Занятие 11. Социал-демократия

1) Задачи социал-демократии;

2) Что такое диктатура пролетариата;

3) Условия нашей победы.

Империализм – это подчинение всех классов финансовому капиталу и раздел мира между 5-6 «великими» державами, которые участвуют в войне.

Раздел мира великими державами оз­начает, что все имущие слои заинтересованы в обладании колониями, в угнетении чужих наций, в доходных местечках и привиле­гиях, связанных с принадлежностью к «великой» державе.

Нельзя жить по-старому в сравнительно спокойной, мирной обстановке, ибо наступила другая эпоха – это факт, доказываемый войной[1].

Только массовый подъем передовых рабочих способен спасти страну и революцию. Нужны десятки тысяч передовиков, закаленных пролетариев, чтобы разъяснить дело миллионам бедноты и встать во главе этих миллионов.

Смешно ссылаться на смену периодов – работать над созданием боевой организации и ведением политической агитации обязательно в период какого угодно «упадка революционного духа» – более того, именно в такие периоды особенно необходима революционная работа, ибо в моменты взрывов и вспышек поздно создавать организацию, она должна быть наготове, чтобы сразу развернуть свою деятельность.

Диктатура пролетариата – самое полное осуществление руководства всеми трудящимися и эксплуатируемыми, которые угнетены, забиты, задавлены, запуганы, раздроблены, обмануты классом капиталистов. Поэтому подго­товка диктатуры пролетариата должна быть начата повсеместно и немедленно.

Во всех без исключения организациях, объединениях, в первую очередь пролетарских, а затем и непролетарских (политических, профессиональных, военных, кооперативных, образовательных, спортивных и проч.) должны быть созданы ячейки коммунистов.

Эти ячейки, тесно связанные между собой и центром партии, обмениваясь опытом, осуществляя работу агитации, пропаганды, организации, должны систематически воспитывать такой разносторонней работой и самих себя, и партию, и класс, и массы.

Это не легко, – но «легких» задач, «легких» средств борьбы у пролетарской революции вообще нет и быть не может. Эту нелегкую задачу надо во что бы то ни стало решить.

Социал-демократия – это соединение рабочего движения с социализмом, ее задача – не пассивное служение рабочему движению, а пред­ставительство интересов всего движения в целом, указание его конеч­ной цели, его политических задач, охрана его политической и идейной самостоятельно­сти[2].

Оторванное от социал-демократии, рабочее движение мельчает и впа­дает в буржуазность. Ведя одну экономическую борьбу, рабочий класс становится хвостом буржуазных партий, изменяет великому завету: «освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих».

Во всех странах, когда рабочее движение и социализм существовали отдельно друг от друга, это приводило к сла­бости социализма и рабочего движения.

Но в каждой стране соединение социализма с рабочим движением вырабатывалось исторически, в зависимости от условий места и времени.

В России необходимость соединения социализма и рабочего движения теоретически провозгла­шена уже давно, – но практически это соединение вырабатывается лишь в настоящее время. Это очень трудный процесс, и нет ничего удивительного в том, что он сопровождается колебаниями и сомнениями[3].

Освобождение рабочего класса может быть делом только самого рабочего класса.

Чтобы совершить социальную революцию, пролетариат должен завоевать политическую власть – диктатура пролетариата составляет необходимое политическое условие социальной револю­ции[4].

Революция пролетариата будет освобождением всего угнетенного и страдающего человечества, она положит конец всем видам притеснения и эксплуатации.

Русская социал-демократия ставит своей задачей показать непримиримую противоположность интересов рабочих и капиталистов.

Вы­яснить пролетариату историческое значение, характер и условия той социальной революции, которую предстоит ему совершить.

Организовывать революционную классо­вую партию, способную руководить всей борьбой пролетариата против всего современного общественного и политического порядка.

Съезд еще раз напоминает задачу сознательных сторонников социал-демократической рабочей партии: укреплять всеми силами связь партии с массой рабочего класса, поднимая широкие слои пролетариев и полупролета­риев до полной социал-демократической сознательности, развивая их революционную и социал-демократическую самодеятельность, заботясь о выделении самой рабочей массой возможно большего числа рабочих, способных руководить движением и всеми организациями партии[5].

Съезд повторяет от лица партии советы революционных социал-демократов: создавать как можно больше рабочих организаций, входящих в нашу партию; стремиться к тому, чтобы рабочие организации, не желающие или не имеющие возможности войти в партию, примыкали к ней; добиваться того, чтобы как можно больше сознательных рабочих входили как члены в комитеты пар­тии.

Будучи представительницей наиболее передового, наиболее революционного класса современного общества, – пролетариата, на деле до­казавшего свою способность к роли вождя в массовой борьбе, – социал-демократия обязана всеми мерами содействовать тому, чтобы эта роль осталась за пролетариатом.

