я старалась не показать Рейчел, что завидую ее награде. Да я и не очень завидовала. Немножко.

Между прочим, никто иной, как я перетаскивала все коробки из подвала. Коробки, в которые мы упаковали вещи Роберты и Элизабет. И упаковывала их тоже я. И на почту их тоже я таскала. И отправляла. По-моему, за все это мне могли бы дать хоть что-нибудь. Пусть не анютины глазки, но хотя бы какой-нибудь одуванчик.

Но ничего, когда я докажу, что обе девушки погибли не в результате несчастных случаев и найду их убийцу, меня, возможно, наградят ключами от города или еще чем-нибудь. Серьезно! И мэр лично вручит мне награду. И эту церемонию будут показывать по телевизору на канале «Нью-Йорк один», Купер посмотрит ее и поймет, что хотя я не профессор истории искусств и не ношу нулевой размер, я все равно ужасно умная и симпатичная. И он пригласит меня на свидание, и мы поженимся, и у нас будут дети: Джек, Эмили и Шарлотта Уэллс-Картрайт.

Ну может девушка помечтать?

Я, правда, рада за Рейчел. Я ее поздравила. И вот я пью кофе, а она рассказывает, как ее награждали в присутствии коллег. Она рассказала, как ее обнял доктор Джессап, и как президент Эллингтон лично поблагодарил ее за службу и сказал, что она сделала больше, чем требовали ее служебные обязанности. Рейчел возбужденно тараторила, что она – первый администратор в истории Нью-Йорк-колледжа, который получил семь номинаций, проработав в колледже всего четыре месяца. Говорила, как рада, что пошла работать в сферу высшего образования, а не в бизнес, как многие ее знакомые по Йельскому университету.

– Хизер, правда, здорово, что ты можешь как-то влиять на жизни людей?

– Угу, – сказала я, – конечно.

Хотя я уверена, те, на чьи жизни она повлияла больше всего, то есть работающие студенты, предпочли бы, чтобы вернулась Джастин.

Пока Рейчел выпускала пар, я подошла к телефону и занялась делами.

Сначала я позвонила Эмбер. Услышав ее сонный голос, я тихо повесила трубку: Эмбер все еще жива, против этого пункта можно поставить галочку.

Потом я позвонила в больницу Святого Винсента и справилась о здоровье Джордана. Мне сказали, что он поправляется, но его все равно оставят под наблюдением врачей еще на одну ночь. Я подумала, что должна с ним поговорить – все-таки, это из-за меня он пострадал и оказался в больнице.

Но когда звонок перевели на его палату, ответил женский голос. Таня. Не хотелось с утра пораньше разбираться с невестами, поэтому я просто повесила трубку. Но я все-таки позвонила флористу и заказала с доставкой в больницу Святого Винсента полдюжины воздушных шаров и попросила приложить к ним очень личное послание: «Джордан, поправляйся скорее. Хизер». Возможно, мои шары затеряются среди других подарков, которыми Джордана наверняка засыпали поклонники (между прочим, они установили круглосуточное дежурство у больницы Святого Винсента). Но дело не в этом, главное – я попыталась что-то сделать.

Думая о Джордане и его разбитой голове, я вспомнила Кристофера Эллингтона. Настоящий детектив на моем месте обязательно продолжил бы расследование и попытался извлечь максимум информации из вчерашнего разговора. Поэтому я решила предпринять еще одну попытку. Сказав Рейчел, что иду в туалет, я пошла к лифту и поднялась на двадцатый этаж.

Вообще-то на двадцатый этаж не положено подниматься никому, кроме Эллингтонов и их гостей, поэтому ковер в холле перед лифтом – это большой датчик движения, который срабатывает, когда на него кто-нибудь наступит. И сразу же включается видеокамера, передающая изображение на монитор, установленный в вестибюле на столе охранника. Но сегодня дежурит Пит, поэтому я не особенно волновалась, что мне дадут по шапке. Мы часто ловим на двадцатом этаже первокурсников – обычно они поднимаются на этаж в поисках бассейна. Бассейн, который никто не может найти, действительно когда-то существовал в Фишер-холле, но находился не в пентхаусе, а в подвале. Посылать ничего не подозревающих первокурсников на двадцатый этаж, где обязательно сработает сигнализация, и им попадет за вторжение в апартаменты президента, – любимая шутка старшекурсников.

