Долги наши: долг родителей перед детьми

Одна из проблем, с которой обращаются достаточно часто – это чувство вины у родителей перед детьми и чувство долга у детей перед родителями.

Рассмотрим сначала первую ситуацию. Она обычно выражается в таких жалобах, как «Я не могу детям обеспечить все, что им необходимо. Мало уделяю им внимания, редко с ними играю и т.п. Я – плохая мать (отец)». На самом плохих родителей не бывает. Но чтобы прийти к такому выводу, необходимо предварительное исследование этого вопроса. Начинаю с того, что обращаю внимание клиента на очевидные вещи: родители дают детям два вклада, они дают жизнь и в дальнейшем создают условия для жизни. После согласия клиента я спрашиваю важный диагностический вопрос: «А как вы считаете, что важнее – жизнь или условия жизни?». Для многих это оказывается совсем не простым вопросом.

Есть два взгляда на этот вопрос. Первый – детский: «Конечно, условия». Детский, потому что ребенок не может оценить ценность жизни, а вот то, что не купили мороженного, это ужасно. Если у человека остается детский взгляд, то он как раз и формирует чувство вины перед своим ребенком. чувство вины родителя действует вредно не только на него, но и на ребенка. Здесь происходит смена психологических ролей, ребенок становиться «родителем», а родитель – «ребенком». То есть ребенок начинает оценивать своего родителя, а оценочный механизм относиться к родительской инстанции. Получается, что статус родителя надо еще заслужить: «Не тот родитель, кто родил, а тот, кто воспитал». В этом случае рождение ребенка является наказанием для родителей и позволяет ребенку встать в позу типа «Вы меня родили, а я же вас не просил. Так что давайте теперь обслуживайте меня». Иногда эта позиция проявляется и у родителей – «Мы его родили для себя, значит должны теперь за это отвечать».

На более глубоком уровне, чувство вины пред детьми является отражением критической позиции по поводусвоих родителей и скрытой обидой на них. Механизм формирования такого перехода следующий. Критичность по отношению к родителям свидетельствует о том, что у ребенка сформирован некоторый идеал родителей, так как любая оценка – это всегда сравнение. Затем, когда ребенок вырастает и сам становиться родителем, то он попадает в ловушку собственного идеала. Теперь он сам должен соответствовать свои детским требованиям для того чтобы стать «хорошим» родителем. Поэтому чувство вины перед детьми является скрытой критикой на своих родителей.

Самое неприятное не только в том, что происходит смена ролей, оценивание условий жизни выше, чем жизнь формирует психологию самоубийцы. Если подходить со взрослой позиции, то несомненно, что жизнь более ценна чем условия жизни. Не будет жизни, не будет и условий. В этом случае я предлагаю клиентам мысленный эксперимент: «Представьте, что вы собираетесь рождаться, и вам говорят, что условия жизни будут не очень хорошие. Может быть, даже отдадут в сиротский дом. Поэтому, может лучше вас сразу убить. Что вы выберете?». Конечно, все выбирают жизнь: «Дайте родиться, там уж я сам разберусь, в конце концов, условия жизни можно и создать или получить от других». Этика заключается как раз в том, что сам по себе факт жизни является безусловно высшей ценностью. То есть, нет ничего такого, ради чего можно было бы пожертвовать жизнью (своей или другого человека).– это уже. А психология самоубийцы строиться на ценности условий, поэтому в его рассуждениях – если такие плохие условия жизни, зачем тогда жить.

Если клиент согласен, что жизнь приоритетна в любом случае, тогда я предлагаю оценить ее, хотя бы в рублях. Абсурдность этого предложения очевидна, сумма получается колоссальная. Получается, что сразу после рождения ребенок получает этот «миллион рублей». По сравнению с этой суммой, с жизнью, все остальное уже второстепенно. О каком родительском долге может идти речь? Поэтому плохих родителей не бывает, по определению.

Я думаю, что в этой ситуации вины также присутствует элемент смешивания роли родителя и роли воспитателя. Плохих родителей не бывает, но бывают плохие воспитатели. Воспитатель – это профессия, которую надо где-то осваивать. Желательно, чтобы эти роли исполняли разные люди, так как родители любят, а воспитатели – воспитывают.

Иногда бывают достаточно драматические ситуации. Например, ко мне обратился мужчина, находящийся в предразводной ситуации. У него были достаточно сложные отношения с женой, но от развода его удерживала мысль о детях. Мы с ним подробно рассмотрели семейную систему, выяснили, что развод – это расставание супругов, а не родителей и детей. Но его чувство вины перед детьми по-прежнему оставалось. В дальнейшем разговоре выяснилось, что оказывается у него было, как выразился «два отца». Первый, он назвал его «биологическим», отец ушел сразу после того, как он родился. Потом появился другой мужчина и взял на себя роль отца, и выполнял ее хорошо. Его он называл «настоящий отец» и высоко оценивал его положительное влияние на свое развитие.

Мужчина ни в какую не соглашался с тем, что отец должен быть всего один, и тот, кого он называл «биологическим» и есть его настоящий отец. Такая двойственность в восприятии роли отца и стала причиной его проблемы, связанной с трудностью принять решение о разводе. Развод символически походил на повторение его детской ситуации ухода отца. И недооценка вклада отца и обида на него оборачивалась теперь на самого мужчины. Путь к изменению его ситуации лежал в принятии настоящего отца настоящим, а второго «отца» всего лишь как воспитателя.