С этою целью социал-демократия обязана всеми силами стремить­ся к гегемонии над демократической массой и к развитию в этой массе революционной энергии.

Такое стремление приводит партию пролетариата к резкому столкновению с други­ми классовыми политическими организациями, для которых демократическая революция является ненавистной и опас­ной.

Мы никогда не откажемся от полной самостоятельности соц.-дем. партии, от полной непримиримости нашей идеологии[6].

Марксисты принципиально иначе смотрят на отношение неорганизованной (и не поддающейся организации в течение долгого времени, иногда десятилетий) массы к партии.

Именно для того, чтобы масса определенного класса могла нау­читься понимать свои интересы, свое положение, научиться вести свою политику, необходима организация передовых элементов класса немедленно и во что бы то ни стало, хотя бы вначале эти элементы составляли ничтожную долю класса.

Так, и только так, передовой отряд воспитывает и просвещает массу, выражая ее интересы, уча ее организации, на­правляя всю деятельность массы по пути сознательной классовой политики[7].

Громадное большинство населения в любой капиталистической стране тысячи раз испытало на себе и на своих близких гнет капитала, грабеж, и надругательство.

Отсюда неизбежное сочувствие громадного большинства населения к пролетариату за то, что он с геройской смелостью, с революционной беспощадностью свергает иго капитала, свергает эксплуататоров, подавляет их сопротивление, кровью пробивает дорогу к созданию нового общества, в котором не будет экс­плуатации.

Как ни велики мелкобуржуазные шатания и колебания непролетар­ских и полупролетарских масс трудящегося населения, тем не менее они все же не мо­гут не признавать морально-политического авторитета за пролетариатом, который не только свергает эксплуататоров и подавляет их сопротивление, но также стро­ит новую общественную дисциплину – дисциплину сознательных и объединенных работников, не знающих над собой никакого ига и никакой власти, кроме власти их собственного объединения, их собственного, более сознательного, смелого, сплоченного, революционного, выдержанного авангарда.

Чтобы победить, создать и упрочить социализм, пролетариат должен решить двуединую задачу:

во-первых, увлечь своим беззаветным героизмом революционной борьбы против капитала всю массу трудящихся и эксплуатируемых, организовать ее, руководить ею для свержения буржуазии и полного подавления всякого сопротивления с ее стороны;

во-вторых, повести за собой всю массу трудящих­ся и эксплуатируемых, а также все мелкобуржуазные слои, на путь нового хозяйствен­ного строительства, на путь создания новой общественной связи, новой трудовой дис­циплины, новой организации труда, соединяющей последнее слово науки и капитали­стической техники с массовым объединением сознательных работников, творящих крупное социалистическое производство.

Вторая задача труднее первой, ибо она не может быть решена героизмом отдельного порыва, а требует длительного, упорного, трудного героизма массовой и будничной работы.

Но эта задача и более сущест­венна, т.к. самым глубоким источником силы для побед над буржуазией и единственным залогом прочности и неотъемлемости этих побед мо­жет быть только замена капиталистического и мелкобуржуазного производства крупным социалистическим производством.

Признать диктатуру пролетариата, это значит спуститься вниз, к миллионам рабочих, батраков и мелких крестьян, которых нельзя спасти от бедствий капитализма и войн без Советов, без свержения буржуазии.

Разъяснять это конкретно, просто, ясно, для массы, для десятков миллио­нов, говорить им, что их Советы должны взять всю власть, их авангард – партия револю­ционного пролетариата должна руководить борьбой – вот что такое диктатура проле­тариата.

Диктатура проле­тариата – упорная борьба, кровавая и бескровная, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская, против сил и традиций старого общества.

Сила привычки миллионов и десятков миллионов – самая страшная сила.

Без партии, железной, закаленной в борьбе, пользующейся доверием всех честных в нашем классе, без партии, умеющей следить за настроением массы и влиять на него – вести борьбу невозможно.

Победить крупную буржуазию в тысячу раз легче, чем «победить» миллионы и миллионы мелких хо­зяйчиков, а они своей повседневной, будничной, невидной, неуловимой, разлагающей деятельностью осуществляют те самые результа­ты, которые нужны буржуазии – реставрируют буржуазию [8].

Кто хоть чуть-чуть ослабляет железную дисциплину партии пролетариата (особенно во время его диктатуры) – тот помогает буржуазии против пролетариата.

Диктатура пролетариата – наиболее решительная и революционная форма классовой борьбы пролетариата с буржуазией.

Такая борьба может быть успешна, лишь когда революционный авангард пролетариата ведет за собой подавляющее большинство.

Задача сознательного авангарда в международном рабочем движении – уметь повести широкие (спящие, апатичные, рутинные, косные, не пробужденные) мас­сы, уметь руководить не только своей пар­тией, но и этими массами.