Я нагло наступила на ковер и подняла руку, чтобы позвонить в дверь апартаментов Эллингтонов. Из-за двери доносились странные свистящие звуки, я догадалась, что это птички миссис Эллингтон – какаду, из-за которых она вечно волнуется, когда выпьет лишнего. Я нажала кнопку звонка, и свист перешел в безумный визг. Я даже испугалась, честное слово, на секунду даже забыла, что я – детектив-писательница-врач-дизайнер ювелирных изделий. Осталась только одна мысль: бежать обратно к лифту.

Но я не успела дать деру: открылась дверь, и на меня, моргая, уставилась покрасневшими глазами миссис Эллингтон в зеленом велюровом халате.

– Ну? – спросила она крайне недружелюбно. И это было странно, если вспомнить, что всего недели две назад я держала ее за руку, когда ее рвало в цветочную кадку. Позади миссис Эллингтон виднелась высокая, футов шесть, проволочная клетка, в которой верещали две большие белые птицы.

– Привет, – сказала я бодро. – Кристофер дома?

Опухшие глаза миссис Эллингтон немного расширились и снова вернулись к обычному размеру.

– Что?

– Крис, – повторила я. – Ваш сын, Кристофер. Он здесь?

Похоже, миссис Эллингтон здорово рассердилась. Сначала я подумала, из-за того, что я ее разбудила. Но оказалось, я задела ее собственнические чувства по отношению к сыну. Кто бы мог подумать, что они у нее вообще есть? Но, как выяснилось, есть.

Тщательно выговаривая каждый слог, будто я была иностранкой, она сказала:

– Нет, Джастин, Кристофера здесь нет. И если бы тебя воспитали должным образом, ты бы знала, что девушкам не пристало гоняться за молодыми людьми.

И она с грохотом захлопнула дверь. Птицы заверещали еще громче.

Наверное, с минуту я стояла, уставившись на закрытую дверь. Признаюсь, ее поведение меня немного задело. Я думала, у нас с миссис Эллингтон более близкие отношения. Но она по-прежнему называет меня Джастин.

Наверное, надо было просто повернуться и уйти, но я хотела все-таки выяснить, где Крис. Поэтому снова позвонила в дверь. Птицы совсем обезумели. Миссис Эллингтон снова открыла дверь, и на этот раз была не просто рассержена, она смотрела на меня так, будто готова убить.

– Что еще?

– Извините, – сказала я как можно вежливее. – Я не хотела вас беспокоить, но не могли бы вы сказать, где я могу найти Криса?

На лице у миссис Эллингтон много лишней кожи. Ей бы не помешало кое-что подтянуть тут и там, но она явно не из тех, кто увлекается пластическими операциями.

Короче говоря, она свирепо посмотрела на меня, и лишняя кожа, у нее под подбородком, задрожала. Наконец, она заговорила:

– Ну почему вы, девушки, не можете оставить его в покое? Вечно вы за ним бегаете и втягиваете в разные неприятности. Неужели нельзя бегать за кем-нибудь другим? Разве в общежитии мало парней?

– В резиденции, – поправила я.

– Что-о?

– Это резиденция, – напомнила я. – Вы сказали «общежитие», но вообще-то…

– Идите к черту!

Миссис Эллингтон снова захлопнула дверь перед моим носом.

Вот это да! Это называется враждебность. Вместо того чтобы анализировать мои поступки, Саре стоило бы переключить внимание на Эллингтонов. У них проблем гораздо больше.

Я вздохнула, повернулась и нажала кнопку лифта. Точно не скажу, но мне показалось, что миссис Эллингтон уже приложилась к бутылке, а ведь еще нет и десяти утра! Интересно, она всегда так рано начинает, или сегодня особый случай? Может, она отмечает премию Рейчел?

Спустившись вниз, я чуть не налетела в коридоре на тощую девицу. Она направлялась к кабинету Рейчел, поэтому я поинтересовалась, не могу ли помочь. Девушка обернулась, и я узнала Эмбер.

Да-да, Эмбер из Айдахо, ту самую, что общалась с Кристофером Эллингтоном. И которую я недавно разбудила.

– Ой, привет. – Она меня узнала. Я отметила, что поздоровалась она со мной безо всякого восторга. Наверное, потому что еще не проснулась толком. Она была даже в пижаме. – Ты случайно… ты не директор общежития?