Победа над буржуазией невозможна без долгой, упорной выдержки, отчаянной войны не на жизнь, а на смерть, – войны требующей, дисциплины, твердости, непреклонности и единства воли.

Опыт победоносной диктатуры пролетариата в России показал наглядно, что безусловная централизация и строжайшая дисциплина пролетариата являются одним из основных условий для победы над буржуазией.

Чем держится дисциплина революционной партии пролетариата? Чем она проверяется?

Во-первых, сознательностью пролетарского аван­гарда и его преданностью революции, его выдержкой, самопожертвованием, героиз­мом.

Во-вторых, его уменьем связаться, сблизиться с самой широкой массой трудящихся, в первую очередь пролетариев, но и не пролетариев.

В-третьих, правильностью политического руководства, правильностью политической стратегии и тактики, при условии, чтобы самые широкие массы собственным опытом убедились в этой правильности.

Без этих условий дисциплина в революционной пар­тии, действительно способной быть партией передового класса, свергнуть буржуазию и преобразовать все общество, неосуществима.

А эти условия не могут возникнуть сразу. Они вырабатываются дол­гим трудом, тяжелым опытом и окончательно складываются в тесной связи с практикой действительно массового и действительно революци­онного движения.

Классовое самосознание рабочих есть понимание рабочими того, что единственное средство улучшить свое положение и добиться своего освобождения заключа­ется в борьбе с классом капиталистов и фабрикантов.

Самосознание рабочих означает понимание того, что интере­сы всех рабочих данной страны одинаковы, солидарны, что все они составляют один класс, отдельный от всех остальных классов общества.

Классовое самосозна­ние рабочих означает понимание рабочими того, что для достижения своих целей рабо­чим необходимо добиваться влияния на государственные дела, как добились этого капиталисты.

Каким же путем приобретают рабочие понимание всего этого?

Рабочие приобретают его из борьбы, которую они начинают вести с фабрикантами и которая развивается и втягивает все большее число рабочих. Каждая стачка обогащает опыт всего рабочего класса[9].

Если стачка удачна, она побуждает других воспользоваться успе­хом товарищей. Если она неудачна, она вызывает обсуждение причин неуспеха и нахождение лучших приемов борьбы.

Помощь партии пролетариата должна состоять в том, чтобы точнее и определеннее выразить требования рабочих и публично выставить их, в том, чтобы выбрать наилучший момент для сопротивления, в том, чтобы выбрать лучший способ борьбы, обсудить положение и силы обеих борющихся сторон[10].

Помощь должна состоять в содействии организа­ции рабочих.

Необходимо разъяснять рабочим, в чем состоит эксплуатация труда капиталом, на чем она держится[11].

Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса как на нечто закон­ченное и неприкосновенное, мы убеждены, что она положила только крае­угольные камни той науки, которую социалисты должны двигать дальше во всех на­правлениях, если они не хотят отстать от жизни.

Главное в учении Маркса – выяснение всемирно-исторической роли пролетариата как созидателя социалистического общества.

И если бы вы выдвинули такой вопрос: почему учение Маркса могло овладеть десятками миллионов сердец са­мого революционного класса – вы получите один ответ – это произошло по­тому, что Маркс опирался на прочный фундамент человеческих знаний, изучив законы развития человеческого общества, Маркс понял не­избежность развития от капитализма к коммунизму, и, главное, он доказал это на основании самого точного, самого детального, самого глубокого изучения капиталистического общества.

Маркс показал нам то, к чему должно прийти человеческое общество, указал переход к классовой борьбе, к началу пролетарской революции.

Из теперешних разрозненных, лишенных руководящей идеи попыток протеста, «бунтов» и стачек – в организованную борьбу всего русского рабочего клас­са, против буржуазного режима к уничтожению всех порядков основанных на угнетении трудящегося.

Заводский рабочий является не более как передовым представителем всего эксплуатируемого населения, и для того, чтобы он осуществил свое представительство в органи­зованной, выдержанной борьбе, требуется не увлечение его какими-нибудь «перспективами»; для этого требуется только простое выяснение ему его положения, выяснение политико-экономического строя той системы, которая гнетет его, выяснение необходимости и неизбежности классового антагонизма при этой системе.

Положе­ние фабрично-заводского рабочего в капиталистической системе де­лает его единственным борцом за освобождение рабочего класса, потому что только высшая стадия развития капитализма, крупная машинная индустрия, создает матери­альные условия и социальные силы, необходимые для этой борьбы.

Раздробленная, единичная, мелкая эксплуатация привязы­вает трудящихся к месту, разобщает их, не дает им возможности уразуметь своей клас­совой солидарности, не дает возможности объединиться, поняв, что причина угнетения не та или другая личность, а вся хозяйственная система.

Крупный ка­питализм неизбежно разрывает всякую связь рабочего со старым обществом, с опреде­ленным местом и определенным эксплуататором, объединяет его, заставляет мыслить и ставит в условия, дающие возможность начать организованную борьбу.

На класс рабо­чих и обращают социал-демократы все свое внимание и всю свою деятельность.

Когда передовые представители пролетариата усвоят идеи научного социализма, когда эти идеи получат широкое распространение и среди ра­бочих – создадутся прочные организации, преобразующие теперешнюю разрозненную экономическую войну рабочих в сознательную классовую борьбу.

Тогда русский рабочий, поднявшись во главе всех демократических элементов, свалит абсолютизм и поведет русский пролетариат (рядом с пролетариатом всех стран) пря­мой дорогой открытой политической борьбы к победоносной коммуни­стической революции.

Итак, вот в чем должна состоять та помощь, которую может оказать с.-д. партия классовой борьбе рабочих:

1) в развитии классового самосознания рабочих по­средством содействия им в борьбе за свои наиболее насущные нужды.

2) в содействии организа­ции рабочих. Та борьба, которую мы сейчас описали, требует организации рабочих. Организация становится необходимой и для стачки, чтобы успешнее вести ее, и для сборов в пользу стачечников, и для агитации сре­ди рабочих. Еще более необходима организация, чтобы защитить себя от пресле­дования полиции, чтобы устроить доставку книг, газет и т.д.

3) в указании настоящей цели борьбы, в разъяснении рабочим того, в чем состоит эксплуатация труда капиталом, на чем она держится, каким образом ча­стная собственность на землю и орудия труда ведет к нищенству рабочих масс, застав­ляет их продавать свой труд капиталистам и отдавать им даром весь излишек, произво­димый трудом рабочего, в разъяснении, того, как эта экс­плуатация неизбежно ведет к классовой борьбе рабочих с капиталистами, каковы усло­вия этой борьбы и ее конечные цели.

Наш главный недостаток, на устранение которого мы должны направить все свои силы – это узкий, «кустарный» характер местной работы.

В силу этого кустарничества мас­са проявлений рабочего движения в России остаются чисто местными событиями.

В силу этого кустарничества рабочие не проникаются сознанием общности своих интересов по всей России, недостаточно связывают со своей борьбой мысль о русском социализме и русской демократии.

В силу этого кустарничества различные взгляды товарищей на теоретические и практические вопросы не обсуждаются открыто в центральном органе, не служат для выработки об­щей программы партии и общей тактики, а теряются в узкой кружковщине или ведут к непомерному преувеличению местных и случайных особенностей.

Довольно с нас кустарничества! Мы уже достаточно зрелы, чтобы перейти к общей работе, к выра­ботке общей программы партии, к совместному обсуждению нашей партийной тактики и организации.

Социал-демократия всегда и везде была и не может не быть представительницей сознательных, а не бессознательных рабочих[12]. Не может быть ничего опаснее и преступнее демагогического заигрывания с неразвитостью рабочих.

Если критерием деятельности брать то, что сейчас же доступно самой широкой массе, то придется проповедовать антисемитизм или агитировать на почве обращения к отцу Иоанну Кронштадтскому.

Задача социал-демократии – развивать политическое сознание масс, а не тащиться в хвосте политически бесправной массы[13].

Неверно, что массы не поймут идеи политической борьбы. Эту идею поймет самый серый рабочий, ко­нечно, если агитатор или пропагандист сумеет передать ее понятным языком и опираясь на известные ему факты обыденной жизни.

Не надо смущаться тем, что политически обличительные голоса слабы, редки и робки. Причина этого – отнюдь не повальное примирение с полицейским произволом. Причина – что люди не видят в народе силы, к которой бы стоило обращаться с жалобой.

Такая сила есть, это – революционный пролетариат.

Нужно вербовать смелее, шире и быстрее молодых борцов в ряды всех и всяческих наших организаций. Нужно создавать для этого, не медля ни минуты, сотни новых организаций.

Да, сотни, это не гипербола и не возражайте мне, что теперь «поздно» заниматься такой широкой организационной работой. Нет, организоваться никогда не поздно. Все реальные приобретения будут прочны и верны лишь по мере организованности пролетариата.

Признать диктатуру пролетариата, это не значит: во что бы то ни стало в любой момент идти на штурм, на восстание. Это вздор. Для успешного восстания нужна длительная, умелая, упорная, требующая великих жертв настоящая подготовка.

Необходимо создать революционную организацию, способную объединить все силы и руководить движением не только по названию, но и на самом деле, т.е. быть всегда готовой к поддержке всякого протеста и всякой вспышки, поль­зуясь ими для умножения и укрепления военных сил, годных для решительного боя.

Признать диктатуру пролетариата, это значит: решительный, беспощадный и глав­ное вполне сознательный разрыв с оппортунизмом, разрыв с вождями, старыми (не по возрасту, а по приемам) парламентариями, чиновниками профессиональных союзов и т.п.