– Нет, я ее помощница, а что?

– Мне только что позвонили и сказали, что я должна обязательно явиться к Рейчел Уолкотт.

В это время из своего кабинета вышла, цокая каблучками, Рейчел. Она прижимала к груди папку.

– А, Хизер, вот ты где! – обрадовалась она. – Пришел Купер.

Наверное, я издала какой-то звук, потому что Рейчел посмотрела на меня с любопытством и добавила:

– Да, он здесь. – Она переключила внимание на девушку рядом со мной. – Эмбер?

– Да, мэм.

Эмбер казалась подавленной. А какая первокурсница на ее месте не была бы подавлена, если бы ее разбудили в десять утра и вызвали к директору резиденции?

– Проходи, – сказала Рейчел, беря Эмбер за локоть. – Хизер, пожалуйста, в ближайшие несколько минут никого со мной не соединяй.

– Конечно.

Я зашла в свой кабинет. Купер смотрел на миску с презервативами на моем столе и качал головой.

– Привет, Купер, – сказала я с некоторой опаской.

Думаю, меня можно понять, ведь в прошлый раз он пришел ко мне на работу и сообщил, что мой бывший бойфренд помолвлен с другой женщиной. Что стряслось на этот раз?

Мне вспомнилась Мэриэн Брэйтуэйт, и я слегка запаниковала. О боже… Купер с ней помирился, они решили пожениться, и он пришел сообщить, что я должна освободить квартиру в его доме, потому что они собираются поселить там няню…

– Привет, Хизер. – В джинсах и кожаной куртке Купер выглядел гораздо привычнее, чем в смокинге. – Найдется у тебя минутка?

«Привет, Хизер. Найдется у тебя минутка? Что за начало разговора? Наверное, в английском языке нет другой фразы, которая могла бы так же эффективно заронить зерно ужаса глубоко в душу девушке. «Найдется у тебя минутка?» Нет, у меня нет минутки! Ни секунды, если ты собираешься сказать мне, что – как я подозреваю – ты собираешься сказать. Ну почему она, почему??? Только потому, что она умная, красивая, успешная и худая?..

– Конечно.

Надеюсь, я сказала это спокойно и уверенно, но лично мне показалось, что мой голос похож на блеяние. Я жестом предложила Куперу сесть, а сама съежилась в своем рабочем кресле, жалея, что у меня нет под рукой бутылки того же, к чему миссис Эллингтон уже приложилась сегодня утром.

– Послушай, Хизер, – сказал Купер. – Насчет вчерашнего вечера…

Нет!!! Если и есть в английском языке фраза, которая звучит хуже, чем «Найдется у тебя минутка?», то это только «Насчет вчерашнего вечера…»

И я выслушала их обе, одну за другой! Это несправедливо!

И что вообще произошло вчера вечером? Да ничего не произошло! Выйдя из такси, в которое меня посадил Купер, я вошла в дом и сразу отправилась спать. Ну, может, не совсем сразу – немного поработала над одной песней. И, может, эта песня была про Купера. Но он не мог ее слышать, я играла очень тихо. И вообще, я не слышала, чтобы он возвращался.

Ох, ну почему я, почему я???

– Думаю, я должен тебе кое-что объяснить.

Еще одна неожиданность из уст Купера.

Стоп, минуточку! Он должен кое-что объяснить? Не похоже, что он предложит мне съехать. Скорее, это похоже на извинение. Но за что Куперу передо мной извиняться?

– Вчера, после того как мы ушли с бала, я встречался с одной подругой, которая работает в отделе расследований, – начал Купер. – И она сказала…

Минуточку! Она? Купер бросил меня ради другой девушки?

– Так вот куда ты торопился: – выпалила я, не думая, что говорю. – Ты встречался с девушкой?

О боже, да что со мной творится? Почему я не могу держаться спокойно и уверенно, как… да хотя бы как Рейчел. Почему я вечно веду себя как дура?

К счастью, Купер не подозревал о моих планах на его счет (ну, помните, что он женится на мне, станет отцом троих детей и вдохновит меня на карьеру врача, которая принесет мне Нобелевскую премию). И он не заметил, что я ревную. Похоже, он думал, что я все еще сержусь на него за то, что мы так рано ушли с бала.