С ними надо рвать. Их преступно жалеть: это значит предавать из-за мизерных интересов десяти интересы десятков миллионов рабочих и мелких крестьян.

Признать диктатуру пролетариата, это значит: коренным образом переделать повседневную работу партии, спуститься вниз, к миллионам рабочих, батраков и мел­ких крестьян, которых нельзя спасти от бедствий капитализма и войн без Советов, без свержения буржуазии.

Разъяснять конкретно, просто, ясно, для массы, для десятков миллио­нов.

Говорить, что их Советы должны взять всю власть, их авангард, партия революционного пролетариата должна руководить борьбой, – вот что такое диктатура пролетариата.

Только комму­нистическая партия, если она действительно является авангардом революционного класса, если она включает в себя всех его лучших представителей, если она состоит из вполне сознательных и преданных коммунистов, просвещенных и закаленных опытом упорной революционной борьбы, если эта партия сумеет связать себя неразрывно со всей жизнью своего класса, а через него со всей массой эксплуатируемых и внушить этому классу и этой массе полное доверие, – только такая партия способна руководить пролетариатом в самой беспощадной, решительной, последней борьбе против всех сил капитализма.

Только под руководством такой партии пролетариат способен развернуть всю мощь своего революционного натиска, превращая в ничто не­избежную апатию и сопротивление небольшого меньшинства испорченной ка­питализмом рабочей аристократии и старых тред-юнионов, – способен развернуть всю свою силу, которая неизмеримо больше, чем его доля в населении.

Только освобожденная от гнета буржуазии и буржуаз­ного государственного аппарата, только получившая возможность действительно сво­бодно (от эксплуататоров) организоваться в свои Советы, масса, (т.е. вся сово­купность трудящихся и эксплуатируемых) может развернуть впервые в истории всю инициа­тиву и всю энергию десятков миллионов задавленных капитализмом людей.

Только ко­гда Советы стали единственным государственным аппаратом, осуществимо действи­тельное участие в управлении всей массы эксплуатируемых, которая при самой просвещенной и свободной буржуазной демократии оставалась исключенной из участия в управлении.

Только в Советах начинает масса эксплуатируемых действительно учиться, не из книжек, а из собствен­ного практического опыта, делу социалистического строительства, созданию новой общественной дисциплины, свободного союза свободных работников.

В политике жертвы не даются даром, а берутся с боя.

Итак, за работу же, товарищи! Не будем терять дорогого времени!

Социал-демократам предстоит масса работы по удовлетворению запросов пробуждающегося пролетариата, по организации рабочего движения, по укреплению революционных групп и их взаимной связи, по снабжению рабочих пропагандистской и агитационной литера­турой, по объединению разбросанных по всем концам России рабочих кружков и соци­ал-демократических групп в единую социал-демократическую рабочую партию!

На этот бой стоит отдать все силы: велики его трудности, но велико и то дело уничтожения гнета и эксплуатации, за которое мы боремся.

Мировой большевизм победит мировую буржуазию.

[1] Пугать капиталистов банкротством это все равно, что советовать биржевикам не играть на бирже, т.к. «многие теряют все свое состояние». От банкротства конкурирующе­го капиталиста и конкурирующей нации капитал выигрывает, концентрируясь еще сильнее; поэтому, чем обостреннее экономическая конкуренция, т.е. эконо­мическое подталкивание к банкротству, тем сильнее стремление капиталистов добавить к этому военное подталкивание. Чем меньше осталось стран, в которые можно вывозить капитал так же выгодно, как в колонии и в зависимые государст­ва, тем ожесточеннее борьба за них. Так говорят факты.

Социал-демократы исходят из этого факта, что в России – капитализм, и может быть только один выход – классовая борьба пролетариата против буржуазии.

[2] Буржуазия не может не тяготеть к беспартийности – отсутствие партий среди борющихся за свободу означает отсутствие новой борьбы против буржуазного общества. Кто ведет «беспартийную» борьбу за свободу, тот не сознает буржуазного харак­тера свободы и освящает буржуазный строй – за беспартийность тот, кто сознательно или бессознательно стоит на стороне буржуазного порядка.

В классовом обществе борьба между враждебными классами неизбежно становится политической борьбой.

Са­мым полным и оформленным выражением политической борьбы классов является борьба партий. Беспартийность есть равнодушие к борьбе партий. Но это равно­душие не равняется воздержанию от борьбы, ибо в классовой борьбе не может быть нейтральных – в капиталистическом обществе нельзя «воздержаться» от участия в обмене продуктов или рабочей силы, а обмен неминуемо порождает экономическую борьбу, а вслед за ней и борьбу политическую. Равнодушие к борьбе не является отстранением от борьбы или нейтралитетом. Равнодушие – молчаливая поддержка того, кто силен, того, кто господствует. Кто равнодушен к господству буржуазии, тот молчаливо поддерживает буржуазию. Политическое безразличие есть политическая сы­тость. «Безразлично», «равнодушно» относится к куску хлеба человек сытый; голодный же всегда будет «партийным» в вопросе о куске хлеба. «Безразличие и равнодушие» к куску хлеба означает, что человек прочно пристроился к «партии» сытых. Беспартийность в буржуазном обществе – лицемерное, при­крытое, пассивное выражение принадлежности к партии сытых, к партии господ­ствующих, к партии эксплуататоров.

Беспартийность есть идея буржуазная. Партийность есть идея социалистическая.

[3] Марксизм, как единственно правильную революционную теорию, Россия выстрадала вековой историей неслыханных мук и жертв, неви­данного революционного героизма, невероятной энергии, испытания на практике, разочарований, проверки и сопоставления опыта.

[4] Что значит, что борьба рабочего класса есть борьба политическая? Это зна­чит, что рабочий класс не может вести борьбу за свое освобождение, не добиваясь влияния на государственные дела, на управление государством, на издание законов.

Мы уже говорили, что борьба рабочих с капиталистами неизбежно приведет их к столкновению с правительством, а правительство изо всех сил старается доказать рабочим, что только борьбой и объединенным сопротивлением они могут повлиять на государственную власть.

Это уже давно поняли русские капиталисты, они сумели найти тысячи способов влияния на государственную власть, и власть служит интересам капиталистов. Отсюда следует, что рабочему классу невозможно вести свою борьбу, невозможно добиться улучшения своей участи помимо влияния на государственную власть.

Достижение политиче­ской свободы становится «насущным делом рабочих», потому что без нее рабочие не имеют и не могут иметь никакого влияния на государственные дела и таким образом неизбежно остаются бесправным, униженным, бессловесным классом.

Каутский с ученостью ученейшего кабинетного дурака или с невинностью 10-летней девочки вопрошает: зачем диктатура, ежели есть большинство? А Маркс и Энгельс разъясняют:

затем, чтобы сломать сопротивление буржуазии,

затем, чтобы внушать страх реакционерам,

затем, чтобы пролетариат мог насильственно подавить своих противников.

[5] «Вожди» или «ответственные представители» из интеллигенции сплошь да рядом безнадежно испорчены мелкобуржуазными предрас­судками и должны беспощадно разоблачаться и изгоняться из рабоче­го движения.

[6] Пусть презренные негодяи ренегатства, приветствуемые буржуазией и социал-шовинистами, поносят нашу Советскую конституцию за то, что она отнимает избира­тельное право у эксплуататоров. Массы угнетенных классов будут за нас и они сразу скажут: вот где настоящие наши люди, вот где настоящая рабочая партия, настоящее рабочее правительство. Оно не обманывает рабочих болтовней о реформах, как обманывали нас все вожди, а борется всерьез с эксплуататорами, проводит всерьез революцию, борется на деле за полное освобождение рабочих.

Эксплуататор не может быть равен эксплуатируемому, пока со­вершенно не уничтожена всякая возможность эксплуатации одного класса другим.

Эксплуататоров можно разбить сразу, при удачном восстании но, за исключением редких случаев, эксплуататоров нельзя уничтожить сразу, нельзя сразу экспроприировать всех помещиков и капиталистов.

Одна экспроприация, как юриди­ческий акт, далеко не решает дела, ибо нужно не просто сместить помещиков и капиталистов, чтобы управлять фабриками необходимо заменить их рабочими.

Не может быть равенства между эксплуататорами и эксплуатируемыми, масса которых даже в самых передовых и наиболее демократических буржуазных республиках забита, темна, невежествен­на, запугана, разрозненна. Эксплуататоры на долгое время после переворота сохраняют ряд громадных преимуществ: у них остаются деньги (уничто­жить деньги сразу нельзя), имущество, связи, навыки организации и управления и т.д.

Если эксплуататоры разбиты только в одной стране (а это, конечно, типичный случай, ибо одновременная революция в ряде стран есть редкое исключение), то они остаются все же сильнее эксплуатируемых, ибо международные связи эксплуататоров громадны.

При таком положении вещей предполагать, что дело решает отношение большинства к мень­шинству – величайшее тупоумие, обман масс, сокрытие от них заведомой исторической правды.

При всякой глубокой революции сохраняется долгое, упорное, отчаянное сопротивление эксплуататоров. Никогда эксплуататоры не подчи­нятся решению большинства эксплуатируемых без отчаянной битвы.

Переход от капитализма к коммунизму – целая историческая эпоха. Пока она не закончилась, у эксплуататоров неизбежно остается надежда на реставрацию, а эта на­дежда превращается в попытки реставрации.

И после первого серьезного поражения свергнутые эксплуататоры, которые не ожидали своего свержения, не допускали мысли о нем, с удесятеренной энергией с бешеной страстью и ненавистью бросаются в бой за возвращение отнятого «рая», за их семьи, которые жили так сладко и которые теперь «простонародная сволочь» осуждает на ра­зорение и нищету (или на «простой» труд).

А за эксплуататорами-капиталистами тя­нется широкая масса мелкой буржуазии, про которую десятки лет исторического опыта всех стран свидетельствуют, что она шатается и колеблется – сегодня идет за пролетариатом, завтра пугается трудностей переворота, впадает в панику от первого полупоражения рабочих, нервничает, мечется, хныкает, перебегает из лагеря в ла­герь... как наши меньшевики и эсеры.

Диктатура пролетариата – самая беззаветная и самая беспощадная война нового класса против более могущественного врага, против буржуазии, сопротивление кото­рой удесятерено ее свержением (хотя бы в одной стране) и могущество которой состо­ит не только в силе международного капитала, в силе и прочности международных свя­зей буржуазии, но и в силе привычки, в силе мелкого производства.

И при таком положении вещей, в эпоху отчаянной, обостренной войны – толковать о большинстве и меньшинстве, о чистой демократии, о нена­добности диктатуры, о равенстве эксплуататора с эксплуатируемым!!

[7] Мы все согласны в том, что наша задача – организация классовой борьбы пролетариата. Но что такое классовая борьба? Когда рабочие отдельной фабрики вступают в борьбу со своим хозяином, это еще только слабые зачатки ее.

Борьба рабочих становится классовою борьбой лишь тогда, когда все передовые представители всего рабочего класса всей страны сознают себя единым рабочим классом и начинают вести борьбу не против отдельных хозяев, а против всего класса капиталистов и против поддерживающего этот класс пра­вительства.

Только тогда, когда отдельный рабочий сознает себя членом всего рабочего класса, когда в своей ежедневной, мелкой борьбе с отдельными хозяевами и с отдель­ными чиновниками он видит борьбу против всей буржуазии и против всего правитель­ства, только тогда его борьба становится классовой борьбой.

Борьба рабочих с капиталистами необходимо ста­новится политической борьбой по мере того, как она становится классовой борьбой. Задача социал-демократии состоит именно в том, чтобы посредством организации ра­бочих, пропаганды и агитации между ними превратить их стихийную борьбу против угнетателей в борьбу всего класса, в борьбу определенной политической партии за оп­ределенные политические и социалистические идеалы.

[8] Мелкое производ­ство рождает капитализм и буржуазию постоянно, стихийно и в массовом масштабе.

[9] Было время, когда вражда рабочих выражалась только в смутном чувстве ненависти к своим эксплуататорам, в смутном сознании своего угнетения и рабства, в желании отомстить капиталистам. Борьба ограничивалась отдельными восстаниями рабочих, которые разрушали здания, ломали машины, били фабричное начальство и т.п.

Это была первая, начальная форма рабочего движения, и она была необходима потому, что нена­висть к капиталисту являлась первым толчком к пробуждению рабочих, стремлению к защитить себя.

Из этой первоначальной формы русское рабочее движе­ние уже выросло. Вместо смутной ненависти к капиталисту рабочие стали пони­мать враждебность интересов класса рабочих и класса капиталистов.

Вместо неясного чувства угнетения рабочие стали понимать как именно давит их капитал, и восстают против угнетения, ставя предел давлению капитала, защищая себя от алчности капиталиста.

Вместо мести капиталистам рабочие переходят к борьбе, они начинают выставлять классу капиталистов одно требование за другим, требуют улучшения условий работы, повышения платы, сокраще­ния рабочего дня и т.д. Если рабочие усвоили учение Маркса, т.е. сознали неизбежность наемно­го рабства, пока сохраняется господство капитала, то они не дадут себя обмануть ника­кими буржуазными реформами. Понимая, что при сохранении капитализма реформы не могут быть ни прочны, ни серьезны, рабочие используют улучшения для продолжения более упорной борьбы против наемного рабства.

[10] Но рабочий класс никак не может ограничиться в своей борьбе од­ними стачками. Стоит только произойти заминке в промышленных делах (кризису, ко­торый теперь приближается и в России), – и фабриканты нарочно вы­зывают стачки, потому что им выгодно прекратить работу. Одними стачками и стачечными обществами рабочие поэтому никак не могут ограничиваться.

1) Стачки успешно проходят только там, где рабочие уже довольно сознательны, где они умеют выбрать время для стачек, умеют предъявить требования, имеют связи с социалистами, чтобы добывать листки и брошюры. Необходимо направить все силы на то, чтобы познакомить массы рабочих с рабочим делом, познакомить их с социализмом и рабочей борьбой.

2) Стачки показывают рабочим, что правительство его враг, что с ним нужно вести борьбу. И во всех странах стачки научи­ли рабочий класс вести борьбу с правительствами за права рабочих и всего народа.

3) Стачки – «школа войны», а не са­ма война, стачки – только одно средство борьбы рабочего движения.

От отдельных стачек рабочие могут и должны перейти и переходят к борьбе всего рабочего класса за освобождение всех трудящихся.

Социал-демократия руководит борьбой рабочего класса не только за выгодные условия продажи рабочей силы, но и за уничтожение общественного строя, который заставляет неимущих продаваться богачам.

Социал-демократия пред­ставляет рабочий класс по отношению ко всем классам современного общества и государству, как органи­зованной политической силе. Понятно, что социал-демократы не мо­гут ограничиться экономической борьбой. Мы должны активно взяться за политическое воспитание рабочего класса, за развитие его полити­ческого сознания.

Когда все сознательные рабочие становятся социалистами, когда они соединяются между собой по всей стране, чтобы распространять среди рабочих социализм, чтобы учить рабочих всем средствам борьбы против их врагов, когда они составляют социалистическую рабочую партию, борющуюся за освобождение всего народа от гнета правительства и освобождение всех трудящихся от гнета капитала, – только тогда рабочий класс примыкает к великому движению рабочих всех стран, и поднимает красное знамя со словами: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

[11] Социалистическая интеллигенция только тогда может рассчитывать на плодотворную работу, когда покончит с иллюзиями и станет искать опоры в действительном, а не желательном развитии России, в действительных, а не возможных общественно-экономических отношениях.

Теоретическая работа должна на­правиться на конкретное изучение всех форм экономического антагонизма в России. Она должна дать цельную картину нашей действительности, как определенной системы производственных от­ношений, показать необходимость эксплуатации и экспроприации трудящихся при этой системе, показать выход из этих порядков.

Необходимо дать ответ на запросы пролетариата – тогда всякое пробуждение протестующей мысли пролетариата неизбежно будет приводить к социал-демократии.

Чем дальше будет подвигаться выработка этой теории, тем быстрее будет расти со­циал-демократизм, так как самые хитроумные оберегатели современных порядков всему миру не в силах помешать пробуждению мысли пролетариата – не в силах потому, что сами порядки необходимо и неизбежно влекут за собой все сильнейшую экспроприацию производителей, все больший рост пролетариата, наряду с прогрессом общественного богатства, с громадным ростом производительных сил и обобществлением труда капитализмом.

Эта постановка задачи гарантирует социал-демократию от недостатков, от кото­рых страдают группы социалистов, – от догматизма и сектантства.

Не может быть догматизма там, где верховным и единственным критерием является соответствие с действительным процессом общественно-экономического развития.

Не может быть сектантства, когда задача сводится к содей­ствию организации пролетариата, когда роль «интеллигенции» сводит­ся к тому, чтобы сделать ненужными особых, интеллигентных руководителей.

Конечно, с этим не согласны те, кто пытается искать «иные (помимо действительных) пути раз­вития» страны. Тогда естественно, что практическая работа становится возможной лишь тогда, когда гениальные философы откроют и покажут эти «иные пути»; и наобо­рот, открыты и показаны эти пути – кончается теоретическая работа и начинается ра­бота тех, кто должен направить «отечество» по «вновь открытому» «иному пути».

[12] В каждом классе, даже в условиях наиболее просвещенной страны, неизбежно будут представители класса не мыслящие и мыслить не способные. Капитализм не был бы угнетающим массы капитализмом, если бы это не было так.

В эпоху капитализма, когда рабочие массы подвергаются беспре­рывной эксплуатации и не могут развивать своих человеческих способностей, рабочие политические партии могут ох­ватывать лишь меньшинство своего класса, так же, как действительно сознательные рабочие во всяком капиталистическом обществе составляют меньшинство всех рабочих. Поэтому мы вынуждены признать, что лишь это сознательное меньшинство может руководить широкими рабочими массами и вести их за собой.

[13] О самостоятельной, самими рабочими массами вырабатываемой идеологии не может быть и речи, вопрос стоит только так: буржуазная или социалистическая идеология. Середины тут нет (ибо никакой «третьей» идеологии не выработало человечество, да и вообще в обществе, раздираемом классовыми противоречиями не может быть внеклассовой или надклассовой идеологии). Поэтому всякое умаление социалистиче­ской идеологии, всякое отстранение от нее означает усиление идеологии буржуазной.

Стихийное развитие рабочего движения приводит к подчинению буржуазной идеологии, ибо стихийное рабочее движение есть тред-юнионизм, a тред-юнионизм означает идейное порабощение рабочих буржуазией. Поэтому задача социал-демократии, состоит в борьбе со стихийностью, в том, чтобы совлечь рабочее движение со стихийного стремления тред-юнионизма под крылышко буржуазии и привлечь его под крылышко революционной социал-демократии.

Только некоторые (плохие) интеллигенты думают, что «для рабочих» достаточно рассказывать о фабричных порядках и пережевывать давно известное.